Духовно-нравственное воспитание школьников средствами музыкального искусства

Духовные традиции отечественной культуры. Категории духовности, нравственности, красоты в философии, эстетике, психологии, педагогике. Единство духовного, нравственного и эстетического в художественном воспитании.

Методика отвечает на вопрос как достигать ту или иную цель, решать определенные задачи. Прежде, чем отвечать на вопрос как организовать процесс музыкального воспитания, необходимо четко представлять какого результата мы хотим достигнуть, т.е. знать цель музыкального воспитания.

Главная цель общего музыкального образования - воспитание музыкальной культуры как части духовной культуры личности. Т. е. разграничение духовности и бездуховности есть основание воспитания.

Согласно концепции Н. Н. Гришанович целью музыкального воспитания является развитие музыкального мышления личности как средства духовного общения на языке музыки. В русле концепции В. В. Медушевского (Концепция духовно-нравственного воспитания средствами искусства) основной целью музыкального обучения, его сверхзадачей является преображение личностиучащегося. Тем самым в концепции утверждаются высокие воспитательные потенции музыкального искусства, способного преобразить душу ребенка, прививая ее к чистоте, приводя к совершенству.

Основная цель обращения человека к художественной культуре, искусству – не столько приобретение знаний, сколько духовно-творческое становление личности, формирование ценностного сознания человека. Иными словами можно сказать так: в процессе музыкального воспитания нам нужно достигнуть того, чтобы возвышенное содержание музыки превратилось в достояние духовного мира человека.

Сама категория духовности, по сути заимствованная из области религиозной культуры, в эстетике и искусствознании понимается широко и указывает на принадлежность к высоким идеалам, чистоте и строгой красоте. Благочестивая, возвышенная светская музыка, классическая музыка и музыка духовная (в узком смысле богослужебная), находясь в содружестве, выполняют свое высшее призвание – умножать любовь в человечестве, становясь реальной силой его возрождения. Особую роль в этом играет категория красоты. Вопросы художественного, музыкального воспитания в общеобразовательной школе должны решаться с пониманием того, что категория красоты имеет самое непосредственное отношение не только к эстетической, но и духовно-нравственной сфере. Красота и высокое предназначение личности – вопросы одного проблемного поля. Здесь, можно сказать встречаются эстетика и педагогика. Красота может воспитывать те стороны личности, которые связаны с развитием и реализацией ее способности к бескорыстнойлюбви – к истине, добру, свободе и т. п.

Красота является средством укрепления нравственного иммунитета учащихся. В. В. Медушевский, перечисляя в своей концепции «Духовно-нравственное воспитание средствами искусства (для общеобразовательных заведений)», важнейшие предметы осмысления и анализа на уроках художественного цикла, отмечает, что «сердцевиной всей этой предметной сферы внимания являются сами шедевры искусства». В то же время в школе необходимо уделять особое внимание изучению биографий выдающихся людей истории, что благотворнейшим образом влияет на духовно-нравственное воспитание учащихся. Персонажи самого искусства «хотя и оказывают воздействие, но все же не заменяют потребности в реальных образцах жизни», от которых «души учеников распрямляются». Жизненное содержание, облеченное в образную форму при помощи художественных средств на уровне шедевра, всегда впитывает духовно-нравственную позицию мастера и открывается - современникам ли, потомкам ли – в диалогическом общении с произведением. Сама красота при этом является силой, способной воздействовать на чувства, волю, ум созерцающих ее учеников.

Нравственный – относящийся к нормам поведения человека в обществе, требованиям морали. Нравственный – относящийся к внутренней, духовной жизни человека.

Мораль – совокупность норм и правил поведения людей по отношению друг к другу и обществу.

«Нравственность – поведение, направленное на устроение приемлемого для всех поведения, согласованного с очевидными для всех нормальных людей условностями; «добро есть высшая обязанность по отношению ко всем» (С. Н. Трубецкой). Обязанность эта состоит в соучастии окружающим (неравнодушии), знаках уважения и внимания и ритуала приличного поведения по отношению к людям. Обязанность эта опирается на чувство стыда и укрепляется чувством долга.

Нравственность – непременное условие существования всякого общества. Без преимущественной нравственной направленности сознания общества на интересы большинства и власть и подвластные становятся толпой, стадом или бандой. Тогда нарушается единство нравственных начал общества и оно переживает нравственный кризис.

Ныне многие провоцируют разрушение нравственной иерархии ценностей; считают «мелочами жизни» попрание чести и совести. Тем самым нарушаются генетическая («природная», Божественная), наследственная «программа» социальной нравственности. Появляется склонность к моральному безначалию, «половинчатости», склонность жить по правилам «своя рубашка ближе к телу», «ты – мне, я – тебе», «главное – не высовываться». Это заповеди безнравственных людей, которые иногда даже считают себя порядочными.

…человеческая свобода и человеческие права неразделимы с понятием духовно-нравственного долга, с понятием ответственности перед людьми. Как только мы забываем об этом – начинается «расчеловечивание человека», либеральное одичание»(В. Ю. Троицкий.)

Нравственность – неотъемлемая часть культуры. Культура – это одухотворенное бытие человека; это созидательное творчество и результат творчества, согласные с утверждением духовно-человеческих начал. Истинная культура всегда отличается творчески-созидательной и духовной направленностью. Во-вторых, ей присуща исходная и определяющая ее становление иерархия ценностей: святое, доброе, обыденное, пошлое, низменное. В-третьих, культура возможна только при наследовании плодотворных культурных традиций, уважительно-бережного отношения к ним. Подлинная культура 1) национально-самобытна, 2) духовно-созидательна, 3) сисемно-иерархична, 4) воспитательно-значима, и 5) бережно-памятлива. Полнотой названных признаков не обладают ни субкультура, ни псевдокультура, ни антикультура.

Культура и культ – слова одного корня. Это не случайно. Для создания и утверждения культурных ценностей недостаточно трудовых усилий: необходимо служение творчеству, духовное начало, т. е. убеждение в существовании Высших духовных ценностей (надобыденных и внепрагматических), необходима любовь, стремление к идеалу, стремление к высотам человеческого совершенства. Этим истинная культура в некоторых отношениях сходна с религией. Кроме того, культура как память о созидании – в известных отношениях и память о религии, в лоне которой эта культура исторически сформировалась. Однако светская (не культово-религиозная) культура, имея религиозные истоки и прообраз, - явление не религиозное, а мирское. Ведь она – процесс и результат бытия и творчества человека и народа, память и опыт и (в скрытом виде) – перспективы человеческого созидания. Она осваивается и наследуется через осмысление и переживание культурных ценностей; она зиждется на служении творчеству, на сотворчестве, требует оригинальности, самобытности, поисков нового содержания и новых форм, и как история обращена ко всему этому.

ВОСПИТАТЕЛЬНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ ИСКУССТВА. ( ПО статье В.В.Медушевского) В чем они? Искусство запечатлевает в себе дух жизни: высокое искусство — дух окрыленной жизни, низкое — дух жизни пошлой, злобной. Интонация искусства, главное его специфическое свойство, целостно вбирает в себя энергии, действующие в обществе и образующую атмосферу жизни: энергии веры или неверия и растерянности, святого вдохновения или безразличия, духовной бодренности или цинизма, великое упование или мировоззренческое уныние, любовь либо ожесточение сердца. В душе человека энергии жизни рассвобождаются — и придают ей той или иной строй, духовный или антидуховный.

Сколь наглядна эта специфическая сила искусства! Вот дух пророческой библейской поэзии, объемлющий тысячелетия: Зачем мятутся народы

и племена замышляют тщетное? (Пс. 2:1 )

Вот глумливо-издевательская блатная интонации урки, закамуфлированная под революцию:

Но-жи-чком на

месте чик лю-то-го по-мещика.

(«Ужели любой враг может оказаться опаснее, чем сама ненависть, бушующая против этого врага?» — возражает Маяковскому блаж. Августин^. Интонацию погрома, пронизывающую, по Вл. Ходасевичу, все творчество Маяковского, усиленно внедряли в сердца школьников. И. А. Ильин в исследовании «Политика и уголовщина» обнажил процесс сращения этих сфер, после чего и вся страна принуждена была начать мыслить и говорить на блатном языке с вывернутыми наизнанку смыслами.).

Вот торжественный порядок размеренной эллинской речи (Гесиод, «Труды и дни» — VIII в. до Р. X.): Целый город нередко за мужа единого страждет, Если тот злое творит и замысел дерзкий питает. Вот неповторимо пушкинская интонация, бесконечно искренняя и пронизанная ясным небесным тяготением: Жизни мышья беготня... Что тревожишь ты меня? («Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы», 1841) .

Уроки искусства оказываются художеством над художеством: из светлых озарений искусства или из сгустков злобы, из соответствующих комментариев учитель лепит душу учащихся — по образу Божию либо сатанинскому.

Такова данная учителю великая мера власти. Но также и ответственности! «Кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему жерновный камень на шею и бросили его в море» (Мк. 9:42).

И разве это только личное дело педагога? Концепция служит тому, чтобы, не подавляя творческой свободы учителя, направить обучение по пути жизни, а не духовной смерти.

Каким образом педагогика может помочь рассвобожде нию в душах детей высокого духа искусства? Ради живой конкретности рассмотрим этот вопрос на примере музыки (но все говоримое о ней относится и к другим искусствам).

Воспитательные потенции прекрасной музыки. Для чего мы учим ей детей? Мы — не только русская школа. Это и весь мир. Родители отдают детей учиться музыке в надежде, что она облагородит их. Предполагается, следовательно, что в музыке есть внутренний свет. Вот и в Японии и странах Дальнего Востока замечено, что классическая, особенно русская, музыка оказывает благотворное воздействие на детей.

И почему именно сейчас с чрезвычайной остротой встал вопрос о смысле? От тупика бессмысленности. Дети умерли для вдохновения, поражены апатией; тупость, мирочувственное уныние — неизбежная расплата за бездуховность. Как учить не хотящих учиться?

Давно есть ответ. Климент Александрийский (ок. 150-215) в сочинении «Педагог» советует: детей живых, с горящими глазками, слету хватающих слово учителя, воспламененных рвением, — следует учить. А мертвых, у кого (по Киплингу) — тусклый «взгляд, как у устрицы, вынутой месяц назад»? — В тех нужно прежде влить жизнь.

Вот бы и нам припасть к огненной силе, которая единственная может вывести детей из мертвости духа. Как светлая сила жизни пролилась бы в них через обучение музыке? Есть ли прецеденты?

Когда выдающийся музыковед XX века Курт пришел в общеобразовательный лицей, тот едва не превратился в консерваторию — столь бурным был восторг детей. Школьный хор, включавший и родителей, запел кантаты Баха. Из общего хора выделился элитарный, певший еще более сложные произведения. Школьный оркестр расширился, дети начали усиленно заниматься на инструментах.

Откуда вдохновенье? Курт, верующий человек, причину энтузиазма видел в том, что музыка стала изъясняться детям в духовных понятиях. Духовные понятия — как раз то, к чему глубинно устремлена душа ребенка, что пробуждает от мертвости. Ведь и само использованное Куртом слово «энтузиазм» включает в себя слово «Теос», Бог, и означает буквально «вбоживание». Равным образом и русские эквиваленты «восторг» и «восхищение» изначально — христианские понятия, означающие вознесение духа к свету. «Мы потому и можем мыслить, что есть беспредельная Мысль, как потому дышим, что есть беспредельность воздушного пространства. Вот отчего и называются вдохновением светлые мысли о каком-либо предмете. Мысль наша постоянно течет именно под условием беспредельного мыслящего Духа»^.

Когда исполнение оратории Гайдна «Сотворение мира» было прервано бурными овациями зала и глаза всех устремились на композитора, тот воздел руки к небу и воскликнул: «Вот откуда льется свет». И Бетховен говорил о своем Скрипичном концерте, что каждая его нота продиктована Всевышним. Глинка признавался святому Игнатию (Брянчанинову), что душа его всю жизнь искала в музыке чего-то небывало Прекрасного, имя чему — Бог. (От того же святого и художник Брюллов получил дивный совет: «Всякая красота, и видимая, и невидимая, должна быть помазана Духом, без этого помазания на ней печать тления».^)

Изъяснение светской музыки в духовных категориях — единственное, что осталось нам в нынешней педагогической ситуации. Не по силам нам петь кантаты Баха. На Западе в воскресные дня улицы пусты: все, с пеленок, слушают церковные песнопения и участвуют в них по возможности. Б. И. Куликов, в то время ректор Московской консерватории, наблюдал в Англии чудо: многотысячная толпа немузыкантов — студентов университета — воспела многоголосный антем (духовно-хоровой гимн) Генделя. Душа его, профессора, профессионала-хоровика, дрогнула: столь совершенным и вдохновенным было пение.

Мы же, растоптавши связь с Церковью, пожинаем плоды. Музыкальный слух общества духовно омертвел. А изъяснение детям музыки в духовных понятиях нам доступно. Ибо жажда света, правды, добра, духовной любви, справедливости, истины, красоты — все это имена Божий! — вложена в человека как его суть, и в детстве еще не вытравлена. В серьезной же музыке есть то, что способно ответить этой жажде света. На церковном языке влекущая ввысь сила Божия именуется призывающей благодатью. Мы явственно слышим ее, особенно в русской музыке.

Бездуховное восприятие высокой музыки — насилие и надругательство над ней. Истолковывая же ее в духовных понятиях, мы освобождаем ее истинную суть, ее великие смыслы! Ведь что такое серьезная музыка? Не от глумотворцев она, не от

" Св. Иоанн Кронштадтский. Моя жизнь во Христе. Т. 1. — СПб, 1893. — С. 7.

^ Епископ Игнатий (Брянчанинов). Письма о подвижнической жизни. — Париж; М„ 1995. — С. 221.222.

....скоморохов! Она — из недр церковной музыки, от нее приняла критерии серьезности, строгой и сосредоточенной глубины, целомудренно-благоговейной небесной чистоты и ясности духа, окрыленного стремления к дивному божественному совершенству, а с критериями— и сам великий опыт церковных искусств. Романтический писатель, композитор и исследователь старинной музыки Э. Т. А. Гофман писал: «Я бы хотел обратить твое внимание на великую вещь — на внутреннее родство церковной музыки и трагической оперы; оно послужило старинным композиторам основой для создания особого, величественного стиля»^. Вне Церкви путь от песни лежал бы (вопреки теории Кабалевского) вовсе не к опере, а к эстраде'.

Метод преподавания серьезной музыки должен войти в резонанс с ее внутренней сутью, с ее энтелехией. Ее последняя сверхтема, сверхсодержание — преображение, преображенная жизнь, преображенный человек. Вошло в нее и другое, противоположное. Но доколе она — серьезная музыка, глубинная ее суть остается неизменной.

Этой сути уже нет в эстрадной поп-музыке, принципиально, воинственно антидуховной. В сравнении с ней самая мягкая и нежная серьезная музыка (например, Шопена) мгновенно выявляет в себе дух мужества, молитвенно-благоговейной собранности, жажды небесной чистоты! Ни следа в ней вялой раздухов-ленности — напротив, вздымает каждый звук неведомая окрыляющая сила, слышатся тайные воздыхания томящейся в нас, в образе Божием, неотмирной красоты...

Поп-музыка неодолимо принуждает художника и его жертву занять антидуховную позицию. Как мощнейшая система гипноза, основана она на отъятии у человека (с его свободного согласия) свободы воли. (Одно лишь ритмизованное мигание света, ввергающего слушателя в духовный паралич, чего стоит!) Временами кажущаяся нежной, сущностно она агрессивна; ее пронизывает неодолимое тяготение к вульгарности и бесстыдству как восстанию на заповеди Божий. Пошедшая по пути воспевания греховного состояния человека в самодостаточности и лени духовной, вскоре открыла она себя демоническим влияниям, насилующим души людей.

-----------------------------------------------

^ Цит. по кн.: Музыкальная эстетика Германии XIX века. Т. 2. — М., 1982. — С. 39.

3. Реформирование музыкального образования в Республике Беларусь

Направления реформы – цель и задачи, содержание образования, методы и технологии, оценка.

Реформа общеобразовательной школы в 80-е годы ХХ века (концепция

Д. Б. Кабалевского). Урок музыки – урок искусства. Реформирование музыкального образования в Беларуси в начале ХХI века. Программы по музыке 2004 года (авторские коллективы под руководством Н.Н. Гришанович и В.Д. Юркевич). Программа по музыке 2009 года для учреждений общего среднего образования.