Коммунальные страдания

В самом центре Москвы, на Мясницкой улице, есть коммунальная квартира, где давно нет го­рячей воды, телевизоры принимают только одну программу, а температура в комнатах зимой порой опускается до плюс 9 градусов. Жильцы этой квартиры борются за свое право жить в нормальных условиях с конца 1950-х гг. Дом был построен в 1900 г. под общежитие для медсес­тер, которые работали в больнице для бедных. Вскоре общежитие превратилось в коммуналь­ную квартиру. Когда-то в каждой из 13 комнат жило по 5-6 человек, теперь осталось 4 семьи. Эта квартира поражает своими размерами — огромный коридор, высокие потолки, две боль­шие кухни, очень маленькие комнаты и два туа­лета такие крохотные, что в них просто невоз­можно разместить современную сантехнику. История борьбы жильцов этой квартиры за су­ществование довольно интересна. В 1958 г. они пишут в своем письме члену Президиума ЦК КПСС Екатерине Фурцевой: «Мы взяли на себя смелость беспокоить вас своим заявлением, потому что вы как женщина скорее поймете, как тяжело жить в таких условиях. У нас 8 пенсио-

неров, 9 детей, а всего в квартире 45 человек. Теснота страшная, о ванной мы и не мечтаем». В 1963 г. в письме председателю постоянной жилищной комиссии при Моссовете они пишут: «Бытовые условия наши ужасные: помещение для кухни совершенно не приспособлено — кухня про­ходная, здесь готовится пища, здесь сушка и стир­ка белья, купание детей, ежедневно по 3-4 хозяй-

ки стирают белье (бак с бельем кипятится рядом с кастрюлями с пищей). О душевой или ванной комнате остается только мечтать. Половина жиль­цов нашей квартиры живет над котельной, кото­рая работает на газовом топливе, непрерывный шум и вибрация от мотора не дают людям возмож­ности нормально ночью отдыхать». Источник: Независимая газета. 2001. 29 июня.

как нам является это сушее, почему оно кажется таким, а не другим и по каким причинам явление расходится со своим содержанием. Короче, фено­менология — мир людей, а онтология — мир вещей.

Коммуналки можно условно разделить на два типа: 1) собственно ком­мунальные квартиры с коридорной системой, где живет 6—7 семей, и 2) обыч­ные двухкомнатные, в которые заселены 2 семьи. Первые возникли в исто­рическом прошлом, вторые — в недавнем настоящем.

Общий коридор, начинающийся у входной двери (если она одна, посколь­ку бывает еще черный выход) и заканчивающийся обычно у кухни, прямо­линейный,-зигзагообразный, а той лабиринтообразный, — главная жизнен­ная артерия коммуналки любого типа. Он может быть коротким, средним или длинным, но всегда выполняет функцию центрального проспекта для ком­мунального сообщества. В длинных коридорах, если выключить свет, даже в солнечный день царит полумрак. Каждое утро по нему перемещается не­сколько десятков людей, спешащих занять свое место в туалете или ванной комнате, приготовить завтрак и обед, выправить другие надобности. После этого жизнь в коридоре затихает, поскольку все жильцы либо большая их часть отправляется на работу. Главная улица коммуналки вновь оживает к вечеру: та же толпа народа перемешается в разных направлениях, выполняя самые разные функции, в том числе коммуникационные и досуговые.

Общий коридор имеет четко распланированное (при помощи формаль­ных или договорных правил) социальное пространство.

В прихожей и по всей длине коридора многочисленные двери ведут в ком­наты жильцов. Обычно небольшая полоса территории коридора, прилега­ющая к двери в комнату, рассматривается как часть владений этого жиль­ца. У двери лежит коврик или тряпка для вытирания ног перед входом в ком­нату. Если ширина коридора позволяет расположить у двери какую-нибудь мебель, то обычно там появляются вешалка, крючки, шкафы и тумбы для одежды и обуви. В публичном пространстве хранятся вещи жильцов, но не где попало, а лишь в специально выделенных зонах. Освещение коридора производится либо лампочками, принадлежащими конкретным жильцам, либо лампочками «общего пользования». В обоих случаях освещение, как правило, довольно скудно и ревностно контролируется: кто включил и за­чем. Дежурная лампочка на весь коридор бывает одна⁷.

Если в квартире отсутствует специальная кладовая или так называемая пус­тая комната, куда складывают ненужные вещи, общий коридор берет на себя дополнительную роль. Длинный широкий коридор бывает завален самыми раз­ными, но всегда одинаково ненужными в хозяйстве вещами: сундуки, на кото­ром отсыпается подвыпивший хозяин, картонные коробки из под телевизора или магнитофона, узлы со старым бельем, безногий шкаф или стул с качающейся спинкой, детский велосипед со сдутыми шинами, сломанный зонтик, которым еще можно пользоваться на даче, труба от потерянного самовара, батареи бу­тылок и банок, санки, обувь, одежда всех времен и народов. Это музей нужных и ненужных артефактов, которые коммунальные жильцы не в состоянии раз­местить в своих небольших комнатах, а выбросить жалко.

По неписаным правилам коммунального быта коридор — это хранилище исторической памяти народа, куда выносится все ненужное, забытое, но до

¹ Виртуальный музей: Коммунальная квартира. — http://www.aanet.ra/~wwwkl l/MUSEUM/kvl/a6.htm.

боли знакомое и дорогое. Его нельзя назвать историческим музеем, так как вещи здесь не выставлены напоказ, а как бы на время заброшены (вдруг по­надобятся). Коридор выполняет роль перевалочного пункта между магази­ном, где приобретается новая вещь, и свалкой, куда ее выбрасывают, когда она становится непригодной. Это место, где хранятся вещи «про запас». Их, возможно, отвезут на дачу, где быт устроен проще.

По своей музейно-охранительной роли общий коридор может вполне соперничать с чердаком в старом частном доме. Здесь нет общего коридора, но есть вещи, с которыми жалко расставаться и которые невозможно исполь­зовать или показывать гостям. Здесь можно обнаружить антикварную полу­разрушенную мебель, пожелтевшие книги 50-летней давности, подшивки старых газет, бабушкину одежду или ее любимую шляпку, флаконы вышед­ших из моды духов и многое другое, что будоражит память и воображение. Так, на чердаке у Алексея Федоровича Коблова, уроженца села Акшуат (1920 г.), найдена уникальная коллекция из полутора тысяч негативов —фо­толетопись родного села, ведшаяся им с 1946 г., после возвращения с войны

Врезка