СИСТЕМА ОБРАЗОВАНИЯ В ТРЕТЬЕМ РЕЙХЕ

30 апреля 1934 года обергруппенфюрер СС Бернхард Руст, некогда
гауляйтер Ганновера, член нацистской партии и друг Гитлера с начала 20-х
годов, был назначен рейхсминистром науки, образования и народной культуры. В
нелепом суматошном мире национал-социализма Рус как нельзя лучше подходил на
этот пост. Провинциальный учитель, в 1930 году он стал безработным, поскольку местные власти уволили его ввиду некоторых отклонений психики. Впрочем, увольнением он был отчасти обязан своей фанатичной приверженности нацизму, ибо нацистской доктрине д-р Руст поклонялся с усердием Геббельса, помноженным на путаницу в мозгах Розенберга. Заняв в феврале 1933 года пост министра науки, искусств и образования Пруссии, он похвалялся тем, что ему одним махом удалось ликвидировать школу как «пристанище интеллектуальной акробатики». И такому человеку, лишенному здравого смысла, был вверен контроль над немецкой наукой, системой образования и молодежными
организациями.

Образование в третьем рейхе, как представлял его себе Гитлер, не должно
было сводиться к занятиям в душных учебных классах: его следовало дополнить
спартанским, политическим и военным обучением в соответствии с определенными возрастными группами. Оно должно было достигать своей вершины не в
университетах или технических вузах, где обучалось незначительное число
молодежи, а начиная с 18 лет в процессе принудительного отбывания трудовой, а затем и воинской повинности. Страницы «Майн кампф» буквально испещрены примерами презрительного отношения автора к «профессорам» и интеллектуальной жизни в учебных заведениях. Излагая некоторые свои идеи относительно образования, Гитлер писал: «Все образование, осуществляемое национальным государством, должно быть прежде всего нацелено не на то, чтобы забивать головы учащихся знаниями, а на то, чтобы формировать здоровое тело». Но еще более важным, по мысли автора, является привлечение молодежи на службу «новому национальному государству» - предмет, к которому он часто возвращался и после того, как стал диктатором. «Когда противник говорит "Я не перейду на вашу сторону», - заявил Гитлер в своей речи б ноября 1933
года, - я спокойно отвечаю: «Ваш ребенок уже принадлежит нам... А кто вы такой? Вы уйдете. Вас не станет. А ваши потомки уже на нашей стороне. И скоро они не будут знать ничего, кроме своей принадлежности к новому сообществу». А 1 мая 1937 года он сказал: «Наш новый рейх никому не отдаст свою молодежь, он привлечет ее к себе и даст ей свое образование и свое воспитание». Это не было пустой похвальбой - именно это и реализовывалось на практике.

Немецкая школа от первого класса до университета включительно быстро нацифицировалась. Поспешно переписывались учебники, менялись учебные программы. По выражению «Дер дойче эрциер», официального органа работников образования, «Майн кампф» стала «педагогической путеводной звездой». Учителей, которые не смогли разглядеть ее света, увольняли. Большинство преподавателей были в большей или меньшей степени нацистами по духу, а то и активными членами нацистской партии. Для идеологической закалки их направляли на специальные курсы, где они интенсивно постигали основы национал-социалистского учения, при этом особый упор делался на штудирование расистской доктрины Гитлера.

Каждый работающий в системе образования – от детского сада до
университета – был обязан вступить в Лигу национал-социалистских учителей, на которую законом возлагалась задача координации идеологической и политической деятельности всех учителей и преподавателей в соответствии с национал-социалистской доктриной. Закон 1937 года о гражданской службе обязывал преподавателей быть «исполнителями воли поддерживаемого партией государства» и быть готовыми «в любое время беззаветно защищав национал-социалистское государство». В принятом ранее декрете они квалифицировались как государственные служащие – таким образом, на них
распространялось действие законов о расах. Евреям разумеется, преподавать
запрещалось. Все преподаватели принимая присягу «на верность и повиновение Адольфу Гитлеру». Позднее было запрещено преподавать всякому, кто ранее не служил в СС, не отбывал трудовую повинность или не состоял в «Гитлерюгенд».

Кандидаты на должность преподавателей в университетах должна были пройти
шестинедельные сборы в лагерях, где нацистские специалисты изучали их взгляды и характеры, а затем обобщали свои выводы и представляли их в министерство образования. Последнее в зависимости от политической благонадежности выдавало им свидетельство на право преподавать.

До 1933 года средние учебные заведения в Германии находились в
юрисдикции местных властей, а университеты подчинялись властям соответствующих земель. Теперь все они были переданы в ведение рейхсминистра образования, который управлял ими железной рукой. Отныне университетских ректоров и деканов, которых ранее избирали штатные профессора факультетов, назначал только он. Назначал он также и руководителей Союза студентов, в который входили все учащиеся, а также руководителей Союза преподавателей университетов, членами которого надлежало быть всем преподавателям.

Национал-социалистская ассоциация университетских преподавателей, руководимая старыми нацистскими функционерами, играла решающую роль в отборе тех, кому доверялось обучение, и контролировала, чтобы обучение велось в соответствии с нацистскими теориями. Результаты такой нацификации образования и науки оказались катастрофическими. В учебниках и лекциях история фальсифицировалась до нелепости. Расовые науки, провозглашавшие немцев высшей расой и клеймившие евреев как источник всех зол на земле, были еще более смехотворны. В одном только Берлинском университете, где в прошлом преподавало столько выдающихся ученых, новый ректор, в прошлом штурмовик, по профессии ветеринар, учредил двадцать пять новых курсов по расовой науке, а ко времени, когда он по существу развалил университет, в нем велось
преподавание восьмидесяти шести курсов, связанных с его собственной
профессией.

Преподавание естественных наук, чем в течение многих поколений
славилась Германия, быстро приходило в упадок. Уволили или заставили уйти в отставку таких ученых, как физики Эйнштейн и франк, химики Габер, Вильштеттер и Варбург. Из тех, кто остался, многие были заражены бредовой нацистской идеологией и пытались приложить ее к чистой науке. Они стремились преподавать, как сами выражались, «немецкую физику», «немецкую химию» и «немецкую математику». В 1937 году вышел в свет первый номер журнала под названием «Немецкая математика». В редакционной статье провозглашалось: любая идея, утверждающая, что математика может рассматриваться вне расовой теории, «несет в себе зародыш гибели немецкой науки».

Даже непосвященным идеи этих нацистских ученых представлялись бредовыми. «Немецкая физика? – вопрошал профессор Филип Ленард из Гейдельбергского университета, один из наиболее известных ученых третьего рейха. – И вам тут же ответят: «Наука всегда была и остается интернациональной». Это ложное утверждение. На деле
наука является расовой, как любое другое творение человека, что обусловлено текущей в его жилах кровью». Директор института физики в Дрездене Рудольф Томашек пошел еще дальше. «Современная физика, - писал он, - есть орудие мирового еврейства, призванное уничтожить нордическую науку... Истинная физика есть создание немецкого духа... По существу, вся европейская наука есть плод арийской или, точнее, германской мысли". Профессор Иоганнес Штарк, глава Немецкого национального института физической науки, думал точно так же. «Нетрудно обнаружить, - отмечал он, - что основоположники научных исследований в физике и великие первооткрыватели в ней от Галилея и Ньютона. До ведущих физиков нашего времени - почти все без исключения были арийцами преимущественно нордической расы». А некий профессор Вильгельм Мюллер из технического вуза в Ахене обнаружил всемирный заговор евреев с целью осквернить науку и тем самым уничтожить цивилизацию, о чем он поведал в своей книге под названием «Еврейство и наука». Эйнштейна с его теорией относительности он считал
архинегодяем.

Всемирное признание теории относительности Эйнштейна, по мнению профессора Мюллера, явилось, по существу, «взрывом радости в предвкушении еврейского правления миром, которое необратимо подавит и навечно низведет дух немецкого мужества до
уровня бессильного рабства». Для профессора Людвига Бибербака из Берлинского университета Эйнштейн был «иностранным шарлатаном».

Таким образом, еврейская физика представляет собой мираж и явление дегенеративного распада основ немецкой физики. Тем не менее с 1905 по 1931 год десяти немецким евреям была присуждена Нобелевская премия за вклад в науку.

В период второго рейха университетские профессора, подобно протестантскому духовенству Германии, слепо поддерживали консервативное правительство и его экспансионистскую политику. Лекционные залы в те годы стали рассадником ярого национализма и антисемитизма. Веймарская республика настаивала на обеспечении полной свободы преподавания, но одним из результатов такой свободы стало то, что подавляющее большинство преподавателей университетов, настроенных, как правило, антилиберально, антидемократически и антисемитски, способствовали подрыву демократического режима. В большинстве своем профессора были фанатичными националистами, жаждавшими возрождения консервативной монархической Германии. И хотя до 1933 года многим из них нацисты представлялись слишком буйными и жестокими, чтобы они могли питать к ним симпатии, своими поучениями они создавали почву для прихода нацистов к власти.

К 1932 году большинство студентов с энтузиазмом относились к Гитлеру. У некоторых вызывало удивление число преподавателей университетов, которые после 1933 года смирились с пацификацией высшего образования. Хотя, по официальным данным, число уволенных профессоров и преподавателей за первые пять лет существования режима составило 2800 человек (около четверти их общего числа), число потерявших работу из-за неприятия национал-социализма, по данным профессора Репке, которого самого уволили из Марбургского университета в 1933 году, совсем невелико. Правда, среди этого небольшого числа были такие известные ученые, как Карл Ясперс,
Е. И. Гумбель, Теодор Литт, Карл Барт, Юлиус Эббингхаус, и десятки других. Большинство их них эмигрировали сначала в Швейцарию" Голландию и Англию, а затем в Америку. Одного из них, профессора Теодора Лессинга, который бежал в Чехословакию, выследили с убили фашистские головорезы. Это произошло в Мариенбаде 31 августа 1933 года.

Однако большая часть профессоров остались на своих постах, а к осени 1933 года около 960 человек, возглавляемые такими светилами, как хирург Зауэрбрух, философ-экзистенциалист Хейдегер, искусствовед Пиндер, публично присягнули на верность Гитлеру и национал-социалистскому режиму.

После шести лет нацификации число студентов университетов сократилось более чем наполовину - с 127 920 до 58 325. Набор студентов в технические институты, готовившие для Германии ученых и инженеров, сократился еще разительнее - с 20 474 до 9554. Качество подготовки выпускников снизилось ужасно. К 1937 году ощущалась не только нехватка молодежи в научной и технической областях, но и падение уровня ее квалификации.

Задолго до начала войны представители химической промышленности, старательно обеспечивавшие перевооружение нацистской Германии, жаловались в своем журнале «Кемише индустри», что Германия теряет свою ведущую роль в химии. «Под угрозой оказались не только национальная экономика, но и сама национальная оборона», - сетовал этот журнал, видя причину такого положения в недостатке молодых ученых и посредственном уровне их подготовки в технических вузах.

Как оказалось, потери нацистской Германии обернулись выигрышем для свободного мира, особенно в гонке за создание атомной бомбы. Рассказ об успешных попытках нацистских лидеров во главе с Гиммлером подорвать собственную программу развития атомной энергии слишком долгий и запутанный, чтобы приводить его здесь. По иронии судьбы созданием атомной бомбы США оказались обязаны двум ученым, изгнанным по расовому признаку из Германии и Италии, - Эйнштейну и Ферми.

В деле подготовки молодежи к осуществлению намеченных им планов Адольф
Гитлер делал ставку не столько на общеобразовательные учебные заведения, откуда сам вылетел так скоро, сколько на "Гитлерюгенд". В годы борьбы нацистской партии за власть движение гитлеровской молодежи не играло большой роли. В 1932 году, последнем году республики, оно насчитывало всего 107 956 человек, в то время как в другие организации, объединенные под началом рейхскомитета ассоциаций немецкой молодежи, входило приблизительно 10 миллионов юношей и девушек. Ни в одной стране не было такого деятельного и многочисленного молодежного движения, как в Германии времен Веймарской республики.

Сознавая это, Гитлер твердо решил подчинить себе это движение и нацифицировать его. Главным исполнителем этой задачи стал молодой человек привлекательной наружности, с заурядными способностями, но с большой напористостью, Бальдур фон Ширах, который под влиянием Гитлера вступил в партию еще в 1925 году в возрасте 18 лет, а в 1931 году был назначен молодежным лидером нацистской партии. Молодой и неискушенный, среди задиристых, изборожденных шрамами коричневорубашечников он выделялся своим необычным видом студента американского колледжа. Это, очевидно, явилось результатом того, что его предками были американцы (включая двоих, подписавших Декларацию независимости).

В июне 1933 года он был провозглашен молодежным лидеров германского
рейха. Подражая тактике старших партийных наставников, он поначалу поручил вооруженной банде из полусотни крепких молодчиков, членов «Гитлерюгенд», захватить здание рейхскомитета" ассоциаций германской молодежи, а затем обратил в бегство председателя комитета - престарелого прусского генерала по фамилии Фогт. После этого Ширах взялся за одного из самых известных героев германского флота адмирала фон Трота, который в первую мировую войну являлся начальником штаба военно-морских сил, а теперь президентом молодежных ассоциаций. Почтенный адмирал также был вынужден бежать, а его пост и сама организация были упразднены. Одновременно была захвачена собственность организаций, оценивавшаяся в миллионы долларов, главным образом в виде молодежных турбаз и лагерей, разбросанных по всей Германии.

Конкордат от 20 июля 1933 года специально предусматривал
беспрепятственную деятельность Ассоциации католической молодежи. 1 декабря 1936 года Гитлер издал закон, запрещающий деятельность этой ассоциации и других ненацистских организаций молодежи. Ширах, деятельность которого ранее направляло министерство образования, отныне стал подчиняться непосредственно Гитлеру. Этот инфантильный молодой человек двадцати девяти лет, писавший сентиментальные стихи, в которых воспевал Гитлера («сей гений, касающийся звезд»), являвшийся последователем Розенберга в его странном язычестве и Штрейхера - в его яром антисемитизме, стал в третьем рейхе фюрером молодежи.

Молодежь в возрасте от 6 до 18 лет обязана была вступать в различные организации, существовавшие в гитлеровском рейхе. Родителей, обвиненных в попытке удержать своих детей от вступления в эти организации, приговаривали к длительным срокам тюремного заключения, хотя иногда они возражали просто против участия своих дочерей в деятельности объединений, получивших скандальную известность из-за случаев ранней беременности.

До вступления в «Гитлерюгенд» мальчики в возрасте от 6 до 10 лет проходили что-то вроде курса ученичества в «Пимпфе». На каждого подростка заводилась «книга деятельности», в которой делались записи о его успехах, включая идеологический рост, в течение всего периода пребывания в рядах нацистского молодежного движения. В десять лет после сдачи соответствующих зачетов по физкультуре, навыкам жизни в полевых условиях и по истории, препарированной в нацистском духе, он вступал в «Юнгфольк», предварительно приняв присягу.

В 14 лет юноша вступал в «Гитлерюгенд» и оставался ее членом до 18 лет, когда призывался для отбывания трудовой или воинской повинности. «Гитлерюгенд» представляла собой организацию военизированного типа, подобно СА. Подростки вплоть до совершеннолетия получали здесь систематизированную подготовку – овладевали навыками жизни в полевых условиях, занимались спортом, приобщались к нацистской идеологии в преддверии военной службы.

Иногда в военных играх принимали участие и девушки – это тоже предусматривалось движением гитлеровской молодежи. Немецкие девочки в возрасте от 10 до 14 лет зачислялись в организацию «Юнгмедель». Они носили одинаковую форму, состоявшую из белой блузки и длинной синей юбки, носков и тяжелых, отнюдь не женских военных ботинок. Их обучение во многом было таким же, как у мальчиков того же возраста, и включало продолжительные походы с тяжелыми рюкзаками по выходным дням, во время которых их обычно приобщали к нацистской философии. Но упор делался все же на роль женщины в третьем рейхе – быть здоровой матерью здоровых детей. Это подчеркивалось еще настойчивей, когда по достижении 14-летнего возраста девушки вступали в Лигу немецких девушек.

Союз немецких девушек. Берлин, февраль 1936 года

По достижении 18 лет несколько тысяч девушек из лиги (они состояли в ней до 21 года) были обязаны отработать год на фермах. Это был так называемый сельхозгод, который соответствовал году трудовой повинности для юношей. Задачей девушек было помогать во дому и в поле. Их размещали на фермах, но чаще в небольших лагерях в сельской местности, откуда каждое утро на грузовиках отвозили на фермы. Однако вскоре возникли проблемы морального порядка. Присутствие молодых миловидных девушек в сельских домах подчас вносило разлад в семьи. Стали поступать жалобы от раздраженных родителей, чьи дочери забеременели на фермах. Но это было не единственной проблемой. Обычно женский лагерь располагался неподалеку от лагеря, где проходили
трудовую повинность юноши. Столь опасное соседство также не способствовало укреплению морали.

Аналогичные моральные проблемы возникали и во время «года домашнего хозяйства», когда девушки обязаны были трудиться домработницами в городских семьях. По правде говоря, более откровенные нацисты вовсе не считали это проблемой.

К концу 1938 года в «Гитлерюгенд» насчитывалось 7 728 259 человек. Как ни велико это число, все же около 4 миллионов юношей и девушек остались вне этой организации. Поэтому в марте 1939 года правительство издало закон о призыве всей молодежи в «Гитлерюгенд» на тех же основаниях, что и в армию.

Родителей, противившихся этой мере, предупредили, что если их дети не
вступят в «Гитлерюгенд», то будут направлены в сиротские или другие дома. Система образования была окончательно подорвана учреждением трех типов школ для подготовки элиты: школ Адольфа Гитлера под попечительством «Гитлерюгенд», институтов национал-политического образования и замков рыцарского ордена. Школы двух последних типов находились под эгидой нацистской партии. В школы Адольфа Гитлера направлялась наиболее перспективная молодежь из «Юнгфольк» в возрасте 12 лет. Здесь она в течение
6 лет проходила курс обучения в целях дальнейшего использования на руководящих постах в партии и на государственной службе. Ученики жили при школах в условиях спартанской дисциплины и имели право по окончании учебы поступать в университет. Всего после 1937 года было учреждено десять таких школ, главной из них считалась академия в Брауншвейге.

Задачей институтов национал-политического образования было восстановление такого образования, которое давали старые прусские военные академии. Согласно одному официальному разъяснению они культивировали «солдатский дух с его атрибутами доблести, долга и простого образа жизни». К этому добавлялся специальный курс обучения нацистским принципам. Институты курировала служба СС, которая назначала ректоров и большую часть преподавателей. Три подобных вуза открылись в 1933 году, а к началу войны их число достигло 31, причем 3 из них предназначались для женщин.

На самом верху пирамиды находились так называемые замки рыцарского ордена. В этих учебных заведениях с характерной для них атмосферой замков рыцарей Тевтонского ордена XIV-XV веков готовилась нацистская элита из элиты. Рыцари Тевтонского орден беспрекословно, подчинялись своему магистру, а основной целы ордена являлось завоевание славянских земель на Востоке и порабощение местного населения. Нацистские замки ордена держались на принципах такой же дисциплины и преследовали те же цели. Сюда отбирали наиболее фанатичных молодых национал-социалистов, как правило из числа выпускников школ Адольфа Гитлера и национал-политических институтов. Было
учреждено четыре орденских замка, в которых обучаемые проходили один из курсов, а затем переходили в другой. Первый год из шести отводился «расовым наукам» и другим аспектам нацистской идеологии. Упор здесь делался на развитие умственных способностей и на строгое соблюдение дисциплины, а физической подготовке отводилось второстепенное место. Второй год обучения проходил в другом замке, где, наоборот, на первом месте стояла атлетическая подготовка и различные виды спорта, включая альпинизм и прыжки с парашютом. В третьем замке в течение последующих полутора лет велось обучение политическим и военным наукам. На четвертом, последнем, этапе обучения слушателей направляли на полтора года в замок, находившийся в Мариенбурге
(Восточная Пруссия) близ польской границы. Здесь, в стенах того самого замка, который был оплотом Тевтонского ордена пять веков назад, основное внимание в политическом и военном образовании уделялось «восточному вопросу» - «праву» Германии расширять свое жизненное пространство за счет славянских земель. Для событий 1939 года и последующих лет эта подготовка, как и предполагалось, сыграла отличную службу.

Вот так готовил третий рейх свою молодежь к жизни, работе и смерти. Хотя ее сознание и отравлялось умышленно, регулярные занятия прерывались, а место обучения неоднократно менялось, юноши и девушки, молодые мужчины и женщины, казалось, были необыкновенно счастливы, полны энтузиазма и готовности жить жизнью члена «Гитлерюгенд». И, несомненно, такая практика, объединявшая детей всех классов и сословий, бедняков и богачей, рабочих и крестьян, предпринимателей и аристократов, которые стремились к общей цели, сама по себе была здоровой и полезной. В большинстве случаев обязательный труд в течение шести месяцев не наносил вреда городскому юноше или девушке. Все это время они жили вдали от дома, узнавали цену физического труда и
учились общаться с молодыми людьми разных социальных групп. Все, кто в те дни путешествовал по Германии, беседовал с молодежью, наблюдал, как она трудится и веселится в своих лагерях, не мог не заметить, что, несмотря на зловещий характер нацистского воспитания, в стране существовало необычайно активное молодежное движение.

Молодое поколение третьего рейха росло сильным и здоровым, исполненным
веры в будущее своей страны и в самих себя, в дружбу и товарищество, способным сокрушить все классовые, экономические и социальные барьеры. Я не раз задумывался об этом позднее, в майские дни 1940 года, когда на дороге между Ахеном и Брюсселем встречал немецких солдат, бронзовых от загара, хорошо сложенных и закаленных благодаря тому, что в юности они много времени проводили на солнце и хорошо питались.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Вся система Третьего Рейха работала на том, что нация должна консолидироваться вокруг одной идеи – ядра. Нацизм становиться главенствующим в том случае, когда абсолютное большинство граждан становятся адептами этой идеологии. Работу по достижении этой цели следовало начинать с малого возраста, когда идет становление личности и человек восприимчив к влиянию.

Итак, система образования после прихода Гитлера к власти была трансформирована. Изменения коснулись всех её составляющих. Вся система была поставлена на то, чтобы выполнить государственный заказ на воспитание воинов и послушных, подчиненных нацистским идеям граждан. Система образования создавалась на основе закона о пропаганде и популяризации идей национал-социализма. Новые идеи не нашли сопротивления со стороны педагогической элиты рейха, кроме этнических евреев. Вся задача образования заключалась в создании общества, где мальчикам отводилась роль воинов, а девочки должны быть стать матерями и женами. Нацисты не отрицали прошлого, как, например, это делали большевики, а, напротив, героизировали его.

Также следует отметить, что большую роль в образовании сыграли молодёжные общественные организации, которые становились главным элементом в общей системе образования.

Роль гитлерюгенда и других детских и молодежных организаций, прежде всего, в том, что они, став частью системы пропаганды и идеологии, перестроились в кузницу кадров и обязательную школу для карьерного роста. Молодежные организации менялись вместе с изменениями в самой Германии и за ее границами. Уже позже гитлерюгенд стал чисто военной силой.

При этом перед началом Нюрнбергского трибунала некоторые бывшие вожди рейха утверждали на допросах, что не могут понять, откуда взялась у части немецкой молодежи такая звериная, садистская жестокость.

Таким образом, при попытке создания полноценной образовательной системы основной акцент развития молодёжи ставился на полном принятии нацистской пропаганды Гитлера и воспитании будущих воинов, а не учёных и философов.