Жмут друг другу руки, улыбаются, неловкая пауза.

ДИРЕКТОР (оживленно). Да не хлопнуть ли нам?! (Достает из шкафчика бутылку водки.) Вот, у ваших детей вчера отобрал… (Выкладывает пачку печенья «Школьное», затем чайные кружки, разливает.)

Выпивают.

БРЮНЕТ (директору).Сколько ты в браке?

ДИРЕКТОР. Тридцать семь лет.

БРЮНЕТ. А ты?

БЛОНДИН. В пятницу будет тринадцать.

БРЮНЕТ. А я только год.

ДИРЕКТОР. Ну, слава богу… Значит, дурак из третьего класса не твой?

БРЮНЕТ. Мой. Мы до этого в гражданском браке жили. А в декабре расписались.

БЛОНДИН. Зачем?

БРЮНЕТ. Подарок хотел ей к Новому Году сделать.

ДИРЕКТОР. Вот, «молодец»!

Выпивают.

БРЮНЕТ. Тебе твоя изменяла?

ДИРЕКТОР. Да так… По молодости, самую кроху. С чертёжником. Да он, вроде, скотина, умер уже…

БЛОНДИН. А моя – прямо сейчас мне изменяет.

ДИРЕКТОР. А ты почем знаешь?

БЛОНДИН. Сама позвонила, сказала - с начальником.

БРЮНЕТ. Да она ноги об тебя вытирает!

Выпивают.

БЛОНДИН.Стыдно сказать, у нас секс был только один раз за все эти страшные годы.

БРЮНЕТ.У тебя на жену не встает?

БЛОНДИН.Никогда. Я даже лечился от этого.

ДИРЕКТОР. Как всё похоже…

БРЮНЕТ.Везёт. А у меня, если б не секс, я бы давно грохнул дверью.

ДИРЕКТОР. Вот… Я всем говорю, секс в семье – очень вредная вещь!

Разливают. Чокаются.

ДИРЕКТОР. Герасим!

БРЮНЕТ. Тарас!

БЛОНДИН. Родион!

Выпивают.

 

Сцена вторая

Парк. Третья бутылка.

БЛОНДИН. А ваша не болеет?..

ДИРЕКТОР. И не надейся. Здоровье у нее - чем старше, тем крепче. Она как горный хребет.

БРЮНЕТ.Моя меня переживет.

ДИРЕКТОР. А вы на другое рассчитывали?.. Мы помрем, а они будут плясать на наших гробах! (Вызывающе пляшет.)

БЛОНДИН. Что, так цинично?

ДИРЕКТОР. А как вы хотели?!

Разливают. Чокаются.

ДИРЕКТОР. Герасим!

БРЮНЕТ. Тарас!

БЛОНДИН. Родион!

Выпивают.

БРЮНЕТ (обоим).А чо не разводитесь?

ДИРЕКТОР. Как не разводимся??? Да мы это делаем с первого дня после свадьбы!

Закусывают.

БЛОНДИН. Представьте, я уже со своей три раза разводился… (Показывает паспорт.)

ДИРЕКТОР. Три раза?!! Да я с моей развожусь каждый год! Весной разводимся, а осенью сходимся. И так уже 19 год! (Достает свой паспорт, показывает.)Глядите… У нас всё законно, 36 штампов. Вот, вот, вот… (Повторяет 36 раз «вот») …вот, вот, вот! Мне в загсе уже говорят: «Вы хотя бы раз для разнообразия расписались с другой».

БРЮНЕТ. А я думал, я один вот такой… (Тоже показывает паспорт.)

Разливают. Чокаются.

ДИРЕКТОР. Герасим!

БЛОНДИН. Тарас!

БРЮНЕТ.Родион!

Выпивают.

БРЮНЕТ.А нафига вы столько раз к ней возвращались?

ДИРЕКТОР. Не я, а она ко мне. Придет, в дверь позвонит, жалкая вся такая… А у меня есть единственный недостаток – я человек очень добрый. Мама меня так воспитала – любить даже лютых врагов… А она, тварь такая, стоит, плачет, трясётся мокрая вся… Ну как тут скажите, чай не предложишь?

БЛОНДИН. Я всегда предлагаю.

ДИРЕКТОР. А она хоть бы раз отказалась… Поживём день-другой вместе опять, погляжу на нее, и еще больше жалость меня распирает: ведь я еще ничего, нравлюсь молоденьким, я могу еще «ого-го» как наладить житуху свою, а она – старая, больная, откровенно сказать – с ярмарки едет, ее в жены нормальный уже не возьмет… А мама меня так воспитала – жалеть всех убогих, несчастных, дурных… Хожу я, креплюсь, терплю свою доброту, а она - две недели порхает вокруг… И только опять брак восстановим – кошмар, катастрофа. (Пауза.) А вы зачем возвращались?

БРЮНЕТ.Да с бодуна.

ДИРЕКТОР. Секс с бывшей женой – крайне опасная вещь.

БРЮНЕТ.Вы уже двести раз говорили.

БЛОНДИН. А уйдите, и не возвращайтесь.

ДИРЕКТОР. Легко говорить… Моя трагедия в том, что я человек чудовищно мягкий.

БРЮНЕТ.Такие люди как мы: умные, добрые, честные, и главное – мягкие, страдают, и будут страдать.

БЛОНДИН. Дурная жена - это крест.

Где-то звучит «Свадебный марш». Оркестр всё ближе и ближе, и постепенно «Свадебный марш» превращается в марш траурный.

Разливают. Чокаются.

ДИРЕКТОР. Герасим!

БЛОНДИН. Тарас!

БРЮНЕТ.Родион!

Выпивают. Плачут.

БЛОНДИН.Но есть какой-то другой вариант?

БРЮНЕТ.Есть.

ДИРЕКТОР. Какой?

БРЮНЕТ.Напиться сейчас до усрачки, взять проституток, в баню поехать, а утром все трое повесимся, а?

Смотря друг на друга. Пауза.

БЛОНДИН. Какая…Прекрасная мысль.

ДИРЕКТОР. Да просто отличная!

Разливают. Чокаются.

БРЮНЕТ.Ну, значит, вперед…

 

Сцена третья

Ночь. Траурный зал.

В центре стоят три гроба.

Оркестр могильщиков в пегих ватниках исполняет зажигательную «Мамбу». На гробах стоят три веселые женщины в домашних халатах, они пляшут на гробах и отбивают чечетку:

- Туки-туки-тук! Трах-тах-тах! Туки-туки-тук! Трах-тах-тах!

Стучат каблуки туфель, глухо грохочут гробовые крышки.

Из гробов раздается равнодушный теперь ко всему мужской храп.

 

Сцена четвертая

Ранее утро.

Предбанник в сауне. На полу валяются мужские и женские вещи. На столе гора пустых бутылок, россыпи окурков. На лавке, завернувшись в грязные простыни и прижавшись друг к другу сладко спят Брюнет, Блондин и Директор.

На трубе парового отопления висят три повешенных проститутки в купальных костюмах, на почерневших от удушья лицах странно пестреет яркая губная помада.

С лавки падает директор, и просыпается. Какое-то время он лежит неподвижно, пытаясь понять, где он. Не поняв ничего, директор смотрит на часы, с трудом встает на ноги и, пошатываясь, ищет свои очки. Находит, но одно очко разбито. Теперь ищет брюки. И тоже находит. Но брюки, конечно, разодраны. Тогда он надевает чужие брюки. И только сейчас замечает трех повешенных.

ДИРЕКТОР. Черт… (Начинает одевать первые попавшие под руку вещи, спешит, хочет убежать отсюда как можно быстрее).