Просыпаются Брюнет и Блондин, садятся, видят повешенных проституток.

Директор торопится, ищет свой пиджак. Испуганно оглядывается.

БРЮНЕТ(глядит на повешенных, обомлев).Дурак… Ты это чего натворил???

ДИРЕКТОР (в панике ищет ботинки).Доброе утро…

БЛОНДИН.Я вчера еще понял – он ненормальный!

БРЮНЕТ (изумленно).На фига ты народ-то убил???

ДИРЕКТОР. Не знаю… Не помню… Мне домой надо… (Ищет пиджак.)

Брюнет и Блондин вскакивают, одеваются. Паника.

БЛОНДИН (скачет на одной ноге, пытаясь попасть в штанину).Что теперь будет?!

БРЮНЕТ(ищет носки).Полная задница!

БЛОНДИН (ищет рубаху).Меня жена убьет, я дома не ночевал!

БРЮНЕТ(находит свой пустой кошелек).А я спустил всю зарплату…

Торопятся, толкаются, в панике одеваются.

ДИРЕКТОР(ползает по полу, ищет под столом, лавкой). Верните мое кольцо обручальное!

БРЮНЕТ.Ты ж его вчера сам спустил в унитаз!

ДИРЕКТОР. Я не мог..!

БРЮНЕТ.Ты вчера много чего не мог, а сегодня - гляди, что наделал! (Указывает на повешенных, ищет ботинки.)

БЛОНДИН.Стоп! Я вспомнил! Он здесь ни при чем… Это мы их…

БРЮНЕТ.Мы??? На хрена я с вами связался?!!

Кое-как оделись. На ногах разные ботинки, рваная одежда. Бегут на выход. Сталкиваются в дверях с пришедшим альфонсом. Альфонса сопровождают два бандита – молодые люди крепкого телосложения с оружием в руках.

Брюнет, Директор и Блондин пятятся назад, садятся на лавку. Альфонс мрачно оглядывает помещение, смотрит на повешенных проституток, закуривает.

ПЕРВЫЙ БАНДИТ.Ну чо, сразу их кончим?

ВТОРОЙ. Сначала помучим. (Достает опасную бритву.)

АЛЬФОНС.Отрежьте им языки. Это у них – самые вредные органы. (Подходит, Брюнету, Блондину и Директору.)Откуда, уроды, вы такие беретесь?!! А?! Вам – праздник по прайсу, помывку, интимные удовольствия, а вы тут Освенцим в бане устроили… (Пауза.) Чо за гнилье?!!

ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Вы чо, блин, наших девчонок убили?!!

ВТОРОЙ. Они же классные были!!!

Молчание. Брюнет и Блондин окаменели от ужаса. Директор отчаянно сморкается.

АЛЬФОНС.У вас мозги набекрень, а языки как у шакалов…

ПЕРВЫЙ. Вы чо твари, совсем жрать не умеете?!

АЛЬФОНС.Не вздумайте гнать нам парашу, что вы не при чем, типа в мясо упились, и всё забыли! Мне уборщица баба Настя всё про вас рассказала, всё, что вы тут ночью творили! Это вы их убили! (Указывает на повешенных.)Вы убили! Убили своими рассказами о семейной жизни… А они послушали вас, и в петлю! Проститутки как дети – народ нервный и впечатлительный… Они же все жили мечтой о счастье семейном: побольше бабла, потом хорошего мужа найти где-нибудь в области, а вы, гандоны, эту мечту в них убили…

ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Уж на что девки прожженные были, но таких рассказов не вынесли…

АЛЬФОНС (бандитам.) Пацаны, кончай их.

Бандиты достают оружие, перезаряжают.

Внезапно директор сделал страшную гримасу, схватился за живот. Повалился с лавки на кафель.

ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Чо это с ним???

БРЮНЕТ. Геморроидальные колики…

АЛЬФОНС.«Недуг императоров»? (внимательно вглядывается в лицо директора, пауза, лицо светлеет и появляется детская улыбка, узнавая).Герасим Ефремыч?! Это же я... Я учился у вас…

ДИРЕКТОР (приходит в себя, мутно).Алеша?.. Откуда ты здесь?

АЛЬФОНС.Я?.. Я тут работаю. Как вы живете?

ДИРЕКТОР. Да ничего… Прости, не узнал… Ты очень вырос. (С гордостью Брюнету и Блондину.)Это мой ученик… (Альфонсу.) Но погоди, Леша, ты же хотел стать поэтом?

АЛЬФОНС.Почему «хотел»? Я им стал. Я печатаюсь в московских журналах. Вот, недавно в «Дружбе уродов» вышла подборка…

ДИРЕКТОР. Извини, я давно не слежу.

АЛЬФОНС.Понимаю, школа всё, школа... (Достает из кармана книжку своих стихов, подписывает.)Это мой новый сборник… (Дарит директору, достает из кармана еще две книжки, дарит Блондину и Брюнету.) В пятницу в 18-00 приходите на мой творческий вечер!

ДИРЕКТОР. Сюда?

АЛЬФОНС.Нет, здесь у меня «хлеб насущный»… (Бандитам.)Чо встали?! (Указывая на повешенных проституток.)Снимите!

Бандиты нехотя идут к трубе, вынимают из петель мертвых проституток.

ДИРЕКТОР. Как жаль… Молодые такие…

АЛЬФОНС.Жаль… Но ничего, мы их пристроим.

БРЮНЕТ.Нам можно идти?

АЛЬФОНС.Конечно, идите.

Брюнет и Блондин мгновенно исчезают. Бандиты упаковывают мертвых проституток в мешки.

АЛЬФОНС.Герасим Ефремыч, а помните Юлечку Зайцеву из нашего класса?

ДИРЕКТОР. Конечно, ее любили все мальчики.

АЛЬФОНС.Ангел, небесное существо. Она была моей первой любовью, а потом стала женой.

ДИРЕКТОР. Чьей???

АЛЬФОНС.Моей.

Пауза.

ДИРЕКТОР. Поздравляю.

АЛЬФОНС.Если б я знал, что она такая, то и не женился бы вовсе, а уехал бы к тетке в Ленинград. Целыми днями зудит: «где деньги, где деньги, где деньги?». И так десять лет. Какая тут на хрен Болдина осень? Вон, у Мандельштама жена была… Терпела голод, нужду, потом бросила всё, и за ним в Лагерь рванула… Жена всегда ему говорила: «Ося, ты – гений, Ося – ты лучше Пушкина в 70 раз»… А моя мне говорит: «Ты - графоман, ты - бездарность полная, таких поэтов как ты не печатать, а убивать сразу надо». (Пауза.) Я ведь в публичный дом пошел ради нее! А она мою жертву не ценит! Если б у меня была другая жена, то я бы давно стал лучшим поэтом России!

ДИРЕКТОР. Брось всё, уезжай.

АЛЬФОНС.Не могу. Я, как и вы, человек унизительно мягкий. И потом, у меня целая сеть этих саун…

ДИРЕКТОР. Так и будем до конца своих дней лямку тянуть: ты с детьми, я с проститутками… То есть наоборот… Или нет… Как же? Черт… Прости, мне нужно бежать. Алеша, счастья! Удачи тебе на семейном фронте!

АЛЬФОНС.И вам. (Вдогонку.)Если приспичит, всегда обращайтесь!

Директор уходит.

 

Сцена пятая

Африканская ночь.

На эстраде три женщины. Они изо всех сил лупят кастрюлями и утюгами по гробам, исполняя зажигательный ритм:

- Там-там, ба-та-там! Трах-тах-тах! Там-там, ба-та-там! Трах-тах-тах!