КОСАЧ МОЛОДОЙ И КОСАЧ СТАРЫЙ

— Только и слышу: зиму зимовать скоро, скоро снег на голову, мороз за нос! А что такое, Косач, зима?

— А ты, Косачок, лето знаешь?

— Знаю! Как же не знать.

— Так вот зима — это лето наоборот.

— А что такое мороз?

— А ты жару знаешь?

— Знаю!

— Так вот мороз — это жара наоборот.

— А что такое— «зиму зимовать» ?

— А ты жизнь хорошую да беззаботную знаешь?

— Ещё бы не знать!

— Так вот это — наоборот!

СОРОКА И ЗАЯЦ

— Вот бы тебе, Заяц, да лисьи зубы!

— Э-э, Сорока, всё равно плохо. . .

— Вот бы тебе, серый, да волчьи ноги!

— Э-э, Сорока, невелико счастье. . .

— Вот бы тебе, косой, да рысьи когти!

— Э-э, Сорока, что мне клыки да когти? Душа-то у меня всё равно заячья...

ВОЛК И СОВА

— Мы, Сова, с тобой во всём одинаковые: ты серая, и я серый, у тебя когти, и у меня когти, ты хищница, и я хищник. Почему же встречают нас люди по-разному? Тебя хвалят-расхваливавают, меня клянут-проклинают.

— А ты, Волк, что ешь-то?

— Да всё больше жирных барашков, да козлят, да телят. ..

— Ну вот, видишь! А я всё мышей вредных. Похожи мы с тобой по одёжке, да разные по делам!

ЗАЯЦ И МЕДВЕДЬ

— Белка на зиму грибы запасает, Бурундук — орехи. А ты, Медведь, всё без дела шатаешься. Вот засыплет снег землю, что лопать-то станешь?

— Ты, косой, за меня не волнуйся. Я, брат, самоед. Я зимой сам себя ем. Ha-ко, пощупай, сколько сала под шкурой я припас — на всю зиму хватит. Я не зря по лесу шатаюсь, я сало коплю. Чего и тебе, косой, советую.

— Э-э, Медведь, какое там сало. .. Нам, зайцам, в лесу не до жиру, быть бы хоть живу!

СОРОКА И МЕДВЕДЬ

Эй, Медведь, ты днём что делаешь?

— Я-то? Да ем.

— А ночью?

— И ночью ем.

— А утром?

— И утром.

— А вечером?

— И вечером ем.

— Когда же ты тогда не ешь?

— Когда сыт бываю.

— А когда же ты сытым бываешь?

— Да никогда.. .

ВОРОБЕЙ И ДЯТЕЛ

— Эй, Дятел, все птицы к зиме приспосабливаются: кто на юг улетел, кто на задворки подался. Один ты всё на том же месте стучишь. Смотри, останешься с носом!

— А мне, Воробей, только того и надо! Я носом и шишку раздолблю, и сухостоину раздроблю, и листья сухие разбросаю, и дупло для ночлега выдолблю. Мне бы только с носом остаться!

УЙМИТЕ ДОБРОЖЕЛАТЕЛЕЙ!

Караул! Уймите не в меру жалостливых и бездумно нас любящих!

Зима на носу, а они вздумали нас на зиму глядя выпускать из клеток. «Летите, бедненькие невольники, на свободу!»

А что нам, летним птицам, делать сейчас на этой свободе? Кругом снег и мороз. Что прикажете есть и пить? Куда от холода прятаться? Ведь мы в клетках избаловались... Потерпите со своей жалостью хоть до лета! Тогда мы с полным своим удовольствием.

СЕРДИТЫЕ ГОЛОСА

Я, Клюква, обижена на ребят. Настроение у меня совсем кислое. Ещё бы! Я старалась цвела, я старалась росла, бока на солнышке грела, соками наливалась. Стала я крупной, красной, витаминной. А что толку? Вон сколько ягод моих по болотам осталось! А кому приятно быть недосмотренной, недособранной? Да под дождями осенними мокнуть?

Не забудьте про меня хоть весной. Я, Клюква подснежная, и весной хороша! Не забудьте, а то я с горя раскисну!

КЛЮКВА-ЯГОДА

Не очень-то нас рыболовы радуют, не то что мы их! Полбеды, когда ещё червяка с крючком под нос подсовывают. Тут хоть честно: хочешь — червяка хватай, хочешь — не хватай. А то ведь что придумали. Вода сейчас холодная, прозрачная. Зажигают они ночью на носу лодки костерок из смолья и тихонько плывут вдоль берега — высматривают в воде, где мы спим. Увидят — и острогой в спину! Кого убьют, кого покалечат!

Нечестно так, товарищи рыболовы: ночью, исподтишка, во время сна... Да ведь и нельзя: запрещено!

НОЯБРЬ

Въезжаем в страну холодную, сырую и сумрачную, в страну «Ноябрь».

Сыплет белый снег на чёрную землю.

Всё вокруг становится пегим.

Лес полосатый, как бока зебры.

Борозды пашни — как клавиши у рояля.

На белых речках — чёрные полыньи, на чёрных дорогах — белые лужи.

На бело-чёрных берёзах чёрно-белые сороки сидят. «Приехал ноябрь на пегой кобыле».

Чёрные озёра и белые берега.

Чёрные пни в белых шапках.

Чёрные галки над белым полем.

Белые зайцы на чёрной земле.

Белые муравейники у чёрных стволов.

Белые кочки на чёрном болоте.

Всё двухцветное и рябое.

Чёрный дом с белой крышей.

Белый дым из чёрной трубы.

Чёрный стог с белым боком.

Одно небо ровное — серое и глухое.

Ни звонкого голоса, ни гулкого эха. Всё как-то исподволь. Шёпотом, стороной. То дряблая оттепель, то упругий мороз. Серо и сыро, пусто и глухо.

Полузима-полуосень, полудень-полувечер.

Робко напутали, напетляли по снегу птицы и звери. А человек прошагал — как расписался. Чётко и твёрдо — как чёрным по белому.

ЭХО

Стоит на берегу лес, густой, как стена. Крикнешь — лес ответит. Раз спросишь — лес трижды откликнется.

— Эхо лесное, спросить могу?

— Ау, ау, ау...

— Куда это листья лесные пропали?

— Опали, опали, опали...

— Травы лесные, где вы, не вижу?

— Ниже, ниже, ниже...

— Цветы луговые, а вы всё цветёте?

— Что ты, что ты, что ты...

— Птички-певички, давно ли галдели?

— Летели, летели, на юг улетели...

— Рыбы речные, вы-то где?

— А мы на дне, мы в глубине...

— Лягушки и жабы, куда подевались?

— В ил закопались, в ил закопались...

— Белки и зайцы, про вас не знаем!

— Линяем, линяем, линяем...

— Так что же творится в лесу? — мы спросим.

— Осень, осень, осень...

Не ленится эхо, на все вопросы отвечает, о чём ни спроси.

— Спасибо, эхо, за доброту!

— Ау, ау, ау...

ЛАСКА, БЕЛОЧКА И МЕДВЕДЬ

— Я, Ласочка, к зиме беленькой стала — как берёзка!

— А я, Белочка, серенькой — как осинка!

— Ну а я, Медведище, как ёлочка: зимой и летом одним цветом!

СОРОКА И ОЛЯПКА

— О-о-ой, Оляпка, никак купаться в полынье вздумала?!

— И плавать и нырять!

— А замёрзнешь?

— У меня перо тёплое!

— А намокнешь?

— У меня перо водоотталкивающее!

— А утонешь?

— Я плавать умею!

— А... а. . . а проголодаешься после купанья?

— А я для того и ныряю, чтоб водяным жучком закусить!

СЕРДИТЫЕ ГОЛОСА

На кого бы ещё пожаловаться? На соседей жаловалась, на родственников жаловалась, на погоду жаловалась. А ну-ка, я теперь сама на себя пожалуюсь!

Жалуюсь сама на себя! Живу я у людей в доме и порчу им жизнь. Хлеб грызу, книги пачкаю, обои рву. По ночам со своими друзьями и родственниками грызусь — спать никому не даю. Прошу принять меры: поставить капкан или мышеловку!

ДОМОВАЯ МЫШЬ

В сентябре мы просили ребят: не забудьте сделать для нас кормовые столики!

В октябре мы радовались: ребята столики выставили!

А в ноябре на них жалуемся! Не на всех, конечно, а на тех, кто вместе с угощением ставит на столики западни. В клетку мы совсем не хотим, и не об этом мы вас просили.

ДЕКАБРЬ

Медленно и почти незаметно из страны «Ноябрь» мы въезжаем в страну «Декабрь»...

В стране «Декабрь» очень короткие дни и очень длинные ночи. В лесу, на полях, на болотах тихо и пусто. Солнце за облаками, звуки приглушены, запахи заморожены. Снег с каждым днём всё глубже и глубже. Позёмка течёт по сугробам, заметает следы. По ночам поскрипывает мороз.

Мороз и ветер проверяют, как кто к зиме приготовился. Хорошо ли барсуки норы свои утеплили, удачно ли медведи берлоги выбрали? Вовремя ли ласки, горностаи и зайцы-беляки в белые шубки переоделись? Хороши ли зимние шубы у лисиц, куниц и белок? Хороши ли зимние хатки у бобров и ондатр? Спят ли крепко, по-зимнему, ежи, бурундуки, летучие мыши?

А кто не спит, у кого нет тёплой хатки и зимних запасов — те по-своему приспосабливаются. Жмутся к жилью сойки, сороки, вороны, галки: что-нибудь да и перепадёт! Волки, там где они ещё уцелели, тоже подходят по ночам к человеческому жилью: вдруг в овчарне дверь запереть забыли, а может, собачонка глупая на улицу выскочит! Хори и лисы оставляют следы возле курятников.

Писк и весёлая возня на рябинах. Тут и свиристели хохлатые, и снегири красногрудые. А на ёлках и соснах клесты. А то дятел прилетит, шишку сорвёт. Или белка прискачет. Синицы налетят: нашумят, намусорят. Потом разбегутся, разлетятся — и опять тишина. Чуть ветер посвистывает в голых ветвях. В ранних сумерках тонет лес. Ночь надвигается долгая, тёмная и холодная. Все дневные птицы и звери ищут поукромнее уголок, а ночные собираются на охоту. И ребята, путешествующие по «Декабрю», спешат к дому.

ЯБЛОНЬКА И ВОРОБЕЙ

— Слушай, Воробей, ты мужик умный, среди людей крутишься, не слыхал ты, что они про зайца-русака говорят? Хищный он зверь или нет?

— Ой, Яблонька, насмешила, ой, уморила! Какой же заяц хищник? С его крысиными зубами впору только кору глодать.

— Кору?! Ох, чуяла моя сердцевина: огложет меня со всех сторон, хищник свирепый! Погубит, злодей!

ЗАЯЦ И БЕЛКА

— Ты слышал новость, Заяц?

— Я всё, Белка, слышу: эвон уши-то у меня какие!

— Так что же ты своими ушами слышал?

— Я слыхал, что тебя, Белка, Лиса съела!

— Ну, это что! А я вот слыхала, что ты, Заяц, Лису съел!

— Вот это да! Что же мне теперь делать?

— Известно: глазам верить, а не ушам!

ПОМОГИТЕ!

Пришла зима — спасайся кто может! А кто не может? Вот мы, синицы: большие, хохлатые, длиннохвостые, пухляки, московки. И мы: воробьи, овсянки, поползни. Что делать нам? Мы не улетаем в жаркие страны, как перелётные птицы. Мы не прячемся в мох, как лягушки и ящерицы. Мы не впадаем в спячку, как ежи и медведи. Нам каждый день надо есть. А еда вся под снегом!

Не удивляйтесь, что мы ещё с осени начинаем в окна носами стучать. Мы загодя напоминаем: слушали весной и летом наши песни? Ели осенью груши и яблоки? Это мы ваши сады от листогрызов и плодожорок берегли. Долг платежом красен. Теперь ваш черёд.

СЕВЕРНЫЙ ЮГ

И среди нас, птиц, есть домоседы и путешественники. Одни, перелётные, на зиму улетают на юг. Другие, оседлые, всю жизнь на одном месте живут. А есть ещё зимующие: это те, которые прилетают в наши леса на зиму. Белые куропатки, пуночки, подорожники, белые совы. Летом они живут у самого Ледовитого океана, и наши леса для них уже юг. Такая у них там зима лютая и свирепая, что наша им тёплой кажется.

Прилетают к нам с севера на зиму и клесты, снегири, чечётки, свиристели. И для них у нас юг. Но юг-то югом, а с едой туго бывает. Так что не забывайте и этих северных гостей.

ДЯТЕЛ И ТЕТЕРЕВ

— Здравствуй, Тетерев! Со вчерашнего дня не виделись. Где летал, где спал?

— Летал я «над», спал «под».

— Что это за ребус такой: то «над», то «под»?

— Это не ребус, а снег. Летал над снегом, ночевал под снегом.

— Ишь какая у тебя жизнь развесёлая. А я, горемыка, всё «в» да «в». Летаю в лесу, прыгаю в ёлках, ночую в дупле. Ску-учно!

СЕРДИТЫЕ ГОЛОСА

— Что-то, братец Окунь, дышать тяжело стало. Прямо в глазах темнеет!

— Что верно, то верно, сестра Плотица! И у меня что-то голова кружится и в хвосте какая-то слабость! Что бы всё это значило?

— А вы меня, Карася старого, спросите! Значит всё это то, что воде душно стало, кислорода нам не хватает. Того и гляди рыбий замор начнётся!

— Что же нам делать, Карась? Так и околевать, что ли?

— Можете околевать, коли ума нет! А если он есть, то плывите скорей к отдушинке, высовывайте головы из воды и орите во всю рыбью глотку: КАРАУЛ! СПАСИТЕ! ЗАДЫХАЕМСЯ!

— Так кто ж наш рыбий язык понимает, кто ж наш рыбий крик услышит?

— Рыболовы должны услыхать. Их дело зимой проруби во льду рубить. Вся надежда на них: больше помочь некому.

Птичьих столовых у нас немало, и кормят в них бесплатно. За это ребятам наше птичье спасибо. Но уж больно беспорядков в столовых много! Меню однообразное: одна каша мороженая да хлебные крошки. Да и те часто снегом засыпаны: вспотеешь, пока докопаешься. То ветер еду с полочек сдует, а то и совсем положить забудут. Сегодня густо — завтра пусто. Жалуемся.

 

Геннадий Снегирёв

Пингвиний пляж

Около Антарктиды со стороны Африки есть маленький островок. Он скалистый, покрыт льдинами. И вокруг в холодном океане плавают льдины. Всюду крутые скалы, только в одном месте берег низкий - это пингвиний пляж. С корабля мы выгрузили свои вещи на этот пляж.

Пингвины вылезли из воды, столпились у ящиков. Бегают по мешкам, клюют их и громко кричат, переговариваются: никогда они не видели таких удивительных вещей!

Один пингвин клюнул мешок, голову склонил набок, постоял, подумал и громко что-то сказал другому пингвину. Другой пингвин тоже клюнул мешок; вместе постояли, подумали, поглядели друг на друга и громко закричали: «Карр!. . Каррр!. .»

Тут ещё пингвины с гор прибежали на нас смотреть. Много их собралось; задние на передних напирают и кричат, как на базаре. Ещё бы: ведь они первый раз увидели людей, и каждому хочется вперёд пролезть, посмотреть на нас, клюнуть мешок.

Вдруг слышу, сзади кто-то танцует.

У нас был большой лист фанеры. Он лежал на камнях, и пингвины на нём устроили танцы. Пробежит пингвин по фанере, назад вернётся, ещё раз пробежит, да ещё лапкой притопнет!

Очередь выстроилась - всем хочется потанцевать.

Один пингвин поскользнулся на гладкой фанере и на брюхе проехал, другие тоже стали падать и кататься.

Весь день они танцевали на фанере. Я её не убирал. «Пускай, - думаю, - повеселятся; они, наверное, радуются, что мы приехали».

Вечером пингвины построились в одну шеренгу и ушли. Один пингвин на меня загляделся и отстал. Потом он догнал остальных пингвинов, но никак не мог идти в ногу, потому что всё на меня оглядывался.

К морю

Пингвины с утра идут к морю. Перебираются через ущелья. По ровному месту идут гуськом. С гор катятся на брюхе. Первый пингвин ляжет на живот - и вниз, за ним второй, третий - и покатились

Внизу отряхнутся, выстроятся в цепочку и снова в путь. Молчат они, все в ногу, серьёзные.

Придут пингвины на крутой берег, посмотрят вниз и загалдят: высоко, страшно! Задние на передних напирают, ругаются: надо прыгать!

Первый пингвин растопырит крылышки - и вниз головой.

И прыгают с кручи один за другим, по очереди. Вынырнут из воды, наберут воздуха - опять под воду. Нырнут, поймают рачка, опять вверх - глотнуть воздуха. В воде они тоже цепочкой плавают, кувыркаются, играют.

Отважный пингвинёнок

Однажды я спускался к морю и увидел маленького пингвинёнка. У него ещё только выросли три пушинки на голове и коротенький хвостик.

Он смотрел, как взрослые пингвины купаются. Остальные птенцы стояли у нагретых солнцем камней.

Долго стоял на скале пингвинёнок: страшно ему было бросаться в море.

Наконец он решился и подошёл к краю скалы.

Маленький голый пингвинёнок стоял на высоте трёхэтажного дома. Его сносил ветер.

От страха пингвинёнок закрыл глаза и бросился вниз. Вынырнул, закружился на одном месте, быстро вскарабкался на камни и удивлённо посмотрел на море.

Это был отважный пингвинёнок. Он первый искупался в холодном зелёном море.

 

Эдуард Шим

ХЛЕБ РАСТЁТ

Кругом деревни поля ещё голые. А одно поле — будто зелёной краской залито. Такое яркое, такое весёлое, такое праздничное!

Мама сказала:

— Это хлеб растёт.

Зелёные ростки, одинаковые, как родные братцы, кустиками, кустиками торчат. Когда же они успели вырасти?

Мама объясняет: это озимый хлеб. Его под зиму сеяли, прошлой осенью.

Зёрна успели до холодов проклюнуться, прорасти и поднять над землёй кустики нежных зелёных листьев.

Потом их снегом закрыло. И уснули они до поры до времени. Над полем вьюги свистели, морозы студили землю.

А хлеб терпел.

Зябко ему было под снегом, темно. И долго-долго зима не кончалась...

Но дотерпел хлеб, дождался весны. И как только она пришла, сразу ожил, сразу начал расти. Не пропустил первое тепло, не замешкался.

Тянется к солнышку, старается!

Идут люди весёлым зелёным полем, глянут по сторонам, улыбнутся:

— До чего хлеб хорош!

 

ЧЕМ ПАХНЕТ ВЕСНА

Мой отец уехал работать в колхоз. Мама сказала:

— Когда запахнет весной, мы тоже поедем.

А я и не знаю, чем пахнет весна. Не запомнил с прошлого года.

Вот стало солнышко пригревать, сосульки плачут на крышах. Небо высокое и голубое.

Я говорю:

— Пахнет весной?

— Нет, — отвечает мама. — Весна только ещё улыбнулась. Рано!

Вот уже снег сделался грязный, забулькали ручьи на дорогах. Воробьи трещат целыми днями. Откроем форточку — на улице шум весенний.

Я говорю:

— Пахнет весной?

— Heт отвечает мама. — Весна ещё только голос подаёт. Рано!

Наконец растаял в городе почти весь снег. Уже тепло. На перекрёстке весенними цветами торгуют.

Мама купила букетик подснежников. Они синенькие такие, на коротких ножках. Их не срезали даже, а выдёргивали из земли прямо с луковками и корешками.

Мама понюхала подснежники и говорит:

— Вот теперь настоящей весной запахло... Пора ехать!

Я тоже понюхал. Оказалось, пахнут подснежники совсем не цветами. И не зелёной травой да листьями.

Обыкновенной землёй пахнет весна.

 

Михаил Пришвин

ЛИСИЧКИН ХЛЕБ

Однажды я проходил в лесу целый день и под вечер вернулся домой с богатой добычей. Снял я с плеч тяжелую сумку и стал свое добро выкладывать на стол.

- Это что за птица? - спросила Зиночка.

- Терентий,- ответил я.

И рассказал ей про тетерева: как он живет в лесу, как бормочет весной, как березовые почки клюет, ягодки осенью в болотах собирает, зимой греется от ветра под снегом. Рассказал ей тоже про рябчика, показал ей - что серенький, с хохолком, и посвистел в дудочку по-рябчиному и ей дал посвистеть. Еще я высыпал на стол много белых грибов, и красных, и черных. Еще у меня была в кармане кровавая ягода костяника, и голубая черника, и красная брусника. Еще я принес с собой ароматный комочек сосновой смолы, дал понюхать девочке и сказал, что этой смолкой деревья лечатся.

- Кто же их там лечит? - спросила Зиночка.

- Сами лечатся,- ответил я.- Придет, бывает, охотник, захочется ему отдохнуть, он и воткнет топор в дерево и на топор сумку повесит, а сам ляжет под деревом. Поспит, отдохнет. Вынет из дерева топор, сумку наденет, уйдет. А из ранки от топора из дерева побежит эта ароматная смолка, и ранку эту затянет.

Тоже, нарочно для Зиночки, принес я разных чудесных трав по листику, по корешку, по цветочку: кукушкины слезки, валерьянка, петров крест, заячья капуста. И как раз под заячьей капустой лежал у меня кусок черного хлеба: со мной это постоянно бывает, что когда не возьму хлеба в лес - голодно, а возьму - забуду съесть и назад принесу. А Зиночка, когда увидала у меня под заячьей капустой черный хлеб, так и обомлела:

- Откуда же это в лесу взялся хлеб?

- Что же тут удивительного? Ведь есть же там капуста!

- Заячья...

- А хлеб - лисичкин. Отведай. Осторожно попробовала и начала есть:

- Хороший лисичкин хлеб!

И съела весь мой черный хлеб дочиста. Так и пошло у нас: Зиночка, копуля такая, часто и белый-то хлеб не берет, а как я из лесу лисичкин хлеб принесу, съест всегда его весь и похвалит:

- Лисичкин хлеб куда лучше нашего!

 

Григорий Остер

Зарядка для хвоста

Однажды попугай ходил по Африке и смотрел по сторонам. И всё понимал. На что ни посмотрит — всё ему сразу ясно. Например, посмотрит попугай на кактус и подумает: «Ага! Этот кактус занят очень важным делом — он растёт сам и отращивает свои колючки». Или глянет попугай на кокосовую пальму, увидит там кокосовые орехи и подумает: «Эти кокосовые орехи зреют. Скоро они созреют и упадут. Кому-нибудь на голову».

Попугай вышел на полянку и увидел мартышку. Мартышка карабкалась на высокую финиковую пальму. Она долезала до середины ствола и очень быстро съезжала вниз.

«Чем занимается мартышка? — спросил сам себя попугай и тут же сам себе ответил: — Мартышка катается».

— Катаешься? — спросил попугай мартышку.

— Лезу! — сказала мартышка и снова полезла на пальму. Она опять добралась до середины ствола и опять очень быстро съехала оттуда вниз. И полезла на пальму ещё раз.

Попугай постоял внизу и подождал, пока мартышка снова к нему приехала. Тогда он спросил:

— Если ты лезешь, почему же ты катаешься?

— Сама не понимаю! — удивилась мартышка. — Мне хочется фиников, и я лезу вверх. А получается — вжжжжжик — вниз!

— Так-так… — задумался попугай. — А ну, покажи мускулы!

Мартышка согнула свои тоненькие ручки и показала попугаю свои щупленькие мускулы.

— Всё ясно! — сказал попугай. — Мускулы никуда не годятся!

— Почему это не годятся? — обиделась мартышка.

— Слабые! — объяснил попугай. — Тут, — попугай показал на высокую пальму, — нужны сильные мускулы!

— А у меня… — испугалась мартышка, — других нет. Только эти.

— Чужие мускулы тебе не помогут! — сказал попугай. — Надо укреплять свои. Нужны спортивные упражнения! Зарядка!

— Зарядка? — удивилась мартышка.

— Стань прямо! — велел попугай. Мартышка стала прямо. Попугай скомандовал:

Упражненье началось!

Ноги вместе! Руки врозь!

Раз, два, три, четыре!

Ноги выше! Руки шире!

Попугай командовал, а мартышка разводила руки в стороны и опускала их вниз, поднимала вверх и приседала на корточки, подпрыгивала и хлопала в ладоши над головой и за спиной, бегала на носках и ходила на пятках и делала ещё много чего другого.

— А скоро они укрепятся, мускулы? — спросила наконец мартышка, стоя на одной ноге и размахивая руками.

— Скоро! — пообещал попугай. — Будешь делать зарядку каждое утро и…

— Каждое?! — протянула разочарованная мартышка.

— Каждое утро! — подтвердил попугай. — Будешь делать зарядку каждое утро. И от этой зарядки ты будешь всё время заряжаться, заряжаться… А потом — бах! — и станешь сильной.

— А нельзя сразу — бах? — спросила мартышка.

— Нельзя!

— И я каждое утро буду делать зарядку одна? Мне же станет скучно! — возмутилась мартышка.

— Ну, можешь делать зарядку с кем-нибудь вместе, — разрешил попугай. — Ты давай тут потренируйся, — сказал он, — а я потом приду и посмотрю, как у тебя получается.

И попугай ушёл. Мартышка немножко попрыгала в одиночестве, а потом заметила, что на неё с удивлением смотрит вышедший из зарослей слонёнок.

— Аааа… Слонёнок! — обрадовалась мартышка. — Хочешь делать что-нибудь вместе со мной?

— Хочу, — сказал слонёнок, немного смущаясь.

— Прекрасно! Сейчас мы с тобой вместе… будем делать… зарядку!.. Так! Стань прямо!

— Зарядку? — вздохнул слонёнок и попятился. Но было уже поздно, мартышка поймала его за хобот. Пришлось слонёнку стать прямо.

— Упражненье началось! — скомандовала мартышка. — Ноги вместе…

И тут слонёнок упал. И даже перекувырнулся на спину.

— Ты чего? — удивилась мартышка. — А ну, давай сначала!

— Упражненье началось! Ноги вместе… — Опять скомандовала мартышка. Но как только она дошла до «ноги вместе», слонёнок опять упал. И опять перекувырнулся на спину.

Мартышка посмотрела на слонёнка с подозрением.

— Что это ты всё время падаешь? — спросила она. — Давно это с тобой?

— Недавно! — честно признался слонёнок, лёжа на спине. — Сначала ты говоришь: «Упражненье началось!» — и я пока ещё не падаю. А потом ты говоришь: «Ноги вместе!» — и я ставлю ноги вместе. И вот тут я падаю. Каждый раз.

— Странно! — задумалась мартышка.

— Мартышка, — предложил слонёнок, поднимаясь на ноги, — давай я лучше не буду делать эту зарядку. А то я от этой зарядки всё время падаю.

— Глупости! — сказала мартышка. — От зарядки не падают. Становись ещё раз. Упражненье началось! Ноги вместе… — мартышка замолчала и стала ждать, упадёт слонёнок или не упадёт.

«Наверно, я опять упаду», — подумал слонёнок. И сразу же понял, что не ошибся. Он понял это уже лёжа на спине.

— Что это вы делаете? — вдруг раздался голос удава, который в эту самую минуту начал выползать на полянку. Чем это вы занимаетесь? — спросил удав, закончив выползать.

— Падаем! — сказал слонёнок, покачиваясь на спине и болтая ногами в воздухе.

— Ну и как? — спросил удав. — Нравится?

— Не очень, — сказал слонёнок.

— Это тебе не очень, — уточнил удав, — а мартышке?

— А я и не падаю, — сказала мартышка. — Это слонёнок падает.

— Ага! — понял удав. — А тебе, мартышка, значит, нравится, как он падает?

— Не то чтобы ей очень нравилось, — задумчиво сказал слонёнок, лёжа на спине и глядя в небо, — но она, кажется, не против… чтоб я падал.

— Ничего подобного! — закричала мартышка. — Я очень против. Чтоб ты падал.

— Странно! — удивился удав. — Если слонёнку не очень нравится падать, а мартышка и вовсе против того, чтоб он падал, то почему же он тогда падает? Ну-ка, расскажите мне всё с самого начала! — И удав устроился поудобней, предчувствуя долгий и занимательный рассказ.

— Сначала я ставлю ноги вместе, — рассказал слонёнок. — А потом падаю. Хоть мне и не хочется.

— Ты ставишь их вместе все? — переспросил удав, который пока ещё ничего не понял, но уже кое-что начал подозревать. — Ты ставишь вместе все четыре ноги?

— Да, — сказал слонёнок. — Все.

— Все четыре ноги ставить вместе нельзя! — воскликнул удав. — От этого всегда падают. Это есть такой закон природы.

— Какой закон? — спросила мартышка.

— Честно говоря, — смутился удав, — я не очень хорошо помню этот закон, но зато я прекрасно помню, что от этого закона всегда падают. Как поставят вместе все четыре ноги, так сразу и падают. Так что все ноги ставить вместе нельзя.

— А сколько можно? — спросила мартышка.

— Только некоторые! — охотно объяснил удав, который в глубине души считал себя большим специалистом по ногам. — Например, только задние. Или только передние.

— И тогда не падают? — спросил слонёнок.

— Тогда стоят! — подтвердил удав. — А зачем вам это нужно? Зачем вы их ставите вместе, ваши ноги?

— Для зарядки! — сказала мартышка. — Мы делаем зарядку.

Удав сразу притих. Он с уважением посмотрел на мартышку и слонёнка.

— Зарядка!.. — мечтательно вздохнул удав. — Вам хорошо, — печально сказал он. — Вы можете делать зарядку.

— А ты? — вежливо поинтересовался слонёнок, лёжа вверх ногами.

— Я не могу, — со сдержанной грустью сказал удав.

— Ну это же пустяки! — обрадовалась мартышка. — Сейчас я тебя научу.

— Ничего не выйдет, — покачал головой удав.

— Выйдет, выйдет! — пообещала мартышка. — Ну-ка! Ляг прямо! — И она скомандовала:

Упражненье началось!

Ноги вместе! Руки врозь!..

Некоторое время удав и мартышка смотрели друг на друга и молчали. Потом удав укоризненно вздохнул:

— Какие руки? Какие ноги? Какие ноги, я тебя спрашиваю?

— Задние! — выпалила мартышка. — Или передние!

— У меня, — с горьким достоинством сказал удав, — их нет. Ни задних, ни передних… ни средних. Никаких!

Мартышка растерялась. Она, конечно, и раньше знала, что у удава рук и ног нет, но как-то забыла. И слонёнок тоже как-то нечаянно забыл.

Слонёнок лежал на спине и спрашивал сам себя, почему так странно получается, что когда у тебя самого чего-то нет, так об этом всё время помнишь, а когда чего-то нет у другого, так забываешь. Слонёнок сам себя спрашивал, и он не знал, что самому себе ответить.

А растерявшаяся мартышка наконец опомнилась и спросила удава:

— Что же у тебя есть?

— Вот! — сказал удав. — Хвост! — и удав показал мартышке кончик хвоста.

— И всё? — спросила мартышка.

— Мне хватает! — с достоинством сказал удав. Он протянул хвост к лежавшему вверх ногами слонёнку, схватил его хвостом, перевернул и поставил на ноги.

— Спасибо! — поблагодарил слонёнок. — Очень хорошо хватает. Крепко!

— Хватать-то он хватает, — вздохнул удав, — да что толку, если я всё равно не могу делать зарядку. Нечем мне.

В это время на полянку вышел попугай. Он посмотрел на удава, слонёнка и мартышку и подумал: «Всё понятно. Они собрались вместе и ждут меня».

— Ну, как дела? — спросил попугай.

— Плохо! — сказала мартышка. — Слонёнок по закону природы всё время падает, а у удава вообще ничего нет. Только хвост. И зарядку мне делать не с кем.

— Хвост? — спросил заинтересовавшийся попугай. — Ну-ка, покажите мне этот хвост.

Удав показал попугаю хвост.

— Гнётся? — спросил попугай про хвост.

— Гнётся, гнётся, — закивал удав. — Во все стороны.

— Прекрасно! — сказал попугай. — Так в чём же дело? — повернулся он к мартышке. — Почему ты говоришь, что тебе не с кем делать зарядку? Будешь делать упражнения вот с этим хвостом.

— А разве… — спросил удав, затаив дыхание, — разве бывают упражнения для хвоста?

— Ещё какие! — сказал попугай. — Есть такая специальная зарядка для хвоста.

И попугай стал учить удава делать зарядку для хвоста. Это была удивительная зарядка. Удавий хвост быстро-быстро крутился справа налево, а потом ещё быстрей — слева направо. И скручивался, как пружина. И распрямлялся ещё стремительней, чем пружина. И взлетал вверх, и со всей силы шлёпал по земле. И опять взлетал. И снова шлёпал.

Удав был в восторге. Мартышка тоже. А слонёнок смотрел, смотрел, как удав делает зарядку, а потом подошёл к попугаю и, смущаясь, спросил:

— А для хобота зарядка бывает?

— Бывает! — сказал попугай.

И оказалось, что зарядка для хобота почти такая же увлекательная, как зарядка для хвоста.

А потом друзья стали делать зарядку все вместе… Мартышка делала упражнения для рук, слонёнок для хобота, а удав — для хвоста. Попугай командовал. Он делал специальные упражнения для командиров.

С тех пор друзья каждое утро все вместе делали зарядку. Правда, мартышка, слонёнок и попугай иногда забывали её сделать. К сожалению. Зато удав никогда не забывал. К счастью. Ведь он делал самую увлекательную зарядку на свете. Зарядку для хвоста.

Геннадий Цыферов