Ранняя проза Лермонтова: «Вадим» и «Княгиня Лиговская». Проблема героя. Направление художественных исканий.

«Вадим» - одно из уникальнейших произведений М.Ю. Лермонтова. Неоконченный исторический роман, в основе которого лежит историческое восстание крестьян под предводительством Пугачева. Центральный персонаж романа, герой-мститель, в котором «одно мучительно-сладкое чувство ненависти, достигнув высшей своей степени, загородило весь мир». Рисуя в «Вадиме» эпоху пугачевского восстания, Лермонтов не столько стремится к объективной передаче событий, сколько выдвигает на первый план свое личное, авторское отношение как к событиям, так и к героям. Вадим — это демоническая натура, совмещающая в себе величайшее зло с величайшим добром, «два конца незримой цепи, которые сходятся, удаляясь друг от друга».

Вадим являет собой удивительный синтез романтизма и реализма. Противоречивость лермонтовского отношения к народному восстанию своеобразно отразилась и в характеристике Вадима. Сын обиженного и разоренного Палицыным дворянина, Вадим принимает участие в народном восстании. Но внутренне он остается чужд народным интересам и одинок. В своей борьбе против Палицына Вадим руководствуется не общественными целями, а чувством личной мести. Это гордая, демоническая личность, которая возвышается над «толпой».

Поставив в центре произведения романтическую фигуру горбуна, утверждающего свое оскорбленное достоинство и противопоставляющего себя обществу, Лермонтов тем самым обнаруживает незрелость своего общественного мировоззрения. Однако автор приводит Вадима к сознанию ничтожности его стремлений и действий, не связанных органически с народным делом. Вадим сожалеет о растрате своих богатых дарований, которые могли быть обращены «в пользу какого-нибудь народа, угнетенного чуждым завоевателем». Здесь можно видеть первые признаки критического отношения к герою-индивидуалисту, которое в дальнейшем творчестве Лермонтова будет нарастать. Психологический портрет Вадима так же построен на романтических контрастах: мощь духа и физическое уродство, переходы от любви к ненависти, крайняя жестокость и слезы раскаяния и т. д. Это придает образу Вадима мелодраматичность, которая усиливается ультраромантической манерой изображения душевных переживаний и их внешнего выражения: Вадим «скрежетал зубами», «дико захохотал», похож был на «вампира, глядящего на издыхающую жертву», и т. д.

Произведение "Вадим", является первым опытом Лермонтова в творческой деятельности. В сюжете романа раскрывается конфликт между обществом и единственной личностью. Дворянин Вадим был горбуном.

Во время восстания Пугачёва он, мстительный и одинокий, встал на сторону крестьян. На этот поступок его побудило желание совершить месть за отца, которого обидел и разорил богатый помещик Палицын.

Княгиня Лиговская - незавершенный социально-психологич. роман. В первую очередь, «Княгиня Лиговская» показывает пороки современного светского общества — эта тема стала одной из ключевых и в «Герое нашего времени». Именно в «Княгине Лиговской» Лермонтов впервые попытался изобразить типического преставления своей эпохи — и в полной мере завершил этот замысел в «Герое…». Место действия — Петербург 1830-х, основа сюжета — история отношений гл. героя гвардейского офицера Печорина с его бывшей возлюбленной кн. Верой Лиговской и конфликт между Печориным и бедным чиновником из дворян Красинским. Сюжет романа строится вокруг приезда из Москвы князя Лиговского, женившегося на юношеской любви Печорина, Вере, пока Печорин служил в гусарском полку. На фоне этого развивается ряд других событий — конфликт с бедным чиновником Красинским, которого Печорин чуть не задавил каретой, и коварная игра с немолодой мадемуазель Негуровой, кавалером которой являлся Печорин, никогда её не любивший. В Печорине отчетливы черты светского молодого человека: цинич. скептицизм, внутр. опустошенность, душевная черствость, стремление играть заметную роль в свете, к-рый он презирает. В то же время Печорин — натура незаурядная; независимость суждений, аналитич. ум, способность критич. осмысления действительности выделяют его из окружающей среды. Печорину в романе противостоит Красинский. Описан он контрастно образу Печорина: последний невысок и некрасив, Красинский же «высокого роста» и «удивительно хорош собою», с весьма ограниченными жизненными целями: «Деньги, деньги и одни деньги, на что им красота, ум и сердце? О, я буду богат непременно, во что бы то ни стало, и тогда заставлю это общество отдать мне должную справедливость». «Княгиня Лиговская» — шаг вперед по пути Л. к реалистич. прозе. До этого Л. написал лишь одно прозаич. произв. — «Вадим»; вместе с тем он уже обладал богатым опытом лирич. поэта и драматурга. В Печорине немало признаков, унаследованных от Вадима, хотя и в сильно ослабленном виде. Вадим — гротескно уродлив, Печорин только некрасив и «нескладен»; Вадим — исключителен, Печорин всего лишь необычен, но необычность эта восходит к демонизму его предшественника: «в свете утверждали, что язык его зол и опасен...».

1. Драматургия Лермонтова. Драма «Маскарад»: проблематика и художественное своеобразие.

«Маскарад» – драма Лермонтова (1835–1836), вершина его драматургии. Лермонтов продолжил и развил в ней основные линии, намеченные в юношеских пьесах, и в то же время «Маскарад» – произведение, свидетельствующее об огромных возможностях Лермонтова-драматурга. Это единственная драма, которую Лермонтов предназначал для театра и упорно добивался ее постановки на сцене.

Название пьесы символично : вся жизнь действующих лиц предстает перед нами как пестрый, стремительный, полный интриг и обманов, скрытых пороков и преступлений, внешне изысканный и блестящий, но пустой и утомительный маскарад. Только надев маски на лица, её герои осмеливаются обнажить свои тайные мысли и чувства и, хотя бы на время, стать самими собой. «Под маской, – говорит Арбенин, – все чины равны, у маски ни души ни званья нет… И если маскою черты утаены, то маску с чувств снимают смело». Настоящий, подлинный маскарад наступает после того, как с лиц сброшены маски. Лицемерие, притворство, зависть, клевета, интриги – таковы черты «нормального» состояния, в котором эти люди находятся в действительной жизни.

Так «гордый ум» Арбенина изнемог в конфликте со светом и собственными представлениями, внушенными той же порочной средой. Арбенин двойственен. Он и жертва и преступник. Раз в жизни человека мне чужого, Рискуя честию, от гибели я спас. А он – смеясь, шутя, не говоря ни слова, отнял у меня всё, всё – и через час.

Конфликт поколений захватывает сферу личных отношений Арбенина с Ниной. Этот конфликт на каждом шагу Арбенин подчеркивает: Нина «слишком молода», он «сердцем слишком стар». Углубление и расширение конфликта идет за счет прошлого. В прошлом в душе Арбенина совершился переворот - после его встречи с Ниной, и теперь в настоящем, решается вопрос: насколько прочен, устойчив, качественно необратим этот переворот? Жизнь теряет для Арбенина смысл.

Поединок гордого, независимого человека, который мог сказать о себе: «ничем и никому я не был в жизнь обязан» – закончился поражением: Беги, красней, презренный человек, как и других, к земле прижал наш век…Но Арбенин не бежал, не сдался, и пока силы зла не потушили в нем разум, никто и ничто не смогло поставить его на колени.

Развязка внутреннего душевного конфликта наступает, когда Звездич и Неизвестный приходят в его дом, чтобы завершить давно задуманную месть. Не понадобились ни шпаги, ни пистолеты. Арбенин стоит перед ними на коленях – не у дуэльного барьера, а у черты безумия. «И этот гордый ум сегодня изнемог!» Этими словами Неизвестного словно бы подводится черта под неравной борьбой сильного, смелого, но бесконечно одинокого человека, не пожелавшего «гнуться и преклоняться» перед жестокими законами века.

Своеобразие «Маскарада». Своеобразие стиля драмы – в сложном и тонком взаимопроникновении романтического и реалистического планов изображения. Обнаружившая себя еще в юношеских пьесах Лермонтова тенденция ввести высокого романтического героя в бытовое окружение только в «Маскараде» получает полноценное художественное воплощение: высокое и низкое предстают здесь как отражение разных сторон действительности, а романтическая исключительность героя воспринимается как жизненно-правдивое явление.

Последовательность философского осмысления сложных, противоречивых явлений жизни отличает «Маскарад» от опытов ранней лермонтовской драматургии. Вместе с тем в «Маскараде» отчетливо различаются мотивы многих романтических произведений Лермонтова, несущих идею благородной мести, духовного мятежа (ранняя лирика, кавказские поэмы). Пьеса построена на принципе силы и двойного сострадания — не только к жертве (Нине), но и к виновнику ее гибели (Арбенину).

Буря, которую производит Арбенин в светском обществе, вырастает до пределов бунта против всего устройства человеческой жизни, против Бога и установленных кодексов морали: «Преграда рушена между добром и злом!» – торжествующе кричит Арбенин Звездичу. Наибольшую внутреннюю близость с драмой обнаруживает поэма «Демон» – освобожденный от бытовой конкретности вариант той же идейно-философской и психологической коллизии. Знаменателен (как в смысле родства, так и взаимной контрастности этих произведений) обмен репликами между князем и Арбениным: «Вы человек иль демон?» – «Я? – игрок!». Герои «Демона» и «Маскарада» находятся на разных этапах единонаправленного духовного движения (от горького разочарования в мире людей – через возрождающую и примиряющую любовь – к новому, еще более страшному разочарованию – падению).

42.Зрелый период творчества Лермонтова: 1837-1841 гг.

43.Лермонтов и Пушкин.

В. Г. Белинский писал: «Нет двух поэтов столь существен­но различных, как Пушкин и Лермонтов. Пушкин — поэт внутреннего чувства души; Лермонтов — поэт беспощадной мысли, истины. Пафос Пушкина заключается в сфере самого искусства как искусства; пафос поэзии Лермонтова заключает­ся в нравственных вопросах о судьбе и правах человеческой личности». Конечно, в данном высказывании великий критик несколько сгущает краски, потому что нельзя сказать, что в поэзии Пушкина нет мысли и истины, а стихи Лермонтова ли­шены внутреннего чувства. Но тем не менее разница двух ге­ниев очевидна. Лермонтова можно назвать первым психологом в литературе , его Печорин — образец глубокой рефлексии и тончайших самонаблюдений, в то время как Пушкина по ана­логии можно определить в качестве гениального предпсихолога, умеющего великолепно показать человека через его внеш­ние проявления: поступки и речь.

До Пушкина психология конкретного человека по больше мере определялась через события, происходящие вокруг него.

Такой подход являлся инстинктивным продолжением представ­лений средневековья о том, что человека достаточно характери­зуют обступающие его обстоятельства, которые зеркалят его ду­шу и притягиваются ею.

Пушкин рос в атмосфере общественной устойчивости, ещё почти ничего не поколебало существующий строй, общественное мнение как таковое только зарождалось, не были обозначены чётко темы и направление поисков, не была проведена напря­жённейшая душевная и мыслительная работа по конкретизации и детализации предмета рассмотрения. Всё это происходило по ме­ре взросления поэта. Он сам смог аккумулировать в художест­венном творчестве основные проблемы окружающей его жизни, но они ещё как бы припорошены дымкой сновидческого благо­ухания, только после тридцатилетия поэт начинает постепенно вести общественно активный образ жизни. Отвлечённые разду­мья и романтические увлечения (как, например, движением де­кабристов или надеждами на плодотворность доброй монаршей воли) заменялись ясными и злободневными идеями (создание ли­тературного журнала, построенного на самоокупаемости, работа историка, которая в будущем неизбежно перешла бы в политиче­скую деятельность).

Лермонтов явился уже совсем в другое время. Изящество и ленивая роскошь XVIII века, продолжившиеся в царствование Александра I, завершились при Николае I, холодном деспоте, лишённом какого бы то ни было изящества и поэтического вооб­ражения. Становление Лермонтова как человека происходило не в атмосфере подвигов Отечественной войны 1812 года, для него это уже история («Скажи-ка, дядя...»), а в атмосфере разгрома движения декабристов, которым завершилась вся общественная романтика. Окончательно его становление состоялось после ги­бели самого Пушкина.

Пушкин — певец изначальной гармонии , Золотого века, его творения завершены, а мысль закольцована созерцанием истины. Лермонтова преследуют вопросы, которые только к концу жизни встали перед его предшественником со всей остротой и на кото­рые он мог давать оптимистические и мудрые ответы, потому что смотрел на происходящее из своего золотого беззаботного детст­ва и юности, и вследствие этого чисто психологически мог быть великодушен. Лермонтов видел только нарушение всякой гармо­нии, попрание её, острее ощущал конкретные открывающиеся перспективы в развитии общества. Он их переживал земным, а не небесным образом, потому что не имел опыта этой самой небесности.