РАЗВИТИЕ ТЕОРИИ КРАСНОРЕЧИЯ В СРЕДНИЕ ВЕКА И В НОВОЕ ВРЕМЯ

Падение рабовладельческой Римской империи в конце V в. зна­меновало собой переход к новой феодальной формации. Отношения равноправного партнерства свободных граждан сменяются иерархи­ческой субординацией сеньоров и вассалов.

Новая социально-экономическая организация обусловила суще­ственные изменения во всех сферах духовной жизни, в том числе и в риторике.

Господствующим жанром становится церковное красноречие, главной особенностью которого являются догматизм и схоластика.

Христианская церковь обратила свое слово ко всем без исклю­чения: и к богатому вельможе, и к бедному крестьянину. Церковная проповедь стала самой распространенной формой устного массового общения, и одновременно — одним из инструментов политической пропаганды: значительная часть проповедей напрямую соотносилась с идеологическими запросами, утверждая соответствующие нормы нравственности и социального поведения.

Проповедование предполагало довольно высокий уровень оратор­ского мастерства. На основе проповеди развивается средневековое ораторское искусство, воспринявшее основные нормы античной ри­торики и формальной логики, опыт древних ораторов.

Но окрашенное в религиозные тона ораторское искусство сред­невековья приобрело и новые качества. Видоизменения были связаны прежде всего с появлением абсолютного авторитета в виде религи­озной догмы. О чем бы ни говорил проповедник, он соотносил свои суждения и выводы со Священным писанием. Ссылки на непрере­каемый авторитет, с одной стороны, избавляли оратора от необхо­димости использовать углубленную аргументацию, а с другой — привносили в выступление элементы схоластики.

Несколько веков риторики, постоянно обращающейся к верхов­ному авторитету, наложили на нее свой отпечаток, который в ка­кой-то мере сохраняется и ныне. Отголоски

Отголоски средневековой схола­стичности, догматизма, раболепного благоговения перед авторитетом чаще всего проявляются в неоправданном обилии цитат и славосло­вий, бездоказательности речи.[13]

Но даже в жестких религиозных рамках риторика продолжала развиваться, и немалую роль в этом сыграли, например, еретические движения, направленные против догматов церкви.

На поприще церковного проповедничества выросли крупные бо­гословские ораторы. Знаменитый Иоанн Златоуст (ум. в 407г.) считался идеальным византийским проповедником. Само прозвище Златоуст свидетельствует об уважительном отношении к публичному слову и о почитании людей, умевших посредством живой речи воздействовать на слушателей.

Другой выдающийся оратор средневековья — Фома Аквинский (1225—1274), чьи труды легли в основу гомилетики — теории цер­ковного красноречия. В ней на первый план выступают форма, внешняя красивость и напыщенность, главным принципом стано­вится не убеждение, а внушение. Важнейшее приобретение риторики в средние века — это умение завладеть чувствами и сознанием лю­дей, влиять на их психику и воображение. Эффективность и дей­ственность ораторской речи в этот период характеризовалась именно этими умениями проповедника.

Этот тип риторики оказал существенное влияние на культуру всех стран Западной и Центральной Европы, так как его распрост­ранению способствовало отсутствие языковых барьеров: проповеди читались исключительно на латинском языке.

Шагом вперед по сравнению с богословской риторикой была средневековая университетская лекция. Она, хотя и читалась в буквальном смысле этого слова (лат. lectio — чтение, lector — чтец) прямо по книге, все же была обращена к явлениям и фактам реальной действительности, подчинялась законам знания. Позже, в XV— XVI вв., с развитием книгопечатания читаемая лекция стала активно вытесняться устной, по сути превратилась в публичное изложение учебного материала и, перенимая достижения красноречия, офор­милась в новый жанр риторики.

«Новое время» началось западноевропейским Возрождением, по­ложившим конец средневековью и уже к началу XVI в. ознамено­вавшим новую эпоху в истории. Оно сменилось затем эпохой Про­свещения. Бурный рост культуры во всех областях, развитие свет­ского мировоззрения, постепенно вытеснявшего богословие, — это наиболее характерные признаки эпохи.

В этих условиях красноречие особенно активно стимулировалось, проникаясь светскими мотивами и приобретая социально-политиче­скую направленность. Оно вбирало в себя лучшие достижения ан­тичной риторики и одновременно вдохновлялось новыми гуманисти­ческими и демократическими идеалами.

Среди выдающихся ораторов этого времени следует назвать Яна Гуса (1369—1415), ректора Пражского университета и религиозного

проповедника, выступившего против монополии латыни и положив­шего начало новому чешскому литературному языку.

Заметный вклад в развитие риторики внесли европейские пи­сатели и мыслители нового времени: Б. Паскаль, М. Монтень, Ж. Лабрюйер, Ф. Бэкон, И. Гёте, Г. Лихтенберг и другие. В их произведениях мы находим много глубоких и тонких мыслей о риторике, полезных советов оратору, точных рекомендаций. Вновь, как и в античные времена, на первый план выдвигается действен­ность речи, способность оратора увлечь аудиторию, мобилизовать ее на конкретное действие. Характерно в этой связи эмоциональ­ное восклицание Монтеня: «Долой красноречие, которое привлекает только к себе самому, а не к стоящим за ним вещам!»[14].

Вот как определяет ораторское искусство французский писатель XVII в. Ж. Лабрюйер: «Красноречие — это дар, позволяющий нам овладевать умом и сердцем собеседника, способность втолковывать или внушить ему все, что нам угодно»[15].

Целая программа действий оратора содержится в высказываниях французского физика и философа Блеза Паскаля (1623—1662), вы­соко ценившего гармонию содержания и формы публичной речи: «Красноречие — это искусство говорить так, чтобы те, к кому мы обращаемся, слушали не только без труда, но и с удовольствием, и чтобы захваченные темой и подстрекаемые самолюбием, они за­хотели в нее вникнуть.

Стало быть, оно состоит в умении установить связь между умами и сердцами наших слушателей и нашими собственными мыслями и словами, а это значит, что прежде всего мы должны хорошо изучить человеческое сердце, знать все его пружины, только тогда наша речь дойдет до него и его убедит. Поставим себя на место тех, кто нас слушает, и проверим на самих себе, верна ли избранная нами форма, гармонирует ли она с темой, производит ли на собравшихся такое впечатление, что они не в силах ей противостоять. Надо, по возможности, сохранять простоту и естественность, не преувеличи­вать мелочей, не преуменьшать значительного. Форма должна быть изящна, она должна соответствовать содержанию и заключать в себя только необходимое»[16].

Как и в античных риториках, в трудах по ораторскому искусству эпохи Возрождения и Просвещения вновь уделяется серьезное вни­мание технике речи, манерам оратора, жестикуляции, мимике.

Леонардо да Винчи считал, что «хорошие ораторы, когда хотят убедить в чем-нибудь своих слушателей, всегда сопровождают ру­ками свои слова, хотя некоторые глупцы и не заботятся о таком украшении и кажутся на своей трибуне деревянными статуями»[17].