Тематический апперцептивный тест (ТАТ)

Тематический апперцептивный тест (ТАТ): обзор основ­ных теоретико-эмпирических подходов к обоснованию.

Организация обследования с применением методики ТАТ.

Диагностические мишени и схемы анализа текста. Диагностика неосознаваемых (латентных) влечений и структур­ного интрапсихического конфликта на основе формально-содер­жательного анализа и интерпретации рассказа по схеме «потребность—давление» Г.Меррея. Критерии диагностики структуры самоидентичности и объектных отношений, защитных процессов, когнитивного стиля (Д.Рапапорт, Дж.Квавер, П.Лернер, Е.Т.Со­колова).

Психометрическая оценка нормативных данных, валидности, надежности ТАТ. Общее представление о версиях и модификациях ТАТ: для разных этнических и возрастных групп (CAT, SATЛ.Беллака), подростковые ТАТ (варианты Саймонд, Е.Т.Соколовой), ТАТ для диагностики мотивации достижений Д.Мак-Клеланда, Тест объектных отношений Х.Филлипсона).

Продолжая хронологический обзор истории развития про­ективных методов, мы, естественно, не можем не отметить 1935 год, когда впервые в журнальном варианте под двойным автор­ством появилось сообщение о Тематическом апперцептивном тесте (TAT) как методике экспериментального изучения фанта­зии (Morgan С, Murray Н., 1935). В то время тест не был обеспе­чен ни общей теоретической концепцией — в качестве метода исследования личности он стал рассматриваться в более позд­них публикациях Г. Мюррея (Murray H., 1938, 1943), ни стан­дартизованным руководством по применению. У этого метода, как и у теста Роршаха, имелись свои предшественники и своя предыстория (см., напр., Abt L., Bellak L., 1950; Rapaport D., 1968). Психологам и психиатрам давно было известно, что рас­сказы по сюжетным картинкам, специально подобранным для исследуемого контингента, позволяют судить о склонностях, интересах и нередко выявляют болезненные состояния пси­хики.

На первый взгляд замысел TAT казался более простым и очевидным, чем идея Г. Роршаха. Действительно, разве Чарль­зу Диккенсу, заканчивающему свой любимый роман о Дэвиде Копперфильде, не чудилось, как он сам писал, «будто он отпу­скает в сумеречный мир частицу самого себя» (ДиккенсЧ., 1984, т. 6)? Мы также различаем за нравственными страданиями ге­роев Ф. М. Достоевского искания его собственной мятущейся души. К сожалению, подобные аналогии, к которым прибегал даже Мюррей при обосновании своего метода, мало что прояс­няют в понимании того, какие именно аспекты личного опыта автора прямо и зеркально отражаются в портретах и судьбах его героев, а какие, напротив, трансформируются в прямо противо­положные. А. Моруа, например, недвусмысленно намекает, что морализм Дюма-сына был не столько «генуинным», сколько формированием реакции в ответ на внутренние запреты и стыд за гуляку-отца. Это отразилось в его авторской позиции, в част­ности, в драме «Дама с камелиями» (Моруа Б., 1965).

Появление Тематического апперцептивного теста остро по­ставило ряд проблем, дискутируемых и по сей день. Одна из них касается прогностичности TAT. Исследования 30—50-х го­дов, проведенные в русле идей «нового взгляда», в целом под­твердили положение Мюррея об отражении в рассказах TAT фрустрируемых или отвергаемых «Я»-потребностей. Лишение сна, пищевая, сексуальная депривация, предшествующие успе­хи или неудачи существенно сказываются на ответах по TAT.

Однако в этих же экспериментах обнаружилось, что «сила» потребности и ее отражение в TAT связаны не линейной, а U-образной зависимостью: наиболее непосредственно в рас­сказах проявляются потребности умеренной интенсивности; очень сильная депривация приводит к вытеснению или иска­жению соответствующих образов фантазии (Sanford R., 1936). Тот же компенсаторный принцип действует и применительно к так называемым латентным или социально неодобряемым потребностям, например агрессии или гомосексуальности. В итоге действия защитных механизмов в рассказах TAT может искажаться реальная картина личностных особенностей. Так, Эриксон и Лазарус показали, что лица, страдающие скрытым гомосексуализмом, на провоцирующие таблицы TAT дают ней­тральные рассказы (Eriksen С. W., 1951, 1968). Еще более слож­ным является вопрос о соотношении рассказов и реального поведения. Согласно Г. Мюррею, латентные потребности не осознаются и невыводимы из открыто наблюдаемого поведе­ния, а проявляются только в фантазиях и фантазиоподобной активности типа TAT. Эксперименты уточнили эту гипотезу: если потребность — явная или латентная — не имеет «мотор­ной разрядки», фрустрируется в открытом социальном поведе­нии, она находит компенсаторное удовлетворение в рассказах TAT (Lazarus R. S., 1961).

Между тем, лица, уже совершившие особо тяжкие престу­пления, могут продуцировать нейтральные или подчеркнуто просоциальные темы (Станишевская M. М., Гульдан В. В., Вла­димирская M. Т., 1974). Существенной детерминантой ответа оказывается и сама ситуация обследования. Если она воспри­нимается как экспертная, проявления агрессии строго контро­лируются. Из сказанного следует, что прогноз реального поведе­ния на основе прямого отождествления «героя» и обследуемого осуществим только для ограниченного круга личностных черт и тенденций. Так, например, вариант TAT Д. Мак-Клелланда и Дж. Аткинсона оказался высоко валидным в отношении моти­вации достижения (Atkinson J., 1958).