Мавзолей Галлы Плацидии

Больше всего раннехристианских храмов сохранила нам Равенна. Этому городу и повезло и не повезло одновременно. С одной стороны, он был портом, и когда-то еще Юлий Цезарь даже хотел перенести туда из Рима столицу. С другой стороны, когда море отошло и Равенна осталась больше на суше, до моря стало далеко, он стала захолустным, провинциальным городом, и его почти не перестраивали в период Возрождения и барокко. Поэтому в Равенне сохранилось больше всего раннехристианских памятников в той целостности, которая нам дает представление о первых христианских храмах. Давайте их посмотрим. Прежде всего это даже не храм, а один из ранних памятников Равенны – мавзолей Галлы Плацидии. Галла Плацидия была из семьи императора Феодосия, построила себе шикарный мавзолей, где хотела быть похоронена.

Ну, похоронена она была в Риме, тем не менее этот мавзолей сохранил нам удивительные мозаики V в. Как я сказала, искусство мозаики не было изобретено христианами. Оно хорошо и богато использовалось в Риме, но это были в основном напольные мозаики. В том же дворце императора Константина в Константинополе, ныне Стамбул, напольные мозаики раскопаны и дают представление о том, какие прекрасные были в Риме мозаики. А христиане перенесли этот образ мозаик на стены и своды, прежде всего своды. Потому что мозаика, как ни странно, прекрасно отображает образ Небесного Иерусалима, который в «Откровении Иоанна Богослова» описан как город, сложенный из драгоценных камней, улицы его – чистое золото и прозрачное стекло.

Вот это ровно можно выразить именно искусством мозаики. Это мы и видим в мавзолее Галлы Плацидии. Свод небесный, который покрыт звездами, и в центре сияющий крест, по углам мы видим символы евангелистов, а в арках и нишах – изображения святых.

Удивительные орнаменты, которые тоже взяты, конечно, из античной культуры, но наполняются новым смыслом, потому что если это рог изобилия, или корзина изобилия – это символ Царства Небесного, цветы – тоже символ рая, небо, которое состоит не только из звезд, но как бы и из цветов – это процветшее небо… Т.е. вот эта небесная красота здесь уже явлена во всей полноте. V век. Только век отделяет христиан от того периода, когда они вообще скрывались в катакомбах, а в III в., как мы знаем, были самые жестокие гонения на христиан, самые массовые. И через век уже мы видим совершенно распустившиеся цветы на этом древе христианской культуры.

Очень часто не лик Христа мы видим, а монограмму Христа в кольце цветов или в венке, символизирующем Царство Божие. Образ оленей, ланей, которые идут к источнику вод – все это родилось в катакомбах, но здесь оно уже исполнено какого-то удивительного эстетического совершенства.

Образ доброго пастыря – конечно, он здесь тоже есть! Вот сидящий Христос, опирающийся на крест, и вокруг него овцы.

Образ мученика. Вообще первыми появились изображения мучеников, а не Христа, потому что изображение мученика – свидетельство того, что мученик жив, несмотря на то, что он физически уничтожен. Их распинали на крестах, сжигали, бросали в пасть львам и т.д. Но для церкви, для верующего, для христианина мученик жив, он победитель.

И мы видим здесь, в мавзолее Галлы Плацидии: святой Лаврентий идет с мечом, как победитель, с открытой книгой, шествует. И куда же он шествует? Он шествует на решетку, стоящую на огне, на которой, собственно говоря, он и погиб. А рядом шкафчик с открытым Евангелием, там четыре Евангелия. Т.е. вот за что он погибает: он погибает за проповедь Слова Божья, за Христа. Но он победитель, в великолепной античной тоге, с ясным, открытым взглядом.

Замечательны также из катакомб перешедшие в христианские храмы изображения птиц у источника, или около чаши, или прямо вот на чаше здесь одна из птиц пьет – это, конечно, замечательное воплощение раннехристианского символизма.

Баптистерии Равенны

В Равенне сохранились два баптистерия, тоже очень интересные. Это такие восьмигранные сооружения, октагоны. Восемь – это образ вечности, число, символизирующее Царство Небесное. И входит в Царство Небесное человек через крещение.

Дело в том, что в VI в., а это мы уже перешли в VI в., Равенна была под властью остготов. Это уже период разрушения Римской империи варварами, но варвары часто подражали римлянам. Разрушив римскую культуру, разрушив Рим, Римскую империю, они тем не менее подражали римлянам и очень хотели этого же великолепия. И вот варварский вождь Теодорих, короновавший себя как императора, принимает христианство. Но принимает он христианство в арианской форме. Очень часто варвары принимали христианство в упрощенной форме, а арианство гораздо проще, чем ортодоксия.

И вот баптистерий ариан сохраняет нам удивительное изображение апостолов, идущих к Престолу Божьему, – мы видели в Санта-Мария-Маджоре такой престол с крестом, символизирующем Христа, – и в центре образ крещения. Вот прекрасные апостолы, подходящие… Апостол Павел со свитком, апостол Петр с ключами, подходящие к престолу уготованному, т.е. тому символу величия небесного, небесной славы, на который воссядет Спаситель.

И в образе крещения, мы видим некоторые странности, то, что нам сегодня может показаться странным, – юного Христа, Иоанна Крестителя, которого мы сразу же узнаем, и персонификацию Иордана в виде сидящего старца. Персонификация – это тоже то наследие античной культуры, языческой культуры, которое перетолковывается в раннехристианской иконографии по-своему и потом очень долго на самом деле существует в византийском искусстве и даже попадает в русское искусство, где оно, казалось бы, совсем могло бы и не прижиться.

Но здесь нас интересует прежде всего образ Христа в виде отрока, хотя мы знаем, что крестился он тридцати лет, т.е. во вполне взрослом виде. Но тем не менее в арианском баптистерии мозаика нам дает такое изображение.

И если мы посмотрим в других раннехристианских храмах, это тоже сохраняется довольно долго. Например, изображение в Салониках, в Хосиос Давид, церкви святого Давида V в. Тоже мы видим юного Христа, сидящего на радуге. И изображение V в. из Сан-Лоренцо – тоже образ Христа юного, раздающего апостолам свитки. Ну, и в Равенне это мы тоже видим.

Другой баптистерий, баптистерий православных. В городе были и православные ортодоксы, и ариане, которые уже к этому времени церковью были обозначены как еретики. Чем отличаются арианские баптистерии от православных? Мы уже видели арианский баптистерий, посмотрим баптистерий православных. Он примерно такой же формы, тоже октагон, но в нем немножко другое изображение того же самого сюжета. Он, во-первых, более величественный, украшен гораздо больше, но не в этом даже дело, а дело в том, что здесь как раз изображение Христа уже в привычном нам виде – в виде средовека, т.е. человека средних лет. И Иоанн Креститель очень похожий, а вот фигура Иордана как раз уменьшена, потому что соблюдена иерархия ценностей, сходящий дух на Христа… Здесь видно, что уже формируется та иконография, которая станет устойчивой, канонической, как мы сейчас говорим. Но мы сейчас находимся в том периоде, доиконоборческом, раннехристианском, когда мы видим этот живой процесс формирования иконографии.