Ночной монолог с отступлениями.

 - Здравствуйте, Виктор Михайлович, - первым прерывает повисшую тишину Стас.

 - Привет Станислав, Комарова, тебе тоже привет, - непонимание происходящего оседает на дне моего сознания…

 - Виктор Михайлович, на завтра все в силе?

 - Да, Станислав, я позвоню…

 И Комаров увлекает к лифту, отчаянно помигивающую мне Леру.

 Захлопываешь двери, закрываешь замок…

 - Привет, я дома…

 И все вопросы остаются невысказанными, потому что твои губы уже прижимаются к моим…. И нас уже начинает сжигать страсть… Радость встречи уступает под напором сплетенья рук, тесных объятий, возбужденного шепота… И только это имеет сейчас значение… Только это…

 Потом, уже успокаивая дыханье, тихо рассказываем, как скучали, как ждали встречи, лежим… Тела дрожат не забывшие ещё жара страсти, огня страстной встречи…

 - Ленка, отпусти меня…

 - Ты куда? – резко вкидываюсь я…

 - В душ, - обнимаешь меня, - ты чего испугалась так? Глупышка… Я от тебя никуда… Ну вот разве что в душ… - смеешься, - Ленка, я рядом. Пора бы и привыкнуть…

 - Все, я в душ, когда выйду – можешь меня чем-нибудь накормить и напоить чаем, - еще раз аккуратно целуешь меня в нос, накидываешь на бедра полотенце и исчезаешь из комнаты, оставляя меня во власти мыслей…

 Натягиваю твою футболку, ни на секунду расставаться с твоим теплом… И только на кухне понимаю что именно смутило меня сегодня в твоем общении с Комаровыми… Автоматически включаю чайник, а перед глазами пробегают события сегодняшней встречи, перескакивая на первую встречу с Лерой… Все эти её пинки и перемигивания со Стасом… Потом опять возвращаюсь к событиям сегодняшнего вечера… Как я спешно прятала, от нарочито отвлекшейся Лерки твою футболку, брошенную несколько дней назад на кресле… Как она настоятельно не замечала и то, что по дому я ходила в мужской футболке…. Все эти её подмигивания при расставании, диалог со Стасом. Я понимаю, что есть что-то скрытое от меня. Что я так мало знаю обретенного тебя…

 Я погружаюсь в хоровод вопросов, на которые не знаю ответа… Из этого водоворота мыслей меня выбрасывает в реальность близость твоего тела… Обнимаешь меня со спины. Мокрый, только из душа. Оказывается я долго так простояла… Парфюмерный запах, твой запах будоражит… Откидываю голову к тебе на плечо… Стоим…

 - Ленка, кормить то будешь?

 - Да, Вить, конечно… Ты что будешь – чай или кофе…

 - Чай, - заглядываешь мне в глаза, - хотя… лучше кофе… Нам надо поговорить…

 Я пытаюсь убежать от этого разговора, вроде и желанного, но такого страшащего… Что-то быстро достаю из холодильника, быстро режу какие-то бутерброды… Разливаю по чашкам кофе… Череда невысказанных вопросов крутится в голове…

 Сажусь рядом, пытаясь не касаться тебя… Ты хотел о чем-то поговорить… А я так хочу, и так боюсь этого разговора… Ты сидишь и нервно размешиваешь что-то в чашке… Тебе так же тяжело начать этот разговор. Выдыхаешь и начинаешь свой монолог…

 - Лен, ты много обо мне не знаешь…

 Сжимаюсь в комок, страх подкатывает к горлу… Подбираю ноги под себя… Становится холодно… Но я должна узнать все… Хватит прятаться друг от друга…

 - После той встречи у деда все оборвалось… Я год жил надеждой на то, что когда-нибудь все станет проще… Но твой взгляд… Он перечеркнул год нерешительного ожидания.. Я многое знал тебе. Рассказывал дед… А потом… Я понял, что многое испортила сам… А тут еще школьный друг разыскал, сказал, что умерла какая-то одинокая моя тетка, которую я и видел-то пару раз в детстве… И я уехал… Просто попытался сбежать от тебя…от себя. От возможности нечаянной встречи… Мне казалось тогда, что ничего уже не может случиться, что подтолкнуло бы тебя ко мне… Уехал… Пытаясь оборвать все ниточки зачем-то выкинул телефон. Пока занимался наследством, пока бродил по ставшему чужим когда-то родному городу в голове рождались образы… начал писать… По настоящему, не так как с твоим дедом, просто подавая идеи с дивана, а по настоящему… Сначала ручкой на бумаге, и лишь потом зачем-то занося все в электронный мозг компьютера… Вадим, тот самый друг, как-то приехал ко мне в гости. Заявил, что негоже тридцатилетнему мужику шляться без дела по городу целыми днями, а вечерами в одиночку пытаться напиться на кухне… Зачем то вспомнил о моем «соавторстве» с твоим делом, о моем школьном увлечением фантастикой… И предложил мне работу… Хотя, я даже не знаю как назвать то, чем я занимался… У него было небольшая типография, но он мечтал о лаврах издателя… Он приносил мне огромные папки, с кипами листов когда напечатанными на машинке, а когда просто написанными от руки… И я все это читал… Откладывая в одну стопку то, что зацепило, а в другую то, что просто было ничем… А в перерывах марал бумагу… . Где-то через полгода стопка зацепившего стала внушительной, а у меня накопилась много исписанных листов…. Я до сих пор не понимаю, что вело мной, когда я начал сводить все эти листы в одно произведение… Просто таким образом боль утихала… Так появилась целая серия книг… И боль поутихла… Надо было возвращаться, я просто понимал, что не могу больше жить по прежнему. Продал эту огромную, захламленную квартиру… Хотелось обратно в Москву, казалось что так, я могу быть просто быть рядом… Что где-то рядом будешь ты…

 Мне стало холодно. Холодно от физической боли любимого человека… От осознания того, что ты рушила не только свой мир, возводя стены… Но и негласно причиняя боль. Хотелось прижать твою голову к груди, согреть… Постараться вычеркнуть разлуку и боль из твоего сердца. Отогреть того, одинокого мужчину, который принял твою позицию, и устранившись из твоей жизни оставил свою жизнь с тобой…

 - Вечером, перед отъездом мы с Вадимом сидели у меня на кухне. Маленькая сумка вещей и флэшка с моими литературными потугами были единственным багажом, который я забирал с собой… Тогда он сделал мне неожиданное предложение. Уговорил вложить деньги, вырученные от продажи квартиры в развитие его издательства. Мне было все равно, я не знал, что мне с ними делать… И за час до поезда мы подписали какие-то бумаги… И я вернулся в Москву совладельцем маленького провинциального издательства. Так началась новая жизнь…

 Одновременный шумный вдох. Мы все равно одно дыханье.

 - Вадим все время звонил. Он развил лихорадочную деятельность. Появлялись какие-то поручения… Ни один из нас ничего не понимал ни в авторском праве, ни в рекламной деятельности… Он откопал какого-то самородка в той стопке зацепившего. Но нужны были договора, реклама, контакты, связи… Я носился по городу окунувшись в какие-то проблемы, решение срочных вопросов… А вечерами все так же писал, только ручку и бумагу сменили клавиатура и экран ноутбука… Случайно встретился с твоим дедом у дома… И обрадовался, обрадовался как давно куда-то пропавшему отцу… Так начался новый виток нашей странной дружбы…

 Почему, почему я так надолго вычеркнула тебя из своей жизни… Почему я так старательно отгораживалась о любом известии о тебе… Почему дедово «Уехал» я просто приняла за аксиому и ничего не хотела слышать….

 - Дед как-то обмолвился о тебе, и с каждой встречей я все больше узнавал о тебе… Казалось, я заново узнавал тебя… Но все так же боялся побеспокоить тебя… Как-то дед показал твои фотографии с череды вечеринок… Такая чужая, такая далекая… Вокруг несколько мужчин… Ты улыбалась незнакомой улыбкой… Тогда мне впервые показалось, что я просто не нужен в твоей жизни…

 Господи, зачем я тогда приволокла деду ту стопку фотографий… Ведь после неё тебе было еще больней, чем при расставании… А за этой улыбкой я просто прятала свое одиночество… Нежелание жить чем-то личным…

 - А потом я как-то отдал все написанное твоему деду… Мне вдруг стало важным то, что он думает… Просто ближе его у меня все равно никого не было… А потом иссяк самородок, а нужно было уже что-то издавать… Машина крутилась… И я переманил твоего деда… А он в какой-то момент умудрился Вадиму передать не только свои, но и мои рукописи… А Вадим просто выжал из меня согласие издавать уже мои книги… Так я стал писателем… Книги вдруг начали продаваться…

 Сейчас я уже сидела, прижавшись спиной к твоему плечу… Я просто слушала о том, как ты менялся, становился сегодняшним.. Какой была твоя жизнь все эти годы… и о том, как ты незримо все это время шел рядом со мной…

 - А около года назад пришлось менять юристов, по совету знакомых обратился в известную компанию… И там в коридоре столкнулся с практиканткой Новиковой… Пригласил пообедать, и где-то через пол часа был атакован разъяренным Комаровым, чья, оказывается, жена сидела напротив меня… Я тогда впервые в жизни смеялся до слез… Так мы начали сотрудничать, а потом иногда уже и встречаться по дружески… Забавные они ребята…

 Напряжение от твоего рассказа сменяется расслаблением… Напряжение спало… Я сама готова была смеяться, когда видела Леру не смотрящую ни на кого, кроме мужа… Просто привычно пытавшуюся флиртовать по давно приобретенной привычке… И ранее спокойного и уверенного в себе, а теперь безумно ревновавшего жену Комарова…

 Ты перекладываешь мою голову со своего плеча на руку, И нежно укачивая меня продолжаешь свой рассказ…

 - Как то, во время очередной раз Лерка начала рассказывать как случайно встретилась с тобой… И упомянула, что ты одна. Я усомнился, а Комарова заявила, что только одинокий человек, заходя в пустую квартиру, будет радостно кричать «Привет, эхо!»…

 Я прижимаюсь к тебе чуть крепче…. Господи, как же я благодарна ей за это речевое недержание, которому она никогда не изменит, как и привычке флиртовать… Почему-то мне кажется , что вся моя сегодняшняя жизнь стала возможной… и лишь подтверждая, ты продолжил:

 - В тот момент в моей душе затрепетала давно похороненная надежда, что есть еще шанс все изменить. Но как поступить тогда еще не понимал… Просто в какой-то момент, руководствуясь внутренним чувством правильности, продал свою старую квартиру, и купил новую.. Благо дела идут хорошо, и я могу себе теперь многое позволить. Услышав о том, что мне временно негде жить Петр Никанорович предложил у него пожить… А я, все так же не отдавая себе отчета, согласился. А потом эта нежданная встреча с тобой…

 Вдруг начинаешь громко смеяться… Твое веселье о воспоминании об этой встрече передается мне…

 - Ленка, как же хорошо что ты тогда напилась… Что было страшно отпускать тебя одну… Что заплетающиеся ноги не дали тебе убежать… Знаешь, я когда тебя на руках нес, понял что уже никуда тебя не отпущу… А потом этот твой ветеран, на котором пришлось ночевать, хотя так хотелось быть рядом с тобой… Поцелуй и твое бегство…

 Теперь мы уже оба смеемся, я хочу тебя поцеловать, но ты уклоняешься.

 -Погоди, дослушай уж до конца…

 Легкость души рождает ощущения тепла в моем теле…

 - Я когда тогда домой к твоему деду приехал, он только на меня посмотрел, загадочно улыбнулся, спросил, куда я тебя дел.. Ну, я ему и рассказал, как ты сорвалась на работу… Он хмыкнул, и ушел куда-то звонить… Потом рассказал, что побег твой – это Побег с большой буквы, а вообще – у тебя законный выходной… И просто попросил наконец-то поговорить…

 Дед… Как я тебя люблю… Как много ты сделал для меня, для нас. А я все прячу нас ото всех… Даже от тебя. Я просто боюсь поверить, что все-таки нашла своё счастье…

 - Тогда родился этот план выкрасть тебя из офиса… Я когда ехал внутри трясся как осиновый лист на ветру… Тысячу раз чуть машину не развернул.. Но когда шел через холл твоего издательства вдруг появилась уверенность , что поступаю правильно… Еще и дед твой пару раз в дороге позвонил и подбадривал, видимо хотел удостовериться, что я не отступлюсь…

 Тепло в теле уже покалывает иголочками разгорающегося жара страсти… Смотрю тебе прямо в глаза и целую… Еще…

 И только чуть хриплым от долгого молчания голосом шепчу, не отпуская взглядом твоих глаз:

 - Пойдем, я, кажется, знаю, как могу тебя согреть…

 - Да я вроде не замерз…

 - Замерз, за все эти годы…

 Я увлекаю тебя в спальню…. И замирает время в размеренном ритме нашей любви. Мы согреваем друг друга…

 

Часть 18.

Осеннее откровение.

 5 лет назад.

 Открываю глаза… Проснулась от обжигающего холода… Зябко поежилась. Не понимая этого ощущения огляделась вокруг… Так и есть, вчера не закрыли окно. А сегодня наступила осень… Врывающийся в распахнутую створку ветер принес утреннюю промозглость… Кажется даже пахнет этим моросящим дождем… Доносятся голоса заполошных мамаш, подгоняющих своих сонных чад в школу… Школа… Гоню от себя тяжелое предчувствие. Нет. Лучше о приятном…

 Вчера запалились перед дедом… Нет, он конечно в курсе того, куда съехал от него Степнов… Но в моем упорном нежелании тебя с кем-то делить мы так и не побывали до этого у деда… Все собирались поехать вместе, да не получалось… Заскакивали поодиночке… Я – когда ты куда-то уезжал, ты – когда я пропадала в своей редакции.

 Кстати, наш муравейник опять дружно вернулся к «Елене Прекрасной», отойдя от суровой «Монашки», и вот уже несколько месяцев, вместе со мной, живет по графику твоих поездок. Когда тебя нет – все идет как раньше. Работа сутками, и только лишь стоит тебе появиться на горизонте – как все расслаблено сбегают пораньше по своим делам, счастливо улыбаются, и пару раз даже моя железобетонная Дианочка, поборник расписания и порядка, сбегала вместе со мной за несколько часов до конца рабочего дня. Самое смешное, что это никак не отражается на творческом процессе… Просто, когда тебя нет – все едет на квадратных колесах, появляешься, и все неровности пропадают сами собой…

 Ох, надо вставать… Сегодня предстоит грандиозное событие – переезд. Мы переезжаем в Витину квартиру.. Нашу квартиру… Я когда её первый раз увидела, то просто обалдела… На площади этой трешки можно потеснив уместить половину Монако, ну или какого-нибудь Люксембурга. Тогда там не было еще даже обоев. Просто чистые стены, потолки…. Полностью готовы были только ванна и кухня… Краска заливает лицо от воспоминаний.

 Мне очень понравилось, как ты притащил меня туда, встретив после какой-то вечеринки, и сказал: «Смотри, скоро мы здесь будем жить!». От тебя веяло решительностью… А я и не сопротивлялась, потому что мне нравится когда решения принимаешь ты. Потом мы начали обсуждать в каком цвете будет решена спальня… Кажется именно в этот момент ты провел пальцем у меня вдоль позвоночника… Тонкий прохладный шелк блузки только подчеркнул обжигающее ощущение от этого прикосновения. Хорошо хоть работы не велись по ночам и в квартире мы были одни…

 Да… Это какое-то сногсшибательное безумие… Вчера освободилась пораньше, ты задерживался на встрече с читателями… Помчалась к деду. Давно не была… Сидели, пили чай и болтали… Прозвенел звонок входной двери, и я понеслась открывать. Увидела тебя, и после привычного «Привет!» мы начали целоваться… За этим занятием нас и застукал дед, который вышел из кухни посмотреть с кем это я не реагирую на сигналы внешнего мира. Легкое покашливание и мы залились краской как нашкодившие подростки…

 Потом уже пили чай вместе, всей семьей… Я, ты, дед. Три самых близких в этом мире человека… Дед только смотрел на нас и грустно усмехался. Вспоминая нашу глупую игру в прятки, затянувшуюся на пять лет. Спасибо тебе, дед… За все… За то что ты сделал для меня, для нас.

 И только уже когда мы с Витей уже почти клевали носом, стало понятно, что надо ехать домой. Хотелось попрощаться с моей квартирой, в которой оставалась прошлая жизнь…

 Когда рассаживались по своим машинам, расставались как на неделю. С трудом размыкая объятья… Забавной кавалькадой, состоящей из моей щеголеватой букашки и твоего вальяжного зверя. А потом созванивались на каждом красном сигнале светофора, что бы сказать «Люблю!»…

 Из размышлений выводит звонок телефона на кухне. Слышу твой голос. Шум за окном мешает услышать слова, но позволяет различать твои интонации… Сначала официальные, потом неожиданно радостные.

 От своей привычки вставать чуть свет ты так и не отказался… Может быть потому, что это единственная возможность писать… Пару часов в сутки, пока я еще вижу утренний сон… Хотя просыпаюсь я все равно обычно в твоих объятьях, каждое утро ты будишь меня… Будишь обжигающим поцелуем, и все реже – телефонным звонком с нежными словами, если куда то уезжаешь…

 Кажется, закончен телефонный разговор. Слышу твои шаги…

 - Ленка, проснулась уже…

 - Да окно вчера забыли закрыть, замерзла…

 Смеешься, заключаешь в кольцо своих рук. И я опять отгоняю от себя неясный призрак плохого предчувствия…

 - Прости, Лен… Я опять перепутал телефоны…

 Да, это, наверное, станет нашей легендой. Месяц назад мне захотелось что-то тебе подарить… Что-то, что неотступно сопровождало тебя и напоминало обо мне в самые неподходящие моменты… Но при этом не было бы нарочито наивным. Долго ломала себе голову и поняла, что даже часы можно забыть… Есть только одна вещь, с которой не расстается ни один из нас – мобильник. Выбирала долго модель, мучила консультантов в салонах. Выбрала. Решила подтвердить правильность собственного мнения… Долго мурыжила тебя описанием и заглядывая в глаза, пыталась понять – понравится или нет. Понравился. Поехала и купила. Но видимо мы с тобой редкие дурашки, потому что наши мысли сходятся. Тебе тоже захотелось что-то подарить. Личное, укромное… А часов я не ношу… Вспомнил о разговорах о новом телефоне… В общем в один вечер мы обменялись одинаковыми коробочками, завернутыми в красивую упаковку… Долго смеялись…

 Через неделю первый раз перепутали их собираясь в утренней спешке… Именно тогда, ты узнал что есть в моем телефоне заветный номер. Пытаясь дозвониться до меня, автоматически набираешь «Степнов», слушаешь механический женский голос… Сначала злишься, а потом краешком сознания понимаешь, что видел еще и наивное «Любимый»…

 Когда на экране высветилось «Ленок», я долго и недоуменно перебирала всех знакомых в голове… Наконец-то решилась снять трубку…

 А потом вечером на кухне рассказывала тебе, с трудом пуская в свое прошлое, о том, как набирала этот номер. Как слышала в нем сначала страшное «вне зоны действия», а потом «временно» с потаенной надеждой…

 - Игорь звонил.

 - Какой? – Боже, да что так сжимается сердце…

 - Рассказов…

 - Чего он от тебя хотел? – напряженно спрашиваю я.

 - Вообще то, он от тебя хотел… Но кажется, он еще долго будет заикаться… - В твоем голосе радость…

 Радость от того, что так внезапно поговорил со старым другом, которого был искренне рад слышать.

 - Он искал тебя, звонил вчера поздно вечером деду. А тот дал твой номер… Ну и когда зазвонил телефон, я снял трубку. Представился, все не мог понять кто с ним говорит… А потом начал удивленно заикаться…

 Паника застывает комом в горле. Прошлое…

 - Что ему было нужно?

 Ты еще не понимаешь, что что-то изменилось…

 - Ленка, через неделю встреча выпускников… Какой-то юбилей . Савченко устраивает большой сбор всех бывших учеников и преподавателей. Пойдем? На школу посмотрим…

 Школа. Савченко. Преподаватели. Выпускники. Ранетки… Меня начинает колотить. Истерика пережимает горло не давая вздохнуть. Вырываюсь.. бегу на кухню… Да где же, где же эта чертова забытая пачка сигарет, так давно закинутая в дальний ящик за ненадобностью…. Надо успокоиться, надо просто прийти в себя.

 Распахиваю окно, забираюсь с ногами на подоконник… Лицо режет дождем… Вся сжата, нервно курю… Из груди рвется стон… Не могу справиться с собой… Я не вижу страха на твоем лице. Ты просто стоишь рядом, растерян как тогда, когда я попыталась разорвать нить наших жизней…

 Воспоминания не дают успокоиться. Тебе удается достучаться до моего сознания…

 - Лена, Ленка, Что случилось… - ты почти орешь на меня…

 И вдруг селем из меня вырывается то, как я жила те полгода. Самое страшное время моей жизни. Как одиноко прогуливала школу в конце, появляясь только на контрольных, про то, как все сначала считали, что я виновата в Наташкином горе, а потом и винили в твоем уходе, в том что я ушла из группы… Про все эти перешептывания за спиной… Про то как все это впервые высказала в лицо мне Анька. Про то, как пыталась успокоить Лерка. А потом пропала и она. Про все эти взгляды, сочувственные и понимающие от Рассказова и Каримовой, укоряющие от Борзовой, попытки душеспасительных бесед с Савченко и дедом… Про то, как поняла, что ошиблась в своих чувствах к тебе… Осталась в одиночестве… Как отгородилась ото всех… Как начала курить и поклялась себе больше никогда не связываться со спортом. И как потом, сбегая с выпускного, встретила тебя на крыльце и только смогла прошептать «Прости!», так и не найдя в себе сил посмотреть в твои глаза.

 К концу, я уже не плакала. Я только вздрагивала, опять за минуты пережив весь тот кошмар. Последняя сигарета забытой пачки дотлела в руке…

 - Прости. Прости меня, за то, что не был тогда рядом… - боль в голосе…

 - Не надо, Вить. Тебе не за что просить прощение… Это прошлое… Спасибо за то, что я его отпустила…

 Снимаешь меня с подоконника и относишь в комнату, закутываешь в одеяло… Ложишься рядом…

 Через несколько часов, отдавая ключи хозяйке, я закрывая дверь поняла, что сегодня просто последний день той, моей жизни. Входя в нашу квартиру, я вступала в нашу новую жизнь.

 Вечером, сидя на кухне, приняла решение:

 - Вить, давай мы все-таки пойдем на эту встречу.

 - Лен, может не надо?

 - Надо. Там осталось и много хорошего. Там я встретила тебя.

 

Часть 19.

Данная часть - это лишь первый, маленький кусочек этого утра... (прим. автора).

Утро странного дня.

 5 лет назад.

 Сегодня суббота. Девять часов тридцать минут. Раннее утро. В школу только к трем часам дня. Так хотелось выспаться, хотя бы до двенадцати часов дня. Быстро собраться и не давая времени себе на раздумья выйти из дома, а через пятнадцать минут крепко взяв тебя за руку войти в воспоминания… Сижу на кухне, закутавшись в плед, пытаюсь выпить привычный кофе… По нашему спокойному жилищу сейчас гуляет буря…

 Планы на утро были разрушены Леркой, вихрем влетевшей в нашу квартиру. Потеснив недоумевающего Степнова она ворвалась в спальню и отволокла меня на кухню… Витя что-то недовольно бурча под нос ставил чайник… За пятнадцать минут расправившись с чаем потащила ничего не понимающего и упирающегося Виктора к гардеробу, кажется Лерка решила выбрать ему наряд… Смеюсь над безуспешностью этой затеи… И вот уже минут десять из спальни доносится какая-то брань. Комарова командует, Степнов отбивается и кажется начинает сдаваться под натиском.

 Как быстро Лерка смела преграду бывший учитель и ученица… Стасу эта ситуация давалась сложнее, но все мы стали друзьями. Эта темпераментная семейка вносила нотки сумасшествия в нашу жизнь. Вот и сегодня.

 Все началось во вторник, когда Лера заехала за мной на обед. Ей очень хотелось что-то обсудить… Неизвестным мне способом обошла пропускной пункт внизу и без предупреждения заскочила ко мне в кабинет… Столкнулась с вылетавшим из моего кабинета разъяренным редакционным стилистом-гением Джаником… Тот в запале выпалил ей что-то в привычном стиле: «Шарфик убрать, прическу поправить»…. Лерка взъярилась, вылетела за ним… Вернулась минут через пятнадцать с отрезанной челкой, стильной укладкой и новым платочком на шее. С Джаником они, похоже, подружились. Утянула меня в ближайшее кафе…

 Я была уже на пределе своих возможностей. Нервы сдавали. Мысли о встрече не покидали меня. Я приняла решение, но жутко боялась встречи с прошлым. Увидев мое состояние, Лера выпытала все подробности.

 Заявила, что они со Стасом – тоже пойдут, в конце концов, они тоже в этой школе учились. Помощь пришла оттуда, откуда я совсем её не ждала. Я была благодарна ей за поддержку. Только вот масштаб этой помощи начинал принимать угрожающие обороты…

 Услышав уже протяжный вой Вити, пошла ему на помощь…

 Мы не собирались устраивать никакого события из своего появления. Хотелось просто пройтись по тем коридорам, которые принесли столько впечатлений в нашу жизнь. Но у Лерки, как оказалось, были совершенно другие планы. В данный момент она отбирала у Степнова его любимый костюм, пихая ему в руки джинсы и небесно-голубую шелковую рубашку…

 - Спаси меня от этого варварства, - умоляюще просили его глаза.

 Я только пожала плечами…

 - Вить, она все равно не отвяжется. Давай сдадимся на милость победителя…

 В дверь позвонили, и Лерка унеслась открывать.

 - Лен, кто это может быть.

 - Не знаю, кстати, наряд то ничего… - улыбнулась я, - ты всех затмишь – шепнула я ему в ухо…

 Выйдя в коридор, увидели обнимающихся и радостно воркующих Лерку и Джаника. Изменившемуся в лице Степнову шепотом объяснила, кого еще к нам принесло…

 Теперь уже эта парочка выдворила Виктора в кабинет, наказав не появляться даже близко с местом преображения гусеницы в принцессу. Лерка уже махала перед носом стилиста какой-то фотографией, и что-то лихорадочно ему объясняла.

 -Лер, ну чего ты еще там еще придумала…

 - Сюрприз.

 Сюрприз так сюрприз… У меня не было сил сопротивляться. Мысли уплывали в прошлое. Что-то предательски трепетало в душе.

 Вдруг раздается недоуменный голос Джаника.

 - Сколько?!!!

 - Лер, Джаник, вы там чего торгуетесь?

 - Елена Никитична, Валерия только что заявила Вам 23 всего?!! – ох… вот оно, открытие тайны мадридского двора… Улыбаюсь одними губами…

 Дело в том, что Джаник и превратил меня в сегодняшнюю красавицу… Светскую даму, на вид, лет тридцати. Действительно… Уже пару лет: жесткое каре, темные волосы, прокрашенные брови и всегда макияж… Да меня Витя то тогда на кухне узнал, потому что дед ему показывал фотографии, ну и не мог спутать глаз.

 - Джаник, но ведь это ты создавал этот образ…

 - Елена Никитична, вспомните, пожалуйста, в каком виде Вы попали ко мне в руки…

 Повисает недоуменная пауза.

 И я вспоминаю… От постоянного курения, недосыпа, усталости глаза были всегда опухшие, светились жуткими синяками, кожа была в жутком состоянии. От природы не будучи полной еще и похудела… Девчонки из редакции все время пытались привести меня в «божеский вид», но мне было все равно… Давно не стриженные волосы просто затягивала в хвост, челка болталась грязными прядями… А когда талантливый стилист слепил новый образ, я его приняла. А потом и освоила…

 Образ этакой светской деловой дамы… В строгом костюме, застегнутая на все пуговицы. Джинсы и футболки стали случайным гостем в моем гардеробе, и доставались с полок лишь дома, наедине с собой… И только с Витиным возвращением в мою жизнь они стали иногда одеваться в обыденной жизни…

 - Да, Джаник, мне всего лишь 23…

 - Лерочка, я все понял, - это уже не мне…

 - Ребята, что вы там задумали?

 - Узнаешь позже… - Лерка светится от своей задумки, Джаник последний раз смотрит на какую-то фотографию в её руках… Перемигиваются…

 И начинается хаотичное перемещение по квартире… Журчащая весельем чехарда. Чем-то намазывают голову, смывают, опять ждем… Я нервничаю от непонимания этих манипуляций… Витя не вылезает из своего кабинета… Кажется даже чай и еду ему туда таскает Лерка…

 

 

Часть 20.

Преображение.

 В какую-то из пауз, когда Лерка с Джаником о чем-то увлеченно спорят, я тихо сбегаю от них. Незаметной тенью проскальзываю в кабинет. Сидишь и невидящим взором смотришь куда то вдаль… Не только меня сегодня тревожат воспоминания.

 Стараясь неслышно ступать, подхожу и кладу руку к тебе на плечо.

 -Витя…

 Вздрагиваешь, накрываешь мою руку своей ладонью. Откидываешь голову, серьезно смотришь в глаза. Улыбка трогает твои губы…

 - Ленка…

 Обхожу кресло, сажусь на колени и прижимаюсь к тебе всем телом, ища поддержки…

 - Вить, а мы все правильно делаем?

 - Лен, если ты не хочешь, мы можем никуда не идти… Нам никому и ничего не надо доказывать…

 - Хочу, просто немножко боюсь…

 - Кулемина, Кулемина… когда же ты стала такой трусишкой?

 Я прячу глаза тебя на плече и выдыхаю. Шепчу.

 - Я тебя люблю… Люб-лю…

 - Я тоже, Ленка, тебя люблю, - успокаивающе гладишь меня по спине…

 А я вдруг вспоминаю, что мне снилось… Мне почему-то важно это сказать

 - Вить, представляешь, мне сегодня приснилось, что я опять на школьной сцене… Опять гитара в руках… Вспомнила как струны впиваются в пальцы, как нагревается от руки гриф… Глупо, да?

 - Лен, почему глупо. Ведь тебе нравилось играть. Если захочешь – то может быть все…

 Я тихо рассмеялась.

 - Нет, гитара – это будет уже слишком…

 Страхи рассеялись. Ты - рядом. Большего я и не могла желать…

 - Кстати, не знаешь, зачем Лерке понадобилась твоя фотография?

 - Какая фотография? – не понимаю ничего.

 - Одна. Которая всегда была со мной…

 - Ты ничего не рассказывал, Вить, какая фотография?.. Я ничего не понимаю…

 В наш тихий разговор вклинивается ворвавшаяся в кабинет Комарова…

 - Лена, куда ты пропала, мы уже выбиваемся из графика. Стас будет через тридцать минут. А ты еще не готова…

 За то время, что мы проговорили, Джаник уже накрасил и нарядил Лерку…

 - Сейчас иду, - мне так не хочется никуда уходить…

 - Иди, Лен, - шепчешь мне в ухо, легко прикасаешься губами к моему носу, - все равно же не отстанет…

 Лерка передает меня Джанику, и исчезает в кабинете… Слышу только её серьезное:

 - Виктор Михайлович, надо поговорить…

 Я удивленно поднимаю бровь, но покорно иду за стилистом на кухню. Он снимает с головы полотенце, начинает зачем-то стричь, я только вижу, как на пол летят светлые пряди.

 - Джаник…

 - Еще чуть-чуть подождите, Елена Никитична… Вам понравится… - уверенно говорит он…

 Фен, макияж и я, бросая взгляд на часы бегу переодеваться… Лерка уже ждем меня. Впихивает в руки какой-то чехол. Открываю его и удивленно застываю… Простые узкие джинсы и иземрудная шелковая туника.

 - Лер?

 -Ленка, давай быстрее…

 Звонят в дверь. Приехал Стас, слышу, как они милуются в коридоре… Быстро переодеваюсь, оборачиваюсь к зеркалу и застываю… На меня смотрит Ленка – школьница. Я начинаю изучать свое изображение в зеркале. Светлые волосы, та же стрижка, легкий макияж… Хотя нет, улыбаюсь сама себе… Нет той тяжеленной челки, есть легкие перышки. И в зеркале отражается не неуверенная закрытая школьница, а молодая, красивая женщина… Чуть накрашенные глаза, легкий блеск на губах… Слезы наворачиваются на глаза.

 - Нравится? Это мой сюрприз… - тревожно смотрит на меня Лера.

 - Спасибо… -одними губами шепчу я.

 - Все, пошли, сейчас перекусим и в школу…

 Заходим на кухню, все в сборе, и мы с Витей смеясь замираем… Ни один из нас не может отвести друг от друга глаз…

 Он тоже переоделся. Ему безумно идет эта голубая рубашка… Джинсы подчеркивают спортивную подтянутость фигуры. Единственная растегнутая пуговица у горла пробуждает во мне совершенно не подобающие моменту мысли...В глазах читается желание остаться наедине…

 - Да, Лерка, сюрприз удался…

 Теперь уже смеемся впятером.

 - Какая пара… - тянет стилист… - Виктор, разрешите…

 И лезет к обалдевшему Степнову поправлять рубашку…

 - Тут вот воротничок поправить, пуговицу расстегнуть, волосы…

 Так, кажется, впору спасать уже не в меру разошедшегося стилиста… Кажется Витя его сейчас убьет… Ну да, это я в силу своей работы привыкла к прикосновениям рук стилистов, парикмахеров и визажистов… Для писателя-фантаста, как и для бывшего физрука Виктора Михайловича такое вторжение в личное пространство действует как красная тряпка на быка…

 Лерка со Стасом утаскивают, порывающегося прихорошить Степнова Джаника. Минутная пауза… И ярость сменяется недоумением… Только бы мне не рассмеяться…

 - Лен, это что было? – удивленно тянешь ты…

 - Джаник пытался тебя причесать…

 - Кошмар какой… - уже смеясь, выдыхаешь ты…

 Обнимаешь меня.

 - Привет, Кулемина…

 - Здравствуйте, Виктор Михайлович… - не унимаясь смеюсь.…

 Кажется, напряжение, не отпускавшее все утро, спало…

 - Ну что, готова…

 - Да, - четко, не оставляя себе путей отступления, говорю я.

 - Жаль… Я бы сейчас всех выгнал…

 Уже привычное покалывание бежит по телу…

 - Пойдем, Вить… У нас все ещё впереди…

 

Часть 21.

Школа воспоминаний.

 

 Выходим в коридор. Одеваемся… Практически выходя из дома зачем-то незаметно хватаю огромные очки «черепахи»... Остатки старого образа. С момента гибели последних очков в этих езжу в машине… Вспоминаю как подавилась оливками в тот вечер, как напилась… Улыбка трогает губы.

 - Чему улыбаешься, Кулемина…

 - Оливкам, Виктор Михайлович, оливкам…

 Почему то именно сейчас мне опять хочется называть его только так… Сегодня мы опять вместе… Вечная школьная парочка. Кулемина и Виктор Михайлович.

 - Лен, ты чего…

 - Вить, расслабься… Просто сегодня ты сегодня мой верный рыцарь… - опять смеясь, сбегаю по ступенькам…

 Подбегаем к машине уже почти одновременно… Едем на его… Моя букашка все чаще остается теперь не у дел… Открываешь мне дверцу, легко приобнимаешь меня за талию… Целуешь в шею и тихо на ухо:

 - Что-то ты, Кулемина, сегодня не в форме.

 Обнимаю, целую в губы. Уже залезая в машину, отвечаю:

 - Я не в форме? Я в прекрасной форме. Вечером докажу…

 Обходишь машину. Садишься. Ключ в замок зажигания. Смотришь на меня. Глаза светятся улыбкой.

 - Вечером говоришь. Ну, тогда попытаюсь его дождаться…

 Из этой игры глазами нас вырывает клаксон поравнявшейся с нами машины. Неугомонная Лерка давит на кнопку, не давая Стасу нормально вести машину и энергично стучит по часам. Опаздываем.

 Трогаемся. Постепенно меня охватывает паника. Зачем я туда иду? Кому я и что хочу доказать? Зачем все это нужно? Я уже не уверенна в своем решении. Какие воспоминания всколыхнет все это?

 Чувствуешь мое состояние. На ближайшем светофоре крепко взял меня за руку, и крепко сжал успокаивая.

 Подъехали к школе. Внимательно смотришь на меня.

 -Лен, ты точно этого хочешь?

 - Хочу, Вить. Просто боюсь.

 - Лена, помни, что я рядом. И что уйти мы можем в любой момент… Только скажи..

 - У меня «спортивная злость» разыгралась, - улыбаюсь ему я.

 Зачем то, выскакивая из машины, нацепляю спасительные очки…

 Крепко держась за руки, идем в школу. Торжественная часть уже началась. На сцене бессменный Савченко приветствует пришедших. Зал переполнен, входим последними и аккуратно встаем в углу зала… Слова приветствия, номера учеников.

 Я вспоминаю, как на этой сцене игрались школьные спектакли, как выступали с «Ранетками»… Скольжу по залу взглядом, выхватываю знакомые лица: Южин, Платонов, Стас, рядом отчаянно жестикулируя, о чем-то шепчутся Наташка, Женька, Анька и Лерка. Вот Рита Лужина, Стародубцева. О, неизменная парочка, Зеленова с Лебедевой, самодовольно оглядывают зал. За столом сидят учителя, сзади стоят Рассказов с Каримовой. Заметил нас, приветственно машет нам рукой. Ты киваешь с загадочной улыбкой. Рассказов нагибается к Савченко и что-то говорит ему на ухо. Директор скользит взглядом по школьному залу и одобрительно кивает.

 На сцене играет школьный ансамбль. Я опять улыбаюсь своим воспоминаниям. Потом почему-то вспоминаю свой сон.

 Отыграли. На сцену поднимается Игорь Ильич. Благодарит всех за внимание… Вот и конец официальной встречи. Разворачиваюсь к выходу из зрительного зала, но то, что я слышу, заставляет меня встать столбом…

 - Я благодарю нашу школьную группу, но дело в том, что эта традиция началась в нашей школе семь лет назад… - школьники встают и уходят со сцены, оставляя инструменты.

 - Создавалась она по указу из министерства и полтора года успешно выступал не только на этой сце<