КАРЕН ХОРНИ - НАШИ ВНУТРЕННИЕ КОНФЛИКТЫ. КОНСТРУКТИВНАЯ ТЕОРИЯ НЕВРОЗА

Потребность в совершенстве теперь выглядела, как попытка достигнуть соответствия со своим идеализированным образом; желание быть предметом восхищения можно рассматривать, как потребность пациента иметь внешнее подтверждение того, что он действительно соответствует своему идеализированному образу. И чем дальше образ был удален от реальности, тем более ненасытным было это желание. Идеализированный образ порождает новый внутренний раскол личности и поэтому требует организации новых защитных мер. Четвертая попытка связана в основном с устранением указанного раскола, но она помогает облегчить решение и других конфликтов. Посредством того, что я называю экстернализацией, внутренние процессы ощущаются как протекающие вне "Я". Если идеализированный образ означает шаг в сторону от действительного "Я", то экстернализация представляет еще более радикальное расхождение. Она порождает новые конфликты или значительно обостряет исходный конфликт - между "Я" и внешним миром.

Только после того, как я уяснила значение невротической беспомощности, стало, наконец, проясняться значение садистских наклонностей. Теперь я понимала, что они представляют попытку невротика, отчаявшегося когда-либо быть самим собой, восстановить целостность своей личности, начав жить жизнью другого

Так развивалась теория невроза, чей динамический центр образует базисный конфликт между аттитюдами "движение к людям", "движение против" и "движение от" людей. Из-за своего страха быть расколотым на части, с одной стороны, и необходимостью функционировать в качестве единой личности - с другой, невротик делает отчаянные попытки разрешить этот конфликт.

Каждый шаг в этой борьбе за единство личности делает невротика более враждебным, более беспомощным, более нерешительным, более отчужденным от самого себя и других, а ее результатом становится то, что препятствия, ответственные за конфликт, становятся еще более непреодолимыми, а их реальное устранение - все более недостижимым. Наконец, он теряет всякую надежду и может попытаться восстановить свою целостность с помощью садистских действий, которые, в свою очередь, увеличивают его беспомощность и порождают новые конфликты.

Невротические конфликты нельзя разрешать рационально. Попытки невротика решить конфликт не только тщетны, но и опасны. Но эти конфликты могут быть разрешены посредством изменения тех внутренних условий, которые их вызвали.

"Человек, - утверждает Фрейд, - осужден на страдание или разрушение. Влечения, которые управляют им, можно только контролировать или, в лучшем случае, "сублимировать"

Группа I, подчиненный тип, проявляет все черты, которые соответствуют людям, "движущимся к". Этот тип демонстрирует заметную потребность в любви и одобрении, а также специфическую потребность в партнере, друге, любящем существе - муже или жене, "который должен осуществить все жизненные ожидания невротика и нести ответственность за все происходящее, как хорошее, так и плохое, причем успешное манипулирование "партнером" становится доминирующей задачей". Эти потребности обладают признаками, общими для всех невротических влечений; т. е. они компульсивны, неразборчивы и порождают тревогу или состояние угнетения в случае фрустрации. Они действуют почти независимо от внутренней ценности "других", как и действительного отношения невротика к этим "другим". Однако эти влечения могут различаться своим проявлением, хотя все они центрируются вокруг желания человеческой близости, желания "принадлежать".

В итоге, данный тип невротика нуждается в том, чтобы он нравился, его любили, хотели, желали; нуждается в том, чтобы чувствовать себя принятым, желанным, поддержанным, оцененным; нуждается в том, чтобы быть нужным, важным для других, в особенности для какой-нибудь одной конкретной личности; нуждается в том, чтобы ему помогали, его защищали, оберегали, им руководили.

Как подчиненный тип твердо держится убеждения, что люди "прекрасны", и постоянно испытывает разочарование из-за противоположных свидетельств, так и агрессивный тип считает само собой разумеющимся, что все люди - его враги, и отвергает даже допущение, что это может быть неверно. Для него жизнь - это борьба всех против всех, где каждый отвечает только за самого себя. Те исключения, которые он признает, делаются неохотно и с оговоркой. Его аттитюд иногда ничем не маскируется, но гораздо чаще он завернут в тонкий слой мягкой вежливости, искренности и чувства товарищества. Эту "сторону" аттитюда можно представить как макиавеллиевскую уступку целесообразности. Как правило, она представляет смесь претензий, подлинных чувств и невротических потребностей. Желание убедить других в том, что он хороший товарищ, может сочетаться с некоторой долей подлинной доброжелательности, пока никто не подвергает сомнению его командирское положение. Эта сторона аттитюда может содержать элементы невротической потребности в любви и одобрении, используемые для достижения агрессивных целей.

 Его влечения рождаются в основном из чувства, что мир - это арена, где в дарвиновском смысле выживают только самые приспособленные, где сильный уничтожает слабого.

Параллельно этот тип невротика нуждается в признании своего превосходства, в достижении успеха, в престиже, одобрении в любой форме.

ильная потребность в эксплуатации других, их обмане, использовании в личных целях является частью общей картины агрессивного типа. Любая ситуация или связь рассматривается с точки зрения "Что я могу от этого иметь?" - независимо от того, идет ли речь о деньгах, престиже, контактах или идеях. Сам невротик сознательно или полубессознательно убежден, что любой поступает аналогично и поэтому имеет смысл делать это более эффективно, чем остальные.

В конечном счете, отчуждение от людей является всего лишь симптомом дезорганизации человеческих отношений.

Другой характерной чертой, которая часто приводится в качестве специфической черты обособления, является отчуждение невротика от самого себя, т. е. онемение эмоциональной жизни, неопределенность в решении, кем он является, что он любит, ненавидит, желает, на что надеется, чего боится, чем возмущается, во что верит. Подобное самоотчуждение также присуще всем неврозам. Каждый невротик подобен самолету, управляемому на расстоянии, и, таким образом, обречен на постепенную потерю связи с самим собой. Невротиков, принадлежащих к обособленному типу личности, вполне можно сравнить с зомби из гаитянского эпоса - мертвецами, оживленными с помощью колдовства; они могут работать и действовать как живые люди, но без всякой внутренней жизни. Другие невротики этого же типа способны жить сравнительно богатой эмоциональной жизнью.

Е. В. Емельянова