Уроки валютно-финансового кризиса в Республике Корея

Конец 1997 года ознаменовался для южнокорейской экономики неожиданным, на первый взгляд, валютным кризисом. Дело дошло до того, что правительство Республика Корея вынуждено было обратиться в МВФ, который выдал ему кредит в 55 миллиардов долларов США в качестве срочной антикризисной меры.

Последствия этого кризиса еще долго будут сказываться на самочувствии корейской экономики. Резкая девальвация южнокорейского вона, на 80--90%, начавшаяся в октябре и резко проявившая себя в декабре 1997 года, усилила инфляционное воздействие на экономику, почти полностью зависящую от импорта сырья. По оценкам корейских экспертов, ожидалось резкое понижение темпов экономического роста вплоть до 2000 года. Так, если в 1997 году экономический рост оценивается выше б процентов в год, то в 1998 году он ожидается на уровне 2-3 процентов, а некоторые аналитики не исключают даже его отрицательного значения.

Кроме того, в качестве одного из условий при получении кредита МВФ Республики Корея обязалась, более широко открыть свои границы для импорта, в особенности из Японии, США и стран Евросоюза. До этого импорт в Южную Корею товаров из Японии был почти полностью запрещен. Многие аналитики считают, что если границы для японских товаров будут приоткрыты, то это может грозить значительной потерей отечественного рынка для национальных производителей, в первую очередь бытовой элект­роники и автомобилей. Многие южнокорейские компании уже пересмотрели свои инвестиционные планы на 1998 год в сторону сокращения, часть из них заявила о возможности массовых увольнений. Нескольким крупным банкам, возможно, придется пройти через процедуру банкротства. Снизился международный банковский рейтинг Республика Корея. Все это сулит трудные времена для южнокорейской экономики до конца текущего века.

Что же послужило причиной кризиса в такой достаточно экономически развитой стране? Сначала некоторые цифры. В 1996 году ВЦП Республика Корея был равен 480,4 миллиарда долларов США 10,6 тысячи долларов в расчете на душу населения. Экспорт стра­ны составлял 129,7 миллиарда долларов с экспортной квотой 32,8 процента и с долей мирового рынка около 2,3 процента.

На первый взгляд, причина кризиса лежит «на поверхности» и заключается в оттоке так называемого «горячего капитала» краткосрочных вложений иностранцев в южнокорейские ценные бумаги.

Иностранные держатели акций, почувствовав (или ожидая) снижение эффективности инвестиций в южнокорейскую экономику, стали продавать акции фирм и другие ценные бумаги, а на вырученные деньги предъявлять ажиотажный спрос на доллары для вывоза своего капитала из Кореи. В результате так на­зываемого «кризиса доверия» произошел «обвал» сначала фондового, а затем и валютного рынка, что и имело последствием резкую девальвацию южнокорейского Бона и резкое снижение национальных золотовалютных резервов. Это в свою очередь увеличило инфляционное давление в экономике и также утяжелило обслуживание внешнего долга.

Однако реальные глубинные причины кризиса кроются, на мой взгляд, как в структуре южнокорейской экономики, так и в определенных просчетах макроэкономической политики правительства.

Структура южнокорейской экономики отличается наличием диверсифицированных промышленных гигантов конгломератов (по-корейски чеболей). Это крупнейшие фирмы, которые, по сути, принадлежат одному человеку (или семье) основателю фирмы. Чеболи осуществляют хозяйственную деятельность в самых широких и часто не взаимосвязанных отраслях экономики, имея порой сотни дочерних фирм. В истории «экономического чуда» Республика Корея чеболи, играли и играют одну из ведущих ролей как основные экспортеры и инвесторы в экономике. Однако они же являются и главными импортерами, и должниками. И именно чеболи (а, точнее, слабо контролируемый и потому порой недостаточно эффективный менеджмент) привели Южную Корею к кризису.

Во всем мире менеджмент на крупных корпорациях осуществляется профессиональными менеджерами под присмотром широкого круга акционеров и уполномоченные ими лиц. Однако в случае чеболей нередко один человек определяем всю политику компании и должна? система «издержек и противовесов» отсутствует. В структуре чеболей работа неэффективных дочерних компаний часто субсидировалась за счет хорошей работы других, что имело следствием наличие «мягких бюджетных ограничений для первых. Последствия такой практики хорошо известны из советского опыта хозяйствования. С другой стороны, правительство Республика Корея проводило политику форсированного развития чеболеи посредством льготных займов для них, в том числе в валюте, правительственных гарантий, защиты внутреннего рынка от иностранной конкуренции (вплоть до полного запрета импорта определенных категорий товаров) и другими методами. В сочетании с прочими мерами это стимулировало активную инвестиционную деятельность чеболей. Однако не все инвестиции были достаточно эффективными, особенно в последнее время. Отдача от некоторых инвестиций порой составляла лишь несколько процентов, многие инвестиции были осуществлены в капиталоемкие гиган­тские проекты с не столь ясными, как теперь оказалось, перспективами. Все это в совокупности привело к тому, что у многих чеболей долги превысили их активы в 2 - 4 раза. От вероятного банкротства многих из них спасала поддержка правительства. Однако такая политика не могла продолжаться неопределенно долго, особенно в связи с происходящими радикальными изменениями в мировой экономике. Формирование Всемирной торговой организации (ВТО) с жестким контролем за соблюдением свободной международной конкуренции, с запретами на различного рода правительственные торговые субсидии и желание Республика Корея вступить в ВТО обусловили либерализацию внешнеторгового режима страны.

Кроме того, поспешное, как считают некоторые аналитики, вступление Республика Корея в «клуб богатых стран» (Организацию Экономического Сотрудничества и Развития) вторыми в Азии после Японии - потребовало либерализации финансового рынка и, таким образом, усилило приток и влияние на экономику краткосрочного «горячего» капитала, а с ним и финансовых спекуляций. Надо отметить, что для подобного притока были свои благоприятные обстоя­тельства как на микро, так и на макроуровне. На микроуровне это прежде всего хорошие коммерческие показатели передовых отраслей южнокорейской промышленности, особенно полупроводниковой техники и автомобилестроения. Продукция этих отраслей заметно потеснила мировых производителей из развитых стран. Это стимулировало покупку акций данных компаний иностранцами.

На макроуровне притоку капитала способствовали одни из самых высоких в мире банковские процентные ставки южнокорейских банков, предназначенные для стимулирования национальных сбережений. Благодаря поощрительному инвестиционному климату в экономике и несмотря на одну из самых высоких в мире долю национальных сбережений в ВНП (около 30 процентов), национальные инвестиции, как правило, на протяжении всей истории «экономического чуда», превышали национальные сбережения за счет иностранных займов. Эти займы позволяли стране импортировать необходимое сырье и оборудование в объемах, превышающих экспорт товаров и услуг, что постепенно превратило Южную Корею в одного из самых крупных должников среди развивающихся стран.

Следует отметить, что платежеспособность южнокорейской экономики основана на высоких темпах роста экспорта. Однако в последние годы отмечалась некоторая стагнация экспорта, что было связано со слишком «сильным» валютным курсом вона. И сейчас некоторые аналитики считают осуществленную накануне кризиса запоздалую и недостаточную девальвацию вона одной из причин валютного кризиса.

Какие же уроки можно извлечь из данного опыта? Первый - для реального сектора экономики. Политика «мягких» бюджетных ограничений по отношению к финансово несостоятельным предприятиям, в том числе из-за опасения роста безработицы, приводит к снижен; эффективности экономики, что в конечном счете чревато для нее тяжелыми последствиями, в том числе еще большей безработицей.

Второй - для внешнеэкономического сектора. Преждевременная либерализация фондового рынка и введение свободной конвертации национальной валюты по счету движения капитала опасны для экономик развивающихся стран. Для повышения конкурентоспособности национальных товаров необходима своевременная упреждающая корректировка валютного курса.

Третий - для налогово-бюджетной сферы. Следует избегать финансирования бюджетного дефицита, в том числе на уровне фирм, поддерживаемых правительством за счет краткосрочных заимствований, так как это более тяжелым бременем на последующие бюджеты, не успевая дать производственной отдачи.

Четвертый - для денежно-кредитной сферы. Чрезмерное льготное кредитование может иметь следствием неэффективность инвестиций и невозврат кредитов, что приводит к кризису ликвидности в национальном масштабе.

Хотелось бы отметить, что в настоящее время борьба с кризисом приняла в Корее общенациональный характер начиная с домохозяек, экономящих электроэнергию и тепло в квартирах, до высших менеджеров фирм, которые себе понизили заработную плату. Телевидение регулярно призывает людей воздерживаться от дорогостоящих зарубежных поездок, на общенациональную повестку дня поставлен вопрос о всеобщих усилиях по экономии и всемерном накоплении иностранной валюты. И несмотря на кризис, многие фирмы продолжают стабильно работать и имеют прекрасные коммерческие показатели.

Все это убеждает в том, что Республика Корея в самом ближайшем будущем сумела провести необходимую корректировку и выйти из сложившейся ситуации с обновленной и более сильной экономикой.