Теория  Х. Кохута о нарциссизме.

Тема нарциссизма стала очень популярной последние 40 лет. Очень большие изменения в подходе к теории нарциссизма произошли благодаря вкладу Х. Кохута. В своих ранних работах Кохут опирался на теорию Фрейда, на теорию либидо, но он предположил на уровне теоретического допущения, что нельзя ли говорить о том, что существует отдельная какая-то линия в развитии нарциссизма, нарциссического либидо. С точки зрения Фрейда нарциссическое либидо при нормальном развитии должно быть трансформировано в объектное. Кохут же стал считать, что существуют две относительно независимые и взаимодополняющие линии развития: отношения с объектами и развитие собственного Я.

    С точки зрения клинического анализа Кохут стал обращать внимание, что далеко не всем пациентам подходит классический психоанализ, техника классического психоанализа. На этих пациентов не действует интерпретация, а их перенос какой-то размазанный, скрытый, непонятный, неоформленный. Также обратил внимание, что этих пациентов трудно диагностировать: их нельзя было отнести, с его точки зрения, к категории людей страдающих неврозом, у них не было ярко выраженных невротических конфликтов, проблем с торможение агрессии, сексуальной активностью, переживания глубокого бессознательного чувства вины, то есть проблем Эдипового комплекса. Этих людей нельзя было отнести к психотикам, потому что тестирование реальности у них не было нарушено как у психотиков. Они могли быть относительно успешными в своей социальной жизни, их жалобы носили такой диффузный характер: жалобы на состояние какой-то опустошенности, скуки, истощенности, то есть жалобы, похожие на жалобы депрессивных больных, но других признаков депрессии здесь не наблюдалось (переживание печали, скорби тоски, ощущение переполненности чем-то очень тяжелым, не было переживание какой-то собственной переходности, плохости). Они жаловались скорее на какой-то дефицит, пустоту, нехватку, потерю смысла жизни, но при этом не выражали такого острого страдания. Он заметил, что у этих пациентов довольно много ипохондрических жалоб, и можно предположить, что их либидо время от времени как-то регрессирует в каким-то нарциссическим состоянием, они озабочены своим телом и собой.

Другой компонент, как писал Кохут, это другие жалобы на захваченность какими-то пугающими сексуальными фантазиями, извращенность сексуальной жизни. С точки зрения Кохута такие пациенты страдали от такого специфического нарушения, как функционирования их собственного Я. И он предположил, что здесь речь идет о нарциссическом личностном расстройстве- особое повреждение Я, характера. Это не психоз, который описывает Фрейд, используя теорию либидо как нарциссический невроз.

 Кохут исходил из проблемы переноса. Фред считал, что у людей с нарциссическим неврозом не возникает переноса в полном смысле этого слова. Кохут же смог выявить «переносоподобные явления» - эти люди могут оставаться в относительно длительных отношениях и развивать глубокие привязанности, если они будут чувствовать, что их нарциссические потребности хотя бы частично удовлетворяются во взаимодействии с людьми, в том числе с аналитиком. И он описал три такие потребности, которые и проявляются в психоаналитической ситуации в этих переносоподобных явлениях:

1. Потребность в идеализации. Эта потребность будет проявлять себя в идеализированном Я-объектном переносе, когда у пациента будет возможность поддерживать иллюзию того, что он находиться в отношениях идеализированных объектом;

2. Потребность в отзеркаливании или отражении. Эти потребности конечно же перетекают друг в друга. Так, идеальный объект это тот объект, который может по настоящему отразить, увидеть, восхититься своим собственным Я, быть таким адекватным, импатическим вектором, которое обслуживает свое собственное Я. Эти рациенты ожидают от аналитика и от других значимых людей то, что их нарциссические потребности будут адекватно отражаться и, что им будет обеспечен постоянный эмоциональный импатический отклик. Соответственно Кохут предположил, что главным псианалитическим инструментом в работе с такого рода нарушениями будет являться не психоаналитическая интерпретация, то есть обнаружение каких-то безсознательных связей, а постепенная интеграция этого инфантильного грандиозного Я и формирование более целостного, зрелостного Я за счет импатии психоаналитика, в чувствовании.

3. Потребность быть похожим на других, более зрелая нарциссическая потребность, которая позволяет почувствовать себя включенным, принадлежащим к другим людям, для ощущение «я такой же, как другой». Данная потребность, как заметил Кохут, особенно развита у людей с шизоидными чертами личности. Ощущение своей инаковости у них чрезвычайно болезненно, но с другой стороны это ощущение может гиперинвестироваться нарциссически и доходить до высокомерия явного или скрытого. Это важная нарциссическая потребность, которая должна развивается в процессе естественного удовлетворения.

Кохут писал о тревоге фрагментации, и он считал, что тревоги, которые связываются с нарциссическим переносом можно описать как тревога «распада на части», массивную регрессию к аутоэротизму, потерю себя. Причем она может переживаться бессознательно. Например, недостаточное внимание и участие аналитика, его недостаточная включенность может порождать какую-то сильную обиду на сознательном уровне, а на бессознательном уровне эта обида будет  репрезентировать эту тревогу, повреждения глубинного собственно Я и опасность его распада. Поэтому нарциссический пациент на это невнимание закрывается и выстраивает привычные нарциссические защиты. Тревога может выражаться также в усилении ипохондрических жалоб.

По различию Эго и сэлф (самость) Кохут писал, что сэлф (самость) – это одна из структур ментальности, которая заряжена энергией и имеет протяженность во времени, то есть она является длящейся. Он считал, что различные Я-репрезентации представлены не только в Эго и Супер-Эго , но и в каждом единичном проявлении ментальности. Подход Селф-психолгии в психоанализе заключается в том, что на любое проявление психической активности, ментальности мы рассматриваем как некую активность Сэлф. И в более поздних работах он писал, что Сэлф является центром инициативы личности, ядро, вокруг которого структурируется и организуется вся психическая активность.

 Кохут считал, что жалобы этих пациентов диффузны: они могут выражаться в виде ипохондрических тревог, захваченность какими-то извращенными сексуальными фантазиями. В целом если охарактеризовать их состояние, то они как-бы истощены. С точки зрения Кохута они достигли какого-то относительно связанного состояния Я, но отдельные аспекты этого Я остались не интегрированы. Собственно это нарциссическое истощение, нарциссическая депрессия, пустая, «белая» депрессия в отличие от «черной» депрессии настоящих депрессивных больных является «пустой» депрессией. Истощение возникает из-за того, что им приходиться бороться с действием очень примитивных эмоций, которые они пытаются как-то отрицать. Это эмоция – это выражение собственной грандиозности. Либо они захвачены и тратят много сил на борьбу, чтобы контролировать это проявление эмоции. Либо эта грандиозность куда-то отщепляется и проецируется, что тоже требует больших психических затрат. И в общем основная тревога, которой страдают эти пациенты – это тревога фрагментации или дезинтеграции.

В своих ранних работах Кохут опирается на теорию нарциссизма Фрейда, на теорию либидо, он тоже рассуждал в терминах разных стадий развития либидо: аутоэротической, нарциссической и объектной, и он пытался таким образом дифференцировать собственно нарциссическое расстройство в отличие от того, что происходит при психозах. При психозах, как писал Кохут, мы имеем дело с регрессией от объектной любви через нарциссизм к аутоэротической фрагментации. И в острых состояниях мы имеем дело с вторичным галлюцинаторным восстановлением реальности. При нарциссических же личностных расстройствах мы имеем дело с регрессией вторичного нарциссизма, если рассуждать в терминах теории либидо.

Говоря о симптоматике, можно сказать, что этим людям очень трудно сформулировать свою основную проблему. На протяжении долгого времени они не могут локализовать источник своей психической боли и Кохут писал, что Я можно сравнить с глазом и также как глаз не может разглядеть сам себя, так же и селф не может опознать боль внутри себя, то есть это сбой в системе Я, самоощущении. Кохут писал, что у этих пациентов у этих пациентов часто бывает такой симптом психического отсутствия. «У них есть ощущение, что они не вполне присутствуют в эмоциональной жизни». Это состояние эмоциональной полужизни, особый вид «белой» бесконфликтной депрессии, эмоциональной истощаемости и «мертвенности» нарциссического пациента.

Кохут одним из первых в психоанализе решил выявить структуру нарциссических переносов, показал как их можно вычленять, видеть. Он говорил, что необходимо активизировать нарциссический перенос в лечении нарциссического пациента. Именно эта активация нарциссического переноса в психоаналитической ситуации является главным терапевтическим инструментом.

Кохут много думал, как может развиваться собственное Я и изначально он исходил из идеи, что существует состояния первичного нарциссизма. В более поздних работах он стал думать о том, что до первичного нарциссизма существует состояние такого дезинтегрированного Я, фрагментированного Я, оно телесно во многом и через аутоэротическую активность субъект как-бы обнаруживает эти ощущения и присваивает их себе. То есть, когда ребенок кричит, можно предположить, что он не сразу понимает, что этот крик принадлежит ему самому и он является активным субъектом, который этот крик может воспроизводить. Потом этот крик распознается как собственный, а дальше он приобретает коммуникативную функцию. Также и телесные ощущения: какие-то части тела, например, гениталии, эти зоны, которые станут гиперчувствительными в Эдипов период, вполне возможно, что в младенчестве они не так сильно катектированы и им необходима  какая – то активность и материнская забота, исследование тела, аутоэротическая активность, чтобы эти части тела были присвоены как свои. Начинается постепенная интеграция телесных ощущений и потом возникает нарциссическая стадия, которая очень уязвима и это нарциссическое блаженство очень быстро разрушается. Кохут пишет, что оно разрушается благодаря вкраплениям материнской заботы. То есть сам реальный контакт с объектом, материнская забота, которая необходима для физического и психического выживания и нормального развития является фактором, который разрушает нарциссизм. При этом Кохут предполагает, что после этого разрушения первичного нарциссизма                         (совершенного состояния), психика начинает структурироваться определенным образом и выстраиваются две первичные психические структуры, которые связаны между собой: структура грандиозного Я (инфантильное) и зеркальная структура - всемогущий, идеализированный Я-объект. Таким образом, формируется первичное биполярное Я, у которого есть два полюса: грандиозное Я и идеализированный Я-объект. И между двумя этими структурами постепенно возникает дуга напряжение, связывающая их  – дуга напряжения способности и талантов. Грандизное Я – это двойник идеализированного объекта и эти две структуры в бесконфликтных состояниях находятся в абсолютно симметричных, зеркальных отношениях.

Кохут, развивая Фрейдовскую теорию о нарциссическом либидо и объектном либидо, настаивает на том, что нарциссическое либидо качественно иное, чем объектное либидо и ребенок на ранних этапах развития вкладывает в других нарциссический завет, а не объектный, и требует от объектов, реальных других людей, нарциссического подтверждения собственного существования, отражения. То есть он чувствует, что другой это не отдельный другой, а именно Я-объект и ребенок ожидает, что контроль над этим другим, над этим идеализированным Я-объектом, будет таким же как и взрослый человек ожидает от контроля над собой, своим телом, разумом, поведенческим патерном. Это примитивное, нарциссическое, биполярное Я стремиться к идеальному состоянию, то есть когда субъект может чувствовать себя совершенным, другого воспринимать тоже совершенным, а себя как часть другого. Как пишет Кохут: «Я совершенен, ты совершенен, а я часть тебя». Это идеальное нарциссическое состояние, задача нарциссических объектных отношений – привести эту конфигурацию к состоянию почти что полного слияния.

Кохут также говорит о том, что у взрослых, относительно здоровых людей грандиозное Я может актуализироваться во время какого-то переживания слияния в больших группах, и оформляться в виде каких-то бредовых, коллективных структурах (например, расовые предрассудки и гордость): все хорошее внутри группы, я часть группы, эта группа совершенна, а все плохое во мне. Состояние отношения с Я-объектом у взрослых людей актуализируется, например, в религиозном опыте, когда искренне верующий человек общается с богом, он переживает бога как идеализированный Я-объект. Он подчеркивает, что очень трудно вербализовать эти младенческие переживания, хотя они всем знакомы в определенных сновидных состояниях они могут актуализироваться.

Кохут выделил изначально два вида нарциссического переноса (идеализирующий перенос и зеркальный перенос) и, исследуя эти переносы он пришел к предположению, что существует как минимум две базовые нарциссические потребности (более в поздних работах он стал выделять еще третью потребность быть похожим на других или близнецовость, а в ранних работах эта потребность была частью зеркального переноса). Первая потребность-это потребность в идеализации.

Идеализация является одним из двух главных путей в развитии нарциссизма. Идеализация оказывает очень важное влияние на формирование двух базовых структур личности: это нейтрализующая базовая структура (Эго-функция нейтрализации, действие инстинктов) и идеализированное Супер-Эго, которая заряжена нарциссическим либидо.

Как писал Кохут в вышеуказанной работе: «Терапевтическая активация всемогущего объекта (идеализированного родительского имаго), которую мы будем называть идеализирующим переносом, представляет собой возрождение в процессе психоанализа одного из двух аспектов ранней стадии психического развития. Речь идет о состоянии, в котором психика, подвергшись нарушению психологического равновесия первичного нарциссизма, спасает часть утраченного переживания глобального нарциссического совершенства путем приписывания его архаичному, рудиментарному (переходному) объекту самости - идеализированному родительскому имаго. Поскольку все блаженство и сила находятся теперь в идеализированном объекте, ребенок, оказываясь разделенным с ним, чувствует себя опустошенным и беспомощным, а потому пытается сохранить с ним неразрывное единство». [6, 55].

Так, каждый ребенок нуждается в идеальном образе своего родителя, каждый ребенок верит, что мама и папа обладают всеми качествами совершенства и они способны избавить ребенка от всех неприятностей. Но когда наступает время, когда ребенок в силу естественного роста, накопления жизненного опыта, психического и физического взросления начинает узнавать реальные качества объекта и это узнавание всегда разочаровывает. Кохут считал, чтобы это разочарование должно происходить постепенно, чтобы родители эмпатически помогли ребенку справиться с этим разочарованием. Если это удается, постепенно часть либидо изымается из этого идеализированного Я-объекта и нейтрализуется, становиться частью внутренней психической структуры, поддерживающей ее. Таком образом, когда это происходит постепенно, у ребенка формируется достаточно сильное Эго, которое способно нейтрализовывать действия инстинктов и способно справляться в первую очередь с тревогой, и формирует, таким образом, адекватную самооценку, адекватное представление о самом себе и самоуважение. Пока возможность для идеализации остается открытой, она поддается коррекции. Когда же разочарование происходит резко и сразу, у ребенка формируется слабое Эго и соответственно пониженная самооценка. Наиболее массивное разочарование, как считал Кохут, происходит в Эдипов период, это разочарование в однополом родителе, который воспринимается как враг, соперник, угрожающий телесной целостности ребенка.

Этот процесс изъятия нарциссического либидо из Я-объектов, катексис его в Я-структуры Кохут назвал процессом преобразующей интернализации. Как написал Кохут в своей работе «Анализ самости. Системный подход к лечению нарциссических нарушений личности»: «Последующая фиксация на бессознательной или, как это часто бывает, на отщепленной или отвергнутой (см. Freud, 1925; Jacobson, 1957; Basch, 1968) фантазии о всемогущей идеализированной родительской фигуре препятствует постепенной — или отвечающей фазе развития — преобразующейинтернализации соответствующей нарциссической конфигурации». [6, 101]. Реальные объекты должны давать эмпатический отклик. Я-объект – это ожидаемая реакция, которую получает ребенок от объекта, это функция, все эмоциональные отклики всеми. Кохут считал, что нарушения в области Я чаще всего затрагивают какой-то один из секторов.

Кохут считал, что в целом все нарушения во взаимотношениях с идеализированным объектом приводят к определенным последствиям, которые

можно классифицировать, подразделив их на три группы в соответствии с фазами развития:

1. Так, самые ранние нарушения отношений с идеализированным объектом  приводят к общей слабости структуры. Это нарушения по сути функционирования Эго, нарушения в стимульном барьере, когда сложно перерабатывать стимулы, очень низкая толерантность к фрустрации. Это существенно ограничивает способность психики поддерживать базисный нарциссический гомеостаз личности. В результате человек тяжело страдает от диффузной нарциссической уязвимости, психозом. При этом, очень незначительные для здорового человека стимулы, эмоции, которые происходят изнутри и извне при взаимоотношениях людей могут приводить к сильной тревоги дезинтеграции и запускает в действие очень мощный психотический механизм.

2. Более поздние — но пока еще доэдиповы (преэдипы) — травматические нарушения отношений с идеализированным объектом могут препятствовать формированию базисной структуры психического аппарата, связанной с контролированием и нейтрализацией влечений. Таким образом, он говорит о пограничном состоянии, пограничной личностной организации, где идет очень слабый контроль над аффектами, импульсами и очень большая уязвимость к депрессиям.

3. Третья группа нарушений – когда развитие нарушения относится к эдипову периоду, когда нарциссические нарушения будут структурированы и локализованы в большей части вокруг вопросов половой дифференциации, гентерной идентичности, сексуальной жизни и соперничества. То есть он смотрит на эдиповы проблемы как на проявления нарциссического комплекса, когда ребенок не может почувствовать уважение к себе, к своим запросам и чувствует себя исключенным из этой взрослой жизни. Быть ребенком значит для него очень унизительно и он начинает бороться с этим. При этом идеализация Супер-Эго будет неполной, к результате чего человек всегда будет находиться в поиске внешних идеальных фигур, будет искать во вне идеализированные Я-объекты, искать в другом собственные отторгнутые нарциссичесике потребности, надеясь получить от них поддержку и руководство, ожидать их удовлетворения, которые не может обеспечить его недостаточно идеализированное Супер-Эго.

    Итак, в терапии, как считал Кохут, необходимо активировать идеализированный перенос, дать возможность ему развернуться и раскрыться. Кохут считал, что интерпретировать лежащие за ним аффекты невозможно и бесполезно, так как это живой процесс, которому надо проявиться и необходимо такие создать условия, чтобы дать возможность идеализированному переносу развиться, произрасти, а уже потом предоставить не интерпретации, а некие объяснения пациенту.

    Кохут в своей работе пишет: «Идеализирующий перенос…. приводит к терапевтическому оживлению той фазы развития, в которой ребенок пытается сохранить первичный нарциссизм, передавая его нарциссически воспринимаемому всемогущему и совершенному объекту самости». А далее про зеркальный перенос грандиозного Я: Аналогично целостному терапевтическому оживлению идеализированного объекта самости при идеализирующем переносе грандиозная самость реактивируется в состоянии, напоминающем перенос, для обозначения которого, несмотря на то, что оно не является достаточно емким, обычно будет использоваться термин зеркальный перенос . Таким образом, зеркальный перенос и предшествующие ему формы приводят к терапевтическому оживлению той фазы развития (в принципе соответствующей состоянию, которое Фрейд называл «ректифицированным удовольствием Эго»), в которой ребенок пытается сохранить изначально всеобъемлющий нарциссизм, фокусируя совершенство и силу на своем «я» — называемом здесь грандиозной самостью — и с презрением отворачиваясь от внешнего мира, которому приписывается все несовершенство» [6, 123].

    Таким образом, идеализированный Я-объект для нарциссического грандиозного Я ребенка-это объект, который адекватно отражает грандиозное Я, адекватно реагирует на нарциссические потребности, он видит нарциссические потребности ребенка и готов иметь с ними дело, то есть это и есть отзеркаливающий отклик. Этот отзеркаливающий отклик он как-бы пристваивается этой структурой грандиозного Я и у ребенка возникает иллюзия собственного совершенства, обожания, всемогущества и ребенок в нормальных условиях чувствует себя очень важным человеком, центром вселенной, семьи, «солнцем», вокруг которого крутиться весь мир. В процессе естественного роста ребенок начинает опознавать не только реальные качества реальных объектов, но и понимает, что реальные объекты это не Я-объекты, а иные существа, их невозможно контролировать, невозможно подчинить себе, позднее он начинает понимать, что есть отношения взрослых людей: мамы и папы, из которых он исключен. Все это оказывает сильное воздействие на нарциссизм ребенка, но главное, чтобы это произошло не сразу, а произошло постепенное узнавание себя, своего реального места в отношениях, своего реального пола и места в семейном треугольнике. Если же грандиозное Я очень быстро подвергается разрушению, быстро ребенок осознает, что он беспомощное существо, не может влиять на состояние своей матери или на гнев отца, то эта потребность в ощущении себя грандиозным, всемогущим как-бы отщепляется и остается неудовлетворенной, и тогда человек пытается всю свою жизнь выстроить так, чтобы поддерживать состояние грандиозного Я, искать в отношениях с другим, в отношениях с самим собой способы достигнуть переживания этой иллюзии собственной грандиозности. При этом Кохут не случайно при описании понятия биполярного Я, ввел способности и таланты, хороший ресурс, которые помогают регулировать самооценку и как-то приводить к равновесию нарциссическому баланс. Однако, состояние грандиозности для таких пациентов сопряжено с состоянием стыда и данная эмоция будет разрушать этот нарциссический баланс.

    Кохут описал разные формы зеркального переноса:                                            «Последовательная терапевтическая реактивация грандиозной самости происходит во время анализа в трех формах; они относятся к специфическим стадиям развития тех психологических структур, к которым привела патогномоничная терапевтическая регрессия. Речь идет об (1) архаичном слиянии посредством расширения грандиозной самости ; (2) менее архаичной форме, которую мы будем называть переносом по типу второго Я , или близнецовым переносом ; (3) еще менее архаичной форме, которую мы будем называть зеркальным переносом в узком значении термина» [6, 132).

    В аналитической ситуации первой формы зеркального переноса, если этот вид переноса удается активизировать, аналитик воспринимается как расширение собственного грандиозного Я, и аналитик, его вмешательство становятся значимыми только тогда, когда он дает почувствовать пациенту собственную грандиозность и выразиться эксгибиционистскому драйву без стыда, конфликтов, напряжений и защит, вызванных этими проявлениями активированной нарциссической структуры. Это стремление к слиянию, симбиозу. При этом пациент рассчитывает на «безоговорочную» власть над аналитиком, чтобы присвоить его целиком. В контрпереносе аналитик переживает эти отношения очень тяжело, воспринимает это как деспотию, угнетение, как опасность потери собственного Я, идентичности и стремиться противодействовать этому контролю пациента.

    Вторую форму зеркального переноса Кохут в дальнейшем назвал как потребность быть похожим на других. В этих ситуациях возникает ощущение двойника, тождественности и пациент в анализе полностью соглашается с мыслями и высказываниями терапевта, предполагает, что он по своим психологическим качествам похож на аналитика, что воспринимается как проявление близнецового переноса.

    Следующая форма зеркального переноса Кохут называетзеркальным переносомв узком смысле этого слова. Этот вид переноса уже более зрелый и здесь пациент ожидает от аналитика такого «материнского» отзеркаливания, более реалистичного, а сам аналитик воспринимается более четко как отдельная личность. Как писал Кохут: «…зеркальный перенос представляет собой терапевтическое восстановление нормальной фазы развития грандиозной самости, в которой свет в глазах матери, зеркально отражающий проявление детского эксгибиционизма, и другие формы материнского участия и отклика на нарциссическое эксгибиционистское наслаждение ребенка укрепляют его самооценку, а постепенно возрастающая избирательность этих ответов начинает направлять ее в реалистическое русло. Как и мать на данной стадии развития, аналитик теперь представляет собой объект, который важен лишь потому, что его приглашают разделить нарциссическое удовольствие ребенка и тем самым его усилить» [6, 134].

    При этом Кохут считал, что зрительный контакт очень важен для лечения нарциссических пациентов, так как у них очень заряжена визуальная модальность, а потребность в отклике, одобрении и поддержке со стороны терапевта играет особенную роль в процессе переработки информации. Они достигают контакта с объектом посредством зрительного контакта и в своем развитии подпитываются через визуальную модальность. Потеря же визуального контакта будет вызывать сильную тревогу, дизентэграцию, и эти действия могут интерпретироваться как отвержение. Когда же пациент видит выражение лица терапевта, он может достраивать зеркальный трансфер и у него будет ощущение, что аналитик включен и его не только слушают, но и смотрят.

    Кохут обнаружил, ч т о часть нарциссического либидо остается у каждого

нормального человека и имеет свои стадии развития параллельно стадиям развития объектного либидо. Эти стадии следующие:

- фрагментированная самость (примерно до полугода, т. е. до окончания симбиотической стадии);

- архаичная грандиозная целостная самость (примерно до пяти лет, т. е. по Фрейду — по завершении эдипова конфликта);

- зрелый взрослый нарциссизм (всю жизнь, являющийся основой творческой креативности у зрелой личности).

Таким образом, Кохут стал обнаруживать не только нарциссический перенос в патологических случаях, но и нарциссический компонент переноса у пациентов с неврозами переноса, а также нарциссический контекст отношений у нормальных людей.

 Техника работы с нарциссическими пациентами по Кохуту-это магическое слушание, попытка оживить что-то в переносе, дать возможность раскрыться. Агрессия у сэлфпсихологов воспринимается как продукт дезонтеграции, возникает тогда, когда нет эмпатического отклика и Кохут считал, что аналитику полезно самораскрытие, полезно в некоторых случаях говорить о своих ошибках и чувствах, которые вызвали эти ошибки и анализировать вместе с пациентом. Читая Кохута, кажется, что если все хорошо в жизни человека, то он очень добрый, творческий. Также Кохут считал, что у нарциссических пациентов все проблемы эдипового комплекса могут прорабатываться только после того, как установлено более или менее связанное Я в переносе, пациент почувствует себя более сильным и терпимым для восприятия интерпретаций. Он не будет обижаться или уходить в себя, или впадать в дезорганизирующую ярость, и только тогда с ним можно говорить про проблемы эдипового комплекса, про его ревность, соперничество, желание смерти, инцестынозные желания. На ранних этапах работы разговоры об эдиповом комплексе ни к чему не ведут, вначале необходимо интегрировать Я.

Кохут также считал, что не нужно интерпретировать нарциссический трансфер. Например зеркальный перенос не нужно интерпретировать, так он просто уйдет, главное дать ему развиться. Главный терапевтический фактор с нарциссическими пациентами-это молчание аналитика, его эмпатическое слушание. Больше описание на детализацию фелинологии чувств, прояснение, эмпатию и позиция аналитика здесь немного другая, позиция, в которой достигается иллюзия симметрии в отличие от классического психоанализа, где важна ассиметрия, позиция неравная, где один пациент, а второй ему помогает, излечивает, то есть ситуация зависимости.

    Учение Кохута нашло своих последователей и оказало влияние на интерперсональный анализ и интерсубъективный подход.

Хайнц Кохут положил начало психоаналитической школе мысли, называемой Я-психологией (психология самости).На созданной им теории психологии самости основывается одно из шести направлений в современном психоанализе (наряду с психологией влечений З.Фрейда, психологией-Я, теорией Кляйн, психоаналитической теорией развития, теорией объектных отношений). Идеи Кохута имеют многочисленных последователей. Его работа на начальном этапе рассматривалась как продолжение модели Фрейда, и он старался включить влечения в разрабатываемую им теорию «Я». Однако, в итоге Кохут пришел к выводу, что личность развивается в двух направлениях: одно ведет к зрелости Эго, как Фрейд понимал этот термин, а другое — к зрелости «Я», области, не имевшей четкого определения. Кохут понял, что наш врожденный нарциссизм является существенной частью развития «Я», и описал его в виде отдельной линии развития внутри личности. Влияние Кохута было значительным, породив целый ряд ассоциаций, учебных институтов и журналов.

Подобно Фрейду, Кохут основывал свое новаторское мышление на наблюдении внутри психоаналитической среды. Он часто работал с пациентами, которые жаловались на чувство дезинтеграции или отчаянную борьбу с внутренней пустотой. Его не удовлетворял фрейдовский психоаналитический диагноз вытесненной (подавленной) сексуальной и агрессивной энергии. Скорее, заключал он, эти пациенты страдают от недостаточного развития как «Я», так и ощущения внутренней субстанциальности (прочности). «Я» стало термином, который объединял, по Кохуту, присущее человеку базовое ощущение реальности и цели, его устремления и идеалы. Оно является стержнем ощущения человеком смысла происходящего.

Наиболее важной его работой стала монография 1971 года «Анализ самости: системный подход к лечению нарциссических нарушений личности». Эта книга сыграла решающую роль в расширение Фрейдовской теории нарциссизма, став введением в разработанную Кохутом теорию трансферентых объектов самости – зеркальных и идеализированных.

М.В. Ромашкевич в предисловии к русскому изданию «Анализа самости» Х.Кохута так определил значение этой работы для психоанализа: «В свое время З.Фрейд выделил виды психопатологии, при которых образуется невроз переноса. По классификации того времени, к неврозам переноса относились истерический невроз и невроз навязчивых состояний.  Фрейд в первую очередь работал именно с ними.

X. Кохут на основании проведенных исследований пришел к выводу, что неврозом переноса не ограничиваются все виды переноса. Он открыл нарциссические виды переноса, описал их и разработал аналитическую технику работы с ними. Это стало началом новой эпохи психоанализа, так как резко расширился спектр психопатологии, в котором психоанализ стал теперь эффективным…

Кохутом были также разработаны технические особенности работы с нарциссическим переносом. Главным правилом работы с ним в отличие от работы с неврозом переноса является отсутствие интерпретаций нарцис-сического переноса. Он должен вырасти, развиться и созреть в отношениях пациента с аналитиком. При этом важную роль играет нормальная фазово-специфичная идеализация объекта, необходимая для его интернализации в развитии (в отличие от защитной идеализации невротиков). Только тогда пациент достигнет состояния константности либидинозного объекта и себя, которое является мерой психического здоровья.

При эффективном анализе нарциссический перенос завершает свою эволюцию, и большая часть его превращается в объектный невроз переноса. Последний уже требует интерпретации для проработки невротических проблем. Для любого вида переноса интерпретации губительны, они разрушают его. Но нарциссический перенос является «лекарством» сам по себе, его не надо разрушать. А невроз переноса является «болезнью», которую надо устранить с помощью интерпретаций» [6; 7- 11].

Итак, хотя З.Фрейд считал, что у нарциссических личностей не было переноса, Х.Кохут выявил у данной категории пациентов переносоподобные явления.

В данной работе Х.Кохут описал работу аналитика при нарциссическом переносе: «…такие пациенты способны устанавливать специфические, стабильные нарциссические переносы, которые позволяют терапевтически реактивировать архаичные структуры без риска их фрагментации в ходе дальнейшей регрессии: именно поэтом они доступны и поддаются анализу» [6, 20].

Во многом благодаря Кохуту вид патологии вообще перестал играть роль в предписании психоаналитического лечения. В основном оценка состояния пациента базируется на силе Я и других показателях, а вид патологии имеет значение только для выбора вида аналитической техники (или психоанализ в чистом виде, или экспрессивная психоаналитическая психотерапия, или экспрессивно- поддерживающая, или поддерживающая). Произошло то, что предсказывал Фрейд: найдены новые формы психоанализа, которые помогают тем пациентам, которым не помогал фрейдовский анализ.

Кохут в вышеуказанной работе обратил внимание, что некоторым пациентам не помогает классический анализ, поскольку их трудно диагностировать, у них не было ярко выраженных проблем эдипова комплекса, их нельзя было отнести к психотикам, они успешны в социальной жизни и выявил некоторые аспекты симптоматики пациентов, страдающих личностными нарушениями в нарциссической сфере: «Симптоматика пациентов с нарциссическими нарушениями личности …чаще всего плохо поддается определению, и пациент, как правило, неспособен сфокусироваться на ее главных аспектах. Однако он может распознать и описать вторичные жалобы (такие, как отсутствие интереса к работе или склонность к извращенным проявлениям сексуальности). Но несмотря на первоначальную неопределенность имеющейся симптоматики, большинство важных симптоматических признаков можно, как правило, четко распознать в процессе анализа, особенно тогда, когда устанавливается одна из форм нарциссического переноса. Пациент будет описывать едва уловимые, но вместе с тем постоянные ощущения пустоты и депрессии, которые, в отличие от аналогичных симптомов при психозах и пограничных состояниях, смягчаются после установления нарциссического переноса, однако усиливаются, когда отношения с ана