История развития суда присяжных заседателей

Судебная реформа 1864 г. — наиболее последовательное из всех буржуазных преобразований в России в XIX столетии. Одно из ее нововведений — суд присяжных, из-за которого велись острые дискуссии при подготовке и в ходе реформы.[1] В истории права известна только одна модель суда присяжных - уголовное судопроизводство с участием присяжных заседателей, применяемая в двух типах уголовного процесса: в англо-саксонском и в континентальном (например, в России). [2]

О необходимости введения суда присяжных в России заговорили одновременно с подготовкой судебной реформы. В ноябре 1857г. глава II отделения с. е. и. в. Кан­целярии гр. Д. Н. Блудов представил в Государственный Совет проект Устава граж­данского судопроизводства. Его обсуждение породило дебаты о принципах судебных преобразований в целом, поскольку гражданско-процессуальное законодательство не­разрывно связано с уголовным судопроизводством и судоустройством. Гр. Блудов осознавал необходимость преобразований системы правосудия, но полагал реформи­ровать его частности, не затрагивая основ. Поэтому он негативно отнесся и к суду присяжных.

7 ноября 1857 г. гр. Блудов подал Александру II записку, в которой обосновывал нецелесообразность радикальных изменений правосудия, солидаризи­руясь с реакционерами, видевшими в «адвокатстве, присяжных, открытом уголовном судопроизводстве» предвестник революции. Александр II согласился с ним и запре­тил обсуждать в Государственном Совете вопросы об устности, гласности судопро­изводства, присяжных. Однако запрет этот оказался несостоятельным. При обсуждении проекта Устава гражданского судопроизводства глава II отделения и Соединен­ные департаменты Государственного Совета пришли к заключению о необходимости; изменить сопредельные с гражданским процессом институты. Преду­сматривались устность и гласность судопроизводства. Однако вопрос о суде присяж­ных для обсуждения в Государственном Совете и печати оставался закрытым. Пра­вительственные круги считали данный институт политически несовместимым с само­державием. В этих условиях даже либерально настроенная бюрократия не решалась, высказаться за суд присяжных. Так, в проекте реформы морского правосудия пред­лагалось создать ряд институтов буржуазного судоустройства, за исключением на­званного.

Поворот «верхов» в отношении к суду присяжных (как и судебной реформе в целом) наметился в связи с решением правительства в начале 1859 г. отменить кре­постное право и наделить крестьян землей. Возникла социальная потребность в правосудии, гарантировавшем неприкосновенность собственности, личности, частнопред­принимательской деятельности, что могла обеспечить только юстиция, созданная по западноевропейским образцам.

О необходимости введения буржуазных судебно-процессуальных институтов (в том числе и суда присяжных) говорилось в отзывах губернских редакционных ко­митетов. На этом настаивала и наиболее прозорливая часть дворянства. Так, в адресе Владимирского дворянства, принятом в декабре 1859 г., подчеркивалась необходи­мость законности «для успешного хода» крестьянской реформы, поскольку «освобож­денные крестьяне, лишенные защиты помещика, при отсутствии правосудия и ответ­ственности должностных лиц, подвергнутся еще большей и невыносимой зависимости от произвола чиновников». «Для мирного и благополучного исхода» крестьянской ре­формы предлагалось незамедлительно реформировать правосудие на основах гласно­сти, равенства всех перед судом, введения суда присяжных.[3]

На изменение общественных настроений отреагировала печать. В частности, в «Московских ведомостях» от 25 октября 1858 г. писалось, что суд присяжных «нельзя не признать не только возможным совершенством суда человеческого, но и одним из сильных средств как к улучшению народной нравственности, так и к сохра­нению общественной или личной безопасности и пользы. Введение такого суда со­ставляет потребность в нашем обществе».

Однако на такую «потребность» не желал откликаться гр. Блудов. Его аргумен­ты сводились к следующему: «Введение у нас суда через присяжных было бы ныне преждевременным...легко представить себе действие такого суда; когда большая часть нашего народа не имеет еще не только юридического, но даже самого перво­начального образования, когда понятия о праве, обязанностях и законе до того не­развиты и не ясны, что нарушение чужих правил... признается многими самым обык­новенным делом... Допущение таких людей к решению важного, иногда чрезвычайно-трудного вопроса о вине или невиновности подсудимого угрожает не одними неудоб­ствами, но едва ли и не прямым беззаконием».

Нежелание Д. Н. Блудова изменить свою позицию обусловило решение передать осенью 1862 г. дело судебной реформы из II отделения с. е. и. в. Канцелярии в Го­сударственную канцелярию. Ее непосредственная подготовка вверялась комиссии, в которую вошли известные юристы С. И. Зарудный, П. А. Даневский, С. П. Шубин, Н. А. Вилинбахов, А. М. Плавский, Н. А. Буцковский, Н. И. Стояновский, Д. А. Ровинский, К. П. Победоносцев. С их точки зрения, законодательство о правосудии — стройная система, функционирующая на основе определенных внутренних закономер­ностей, элементы которой взаимосвязаны и взаимообусловлены, изменение или выпа­дение одного из них может создать опасность для системы в целом. Суд присяжных — главный и неотъемлемый ее элемент. В этом следовало убедить тех, от кого зависел итог судебной реформы, и в первую очередь Александра II.

Комиссия обобщила законопроекты, подготовленные под руководством Д. Н. Блудова, наглядно продемонстрировав их теоретическую и практическую несостоятель­ность. Александр II согласился в январе 1862 г. с тем, чтобы при разработке зако­нодательства о судебной реформе, прежде всего «в общих чертах были изложены соображения Государственной канцелярии и прикомандированных к ней юристов о тех главных началах, несомненное достоинство которых признано в настоящее время наукою и опытом европейских государств, по коим дол­жна быть преобразована судебная часть в Империи».

Разработкой института присяжных заседателей занялись Д. А. Ровинский и С. И. Зарудный. Первый был счастливый его родоначальник, второй — «теоретический обоснователь». Они подготовили записки о суде присяжных, в которых всесторонне обосновали целесообразность его введения. В частности, Д. А. Ровинский опровергал утверждения Д. Н. Блудова «о неподготовленности» русского народа к суду присяж­ных. Народные массы «ни в одном государство не могут еще похвастаться ни юриди­ческим образованием...ни способностью к тонкому анализу». Образованные иностранцы, попав в Россию, начинают нарушать законы, «теряя юридическое образова­ние... Причина этой грязи коренится гораздо глубже»; человек становится осторож­ным, «когда за поступками его следит общество, у которого есть возможность за­конным путем порицать и наказывать его». Представителями общества в суде и являются присяжные. Таким образом, автор записки владел источник беззакония не в отсталости народа, а в системе правосудия, неспособной гарантировать права.[4]

С. И. Зарудный, теоретически обосновывая потребность в суде присяжных, на­ряду с традиционными положениями буржуазной теории судоустройства приводил аргументы специфически «российские». «Цель судоустройства — в учреждении судеб­ных мест на таком основании, чтобы судебные решения пользовались общим довери­ем». Это доверие обеспечит спокойствие в государстве, явится превентивной мерой обжалования судебных решений. Для достижения цели наряду с коронными судьями в состав судов следует ввести представителей от общества — присяжных. Постоянные судьи применяют закон, «а разрешение спора о событиях» вверяется судьям, отводи­мым или присяжным. Только «совокупность всех этих условий приводит» к беспри­страстности суда.

С. И. Зарудный стремился при этом доказать неполитический характер суда при­сяжных, его безопасность для самодержавия. По мнению реформатора, это — не что иное, как судебный метод, особая форма организации суда, а потому «сие установ­ление ни в каком случае не может и не должно быть смешиваемо с политическим устройством государства».

Положения, содержавшиеся в записках Д. А. Ровинского и С. И. Зарудного, вошли в «Соображения государственной канцелярии о судопроизводстве граждан­ском, уголовном и судоустройстве», составленные комиссией и представленные на об­суждение в Государственный Совет. В них утверждалось, что заменив теорию фор­мальных доказательств оценкой по внутреннему убеждению, следует непременно ввести суд присяжных. Без него «невозможно представить себе какое-либо сущест­венное улучшение в уголовном судопроизводстве».[5]

Заботясь о гарантиях неприкосновенности личности, комиссия обосновала и не­обходимость введения суда присяжных по политическим преступлениям. Развивалась мысль, что в делах о государственных преступлениях коронный суд как государст­венный орган без представителей общества — суда присяжных не способен вынести объективный приговор, поскольку «государство, преследующее преступление, есть вместе с тем и юридическое лицо, непосредственно оскорбленное или потерпевшее от преступления». Однако рассмотрение политических дел комиссия возложила на спе­циальный состав: присяжных «зрелых лет, имеющих обеспечение средства к жизни», которые избирались бы «представителями сословных управлений общества».

Признав суд присяжных «лучшим методом для рассмотрения дел по внутреннему убеждению», реформаторы считали нужным изменить и сопредельные институты, иначе, полагали они, он окажется нежизнеспособным. Процесс должен быть простым и ясным, устным, гласным. Требуется законодательно обеспечить подбор присяжных, гарантировать их независимость.

Составленные комиссией «Соображения о главных началах судопроизводства уголовного, судопроизводства гражданского и судоустройства», как следует из донесения В. П. Буткова Александру II от 30 апреля 1862 г., «были представлены» мо­нарху «в апреле месяце» и по его «повелению переданы на рассмотрение Соединен­ных Департаментов законов и гражданского Государственного Совета». Каких-либо замечаний или возражений со стороны самодержца не последовало. Поддерживая проект, вел. кн. Константин встретился с П. П. Гагариным, председательствующим при обсуждении «Основ» в Государственном Совете, от которого, считал он, зависел «весь успех рассмотрения этого важного дела», и склонял «употребить все зависящие от него старания к скорому окончанию дела в Соединенных Департаментах». Иными уловами, предлагалось принять основные институты проекта (и прежде всего суд присяжных) без изменений.

Вместо суда присяжных по политическим делам Общее собрание Государственного Совета учредило суд сословных представи­телей. В журнале Государственного Совета утверждалось: «В той среде нашего об­щества, из которой предполагается назначать большинство присяжных, встречают­ся... ошибочные понятия о государственном устройстве». Присяжным следует предоставить рассмотрение только тех дел, «по которым от них можно ожидать пригово­ров безошибочных». Иначе власть и государство «останутся без защиты».

Затем институт присяжных заседателей был введен «Основными положениями преоб­разования судебной части в России» 1862 г., а развитие получил в судебных уставах 1864 г.