Развитие российского законодательства, регулирующего правовой режим имущества супругов

Реформы, которые реализуются последние двадцать лет в России в экономических, политических и общественных сферах, не могли не отразиться и на правоотношениях супругов, и на их законных правах. Семейное законодательство Российской Федерации, которое было введено в действие с изменениями от 1 марта 1996 года, внесло довольно значительные изменения в уже функционировавшем до этого момента законодательстве о браке и семье[7].

В нынешних обстоятельствах развития рыночного оборота в России видна явная потребность людей в гарантии надежной защиты своего имущественного права, которое появляется у супругов в семье, что в результате должно положительно сказаться на степени и на надежности имущественных отношений. Когда имущественные отношения находятся на должном уровне, то соответственно и любого рода неимущественные взаимоотношения в семье между супругами будут находиться на должном высоком уровне. Исходя из этого, большое внимание обращается на определение такого понятия, как «имущество» в свете гражданско-правовых понятий о «собственности»[36].

Семейный кодекс Российской Федерации не в силах существовать в отделенности от гражданского законодательства. Кроме того, постоянное окружение объектов права собственности граждан, сильно расширилось. На данный момент времени, объекты права общей собственности супругов чаще всего представляют имущественный комплекс в сфере производства, фермерского хозяйства, земельного участка по выращиванию овощей, фруктов, скота, тех или иных организаций в области обслуживания, торговли, владения ценными бумагами, доли в уставных капиталах хозяйственного товарищества и общества, паенакопление в производственном кооперативе и многое другое.

Исходя из этого, важно, прежде чем затронуть основную тему, то есть тему правового урегулирования имущественных отношений супругов в России, нам важно проанализировать путь определения термина «имущество» в свете юридического понимания термина «собственность». Так, «собственность» в общефилософском понимании большое количество лет до нашего времени рассматривалась, как факт человеческой жизни и как факт его жизнедеятельности, который определенный человек осуществляет путем приобретения средств для жизни, иными словами собственности, и в даже литературное творение современного поэта в некоторой степени будет считаться собственностью.

Понятие «собственность» применяется в самых разных значениях. Если взять древнейшие периоды, то собственность означала что-то свое – например, «моя вещь», или «наша вещь», при этом в русском законодательстве тех времен собственность обозначалась такими словами, как «впрок», или «навеки», при этом подчеркивала принадлежность физическому или юридическому лицу.

По мнению аналитиков и правоведов, самым значительным было влияние в распространении учения о собственности Г.В. Гегеля, который рассматривал человека как личность в неразрывной связи с принадлежащей ему собственностью, влекущей для него экономическую основу прав и свобод[8].

В юридической науке существует несколько прямо противоположных мнений по данному вопросу. Одна часть правоведов (и их большинство) считает брачный договор полноценной гражданско-правовой сделкой и как следствие этого - полноценным гражданско-правовым договором.

В трудах М. И. Брагинского и В. В. Витрянского говорится о принципе субсидиарности применения гражданского законодательства к семейным отношениям. То есть речь идет о тех случаях, когда семейные

отношения не урегулированы семейным законодательством, при этом применение гражданского законодательства не противоречит существу семейных отношений (эта точка зрения нашла отражение в СК РФ).

Таким образом, есть все основания для признания брачного договора разновидностью гражданских договоров, правда с наличием существенной специфики[9]. Антокольская М. В. относит брачный договор к гражданско-правовым. Наличие у брачного договора определенной специфики не означает, что брачный договор является особым договором семейного права, отличным от договоров гражданских. Во-первых, в общем виде он урегулирован нормами Гражданского кодекса. Во-вторых, невозможно объяснить, почему в отношении общего имущества супругов должны действовать особые семейные соглашения, а в отношении раздельного имущества супругов — обычные гражданские договоры. Но в то же время она считает, что брачный договор должен рассматриваться в качестве отдельного вида гражданских договоров[10].

Как видно, даже в трудах известных ученых цивилистов нет четко выраженной позиции по поводу правовой сущности брачного договора. Они признают брачный договор гражданско-правовым, но с оговорками. Только Б. М. Гонгало определенно заявляет, брачный договор не является чем-то уникальным. Это один из видов гражданско-правового договора. В обоснование данной позиции он приводит следующие доводы. Сама возможность заключения брачного договора предусматривается ГК РФ. Изменение и расторжение брачного договора производятся по основаниям и в порядке также установленным нормами ГК РФ для изменения и расторжения договора (см. также п. 2 ст. 43 СК РФ). Аналогичного указания на заключение брачного договора в Семейном кодексе нет. Это упущение в значительной степени сглаживается правилом, содержащимся в ст. 4 СК РФ: к отношениям, регулируемым семейным законодательством, в субсидиарном порядке применяется гражданское законодательство постольку, поскольку это не противоречит существу семейных отношений[11].

Другая же часть правоведов видит в нем договор особого рода, договор семейного права. Например, О.Н. Низамиева полагает, что семейно-правовая природа брачного договора обусловлена специфическими особенностями, среди которых она выделяет строго определенный субъективный состав.

Брачный договор могут заключить лица, вступающие в брак, то есть жених и невеста, и лица, состоящие в браке, - супруги. Также существует тесная зависимость от брака, вне которого он не может существовать и своеобразие предмета договора – супружеское имущество [12].

Точка зрения Н. Н. Тарусиной в том, что «теория семейно-правового договора находится пока в зародышевом состоянии», но «специальный субъектный состав семейно-правового договора, его виды, цели, предмет и содержание, в том числе ориентация на общие начала семейного законодательства, - все это создает необходимые и достаточные предпосылки для такой теории»[13]. Данной точки зрения придерживается и И. В. Злобина. Она утверждает, что, несмотря на то что брачный договор «направлен на урегулирование гражданско-правовых последствий брака», а также порядок его заключения и основания недействительности базируются на нормах гражданского права, «из этого не следует делать вывод о гражданско-правовом характере брачного договора» и обосновывает семейно-правовую природу брачного договора, фокусирую внимание на тех его чертах, которые «невозможно объяснить с помощью традиционных конструкций гражданского права, и прежде всего на брачном договоре между лицами, вступающими в брак» [14].

Промежуточную позицию занимает Л. Б. Максимович. Она считает, что «брачный договор можно определить как гражданско-правовой инструмент семейно-правового регулирования имущественных отношений между супругами» [15].

В современный период развития собственности окончательно утвердилась ее экономическая основа, которую более или менее обстоятельно вывел и описал в юридической литературе Е.А. Суханов. С точки зрения теоретического основания данной концепции профессор Е.А. Суханов представляет экономические взаимоотношения в свете собственности как «отношения присвоения конкретными лицами определенного имущества (материальных благ), влекущие его отчуждение от всех иных лиц и предоставляющие возможность хозяйственного господства над присвоенным имуществом, соединенную с необходимостью несения бремени его содержания»[16].

Учение Е.А. Суханова об экономических сущностях прав собственности поддерживает множество ученых, таких как И.Б. Живихина, Б.И. Пугинский, и многие другие. Важно заметить, что, во время продолжения исследований, которые были указанны и рассмотрены выше, ученые, философы, экономисты и юристы, об экономической основе права общей собственности высказали свое мнение профессор А.П. Фоков, профессор Е.А. Чефранова[17].

Так, например, Е.А. Чефранова полагает, что в соответствии с пунктом 2 статьи 34 СК РФ общее имущество супругов представляет собой все то имущество, которое было нажито во время жизни супругов в законном браке, к чему относится доход каждой стороны, как мужа, так и жены от любого рода деятельности, будь то трудовой род занятий предпринимательской, интеллектуальной и любой другой деятельности, которая не запрещается законом нашей страны.

Если разобраться в высказывании профессора точнее, то мнение Е.А. Чефрановой имеет довольно обобщающий характер и не имеет прямой конкретизации определения. Судебная практика не всегда и не во всем соглашается с общепринятым в теории мнением об общем характере права общей собственности и, следовательно, равном положении супругов в случае, например, раздела имущества.

Личные неимущественные правоотношения между супругами возникают из факта регистрации брака и включают в себя правоотношения: по выбору рода занятий и профессии, места жительства, усыновлению, принятию обязанностей опекуна (попечителя), заключению договора о принятии ребенка в семью на воспитание, смене биологического пола, решению иных вопросов жизни семьи, а также по расторжению брака. Как известно, содержанием личных неимущественных правоотношений между супругами являются их врожденные (конституционные) права, не подлежащие каким-либо ограничениям. В науке семейного права присутствует мнение относительно того, что с момента государственной регистрации заключения брака личные права подобного рода начинают выступать также и в качестве субъективных семейных прав каждого из супругов, а потому обеспечиваются защитой семейного законодательства.

Следует заметить, что подобное мнение основано на абсолютизации принципа равноправия супругов, закрепленного в ст. 31 СК РФ, п. 3 ст. 19 Конституции РФ, ст. 16 Всеобщей декларации прав человека, ст. 12, 13, 15, 16 Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин и т.п. нормативно-правовых актах. В целях реализации равенства мужчин и женщин Федеральным законом от 30 октября 1997 г. N 137-ФЗ ратифицирована Конвенция о равном обращении и равных возможностях для трудящихся мужчин и женщин: трудящиеся с семейными обязанностями, принятая 67-й сессией Генеральной конференции Международной организации труда в 1981 г. в Женеве. А Постановлением Государственной Думы от 20 ноября 1997 г. N 1929-II ГД утверждена Концепция законотворческой деятельности по обеспечению равных прав и равных возможностей мужчин и женщин. Принцип равенства супругов в семье закреплен не только в российском семейном праве, но и в законодательстве большинства зарубежных стран, в том числе и в их конституциях.

Если в современной литературе равенство прав мужчин и женщин до создания ими семьи и после ее распада никем не отрицается, то относительно равенства в ходе супружеской жизни имеются разногласия. Указанные разногласия возникли между юриспруденцией и социологией. Юристы традиционно стоят на позиции всеобщего равноправия. В частности, Г.Ф. Шершеневич подчеркивал, что «из юридического понятия о браке и признания свободы личности за каждым гражданином, к какому бы классу и полу он ни принадлежал, следует, что в личных и имущественных отношениях супруги должны быть так же равноправны и самостоятельны, как они были до брака. Брак не должен оказывать никакого влияния на положение супругов, юридические отношения которых должны быть таковы, как и между посторонними лицами», а также что «идея общения предполагает равенство общественного положения супругов». Идеи Г.Ф. Шершеневича нашли свое развитие в многочисленных трудах исследователей. Все они сходятся в том, что правовое регулирование должно исходить не из фактически сложившихся общественных отношений, а из того, какими общество желает их видеть. По этой причине принцип равенства прав супругов, закрепленный в семейном законодательстве, направлен на ликвидацию фактического неравенства в супружеских отношениях и на прогрессивное развитие семейных отношений.

Равенство супругов в семье предполагает: 1) право каждого из супругов на свободный выбор рода занятий, профессии, места пребывания и жительства; 2) совместное решение супругами вопросов материнства, отцовства, воспитания и образования детей, иных вопросов жизни семьи (право на совместное решение различных вопросов жизни семьи); 3) обязанность супругов строить свои отношения в семье на основе взаимоуважения и взаимопомощи, а также обязанность супругов содействовать благополучию и укреплению семьи, заботиться о благосостоянии и развитии своих детей.

Личному неимущественному праву каждого из супругов соответствуют обязанности другого супруга личного нематериального характера. Они заключаются в том, что супруг обязан не чинить препятствий другому супругу в осуществлении им личных неимущественных прав. Тем более что санкций за неисполнение супругами обязанностей неимущественного характера СК прямо не предусмотрено. Общепризнано, что злоупотребление одним из супругов личными правами или обязанностями, явное пренебрежение интересами семьи, а равно игнорирование или воспрепятствование осуществлению другим супругом его личных прав может послужить основанием для расторжения брака. Теоретически возможна ответственность супруга за нарушение принципа равенства в супружеских отношениях в случае причинения вреда правам и законным интересам супруги (супруга) по ч. 1 ст. 136 УК РФ. Однако практика применения данной нормы на сегодняшний день неизвестна.

Как видно, принцип равенства супругов носит декларативный характер, и его исполнение в реально складывающихся общественных отношениях ничем не обеспечено. Более того, последовательная реализация данного принципа в реальной жизни супругов неминуемо приведет к распаду семьи, поскольку будут разрушены социальные связи.

Социологи отмечают, что именно в подобных отношениях сказывается уязвимость семьи, поскольку споры относительно данных вопросов в большинстве случаев приводят к семейным конфликтам. Вместе с тем подобных споров практически не существует в традиционных или религиозных семьях, а также семьях с ярко выраженной доминантой одного из супругов. Исследования психологов убедительно показали, что в качестве определяющей составляющей личностного портрета должна рассматриваться склонность личности к доминированию или подчинению в межличностных отношениях, что позволило выделить семь психологических портретов личности. Характерно то, что лица, относимые к тому или иному психологическому портрету, испытывают серьезный дискомфорт, если выступают в несвойственной им роли доминанта или подчиненного. Указанное позволило психологии выработать ряд практических предложений молодым супругам для определения их места в супружеских отношениях и для построения наиболее благоприятных отношений в семье. Однако указанные исследования совершенно игнорируются юриспруденцией.

Между тем принципу равноправия ничто не угрожает. Во-первых, в иных отраслях права при декларировании всеобщего равенства известны определенные различия в статусе субъектов. Так, например, в гражданском законодательстве принцип равенства субъектов не предполагает равенство их правового статуса.

Мусульманское право устанавливает различный правовой статус супругов, в частности, за женщиной признается приоритет в имущественных правах, а за мужчиной в неимущественных. Подчиненное положение женщины по отношению к мужчине компенсируется предоставлением ей большего объема имущественных прав.

Во-вторых, нормы семейного права, по мнению большинства авторитетных ученых, применяются к семейным неимущественным правоотношениям лишь тогда, когда семья уже перестала существовать. В-третьих, властные отношения в семье объективно обусловлены природой самого общества. Необходимо заметить, что речь в данном случае идет не о мужской доминанте. Властные отношения в семье могут принимать любую форму, в том числе молчаливое признание главенства супруга (супруги) в одних вопросах и главенство над ним (ней) в других.

Для приведения в соответствие фактических семейных отношений с законодательством необходимо предоставить супругам возможность урегулировать личные неимущественные отношения договорным путем. В этом случае никоим образом не пострадает принцип равноправия супругов, ибо договор могут заключать лишь равные, тем более что на протяжении совместной жизни супругов в договор могут вноситься изменения и дополнения.

Неудивительно, что Верховный Суд РФ, обобщая судебную практику по гражданским делам за второй квартал 2002 г., пришел к выводу о том, что если в договоре указан в качестве собственника только один супруг, органы, осуществляющие государственную регистрацию прав на недвижимое имущество и сделок с ним, должны зарегистрировать право собственности за лицом, указанным в договоре. Другой супруг в случае несогласия имеет право обратиться в суд за защитой своих нарушенных прав совместной общей собственности на приобретенное имущество[18].

В то же время, несмотря на то обстоятельство, что, например, в налоговом, земельном, хозяйственном, о ценных бумагах и ином законодательстве нет норм, направленных на охрану и защиту прав и законных интересов супруга, не являющегося участником общества с ограниченной ответственностью, титульным собственником акций акционерного общества или объекта недвижимости, ученый Е.А. Чефранова продолжает настаивать «на презумпции общности супружеского имущества», мотивируя эту позицию ст. 256 ГК РФ и ст. 34 СК РФ и общей доктриной отечественного семейного права.

Опровергая собственные позиции в области чистоты охраны и защиты «права общей собственности», профессор Е.А. Чефранова ссылалась на ученого М.Л. Шелютто, который утверждает обратное[19], что общая совместная собственность супругов, которая не отражена в таком количестве в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним, при недобросовестности одного из супругов воспринимается иными участниками гражданского оборота как его индивидуальная собственность, распоряжение которой осуществляется единственным собственником по своему усмотрению. Ссылка Е.А. Чефрановой на судебную защиту общей собственности при подобных обстоятельствах отражает лишь единичные случаи гражданско-правовой защиты права общей собственности, но никак не тенденцию.

Если заметить, правовая практика, а вместе с тем и стороны практики суда, при вынесении решений по гражданским делам, имеет в своем составе вопросы раздела (выделения) доли супруга из совместных общих имущественных ценностей не только супруга, но другого физического и юридического лица. При этом суды руководствуются в первую очередь юридически обоснованным доказательством этого права на долю в общей собственности, или документом, прошедшим процесс государственной регистрации, удостоверенным нотариально соответствующими органами. Во вторую очередь суд должен принять доказательство, которое несет относительный характер, например, есть юридически зарегистрированный брак, но отсутствие при этом брачного договора, дарственной, свидетельства о праве на наследство. Суд также учитывает мнение сторон, свидетелей и иных участников процесса.

При такой постановке вопроса, ученый Е.А. Чефранова вынуждена признать, что «действующая под редакцией п. 2 ст. 34 СК РФ при складывающейся правоприменительной практике не может расцениваться иначе, как не отвечающая предъявляемым к закону требованиям четкости и предсказуемости»[20].

Таким образом, при разноречивой судебной практике в целях полновесной гражданско-правовой защиты права общей собственности необходимы законодательные изменения, то есть приведение в соответствие всего комплекса законодательных актов в семейной, налоговой, хозяйственной сферах, в сфере ценных бумаг нормам права, которые касаются общественной охраны некоторого рода собственности каждого отдельного человека и жителя нашей страны, в нашем случае – это супруги.

С нашей стороны полагаем, было бы вполне логичным п. 2 ст. 34 СК РФ изложить в четкой и определенной редакции о том, что юридически зарегистрированный брак порождает все права и обязанности на общее имущество независимо от его получения или приобретения. Исключая случаи, строго прописанные в законе, а также брачный договор. Тем не менее, многие правоведы считают брачный договор самостоятельной правовой концепцией[21]. Кажется, вполне аргументировано прозвучали научные обоснования нашей концепции об экономической сущности собственности, а в понимании супругов — имущества. Эти понятия в результате исследования идут рядом и тесно взаимосвязаны между собой. Поэтому, по мнению автора исследования, выделять брачный договор и иные имущественные сделки супругов в отдельные разработки будет непросто, хотя необходимость в этом уже назрела.

Тем не менее в науке, как и на практике, все больше апеллируют к урегулированию законодательных актов и сближающих норм Семейного кодекса РФ с ГК РФ и иных законодательных актов с целью упрочения имущественных отношений супругов. Некоторые пишут о том, что брачный договор может даже изменять установленный законом режим совместной собственности супругов[22].

Судья Верховного Суда РФ А.И. Зырянов вполне справедливо полагает, что имущество может принадлежать на праве общей собственности двум и более лицам в силу различных обстоятельств: наследования, состояния в браке, образования крестьянского (фермерского) хозяйства, приватизации, совместной покупки вещи, совместной постройки дома, соединения и смешения вещей и так далее.

В своих рассуждениях А.И. Зырянов приходит к выводу о том, что «благодаря брачному договору» супруги в силах установить выбранные ими режимы имущества и тем самым исключить «различного рода конфликтные ситуации», о чем свидетельствует судебная практика. Последовательно оперируя статьей 31 СК РФ о равном положении обоих супругов в семье, то автор приходит к мысли о том, что в согласии с пунктом 1 статьи 42 СК РФ супруги при жизни могут установить режим совместной собственности на имущество, нажитое до брака, а также имущество, полученное одним из супругов в дар, в порядке наследования или по иному безвозмездному основанию[23].

Следовательно, полагает А.И. Зырянов, супруги при жизни могут установить режим совместной или долевой собственности, что в будущем будет служить гарантом их благополучия. Помимо этого, указанное допускает определить, какое имущество будет принадлежать одному из супругов имущества без права распоряжения в течение определенного времени, например, до совершеннолетия детей, а также разрешит проблему по содержанию нетрудоспособного супруга.

Опираясь на ст. 42 СК РФ, А.И. Зырянов полностью и всецело отдает предпочтение брачному договору, так как складывающаяся судебная практика по разделу спорного имущества супругов до настоящего времени занимает примерно 90% всех бракоразводных дел, связанных со спорами об имуществе, и лишь в основе 10% дел лежит брачный договор, определяющий режим совместной и долевой собственности. Между тем, понятие договорных имущественных отношений между супругами давно известно во многих странах мира, более того, законодательство таких государств подробно регламентирует порядок заключения брачных контрактов, четко определяя правовое положение их участников, основываясь на многолетней договорной практике взаимоотношений супругов.

Как считает В.В. Ананьев, в данной ситуации «важно закрепить в Семейном кодексе РФ понятие брака как союза мужчины и женщины с целью создания семьи», что даст возможность обойти правовые коллизии в случае однополого брака и изменения пола одного из супругов[24].

Конституционными признаками брака в России являются: гетерогамия, моногамия, равноправие мужчины и женщины, взаимное добровольное согласие лиц на заключение брака, психическое здоровье мужчины и женщины, вступающих в брак, достижение ими брачного возраста, отсутствие между ними близкого родства и уз усыновления, возникающий с момента регистрации брака комплекс личных и имущественных прав и обязанностей супругов, возможность развода.

В данный момент времени есть довольно приемлемое количество законодательных актов, которые так или иначе, в той или иной мере требуют частичной корректировки для упрочения объективных имущественных взаимоотношений супругов.

Сам по себе СК предполагает только возможность заключения между супругами семейно-правового договора, такого, как брачный договор, или соглашение о дележе общенажитого имущества, или соглашение об оплате алиментов или другие. Однако это вовсе не значит, что супругам будет отказано в праве на приведение в действие друг между другом обычной гражданско-правовой сделки. Все супруги являются самостоятельными субъектами имущественного отношения, как жена, так и муж юридически равны, а также имеют автономию воли и так или иначе имеют независимость друг от друга, в том смысле, что обладают определенными необходимыми и достаточными качествами для того, чтобы вступить друг с другом в имущественные отношения, которые будут регулироваться гражданским правом.

Подытоживая вышесказанное, можно сделать вывод о том, что в правоустанавливающей литературе как отечественных правоведов, так и их зарубежных коллег, можно встретить утверждение, что супруги, как и любые другие субъекты гражданского права, могут вступать в самые различные сделки, в том числе и иметь имущественные права и обязательства. Хотя в Семейном Кодексе РФ и нет специальных норм о правах супругов, которые чётко регламентировали бы возможность заключать друг с другом сделки, но такое право у них, без сомнения, имеется как у субъектов, которые наделены гражданской правоспособностью и дееспособностью. Они имеют законное право совершать друг с другом определенные сделки, которые не противоречат законодательству Российской Федерации[25].

имущество супруг правовой брачный договор