Формы первоначальных верований.

Анимизм. Верования в древнем человеческом обществе были тесно связаны с первобытными мифическими воззрениями и основывались они на анимизме (от лат. anima – дух, душа), наделение природных явлений человеческими качествами. В научный оборот термин введен английским этнологом Э. Б. Тайлером (1832 — 1917) в фундаментальном труде «Первобытная культура» (1871) для обозначения первоначальной стадии в истории развития религии. Тайлор считал анимизм «минимумом религии». Ядом этой теории является утверждение о том, что изначально всякая религия произошла от веры «философа-дикаря» в способность «души», «духа» отделяться от тела. Неопровержимым доказательством этого были для наших первобытных предков такие наблюдаемые ими факты, как сновидения, галлюцинации, случаи летаргического сна, ложной смерти и другие необъяснимые явления.

Тотемизм. В истории религий многих древних народов важную роль играло поклонение животным и деревьям. Мир в целом представлялся дикарю одушевленным; деревья и животные не составляли исключения из правила. Дикарь верил, что они обладают душами, подобными его собственной, и соответственно общался с ними. Когда первобытный человек называл себя именем животного, именовал его своим «братом»и воздерживался от его умерщвления, такое животное называлось тотемным (от сев. индейск. ототем – его род). Тотетизм – это вера в кровнородственные связи между родом и определенными растениями или животными (реже – явлениями природы).

От тотема зависела жизнь всего рода и каждого его члена в отдельности. Люди верили и в то, что тотем непостижимым образом воплощается в новорожденных (инкарнация). Обычным явлением были попытки первобытного человека воздействовать на тотем различными магическими способами, например, для того, чтобы вызвать изобилие соответствующих зверей или рыб, птиц и растений и обеспечить материальное благосостояние рода. Вероятно, что именно с тотемизмом связаны и известные пещерные рисунки и скульптуры эпохи верхнего палеолита в Европе.

Следы и пережитки тотемизма обнаруживаются и в религиях классовых обществ в Китае в древний период племя инь (иньская династия) почитало в качестве тотема ласточку. Прослеживается влияние тотемических пережитков на мировые и национальные религии. Например, ритуальное поедание мяса тотема в более развитых религиях переросло в обрядовое поедание жертвенного животного. Некоторые авторы считают, что и христианское таинство причастия коренится в отдаленном тотемном обряде.

В дальнейшем внимание исследователей привлекла теория преанимизма и прежде всего концепция мана. Миссионеру и антропологу Р. Кодрингтону, работавшему в Меланезии, принадлежит исследование, которое стало классикой теории динамизма. Объясняя своеобразие религии меланезийцев, он писал: "Меланезийское мышление подчинено верованию в некую силу или некое сверхъестественное воздействие, которое почти повсеместно называют мана. Мана присутствует в атмосфере жизни, она выступает принадлежностью отдельных людей и вещей, она проявляет себя посредством таких событий, которые могут быть поняты не иначе, как следствия деятельности этой силы". Кодрингтон подчеркивал, что мана для туземцев - сила автономная и. имнерсональная.

Широкую известность среди европейских религиоведов сведения, собранные Р. Кодрингтоном. приобрели благодаря историку религии М. Мюллеру, который получал, публиковал и интерпретировал присланные ему из Меланезии материалы. В переложении Мюллера мана приобретает расширительное толкование: он увидел в этом понятии одно из наиболее ранних представлений о бесконечном, от которых, по его мнению, берет начало религия. Более того, у Мюллера мана становится религиоведческим термином и обозначает первоначальную фазу религии, возникают первые очертания новой теории происхождения религии - мана-концепции.

В научных кругах изучение культуры аборигенов Меланезии встретило благожелательный прием. На рубеже XIX-XX вв. в Англии и во Франции набирали силу противники теории анимизма. Антропологи утверждали, что древнейшие верования строятся не столько на анимистических представлениях, сколько на основополагающем чувстве присутствия в мире сверхъестественной силы. Р. Маретт, антрополог и один из крупнейших религиоведов начала века, допускал, что оно может служить психологической предпосылкой анимизма и даже исторической ступенью религиозности и в этом смысле обозначаться как преанизм.

Маретт полагал, что сверхъестественная (сверхнормальная) сила воспринимается архаическим сознанием двояко - как позитивная и негативная. Мана - позитивный аспект сверхъестественной силы. Представление о ее негативном воздействии заставляет ограждать общение с ней системой запретов - табу. Совокупность мана и табу образуют первичный уровень религиозного сознания. Маретт не раз уточнял выдвинутые им положения, однако неизменной оставалась его уверенность в том, что именно через понятие силы, "сверхнормального" могущества формируется первичная, "рудиментарная" религия. Этот подход сочетался с его общим пониманием религии, психологическое назначение которой состоит, по его мнению, в "восстановлении человеческой уверенности, поколебленной кризисом".Перед лицом последнего слабые люди теряются и готовы принять смерть, но смелые духи бесстрашно противостоят ему - тем самым религия поддерживает и ободряет человека. Упование на могущественную силу выступает основанием религиозной уверенности.

С позицией Маретта в целом был солидарен антрополог К. Прейс, который выводил происхождение религии, культа духов и богов из веры в магическую силу, сходную с мана. Ее описание, сделанное Р. Кодрингтоном, послужило эмпирическим подтверждением положений преанимизма.

Взгляд теоретиков религиоведения на универсальность архаических представлений о мана оказал серьезное влияние на историков религии. Некоторые из них под углом зрения динамизма попытались описать начальные ступени развития религий, применяя понятие мана, например, к европейской религиозной архаике.

Идею демона в греческой религии рассматривали в тесной связи с мана-концепцией. Работы известного историка античности А. Гренье, исследовавшего религии этрусков и римлян, очевидным образом выдержаны в духе теории динамизма. Он писал: "Одна из характерных концепций римской религии - концепция numen'a. Numen есть, в сущности, воля. Римляне, как и другие первобытные народы, проецировали на внешние объекты и всю природу явления, сходные с их собственной жизнью. Они еще не проводили различия между одухотворенным, душой или духом и действующей материальной реальностью. Эти numina были разом и духом, и телом, но прежде всего они были действием. Их тела обычно были сокрыты или проявлялись лишь украдкой. В каждый момент своего существования, в каждом своем поступке человек ощущал себя во власти воздействующих внешних сил более могущественных, чем он сам. Эти силы есть numina". К сущностным свойствам нумена историк относил, помимо могущественности, его присутствие во всем и всегда, таинственность, бесполость, безымянностъ, безликость.

В нумене, отмечал Гренье, римляне видели самостоятельную силу, которая действовала как посредством "живых" явлений - людей, зверей и птиц (например, орла), так и посредством предметов - камней, оружия: "Убивает не копье, это питеп убивает посредством копья". С развитием представлений об антропоморфных богах ряд наиболее устойчиво связанных с идеей нумена предметов приобрел значение атрибутов божества - так, копье стало атрибутом Марса, кремень и орел - Юпитера. Римские боги, согласно Гренье, "первоначально - numina, и они ими всегда оставались". Историк обращал внимание на то, что в эпоху империи coeli numina означало небесных, великих богов, тогда как silvarum numina указывало на более скромных богов, населявших леса.

Гренье сближает римскую идею нумена с верованиями в мана, которые требовали предельно осторожного обращения с тем, на чем лежит печать присутствия этой магической силы.

Лингвист Ф. Пфистер занимал ту же позицию. В своей работе он трактовал нумен, как идею, близкую родственному мана понятию оренда, которым пользовались ирокезы. Нумен, согласно Пфистеру, есть действующая энергия, свойственная каждому божеству и всем сакральным предметам, - именно обладание нуменом составляет сущность того, что имеет отношение к божественному. Идея персонального бога наследует представление о нумене.

В завершенном виде подход к древнеримской религии с точки зрения теории динамизма был представлен в книге крупного историка античных религий М. Вагенворта "Римский динамизм". Он пришел к выводу, что древнейшие римские представления о священном обусловливались верой в магическую силу, сходную с описанной Кодрингтоном мана. Последняя толковалась Вагенвортом как "сверхъестественная сила" в качестве атрибута богов, как "власть", "величие", "магия", "энергия", "свойство", "дух", "слава", она есть также "наименование места поклонения в храме". Римляне почитали ее, называя нуменом.

Нумен, по мнению религиоведа, приобретает качества имперсональной магической силы, вера в которую предшествовала представлениям римлян об индивидуальных божествах. Эта сила пребывает всюду - в копье, в озере, в каждой пещере, дереве, в лесу, "Numen обнаруживался тотчас, как только люди с содроганием замечали, что нечто приходит в движение, что невидимая, неизвестная сила вдруг проявляет себя", - писал Вагенворт. Эволюция слова "нумен" позволяет приблизиться к пониманию древнеримских идей о божествах. Римляне не знали ни божественного образа, ни небесного брака, не имели генеалогии богов. "Римской мифологии в собственном смысле слова никогда не существовало, однако - продолжал Вагенворт - нельзя представлять римскую религию на начальной стадии сухим и скучным церемониалом в честь незримо летающих фантомов, - напротив, тут мы вступаем на электродинамическую почву волшебства".

Обстоятельному критическому анализу мана-концепция как теория подвергнута Ф. Леманом. В историко-религиоведческом плане ее содержание ставили под сомнение и антропологи, обнаружившие существенные неточности в материалах Р. Кодрингтона и его сторонников, и историки древних религий, которые указывали на персоналистический и теистический характер древних верований. Тем не менее научную ценность сохранили многие положения мана-концепции, не предполагающей отказа от основных принципов эволюционизма Э.Тайлора. Однако дискуссия по поводу его взглядов в результате выступлений теоретиков преанимизма обнаружила небесспорность прежней методологии и создала предпосылки для появления новых подходов.

Ныне ученые пришли к выводу, что постановка вопроса о первоначальной форме верований неплодотворна. Фетишизм, культ предков, тотемизм, магия, преанимизм (мана) и т. п. находились в устойчивой связи, были частями единого целого и не исчезли навсегда, войдя в более поздние, развитые религии.