Глава 12. Массовая культура

В последнее время культурология не обходит вниманием тему массовой культуры, хронологические границы которой определяются временем функционирования индустриальной цивилизации. При этом надо помнить, что в одних странах она возникает раньше (Запад), в других (Россия) — с запозданием. Прежде всего, возникновение массовой культуры позволило по-новому прочитать историю искусства и историю культуры. При этом на начальном этапе возникновения массовая культура не изучалась со стороны научного знания, поскольку считалась маргинальным явлением.

Массовая культура — это культура чувственная, основным системным качеством которой стало эстетическое начало, окончательно потеснившее этику. Таким образом, в массовой культуре новой эстетикой стала эротика. Искусство стало игрой и удовольствием, средством развлечения и релаксации. Если раньше нужна была известная смелость, чтобы писать порнографические романы, то теперь, напротив, нужно обладать незаурядной отвагой, чтобы сочинять непорнографические романы. Массовая культура эксплуатирует самые низменные человеческие желания, включая патологические, все превращает в предмет эстетического любования. Перефразируя М.Е. Салтыкова-Щедрина, можно сказать, что массовая культура популяризирует пороки, делая их общедоступными. Тут уместно вспомнить выдающегося русского ученого и религиозного мыслителя А.А. Ухтомского: «... Нравственное боление человека начинает свое выражение в искусстве. Признаки загнивания человека дают себя знать, прежде всего, в искусстве». Телесность, особенно в нашей стране, конечно, нуждается в реабилитации. Однако сейчас имеет место не просто реабилитация тела, а культ тела — за счет и в ущерб духу. Попытка оправдать «низ» обернулась реабилитацией животного начала в человеке. Недаром многие американские критики массовой культуры называли ее «культурой до пояса», «опухолью на теле культуры». Восторжествовала — воспользуемся выражением П. Сорокина («Кризис нашего времени») — «порнографическая концепция культуры».

Одним из основных символов массовой культуры, служащим ключом к ее пониманию, можно обоснованно считать произошедшую сексуальную революцию. Секс стал смыслом существования человека массы. «Секс» — это не просто отношение между полами, это целая философия половой морали. Это новый, абсолютно свободный, не признающий никаких запретов и ограничений взгляд на отношения между полами. Такого «секса» еще недавно не было не только в СССР, но и на цивилизованном Западе.

Глаз становится основным органом восприятия мира в массовой культуре. Даже музыкальные выступления воспринимаются шумно, с восторгом, как шоу, потому что они соответствующим образом оформлены (костюмы, игра света, танцевальное сопровождение и т.д.).

Героями массовой культуры, ее кумирами, идолами толпы являются не известные политики, ученые, воины, а актеры, рок-певцы и музыканты, топ-модели, шоу-мены и т.п., т.е. те, кого когда-то относили к богеме. Утверждение в обществе «морали» гедонизма означает складывание нового типа человека — человека эстетического, ренессансного, сменившего человека морального. Если вспомнить выдающегося датского философа С. Кьеркегора (эстетический человек — первая, низшая ступень в духовном развитии человека), то получается, что история идет в обратном порядке — от человека религиозного к человеку моральному и от него к человеку эстетическому, что равнозначно деградации человечества. Самая характерная черта этого человека — нетребовательность к себе. Жизнь рассматривается здесь как освобождение от всяких помех и ограничений. Развязность, вульгарность, заурядность становятся нормами бытия.

Психологически массовая культура возвращает взрослого человека на оральную стадию развития: подобно ребенку, он жадно поглощает все, что ему предложат. Американский социолог Б. Розенберг писал, что массовая культура прививает людям вкус кретинов и воспитывает в них чувство животных. Массовая культура до такой степени облегчает процесс мышления человека, что, в конце концов, отключает его сознание. Отмечая наркотически-отвлекающее воздействие массовой культуры, некоторые исследователи сравнивают ее (в функциональном плане) с религией. Д. Белл называл ее альтернативной религией, антитеистической религией, утверждающей себя на трупе «умершего бога».

Ныне идеологическая функция массовой культуры сохраняется, но в измененном виде. Сейчас не столько государство, сколько монополии, корпорации манипулируют сознанием людей, преследуя коммерческие цели — стимулирование потребительского сознания реципиентов.

Как говорит Т. Адорно в работе «Философия новой музыки» (М., Логос. 2001 г.): «Искусство может умереть только у самоуспокоенного человечества: его смерть в наши дни, нависшая действительной угрозой, свидетельствовала бы лишь о триумфе чистого наличного бытия над взглядом сознания, не сумевшего этому бытию противостоять». Такая угроза существует и над немногочисленными бескомпромиссными произведениями искусства, которые все-таки еще создаются. Именно во имя истины искусства становятся шокирующей антитезой тотальному контролю, на который держит курс производство. Следует признать, что при этом они же и уподобляются характерной для него структуре, вступая тем самым в противоречие с собственной предрасположенностью. Это очень схоже с периодом становления советского искусства в 30-е годы ХХ столетия, которое вынуждено было «усредняться», становиться плакатно-доступным, чтобы быть понятным широким массам. В этот период «понуждаемого» перехода частично пострадало творчество таких маститых художников, как П. Кузнецов, Фальк, Петров-Водкин и др.

До сих пор речь шла о том, что массовая культура навязывается ее потребителям с помощью средств массовой информации. Однако при таком понимании она оказывается чем-то внешним людям (что противоречит самому пониманию культуры). На самом деле то, что «навязывается» потребителю, в той или иной степени отвечает его потребностям и ожиданиям: он не только пассивен, но и активен тоже, требуя культуру «под себя». Это та ситуация, когда человек «сам обманываться рад». Отечественный культуролог Б.С. Ерасов, думается, прав: массовая культура обеспечивает социализацию человека в условиях усложненной, изменчивой, неустойчивой и ненадежной среды большого города; она удовлетворяет потребность в рекреации и отвлечении от интенсивной гонки в сферах жизненного успеха. Свободен ли человек в условиях массовой культуры? Однозначно ответить на этот вопрос затруднительно. По своему понятию массовая культура является однородной, гомогенной, предполагает одинаковость людей, которыми к тому же манипулируют. По мнению Б. Розенберга, массовая культура обнаруживает обескураживающую способность тирании в царстве культуры. Несмотря на различая в частностях, людей объединяют общие установки: «побалдеть», «поймать кайф», «потусоваться», «оттянуться со вкусом», «оторваться по полной» и т.п. Раскрепостив свои инстинкты, человек по-прежнему остался одномерным — он грубый материалист (в житейском смысле слова). Однако, с другой стороны, человек может чувствовать себя в массовой культуре, как рыба в воде, т.е. глубоко удовлетворенным и даже счастливым. Поэтому доказать ему, что он в этих условиях несвободен, невозможно. И все-таки, известно, что человек бывает рабом не только тирании, но и свободы, если не умеет ею пользоваться, если она ему навязана (а не завоевана).

Еще философы античности отмечали, что рабство человека, находящегося под властью своих вожделений, не перестает быть рабством оттого, что, удовлетворяя их, человек испытывает положительные эмоции.

Массовая культура — культура сугубо индивидуалистическая. А индивидуализм не равнозначен развитию ни индивидуальности, ни личности, что отмечалось многими мыслителями, в особенности русскими. Достоевский писал, что при самом высоком развитии личности она только и может сделать из себя, что отдать себя всю всем. Отсутствие у личности такого желания значит, что она еще недостаточно развита. Индивидуализм исторически, действительно, был средством развития личности — поскольку он противостоял традиционному, коллективистскому началу ее.

Массовую культуру считают неэтической, т.к. она не создала новых моральных норм; а то, что она принесла с собой, правильнее назвать анти-моралью, противо-моралью. На наш взгляд следует различать в рамках этики систему базовых ценностей, не подлежащую изменениям, и этическую повседневную практику, которая, несомненно, меняется соответственно времени. И в этом смысле массовая культура, обслуживаемая СМИ, формирующая потребительскую культуру, скорее относится к бытовой, повседневной культуре, нежели к сфере духовности. И процессов заимствования нам в этом отношении не избежать, да и пугать этим не стоит.