История развития отношений Китая и Тайваня

Китай является крупнейшим торговым партнёром Тай­ваня, Тайвань является ве­дущим инвестором в Китае, и тайваньцы ежегодно совершают около 4 млн. поездок на другую сторону пролива. При всём этом может показаться странным то, что диалог, даже опосре­дованный, между правительствами в Пекине и Тайбэе практически отсут­ствует на протяжении уже целого десятилетия. Как и то, что регион, бур­ное экономическое развитие которо­го стало предметом зависти всего мира, постоянно называется воен­ными аналитиками в числе трёх ре­гионов, где с наибольшей вероятно­стью может разразиться крупный ме­ждународный военный конфликт. Ситуацию в зоне Тайваньского про­лива уподобляют запутанному узлу, который никто не в состоянии распу­тать.

Отношения между двумя сторо­нами пролива прошли в своём разви­тии за последние 50 с лишним лет не­сколько фаз, каждая из которых отли­чалась от предыдущей ещё большей неопределённостью и противоречиво­стью. За эвакуацией режима Нацио­нальной партии Китая (Чжунго го­миньдан - ГМД) из Китая на Тайвань в 1949 году последовали почти 30 лет военной конфронтации. Каждая из сто­рон претендовала тогда на положение «единственного законного правитель­ства Китая» и преследовала в своих действиях цель уничтожить другую сторону. Китайская Республика на Тайване, используя введённое ею во­енное положение, пыталась мобилизовать население острова на превра­щение Тайваня в базу для «возвраще­ния материка». Китайская Народная Республика на материке, со своей сто­роны, предпринимала артиллерийские обстрелы, а также воздушные и мор­ские атаки на островные группы Цзиньмэнь и Мацзу, контролируемые Тайбэем и расположенные всего лишь в нескольких тысячах метров от побережья материковой провинции Фуцзянь, в качестве первого шага к «освобождению» Тайваня.

Период военной конфронтации продолжался до 1978 года, когда бом­бардировки Цзиньмэня, наконец, пре­кратились. Когда Соединённые Штаты официально признали КНР в 1979 году, на смену «горячей» войне в Тайвань­ском проливе пришла «холодная». Пекин развернул интенсивную кампа­нию, нацеленную на достижение «мирного воссоединения». В ответ Тайбэй провозгласил непреклонную политику «трёх не» - «не вступать в контакты, не вести переговоры, не идти на компромиссы», явившуюся следст­вием того, что уроженцы материка, продолжавшие править островом, ста­ли постепенно сознавать, что «возвра­щение материка» - несбыточная меч­та.

Существенные коррективы нача­ли вноситься в эту политику в 1987 году, когда на Тайване было отменено военное положение и его жителям было разрешено посещать родствен­ников в КНР. Лёд, сковывавший отно­шения между двумя сторонами про­лива, тронулся. Контакты между людь­ми начали неуклонно расширяться. В 1990-1992 годах правительство созда­ло новую организационно-правовую структуру, предназначенную для под­держания контактов с КНР: было раз­работано и принято Положение о свя­зях между жителями Тайваньского ре­гиона и Материкового региона, став­шее базовым правовым актом, регла­ментирующим связи через пролив; были учреждены Комитет по делам материка (КДМ) Исполнительного Юаня и Фонд развития связей между двумя сторонами Тайваньского про­лива (SEF) - формально частная орга­низация, финансируемая правительст­вом и уполномоченная им вступать в сношения с другой стороной пролива для решения технических и коммерче­ских вопросов двусторонних связей; кроме того, был сформирован Совет национального объединения (СНО) и утверждена Программа национально­го объединения (ПНО).

ПНО предусматривала трёхэтапное продвижение к объединению в качестве основополагающей полити­ки тайваньского правительства. «Це­лью СНО и ПНО было поддержание стабильных отношений между двумя сторонами пролива, - говорит член Законодательного Юаня от ГМД и бывший член СНО Су Ци. — Термин "объединение" создавал у Пекина ощущение безопасности — благодаря этому было возможно сохранять статус-кво, а это позволяло жителям Тай­ваня чувствовать себя в безопасно­сти».

Су Ци, который занимал посты заместителя председателя и председа­теля КДМ, отмечает, что время, когда обе стороны почувствовали себя в безопасности, было подходящим мо­ментом для открытия диалога между ними. SEF и его партнёр со стороны КНР - Ассоциация по связям через Тайваньский пролив (ARATS)- провели в 1992 году в Гонконге встречу, на которой был вынесен на обсужде­ние принцип «одного Китая».

На той встрече не было достигну­то единого понимания упомянутого принципа, но из последовавших за ней телефонных переговоров и писем, ко­торыми обменивались стороны, ГМД пришёл к заключению, что Китай мол­чаливо согласился со следующим: ка­ждая из сторон признаёт, что сущест­вует только один Китай, и не оспари­вает интерпретации понятия «один Китай» другой стороной (для правя щей на материке Коммунистической партии Китая (КПК) «один Китай», безусловно, означает КНР, а ГМД неиз­менно утверждает, что «один Китай есть Китайская Республика»); так поя­вилась хитроумная формула «один Китай с различными интерпретация­ми» (и Чжун гэ бяо).

В 1993 году, после более чем годо­вой подготовки, включавшей консуль­тации по разработке повестки дня встречи, председатель правления SEF Гу Чжэньфу и председатель правле­ния ARATS Ван Даохань встретились в Сингапуре и подписали соглашения относительно порядка заверки право­вых документов при осуществлении связей через пролив, порядка достав­ки заказных почтовых отправлений и системы поддержания контактов ме­жду двумя организациями.

Чэнь Минтун, профессор Постба­калаврского института национального развития Государственного тайвань­ского университета, занимавший с 2000 по 2004 год пост заместителя предсе­дателя КДМ, считает, что не сущест­вовало никакого консенсуса относи­тельно «одного Китая с различными интерпретациями».

«В Конституции КНР записано, что Тайвань является частью её террито­рии и "завершение великого дела воссоединения родины - священный долг всего китайского народа", - отмечает он. - "Один Китай" в понимании Пекина - так же, как и большей части международного сообщества, - это, вне всяких сомнений, Китайская Народная Республика».

Существовал «консенсус 1992 года» или нет, но переговоры между двумя организациями регулярно про­водились в течение двух лет. Одновре­менно становились всё интенсивнее частные контакты между двумя сторо­нами; в начале 90-х годов начало бур­но развиваться их экономическое взаи­модействие.

Прогресс в развитии экономиче­ских и культурных связей, однако, не привёл к более тесному политическо­му взаимодействию сторон. Тайвань продолжал стремиться к расширению сферы своей деятельности на между­народной арене, а Китай продолжал свою кампанию по переманиванию дипломатических союзников Тайваня. Когда в 1995 году тогдашний президент Ли Дэн-хуэй посетил свою альма-ма­тер - Корнеллский университет в США, переговоры между SEF и ARATS были прерваны, и Китай про­вёл военные учения с пусками ракет в районы акватории, прилегающие к Тайваню. Он вновь произвёл такие пуски в период, предшествовавший президентским выборам на Тайване в 1996 году, что вылилось в противостояние с Соединёнными Штатами. А в 1999 году, когда, казалось, наметилось возобновление переговоров между SEF и ARATS, президент Ли охаракте­ризовал отношения между Тайванем и Китаем как «особые межгосударст­венные отношения». Китай увидел в этом заявлении, исходившем от само­го тайваньского лидера, отступ­ничество от принципа «одного Китая» и вновь прервал диалог.

ГМД и КПК могли воевать между собой, игнорировать друг друга или временами вступать в переговоры друг с другом, но обе партии рассматривали раздель­ное существование Тайваня и ма­терика как вопрос, оставшийся нерешённым со времени гражданской войны, которую они вели в конце 40-х годов. Но ситуация карди­нально изменилась в 2000 году, когда на президентских выборах победил кандидат Демократической прогрес­сивной партии (ДНИ) Чэнь Шуйбянь. В своей инаугурационной речи президент Чэнь провозгласил полити­ку «пяти (или, точнее, 4+1) не» в сфе­ре отношений между двумя сторона­ми пролива. Он заявил, что «в случае отсутствия у режима китайских ком­мунистов намерения использовать против Тайваня военную силу» он в течение срока своих полномочий не будет (1) добиваться создания нового независимого государства, (2) добиваться изменения официального на­звания государства - Китайская Рес­публика, (3) инициировать включение в Конституцию определения взаимо­отношений двух сторон пролива как «особых межгосударственных отно­шений», (4) инициировать проведение референдума об изменении статус-кво в связи с проблемой независимости или объединения, а также (5) подни­мать вопросы об упразднении СНО и отмене ПНО.

В ответ на курс Чэнь Шуйбяня Пекин занял позицию, выражавшую­ся формулой «слушать, что он гово­рит, и наблюдать затем, что он дела­ет». Но когда в 2002 году президент Чэнь охарактеризовал взаимоотноше­ния Тайваня и Китая как сосущество­вание самостоятельных государств («на каждой стороне [пролива] - го­сударство»), Пекин отказался от выжи­дательной позиции и стал изображать его как «закоренелого приверженца независимости Тайваня».

Хотя президент Чэнь и админист­рация ДПП многократно демонстри­ровали готовность возобновить диалог и консультации с Китаем, с противо­положной стороны Тайваньского про­лива не последовало никаких позитив­ных откликов. В марте 2005 года Китай принял Закон о противодействии раз­делению страны, который предусмат­ривает применение Китаем «немир­ных средств» в отношении Тайваня в случае «отделения Тайваня от Китая под любым названием и в любой фор­ме... либо полного исчерпания воз­можностей мирного объединения». В ответ президент Чэнь выступил с заяв­лением из шести пунктов, в котором подчёркивался суверенитет Тайваня и то, что будущее Тайваня может определяться только его жителями, а также содержался призыв к мирному урегулированию ситуации в отношениях между двумя сторонами пролива.

В ситуации, когда отношения ме­жду тайваньским правительством и Пекином оставались далеко не гладкими, состоялись переговоры между оппозиционными партиями Тайваня и правящим режимом КНР. В 2005 году Китай посетили бывший председатель ГМД Лянь Чжань и председатель На­родной партии (Циньминьдан) Сун Чуюй. Лянь встретился с генеральным секретарём КПК, председателем КНР Ху Цзиньтао, и они договорились о совместных действиях в нескольких областях, заявив, в частности, о наме­рении создать механизм экономиче­ского сотрудничества двух стран, про­вести консультации по «интересую­щим жителей Тайваня вопросам уча­стия в международной деятельности» и создать платформу для регулярной коммуникации между двумя партия­ми.

Как долго будет Китай допускать сохранение статус-кво? И какие суще­ствуют альтернативы военной кон­фронтации двух сторон пролива? Некоторые предлагают рассмотреть воз­можность образования Тайванем и Китаем некоей федерации. «Но пред­варительное условие образования фе­дерации - признание каждой из сто­рон другой стороны суверенным го­сударством, - говорит Чэнь Минтун. - Судя по тому, что мы имеем сего­дня, нас отделяет от этого долгий, дол­гий путь».