Сравнительное исследование положения русских в Эстонии и Узбекистане

Уже сейчас сказывается неизбежность "вестернизации" русского населения в ближнем зарубежье, относительная его устойчивость в европейских странах и заметный отток из азиатских. Судить о результатах этих в какой-то степени контрастных процессах можно по данным исследования, выполненного в 2002 г. в Эстонии и Узбекистане, представляющих в известной мере разнотипные социаль­но-этнические среды ближнего зарубежья.

Хотя историческими корнями русские с Ташкентом связаны больше, чем с Таллин­ном, в Таллинне среди русских уроженцев гораздо меньше, тем не менее столица Узбе­кистана привлекает русских совсем не так, как Таллинн. Это происходит не только в силу преимуществ материальных условий, но и благодаря многим другим обстоятель­ствам. У русских с эстонцами, что отражают конкретные исследования, немало сход­ства в повседневной жизни, семейно-бытовых отношениях, в художественной культу­ре, музыкальных вкусах и, наконец, даже в сходных по направлениям социальных ориентациях.

Сейчас в Таллинне владеют эстонским языком хорошо или даже свободно в 2 раза больше русских, чем 10 лет назад, причем, чем они моложе и квалифицированнее, тем лучше знают эстонский язык. Другая ситуация в Узбекистане: узбекским языком русские владеют плохо почти независимо от возраста и статуса.

Языковая ситуация в Ташкенте и Таллинне убедительно говорит о разных возмож­ностях адаптации там русских к местной национальной среде.

Существенны и культурные интересы. У русских они довольно отличны в сравнении с узбеками и сходны - с эстонцами. Например, наиболее предпочтительной для русских и эстонцев была европейская музыка, тогда как у узбеков абсолютно доминировало предпочтение своей "народной" музыки. Особое значение для народов теперь имеет религиозность. Узбеки практически все верующие - мусульмане. У эстонцев и русских при одной христианской религии и раз­ных церквах духовная дистанция в сознании, связанная с религиозностью, не могла при­обрести сколько-нибудь существенного значения, тем более, что эстонцы довольно не­зависимы от церкви. Эти и многие другие конкретные данные лишний раз показывают, что перспективы адаптации русских к республиканской национальной среде весьма неопределенны в странах Востока и достаточно реальны в европейских республиках ближнего зарубежья.

Исследования 2002 г. обнаружили контрастные оценки жизни у русских, прожива­ющих в Таллинне и Ташкенте. В Таллинне и положение в государстве, и собственная жизнь оценивались значительно выше, чем в Ташкенте, хотя межлично­стные отношения русских с узбеками, как фиксировалось исследованием, были теп­лее, чем с эстонцами.

Русские не случайно по-разному оценивают достигнутый республиками суверенитет: преимущественно поддерживают его в Эстонии и по существу отвергают в Узбекистане. Косвенно фиксируется это от­ветом на вопрос, хотят ли русские, чтобы республики жили прежней жизнью, той, ко­торой они жили до 90-х гг. в Союзе ССР. В Таллинне подавляющее большинство рус­ских не хочет этого, тогда как в Ташкенте, напротив, все они, за исключением только предпринимателей, предпочитают прошлое.

У русских в Таллинне система выделенных социальных инди­каторов (занятия, оценка жизни) прямо и косвенно связаны с этническими (знание го­сударственного языка республики, сознание Родины). Аналогичных зависимостей со­циальных и этнических характеристик в Ташкенте у русских практически нет. Это значит, что русские в Таллинне в отличие от своих соотечественников в Ташкенте ак­тивно ориентированы на социально-этническое взаимодействие с людьми коренной национальности республики.

Адаптация русских к инонациональной среде проходит сложно даже там, где она ими принята. Затрудняет и то, что этот путь никем из русских не избирался сознательно по прибытии в Эстонию.

Заключение

Итак, непростой, неоднозначный процесс трансформации национальных отноше­ний русскоязычного населения в ближнем зарубежье сегодня идет. В различных реги­онах бывшего СССР он требует достаточно дифференцированного подхода и совершенно неодинаковых решений. Чем раньше это будет осознано властной эли­той, и русской и эстонской, тем эффективнее будут результаты. Исторический опыт лишний раз говорит о емкости понятия "национальные меньшинства" и важнос­ти правильной, а значит, разноплановой и достаточно широкой интерпретации Декла­рации о правах этнических и религиозных меньшинств, принятой ООН.

Каждый народ является субъектом собственной культуры, культурно-цивилизационного пространства, специфика которого определяется сложившейся ориентацией и струк­турой хозяйственно-производственной и духовной дея­тельности в той или иной естественно-географической среде.

В полиэтнической структуре населения Российской Федерации как совокупности отличающихся друг от друга национальных общностей зафиксировано их существование в определенном пространственно-времен­ном континууме и одновременно локализованы их особен­ности в духовной жизнедеятельности, определяющие культурно-историческую специфику. Национальные культуры являются сложно дифференцированными и структурализованными системами, в которых помимо собственно этнических компонентов того или иного народа (обычаи, традиции, язык, самосознание) включено все многообразие ценностей материального и духовного производства.

Расширение и обогащение национальных культур, усложнение и разветвление их внутренней структуры по исторической «вертикали» и «горизонтали» в результате как собственной исторической эволюции, так и интернационализационных процессов, вместе с тем обнаружило их внутреннюю устойчивость и определенность, наличие различных социальных механизмов и регуляторов в сохранении и воспроизводстве «самости» культуры как целостности того или иного народа. Каждая национальная культура синтезировала в себе социально-историческую уникальность того или иного народа в его непрерывно-историческом воспроизводстве.

Переплетение процессов интеграции, взаимо­обогащения в сфере культурно-творческого освоения дей­ствительности и одновременно привнесение в него эле­ментов национально-этнической специфики способно создать необходимые гаран­тии как для прогресса полинационального социума в целом, так и для проявления каждой личностью своих способно­стей и дарований.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Семенов В.М., Матюнина Е.В. «Национальные и этнические культуры в конфликтных процессах в России»

2. Арутюнян Ю.В. -  член-корреспондент РАН. «Русские в ближнем зарубежье» (по материалам сравнительного этносоциологического исследования в Эстонии и Узбекистане), Этносоциология, 2003 г.

3. Арутюнян Ю.В. «Русские. Этносоциологические очерки».М., 1992.

4. Савоскул С.С. «Русские в новом зарубежье». М., 2001.

5. Население России 2001 г. 9-й ежегодный демографический доклад. Отв. редактор Вишнев ский А.Г. М, 2002.

6. Мукомель В.И. «Миграционный потенциал и перспективы иммиграции соотечественников из государств СНГ и Балтии». Этнопанорама № 3., 2001.

7. Савоскул С.С. «Миграционная ситуация, переселение и адаптация в России». М., 1997

8. Дробижева Л..М. «Асимметричная федерация: взгляд из Центра, республик и областей».М., 2001

9. Осипова Г.В. «Реформирование России – реальность и перспективы» Экономические новости России и содружества. № 17, М., 2002.

10. Пароль В. «Особенности социально-политической ситуации в Эстонии и основные пути ее нормализации» // Русские в Эстонии. Таллинн, 2000