Копия заявления прокурору РСО-Алания Бигулову А.А. от Цечоева Руслана 4 страница

Ахматхановы – еще одна многодетная семья из Чечни, проживающая в Москве. В семье не все дети получают медицинское обслуживание из-за отсутствия регистрации. Мать, Асет Магомедовна, одна воспитывает четверых детей. Две ее младшие дочери, Лиана и Хава, были прикреплены к детской поликлинике № 119. При оформлении регистрации младшие дочери не были вписаны в свидетельство матери из-за недостаточного размера жилой площади. В связи с этим в медицинском обслуживании сестрам Ахматхановым было отказано.

Даже обращения правозащитных организаций в Департамент здравоохранения с просьбой прикрепить детей из многодетных семей к поликлинике при отсутствии у них регистрации помогают далеко не всегда.

Другой важной проблемой остается доступ в дошкольные учреждения. В Москве заведующие детских садов продолжают отказывать в приеме детей в случае отсутствия регистрации у родителей, несмотря на то, что еще в декабре 2000 г. городской суд признал соответствующий пункт в правилах регистрации противоречащим закону.

Жительница Чеченской республики Медент Саид-Алиевна Шаршуева, временно проживающая с мужем и сыном в Москве, не может устроить сына, Дени Безиева, 2002 г.р., в детский сад в Ясеневе. Заведующая детским садом № 1070 требует принести справку о регистрации в качестве обязательного условия приема ребенка. Шаршуева не может оформить регистрацию, так как квартира, где она проживает, после смерти хозяйки еще не оформлена в собственность наследника.

Зина Магомедовна Дугзаева, жительница Чечни, временно проживает с двумя детьми в Москве. При зачислении дочери Амины в детский сад № 874 она — по настоянию администрации детского сада – подписала договор, что ребенок принят до окончания срока регистрации. В январе 2006 г. регистрация закончилась, и возникла угроза отчисления Амины из детского сада. В тот период Зина Магомедовна не имела возможности продлить регистрацию по старому адресу.

В то же время возможность отправлять старшего ребенка в детский сад имеет для Дугзаевой большое значение, так как сама она страдает тяжелой формой бронхиальной астмы, а на руках у нее еще годовалый ребенок. На обращение Комитета «Гражданское содействие» в Департамент образования по этому поводу пришел ответ, что без регистрации вопрос решить нельзя. Только при личном обращении председателя приемной «Гражданского содействия» Елены Буртиной к сотруднице Департамента, подготовившей ответ, удалось убедить ее помочь оставить дочь Дугзаевой в садике без представления справки о регистрации.

С 1 января 2005 г. ухудшились и другие составляющие социального обеспечения в России. Впервые прекратились выплаты пособий на детей многодетным чеченским семьям по месту фактического проживания. Новый Федеральный Закон № 122 от 22 августа 2004 г. возложил с 2005 г. эти выплаты на местный бюджет, который не желает брать на себя нагрузку по обеспечению «временных» жителей. Так, многодетным семьям Т.А. Эльмурзаевой (пятеро детей в семье) и Х.Х. Хасбулатовой (трое детей) Департамент социальной защиты населения Москвы только после обращения правозащитной организации постановил, в виде исключения, выплачивать ежемесячные пособия на детей в течение срока действия временной регистрации. Положительные решения в таких случаях принимаются далеко не всегда.

Пенсионеры, инвалиды, дети из многодетных семей по новому закону лишились права на бесплатный проезд в городском транспорте, что при низких доходах и высокой стоимости проезда больно ударило по бюджетам многих семей. Так, Петимат Серождиевна Цомаева, беженка из Чечни, проживающая в Московской области, устроилась сотрудником по распространению рекламы в Москве. Она вынуждена каждый день ездить на электропоезде до работы. До введения закона о денежной компенсации она пользовалась бесплатным проездом в пригородных поездах как инвалид детства. Сейчас оплата за проезд съедает треть ее дневного заработка. Социальную карту постоянного жителя Московской области, дающую право бесплатного проезда, ей не выдают, так как у нее временная регистрация. Школьницам Лейле и Лауре Умаровым из многодетной семьи в Департаменте социальной защиты г. Москвы также отказались выдать социальные карты, так как они не являются постоянными жителями.

Большую остроту приобрели проблемы с пенсиями. Без справки о регистрации пенсионным обеспечением пользуются только те выходцы из Чечни, кто встал на пенсионный учет за пределами республики до декабря 1997 г. Все остальные жители Чечни, в том числе и те, кто выехал оттуда после возобновления боевых действий осенью 1999 г., могут встать на пенсионный учет за пределами республики только при наличии регистрации и пенсионного дела. Но большинство жителей республики, покидая ее в условиях военных действий, не имело возможности взять пенсионные дела. В сочетании с негласным запретом на регистрацию чеченцев, это обстоятельство лишает возможности получать даже минимальную пенсию практически всех пенсионеров и инвалидов из Чечни, находящихся за ее пределами.

Незаконные задержания и преследования

Разнообразные формы преследования чеченцев – незаконные задержания, фальсификация правонарушений – широко используются правоохранительными органами в качестве «профилактики» борьбы с терроризмом.

Об одном из таких случаев 26 марта 2006 г. сообщили хорошо нам известные братья Мухадиевы из подмосковного города Электрогорска.

Они рассказали, что накануне вечером – это была пятница – на стройке Дома культуры им. Ленина в Электрогорске паспортная служба проводила проверку документов. Все рабочие были вывезены автобусом в УВД Павлова Посада. После проверки документов почти все рабочие, большинство которых составляли граждане стран Центральной Азии, работавшие незаконно, были отпущены.

Задержаны были четверо: ингуши – Магомед Тарчхоев и Джабраил Велиев, и чеченцы – Али Мустахаджиев и Халид Азматкириев.

Только ночью 26 марта председателю Комитета «Гражданское содействие» Светлане Ганнушкиной удалось дозвониться дежурному Управления собственной безопасности (УСБ) по Московской области, который навел справки в Павловом Посаде и сообщил, что четверым задержанным не предъявляется уголовных обвинений. Их обвиняют в мелком хулиганстве: утверждается, что в отделении милиции они нецензурно выражались. Правдивость такого обвинения весьма сомнительна, поскольку было бы очень странно, если бы во время задержания именно запуганные люди ругались, используя русскую нецензурную брань. Не исключено, что звонок из УСБ предостерег милицию от более серьезных противоправных действий – подкладывания наркотиков или оружия. В воскресенье их должен был судить за хулиганство мировой судья.

В соответствии со ст. 94 УПК РФ: «Если постановление судьи о применении к подозреваемому меры пресечения в виде заключения под стражу либо продлении срока задержания не поступит в течение 48 часов с момента задержания, то подозреваемый немедленно освобождается».

Утром в воскресенье Светлана Ганнушкина снова начала звонить дежурным по ГУВД и УСБ Московской области. Выяснилось, что суд так и не состоялся по причине отсутствия судьи. Дежурные настаивали на том, что в этом случае задержание может быть продлено. После некоторой дискуссии по поводу толкования ГПК было обещано, что к вечеру воскресенья, т.е. к окончанию 48 часов задержания четверо задержанных будут отпущены.

Действительно, ровно через 48 часов, но после оформления протокола, а не задержания, поздним вечером строители были отпущены. Двое суток их не только не кормили, но и не взяли принесенную для них бригадиром еду.

Через два дня Ахмет Мухадиев снова позвонил Ганнушкиной и сообщил, что и Али Мустахаджиева, и Халида Азматкириева с работы выгнали. Бригадир сказал, что сотрудники ФСБ угрожали хозяину ликвидацией всего предприятия, если у него будут работать чеченцы.

По опыту известно, что обращаться в эту структуру с какими бы то ни было запросами абсолютно лишено смысла. Никакого ответа или объяснения получить оттуда невозможно. На все звонки и просьбой объяснить требования их сотрудников руководство местных подразделений ФСБ отвечает полным игнорированием происшедшего.

Нужно отметить, что давление на работодателей со стороны органов внутренних дел и спецслужб оказывается регулярно – им «не советуют» или прямо запрещают принимать чеченцев на работу. В ноябре 2005 г. в Москве из таксомоторного парка № 20 были одновременно уволены 16 водителей – чеченцев, которым руководство прямо заявило, что это требование ФСБ. В дальнейшем представители ФСБ отрицали свою причастность к этому увольнению, при этом никто из чеченцев, включая и постоянных жителей Москвы, на работе восстановлен не был.

Любой чеченец становится первым подозреваемым при любом нарушении общественного порядка.

Так, в субботу 15 июля 2006 г. около 12 часов дня в районе Крылатское г. Москвы произошла перестрелка между криминальными группами.

В связи с этим во всем районе были задержаны чеченцы и дагестанцы, всего, по свидетельству очевидцев, около 70 человек. Четверо из них обратились по телефону к юристу Сети «Миграция и Право». Задержанных продержали без пищи и воды более суток. После прихода адвоката их отпустили, не предъявив им никаких обвинений. При таком подходе к оперативной работе настоящие виновники инцидента едва ли были обнаружены.

17 марта 2006 г. в г. Твери сотрудниками УФСБ по Тверской области были задержаны Адлан Мазуев, 1984 г.р., Мурад Магомадов, 1982 г.р. и Мурад Хаджиев, 1981 г.р. Все трое — жители с. Самашки Ачхой-Мартановского района, куда их незамедлительно этапировали. 20 марта их доставили в Ачхой-Мартановское РОВД

В 2003 г. одного из них, Адлана Мазуева, уже задерживали, подозревая в причастности к незаконным вооруженным формированиям. После допроса его отпустили. Во избежание в дальнейшем каких-либо недоразумений родители получили у начальника криминальной милиции Ачхой-Мартановского РОВД капитана Виноградова справку в том, что в базе данных РОВД и ФСБ Адлан Мазуев не числится и ни к чему противозаконному не причастен. При этом Виноградов посоветовал отправить Адлана к старшему сыну в г. Тверь, так как в Чечне не скоро наступят спокойные времена.

Освободившись, Адлан сразу уехал в Тверь к брату Аслану Мазуеву, который после окончания института жил и работал в этом городе. Аслан устроил брата на работу в частное предприятие экспедитором и зарегистрировал у себя дома.

Второй задержанный, Мурад Магомадов, поехал в Тверь поступать в институт, но экзамены не сдал и остался жить в городе, устроившись на работу охранником строительной базы.

Мурад Хаджиев, третий задержанный, с 2005 г. проживал в Твери и работал в строительной фирме. В 1996 г. Мурад получил осколочное ранение головы во время артобстрела. Ему ампутировали левый глаз, в голове остался осколок, который врачи удалить не смогли.

17 марта 2006 г. Адлан Мазуев и Мурад Магомадов с товарищами ехали в машине. Их остановили сотрудники ГИБДД для проверки документов. Проверив документы, сотрудники связались с кем-то по рации. Через несколько минут приехала группа захвата, чеченцев задержали и увезли в неизвестном направлении. Двоих спутников Мазуева и Магомадова через несколько часов отпустили.

Вечером того же дня Аслану позвонили из УФСБ и сообщили, что его брат задержан, о месте содержания ничего не сказали. Только после обращения Аслана с заявлением в Тверскую прокуратуру его вызвали в УФСБ и сообщили, что его брат, Адлан Мазуев, после задержания направлен в Ачхой-Мартановское РОВД в связи с запросом, пришедшим оттуда.

Адлана опять обвиняли в причастности к незаконным вооруженным формированиям. Справка капитана Виноградова, выданная в 2003 году, не помогла.

Молодые люди уехали подальше от Чечни, рассчитывая на спокойную жизнь в российской провинции, но чеченцы нигде на территории России не могут укрыться от преследований и фальсифицированных обвинений в причастности к терроризму.

Всех троих сейчас обвиняют в причастности к незаконным вооруженным формированиям.

Расправы над чеченцами со стороны правоохранительных органов часто происходят просто потому, что там служит много сотрудников, прошедших закалку в Чечне. Характерный случай описан Информационно-аналитическим центром «СОВА».

Так 17 июня 2006 г. в Твери в общежитии университета были избиты трое чеченцев, студентов ТГУ, Лема Кабзаев, Яхья Аушев и Аслан Таусов.

В комнату общежития ворвалось пять человек и обстреляли двоих чеченцев в упор из травматического пистолета (использование этого оружия допускается с расстояния не менее 3 метров). Потом студентов повалили на пол и стали избивать ногами. Один из нападавших кричал при этом: «Я вас там убивал и здесь буду!». Среди нападавших был боец тверского СОБРа, ветеран войны в Чечне.

«Скорая помощь» доставила пострадавших в больницу, однако медики, узнав, что один из нападавших – сотрудник милиции, сначала отказали чеченцам в госпитализации. Только после уговоров потерпевшие были доставлены в 4-ю городскую больницу в нейрохирургическое отделение. У всех пострадавших было диагностировано сотрясение мозга. У Л. Кабзаева сломан нос и порваны связки левой руки, у Я. Аушева сломаны два ребра, у А. Таусова отбита почка и сломан нос.

В ОВД Заволжского района долго не хотели принимать заявления от потерпевших. Только когда родители студентов пригрозили, что обратятся в суд, заявление было принято.

По словам потерпевших, 19 июня 2006 г. к ним в больницу приходили сотрудники милиции, чтобы взять с них объяснения. Сотрудник милиции намекнул пострадавшим, что не верит им, что «просто так ничего не бывает». Сотрудники милиции также утверждали, что у одного из чеченцев был нож.

Нападавшие были доставлены в отделение милиции, однако их тут же отпустили. Пресс-служба УВД области заявила, что в общежитии произошла банальная драка на бытовой почве. В милицейском отчете о случившемся речь идет о «некорректном поведении» 4-х студентов из Чечни, которые, по одной из версий, плевали на детскую коляску, по другой – бросали с балкона окурки.

Прокурор области Виктор Крючков дал поручение отделу собственной безопасности провести расследование. Начальник УВД Александр Куликов также взял расследование этого эпизода под свой личный контроль. Однако уголовное дело не возбуждено.

Лидер чеченского землячества Тверской области Абдул Туртузов, как и сотрудники правоохранительных органов, считает, что драка в общежитии произошла на бытовой почве: «В этой потасовке пострадали чеченские студенты. Но я хочу отметить, что чеченская диаспора не усматривает никаких признаков межнационального конфликта в драке между ними и сотрудником правоохранительных органов. Имел место чисто бытовой конфликт, возникший на пустом месте».

Последнему легко найти объяснение: лидер чеченской диаспоры стремится сохранить с трудом поддерживаемое равновесие. Еще до 1994 г. в сельской местности Тверской области проживало довольно много чеченских семей. Во время военных действий эти семьи приютили своих пострадавших родственников. Образовавшиеся в области небольшие компактные поселения чеченцев постоянно подвергаются преследованию, о чем мы неоднократно писали в предыдущих изданиях этой серии (см. «О положении в России жителей Чечни, вынужденно покинувших ее территорию, июнь 2002 г. – май 2003 г.», Правозащитный центр «Мемориал», 2003 г., изд. Р.Валент).

Еще одно свидетельство того, что в России для чеченца нет уголка, где бы он мог чувствовать себя в безопасности – это история с похищением Лемы Битиевича Джабраилова в Республике Коми.

7 июля 2006 г. в три часа ночи в дом в селе Аныб Усть-Куломского района Республики Коми, где проживал Джабраилов с семьей, ворвались сотрудники СОБРа. Как обычно, сотрудники не представились и не предъявили ордера, сообщили только, что они проводят задержание по запросу Комендатуры Чечни.

В июле 2004 г. сотрудниками российских спецслужб был похищен и позднее убит старший брат Лемы – Муса Джабраилов, подозревавшийся в участии в незаконных вооруженных формированиях. После смерти брата Л.Б. Джабраилов принял решение уехать вместе с семьей из Чеченской республики.

Известно, что Лема Битиевич не принимал никакого участия ни в первой, ни во второй чеченских компаниях, не состоял ни в каких вооруженных формированиях, никогда не совершал никаких преступлений и не намерен этого делать впредь.

В настоящее время родственники Джабраилова не обладают никакой информацией ни о месте заключения похищенного, ни о вынесенных ему обвинениях. Они опасаются, что в отношении Лемы могут быть применены пытки, чтобы он оговорил себя.

О местонахождении и судьбе Лемы Джабраилова ничего не известно.

Нам давно и не понаслышке известна история семьи Читаевых. Еще в 2000 г. им было предъявлено обвинение в участии в незаконных вооруженных формированиях, на том основании, что в подвале их дома были найдены солдатские шинели. Ничего удивительного в этом не было, поскольку братья Читаевы проходили службу в армии. Истинной причиной их задержания, помещения в прославленное жестоким обращением с подследственными СИЗО в Чернокозово и принятыми там муками было простое желание вернуть себе украденное во время спецоперации имущество. К счастью, благодаря шуму, поднятому в СМИ, участию правозащитников, и, главное, вниманию представителей ОБСЕ Читаевы остались живы и были освобождены.

После освобождения их судьбы сложились по-разному. Арби Читаев выехал за границу.

Его брат Адам, несмотря на то, что именно он выступил в прессе и рассказал о происходящем в Чернокозово, решил остаться в России.

Адам уехал в маленький сибирский город Усть-Илимск, где до осени 2005 г. занимался своей мирной профессиональной деятельностью – преподавал английский язык.

В сентябре 2005 г. выяснилось, что дело по его обвинению в участии в вооруженных бандформированиях и похищении людей закрыто не было. Все официальные каналы сообщили о поимке в Усть-Илимске опасного участника НВФ, находящегося в федеральном розыске. Разумеется, сообщение о поимке скромного учителя, выданного за бандита, послужило важной подпиткой общественного мнения. Однако дело не только в этом: Читаевы подали жалобу на РФ в Европейский суд по правам человека в Страсбурге на нарушение по отношению к ним Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. После коммуникации этой жалобы Правительству РФ незамедлительно последовала реакция властей, как это было уже во множестве описанных нами случаев.

Сразу за арестом Адама Читаева последовала статья Анны Политковской в «Новой газете». Попытка сломить Читаева и заставить забрать жалобу из Европейского Суда не привела к успеху. Обвинение было слишком абсурдным, а дело слишком известным. Через месяц Читаев вернулся в Усть-Илимск.

(Подробности по делу Читаевых см. Приложение 11.)

Широко известна история Заурбека Талхигова, единственного осужденного в связи с событиями в Театральном центре на Дубровке. Талхигов пришел туда по призыву депутата Государственной Думы Асланбека Аслаханова, обратившегося к московским чеченцам, чтобы они пришли заменить собой заложников. Под постоянным наблюдением сотрудников ФСБ Заурбек вел телефонные переговоры с главой террористов и убедил его выпустить нескольких иностранцев. Однако, по парадоксальной логике спецслужб, он был арестован как соучастник преступления, якобы передававший террористам нужную им информацию, и осужден на 8 лет лишения свободы (подробнее см. Доклад «О положении жителей Чечни в российской Федерации, июнь 2004 г. – июнь 2005 г., М. 2005 г.).

Заурбек Талхигов подал жалобу в Европейский Суд. После того как в июне 2005 г. его жалоба была коммуницирована России, администрация колонии подала заявление об ужесточении режима его содержания. 11 августа 2005 г. в Сыктывкаре состоялось заседание суда по этому заявлению.

Талхигову было предъявлено обвинение в регулярных – 23-х нарушениях режима содержания. Среди них такие:

– Заурбек обратился к охраннику «на ты» (что принято у чеченцев);

– отказался есть грязной деревянной ложкой, по словам охранника, специально принесенной из туберкулезного барака, и сломал ее;

– не выполнил команду «отбой», потому что не закончил молитву;

– вышел на построение в новой форме без нашивок, которые получил за минуту до построения, при этом ниток и иголки ему не дали и т.д.

За все эти «прегрешения» Заурбек уже получил и отбыл дисциплинарные наказания.

Суд принял решение о переводе Талхигова на два года из колонии в тюрьму.

После доставки в феврале 2006 г в тюрьму ЮН 78/Т в г. Димитровград Ульяновской области Заурбек подвергался избиениям.

В июне этого года заключенного намеревалась посетить известная журналистка Анна Политковская. 13 июня 2006 г. в администрации тюрьмы Талхигову было заявлено, что в интервью представителям прессы не следует упоминать об избиениях, которым он подвергался в феврале. Заурбек ответил, что, хотя избиения прекратились и в настоящее время физическое давление на него не оказывается, он не считает нужным скрывать февральские события.

16 июня появилась новая тревожная информация: у Талхигова резко пожелтели кожные покровы, в связи с чем тюремный врач поставил вопрос о необходимости его госпитализации. Следует отметить, что Заурбек постоянно принимает лекарства из-за болей в желудке, которые он испытывает в течение уже длительного времени.

На 12-й день заболевания выяснилось, что желтизна белков глаз и кожных покровов, появившиеся у Заурбека 16 июня, были первыми симптомами тяжелого заболевания
печени.

Разумеется, нет достаточных оснований утверждать, что его новое неожиданное заболевание связано с приемом медицинских препаратов из тюремной аптеки и с предупреждением, полученным им от администрации, однако последовательность событий не может не внушать беспокойства.

В то же время Анна Политковская получила ответ на свой запрос о посещении Заурбека в тюрьме. Ей было отказано на том основании, что, по сведениям Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН), Талхигов намерен подать жалобу в Европейский суд, поэтому любая публикация о нем может рассматриваться как давление на суд. ФСИН полагает, что до окончательного решения Европейского суда всякое взаимодействие Талхигова со СМИ исключается.

Подобная правовая позиция ФСИН, подчиненной Министерству юстиции, не нуждается в комментариях.

Как мы уже отмечали в предыдущем докладе, обращение в Европейский суд приносит заявителю много бед, что делает этот механизм правовой международной защиты не только недостаточно эффективным, но и опасным для заявителя.

По-прежнему приходится сталкиваться с тем, что к концу срока наказания за подлинные или вымышленные преступления бывшим жителям Чечни предъявляются новые обвинения.

В Комитет «Гражданское содействие» 26 апреля 2006г. обратилась Айшат Абдрахмановна Нальгиева, 1940 г.р., инвалид 2 группы, сейчас проживающая в Ингушетии. Ее единственный сын, Нальгиев Адам Ибрагимович, 1971 г.р., был осужден на 3,5 года заключения под стражу за совершенную им кражу и направлен для отбывания наказания в колонию ОД № 1/2 в г. Покров Владимирской области.

Срок наказания истекает 16 марта 2007 г. А 24 апреля 2006 г. родственники приехали на свидание с Адамом Нальгиевым в колонию и обнаружили, что его там нет. Они обратились к администрации колонии, где им ответили, что никакой информацией о его месте нахождения сотрудники не располагают.

Только в конце июня после письма Уполномоченного по правам человека Владимира Лукина в Федеральную службу исполнения наказаний удалось установить, что заключенный переведен в другое исправительное учреждение более строгого типа, причины перевода не сообщались. В течение двух месяцев мать ничего не знала о том, что происходит с ее сыном.

К сожалению, такой случай далеко не единичен. Более полутора месяцев понадобилось адвокатам, сотрудничающим с Сетью «Миграция и Право», чтобы определить, где находится заключенный Цуроев, отправленный на слушанья в Верховном Суде РФ кассации по его делу. У Цуроева открытая форма туберкулеза и, по словам жены, он находился в очень тяжелом физическом состоянии. Возможно, что место его содержания в Москве не называлось именно для того, чтобы было время хоть немного его подлечить.

В докладах ПЦ «Мемориал» приводилось множество примеров сфабрикованных уголовных дел по обвинению в приобретении, хранении, продаже наркотиков или оружия, которые были подложены чеченцам.

Президент Чеченской республики Алу Алханов 6 апреля 2005г. заявил агентству ИНТЕРФАКС, что намерен обратиться в правоохранительные органы России с просьбой пересмотре в отношении жителей Чечни уголовных дел по таким обвинениям.

«В производстве в судебных органах находится дело “оборотней в погонах”, которые во главе с высокопоставленными должностными лицами занимались тем, что подбрасывали законопослушным гражданам оружие, наркотики, боеприпасы и по сфабрикованным делам отправляли их в тюрьму», — напомнил А.Алханов в ходе встречи с журналистами в Грозном.

В связи с этим, как заявил президент Чечни, «он считает необходимым просить, чтобы подвергли тщательной ревизии дела в отношении чеченцев, которые именно по этим признакам задерживались в городах России и в последующем были осуждены».

Разумеется, такая ревизия проведена не была, и десятки молодых чеченцев продолжают невинно томиться за решеткой, отбывая наказание по сфабрикованным обвинениям.

Античеченские настроения среди местного населения

Враждебность по отношению к чеченцам, обустроившимся в центральной России, приняла постоянный характер, время от времени она выливается в погромы и массовые межнациональные столкновения.

18 августа 2005 г. в селе Яндыки Лиманского района Астраханской области произошла массовая драка между чеченцами и калмыками, в которой приняло участие около 300 человек. Конфликт завязался после того, как 16 августа 2005 г. в ночном баре был убит Болдарев Николай, 24-летний калмык. 18 августа после его похорон собралось около 300 жителей – калмыков, которые двинулись по селу, избивая чеченцев и поджигая их дома. В результате десятки людей были избиты, пять человек госпитализировано, сожжено 8 домов.

19 августа в селе Яндыки состоялся сход местных жителей, на нем присутствовало около пятисот человек, в основном – русские и калмыки. По результатам схода была создана инициативная группа, состоящая из девяти человек. Первоначально сход выдвинул ультиматум местным властям: если до октября текущего года чеченцев не выселят из села, то погромы и избиения чеченцев будут продолжены.

Позднее удалось достигнуть компромисса. 2 сентября на очередной сход жителей села прибыли представители правительства Чечни и общественных организаций Калмыкии. В инициативную группу по урегулированию конфликта были включены трое чеченцев. Группой было принято совместное заявление с призывом к властям активизировать работу по выявлению преступников, участвовавших в массовых погромах, причем с обеих сторон. Члены инициативной группы договорились организовать совместные дружины, чтобы следить за порядком в селе. Погорельцев временно поселили в общежитие в райцентре Лиман, пока их дома не будут восстановлены.

По результатам следствия были взяты под стражу 13 человек, подозреваемых в устройстве беспорядков – 12 чеченцев, устроивших драку, и всего один калмык – зачинщик погромов.

20 февраля 2006 г. состоялся суд над Анатолием Багиевым, калмыком, который был признан виновным в организации массовых беспорядков и осужден на семь лет заключения под стражу.

1 марта 2006 г. в Астрахани состоялся суд над 12 чеченцами, устроившими драку. Конкретный виновник в смерти Болдарева не был установлен. По словам местных жителей, погибшего вообще могли случайно застрелить милиционеры, разнимавшие дерущихся. 12 подсудимых были осуждены на сроки от 2,5 до 5 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. Ни один калмык не был привлечен к ответственности за драку, в которой погиб их сородич.

7 марта 2006 г. на сайте «Хронометр Астрахань» появилась информация о заявлении пресс-секретаря областной прокуратуры Анны Коняевой. Она сообщила, что перед судом скоро предстанут еще несколько человек, связанных с массовыми беспорядками в Яндыках. Один из них, Сергей Багиев, брат осужденного Анатолия Багиева. Ему предъявлено обвинение в участии в погромах и поджогах домов чеченцев.

Кроме того, состоится суд над бывшим начальником Лиманского РОВД Василием Гороховым. Он жил на центральной улице поселка, недалеко от чеченских домов, которые были подожжены, однако не предпринял никакой попытки остановить беспорядки. Василия Горохова, а также начальника криминальной милиции Александра Бимбеева обвинили в халатности, на них заведено уголовное дело.

В Нальчике, столице Кабардино-Балкарии, регулярно происходят массовые драки между местными и чеченскими студентами. Подробное описание событий, произошедших 20-23 сентября 2005 г. в Нальчике, приводится в статье Розы Сатуевой, опубликованной 11 октября 2005 г. в газете «Чеченское общество».

«С 20 сентября 2005 г. по городу на пяти-семи автомобилях без номеров стали разъезжать группы молодых людей в возрасте 14-20 лет, вооруженных бейсбольными битами. Они выискивали и избивали чеченцев. Подобные же группы, но уже в пешем порядке, бесчинствовали в общественных местах, домах и дворах, где проживают чеченцы. С этого времени выходцы из Чечни перестали выходить на улицу, оказавшись под «домашним арестом».