АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ КУЛЬТУРЫ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ РАЗВИТОГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ ( X - XIII ВВ.)

ЮДИНСКАЯ КУЛЬТУРА

Юдинская культура занимает среднюю часть лесного Зауралья в бассейнах рек Туры и Тавды, существовала в X-XIII вв. Выделена В.Д. Викторовой в 1960-х гг. по материалам раскопок Юдинского городища и Ликинского могильника. Является наиболее изученной из средневековых культур Зауралья, памятники городищами, поселениями, могильниками, жертвенными местами. На сегодняшний день раскопаны и опубликованы данные нескольких юдинских городищ и могильников. Автором исследованы раскопками памятники юдинской культуры – городище Андреевское 4, поселение Дуванское 28, святилище Пламя Сибири. Разведочные материалы из городищ Андрюшин городок, Винзилинское, Андреевкое 3, Жилье; поселения: Мотуши 3, Ембаево 1-2, 5-6; могильников – Туринская слобода и Тюменский. С XIII в. юдинская культура тюркизируется, на ее территории распространяются памятники позднего средневековья со шнуровой керамикой (макушинского и туралинского типа, XIII-XVI вв.). Этническая принадлежность юдинской культуры – угро-самодийская [Могильников, 1987; Викторова, 1969].

Известно  150 памятников юдинской культуры (рис. 67): 52 городища, 51 поселение, 14 могильников, 28 местонахождений керамики, 2 приклада вещей, 2 костища, 1 святилище.

Большинство поселений – городища площадью от 440 до 800 кв. м. Реже встречаются более крупные, размерами 1200-3000 кв. м. В среднем течении Туры городища размещаются в 20-30 км друг от друга. Они расположены по берегам рек, старичных и больших проточных озер, на высоких мысах, по­вышениях террас, останцах коренного берега и относительно низких боровых террасах.

Мысовые городища защищены валом и рвом с напольной сто­роны, а городища на возвышениях террас окружены кольцевыми валом и рвом.

При устройстве укреплений применяли деревян­ные конструкции. На Юдинском городище вал имел обрамление в виде срубов шириной до 3 м. Перед валом был ров шириной 2-3 м, а на дне его – частокол в два ряда бревен. Укрепления периодически подновлялись.

На площадках городищ прослеживаются впадины от жилищ. На малых городищах (площадью до 800 кв. м) находилось 4-5 жилищ, а на крупных – 7-10 и более. Остатки жилищ исследованы па городищах Юдинском, Андреев­ском III, Ликинском, Андроновском, Дуванском I, II. На городищах с кольце­вым валом (Юдинском, Дуванском I и др.) жили­ща располагались параллельно валу и выходами были обращены к центру площадки. Конструкция и планировка жилищ в основном унаследована от домостроительства предшествующе­го периода в данном районе.

Существовали летние жилища, устраивавшиеся преимущественно на местах сезонных промыслов, и зимние – на постоянных поселениях. Площади большинства исследованных жилищ колеблются в пределах 25—45 кв. м.

Жилища юдинцев трех типов – шатровые полуземлянки, срубные дома с незначи­тельно врезанным в грунт основанием и сезонные наземные жилища столбовой конструкции.

В целом развитие домостроительства в кон­це I — начале II тысячелетия н. э. шло по пути уменьшения глубины котлована и совершенствова­ния конструкции срубных построек. Все названные типы жилищ (в виде шатровой полуземлянки, срубного дома, каркасной постройки с досчатыми стена­ми и легкой — в виде чума) сохранились у обских угров до XVIII-XIX вв.

Находки в жилищах концентрируются в основном возле очагов. Там же обнаруживаются скопления ке­рамики, костей животных и чешуи рыб.

Могильники грунто­вые и располагались на высоких открытых мысах. Обряд погребения выявлен преимущественно на Ликинском могильнике, где вскрыто около 40 погребений. Остальные мо­гильники или разрушены или слабо исследованы.

Ликинский могильник находится в бассейне верх­него течения Тавды, на северо-западной периферии ареала юдинской культуры, поэтому прослеженные здесь особенности ритуала распространять на всю территорию культуры можно лишь с определенной осторожностью.

По типам погребений площадь могильника делится на три части, показывающие развитие погребального ритуала от захоронений с кремацией к ингумации (т.е. от трупосожжения к трупоположению).

К 10-11 вв. относятся трупосожжения, раскопан­ные в южной части могильника. Сожжение умерших производилось на стороне. С местами кремации, воз­можно, связаны выявленные на могильнике пятна прокала, а также ямы, заполненные прокаленным песком.

Погребения в виде линзовидных пятен, от совсем небольших, меньше 1 кв. м, до 6 кв. м при толщине до 3-5 см, с кусочками кальцинированных, костей обнаруживались сразу под дерном, на глуби­не 5-10 см от поверхности почвы. Под некоторыми (большими) скоплениями расчищены лунки глуби­ной до 18 см от поверхности, также заполненные ку­сочками кальцинированных костей с включениями угольков и золы.Среди костей попа­дались целые или сломанные вещи, а также обож­женные зубы лошади. Из вещей представлены калачевидное кресало, серьги с грозде­видными концами, витые браслеты, двусоставные бубенчики. Таких погребений обнаружено 10. В двух могилах найдены целый сосуд и обломки другого.

Второй тип погребений (13 могил 11-12 вв.) представлены захоронениями остатков кре­мации в овальных ямах глубиной 15-25 см и раз­мерами от 0,9х0,3 до 4,9х0,7 м, размещенных без определенного порядка. Кусочки кальцинированных костей и вещи помещались в центре или у торцов могил в небольших лунках. В заполнении ям всегда имеются угли, встречаются также зубы лошади. Рядом с ямами располагаются сильно прокаленные пятна песка с глиной. Ориенти­ровка неустойчива: шесть погребении ориентирова­ны с востока на запад, четыре – с юга на север с небольшими отклонениями. Вещи часто преднаме­ренно сломаны.

Среди инвентаря имеются ножи с бронзовыми ру­коятками с зооморфным навершием, серьги с напускными бусинами, грушевидные бубенчики с крестовидной про­резью, простые и шумящие пронизки. Глиняные сосуды обнаружены в четырех погребе­ниях.

Третий тип погребений — трупоположения (16 по­гребений Ликинского, 6 – Пылаевского могильников), которые в XI-XII вв. сменяют кремационные захоронения. В Ликинском мо­гильнике погребения с трупоположениями группиро­вались в два ряда в северной части памятника, в отличие от захоронений с кремациями, занимав­ших его южную часть. При этом в южном ряду, прилежащем к погребениям с кремацией второго типа, ориентировка трупоположений разнообразна. В северном ряду (девять погребений) она стабилизируется: умершие лежат головой на юг с неболь­шим отклонением к востоку. В противоположность этому погребенные в Пылаевском могильнике обращены головой на запад-юго-запад.

Захоронения совершены в овальных ямах разме­рами, несколько превышающими величину тел по­гребенных, глубиной 0,20-0,45 м. Умершие были помещены в деревянные гробовища или завернуты в бересту. Большинство их уложено вытянуто на спине; руки лежали вдоль туловища или были со­гнуты в локтях и обращены кистями к лицу. От­дельные погребенные были сильно скорчены, воз­можно, даже связаны, и лежали на боку или нахо­дились в полусидячем положении. Большая роль отводилась культу огня — скелеты частично обожже­ны, на краях большинства ям имелись прокаленные пятна, а могильные ямы были насыпаны землей впе­ремешку с обгоревшим хворостом. На некоторых скелетах сохранились остатки меховой одежды. В погребениях находят целые вещи, и засыпке мо­гильных ям и рядом с ними — поломанные.

В могилах с трупоположениями представлен ряд вещей, отсутствовавших в захоронениях с кремация­ми: топоры секировидной формы, наконечники ко­пий, плоские ромбические наконечники стрел с узел­ком, ножи с широким клинком и коротким череп­ком, трехбусинные серьги, крестовидные бляшки. Около поло­вины погребений содержали глиняные сосуды пли их обломки, находившиеся в могиле пли рядом с ней.

С трупоположениями связаны углистые скопления, в которых найдены обломки конских обожжен­ных черепов и отдельные вещи. Вне погребений встречаются также преимущественно сломанные вещи: глиняные сосуды, бронзовые котелки, брасле­ты, перстни, бляшки, шумящие подвески.

Размещение вещей при костяках в основном со­ответствует месту ношения их при жизни. Серьги и височные кольца находились возле черепа, а не­сколько ниже располагались бронзовые пронизки и металлические бусы, которые, возможно, вплетались в волосы и украшали шею. Стеклянные бусы (по одной-две) обнаружены только в засыпке могильных ям. Металлические пуговицы лежали по оси скеле­тов, от шеи до колен. В области груди помещались шумящие и простые пронизки, бубенчики, шумящие и зооморфные подвески, а пряжки в области пояса, где также находились положенные с правой или левой стороны ножи и наконечники стрел. По наблюде­нию В. Д. Викторовой, к поясу прикреплялись кисти пронизок с бронзовыми бусами и зооморфные подвески, а нижние полы одежды украшались бубенчиками, крестовидными бляшками, бронзовыми бусами. При наличии браслетов на обеих руках они были изготовлены в одной литейной форме. Пуговицы в погребении обычно тоже имели одинаковый рису­нок, а подвески — чаще один сюжет. Состав укра­шений в мужских и женских погребениях почти одинаков.

У погребений трех названных типов существуют общие черты, объединяющие их. Это прежде всего большая роль культа огня — погребения первых двух типов совершены по ритуалу кремации, а в захоронениях третьего констатируется обжигание умерших. Погребения второго и третьего типов объ­единяют также устройство костров на краях могиль­ных ям и обычай ссыпания углей их костра в за­полнение могилы. Общим для погребений всех трех типов является и обычай ломать часть вещей перед помещением их в могилы или рядом с ними. В погребениях всех типов прослеживается также культ коня: обожженные зубы лошади находят среди каль­цинированных костей человека в трупосожжениях первого типа и в заполнении могильных ям с кре­мацией второго, а также среди углистых скоплений, относящихся к погребениям с трупоположениями.

Прослеженный в этих могильниках погребальный ритуал в целом своеобра­зен и отличен от обрядов соседних культур. Парал­лели прослеживаются только по отдельным чертам ритуала.

Керамика юдинцев изготов­лена из хорошо промешанной глины с примесью пе­ска. Внешняя поверхность ее заглажена со следами тонких штрихов. На внутренней поверхности имеют­ся штрихи от заглаживания пучком травы. Сосуды круглодонные, слабопрофилированые, приземистые.

По форме они делятся на два типа. Количественно пре­обладают горшковидные сосуды, характеризующиеся прямой вертикальной, слегка вогнутой внутрь или отогнутой наружу шейкой, слабо выраженными пле­чиками, плавно переходящими в округлое тулово, по конфигурации близкое полушаровидному. В небольшом числе представлены острореберные сосуды.Второй тип образуют сосуды чашевидной фор­мы без выделенных плечиков с вертикальной шейкой, переходящей в полушаровидное тулово.

Орнамент покрывает венчик, шейку и плечики, редко спускается на тулово. Он выполнен оттисками шнура, гребенчатого штампа, изредка гладким штампом и защипами. Аб­солютное большинство сосудов имеет поясок округлых ямок вдоль венчика. Горизонтальные поя­ски из отпечатков шнура по шейке являются рас­пространенным и специфическим видом орнамента, отличающим юдинскую керамику от посуды других синхронных культур Западной Сибири. По­яски из отпечатков шпура обычно сочетаются с рядами из наклонно поставленных оттисков мелкозуб­чатого штампа. Реже ряды из оттисков штампа образуют фигуры в виде решет­ки, зигзага, взаимопроникающих треугольников.

Вещевой комплекс с памятников юдинской куль­туры включает орудия труда, оружие и украшения. Часть из них местного производства, часть – импортные, в том числе значительное количество вещей славянского и приуральского происхождения. Ряд вещей специфичен и самобытен.

Железные ножи принадлежат к двум типам. К первому относятся ножи с плавным или отлогим коленчатым перехо­дом от спинки клинка к черенку и сравнительно длинным черенком. Второй тип объединяет ножи с более широким клинком, корот­ким черенком и резким коленчатым или прямоугольным уступом при переходе от спинки к череш­ку. Лезвия ножей обычно сильно сточены. Такие ножи в X-XIII вв. широко упо­треблялись на территории от Приобья до Новгорода. Вероятно, эти ножи в Зауралье также импортные, возможно, славянско­го производства.

Часть ножей или кинжалов имели бронзовые ли­тые рукоятки, украшенные зооморфным навершием и орнаментом в виде жемчужин, имитации шнура, валиков. Эти рукоятки – продукция мест­ных, зауральских мастеров-литейщиков.

Наряду с железными в быту пользовались костя­ными ножами, подобными орудиям, применявшимся обскими уграми для чистки рыбы. Их делали из заточенного или заполированного реб­ра или обломка трубчатой кости. Кроме того, из кос­ти изготовляли кочедыки и шилья, вязальные иглы.

В X-XIII вв. глиняные сосуды начинают заме­няться клепаными медными котлами с железными ушками для крепления дужки (табл. LXX, 36). Два таких котла найдены в кургане в «Загородном саду» г. Тюмени, а обломки еще четырех – в Ликинском могильнике.

В целом инвентарь юдинской культуры сочетает вещи различного происхождения, демонстрирующие разнообразные связи ее носителей. По происхожде­нию их можно разделить на четыре группы:

- Вещи местные, специфичные для лесного Зауралья, Среднего и Нижнего Приобья X—XIII вв. В их чис­ле литые браслеты, пряжки, рукоятки ножей, зооморфные под­вески, бронзовые пуговицы, крестовидные бляшки, бляхи с гравированными изображениями;

- вещи болгарского происхождения. Это небольшая группа предметов, состоящая из серег с бочонковидными напускными бусами, бляхи с чеканным орнаментом;

- вещи приуральского происхождения — шумящие подвески и пронизки, пронизки со вздутиями;

- вещи славянского происхождения: проушные топоры, витые и, частью, пластинчатые браслеты, перстни, серьги с шаровидными напуск­ными бусами, металлические и стеклянные бусы.

Хозяйство носителей этой культуры было много­отраслевым и, по-видимому, неодинаковым в разных ее районах.

В южной части, на Туре, в пограничье с лесостепью, вероятно, заметную роль играло про­изводящее хозяйство.

На Тавде, в таежной зоне, ведущее место принадлежало охоте и рыболовству.

Прямых свидетельств занятия земледелием не имеется. Трудно сделать заключение о со­отношении охоты и скотоводства, поскольку остео­логические остатки с поселений известны в малом количестве. Население было знакомо с коневод­ством, и лошадь была наиболее важным животным в стаде, на что указывают находки ее костей на по­селениях, большая роль культа коня в ритуале погребения, а также изображения лошади в бронзовом литье. В какой-то мере, видимо, разводили крупный и мелкий рога­тый скот. На одной пряжке из Ликинского могиль­ника изображена голова быка, а на браслете – головы быков.

Важное место в хозяйстве занимали охота и рыболовство. Кости и чешуя рыб найдены па ряде по­селений. Благоприятные условия для занятия сете­вым и запорным рыболовством создавались благода­ря расположению поселков близ устьев малых рек. Крупную рыбу ловили при помощи крючковой снасти и стрел с гарпунными наконечниками, подобными применявшимся хантами и манси для лова рыбы в период нереста.

На большую роль охоты указывает преобладание представителей ди­кой промысловой фауны (медведя, косули, зайца, глухаря, гуся, лебедя) среди бронзовых зооморф­ных изображений. Охотились с помощью лука и стрел с разнообразными костяными и железными наконечниками, а также различных пассивных ору­дий лова. При охоте на медведя, вероятно, приме­няли наконечники копий, которые использовались с этой целью хантами и манси еще в XVIII-XIX вв.

О существовании металлургии свидетельствуют находки на поселениях железных и медных шлаков.

На Юдинском городище обнаружена глиняная литейная формочка. Бронзолитейное производство документируют зооморфные изображения, отлитые из белых сплавов.

Существовали также различные домашние произ­водства: изготовление глиняной посуды, изделий из кости, выделка кожи, меха, ткачество и шитье одежды. В Ликинском могильнике найден клад ве­щей в мешке, сшитом из ткани типа грубого холста. Ткани выделывали, по-видимому, из крапивного волокна, использование которого засвидетельствовано у обских угров. Среди вещей известно пряслице.

Одежду шили из меха и, видимо, тканей. Остатки одежды и шапочки, сшитой мехом вовнутрь, обнару­жены в Ликинском могильнике. На основании глиняных антропоморф­ных изображений В.Н. Чернецов и В.И. Мошинская реконструировали одежду населения второй полови­ны I – начала II тысячелетия н. э., как глухую одежду типа парки, пышно украшенную орнаментом и напоминающую современные парки обских угров.

Материал для характеристики общественного уклада ограничен. Большинство населения жило в небольших укрепленных поселках, насчитывавших четыре-пять жилищ, но имелись и поселения круп­нее – из 7-10 жилищ и более. Такие не­большие поселки являлись местами проживания нескольких родственных семей или большой пат­риархальной семьи. Подобные им поселки – «юрты» существовали у аборигенного мансийского населения Верхотурского и Пелымского уездов до XVII в.

Резкой имуще­ственной дифференциации не прослеживается, что объясняется большой ролью охоты и рыболовства и слабым развитием производящих отраслей хозяй­ства. Такой баланс не создавал благоприятных условий для значительного и постоянного накопления излишков продуктов, развития социальной и имуще­ственной дифференциации. В то же время наличие большого числа городищ указывает на постоянные военные-стычки, получившие отражение в фольклоре обских угров. Они могли происхо­дить не только с целью захвата богатств, но и за­владения промысловыми угодьями и других причин. Согласно былинам хантов, главной причиной воен­ных стычек была захват невест (рис. 67, 72-75).

К сожалению, юдинские памятники наиболее часто ограбляются копателями-грабителями, т. н. «черными археологами». Белым, официальным археологам, остается подбирать, что они не взяли – это представлено в рисунках открытого автором, разграбленного юдинского могильника Туринская Слобода (рис. 68-71).

Рис. 67. Территория распространения памятников юдинской культуры. Городища: 1 – Андрюшин Городок, 2 – Андреевское III, 3 – Андреевское IV, 4 – Богандинское, 5 – Дёмино, 6 – Дуванское I, 7 – Дуванское 29, 8 – Дуванское 30, 9 – Жильё, 10 – Задуванское 6, 11 – Задуванское 8, 12 – Задуванское 9, 13 – Задуванское 10, 14 – Золотая Горка, 15 – Иткулъ, 16 – Иртяш I, 17 – Лизуново, 18 – Куликовское, 19 – Красногорское, 20 – Ликино, 21 – Малахово, 22 – Мохирево, 23 – Мурзинское, 24 – Оськино, 25 – Памятное-10, 26 – Придуванское 1, 27 – Пылаево, 28 – Скородумское, 29 – Синдейское II, 30 – Решетниково-30, 31 – Русское, 32 – Уки I, 33 – Уки II, 34 – Урачкино, 35 – Чернореченское I, 36 – Чернореченское II, 37 – Чернореченское III, 38 – Чечкино-I, 39 – Шарьянка-I, 40 – Шарьянка-III, 41 – Юдино, 42 – Юртобор IV, 43 – Юртобор V, 44 – Черемухово, 45 – Янычково, 46– Мохиревское, 47 – Иткулъ, 48 – Иртяш I, 49 – гор. Шигирское, 144-146 – Ревда 1,2,3. Могильники: 50 – Ирбитское озеро, 51 – Пылаево, 52 – Демино, 53 – Урачкино, 54 – Ликино, 55 – Арантур 27, 56 – Вак-кур, 57 – Тюменский, 58 – Карьер 1а, 59 – Тарманский, 60 – Хрипуновский (часть погребений), 108 – Туринская Слобода, 109 – Заводоуковский 3. Поселения: 61 – «VIII пункт», 62 – Боровский I, 63 – Буторлыга VIII, 64 – Верхне-Ингальский Борок-I, 65 – Верхне-Ингальский Борок-II, 66 – Грязное XI, 67 – Двухозерное-Iа, 68 – Дуванское Iб, 69 – Дуванское IIа, 70 – Дуванское IIб, 71 – Дуванское IV, 72 – Дуванское XXII, 73 – Дуванское 28, 74 – Ембаево I, 75 – Ембаево II, 76 – Ембаево V, 77 – Ембаево VI, 78 – Ипкуль XV, 79 – Задуванское VII, 80 – Искра II, 81 – Коняшино I, 82 – Кокуй VI, 83 – Кокуй VII, 84 – Кокуй XVII, 85 – Криволукское VI, 86 – Малышево I, 87 – Мергень IV, 88 – Мергень VI, 89 – Место, 90 – Матуши III, 91 – Муллаши I, 92 – Памятное I, 93 – Перейминское II, 94 – Перейминское IIА, 95 – Перейминское X, 96 – Сенькин Мыс-II, 97 – Солнечное I, 98 – Песьянка 6А, 99 – Подверчино III, 100 – Подверчино IV, 101 – Придуванское I, 147 – Распутинское 2, 148 – Ревда 4,102 – ЮАО XV, 103 – СБАО I, 104 – ЮАО I, 105 – ЮАО V, 106 – ЮАО VI, 107 – ЮАО IX, 110 – Слободо-Бешкильское-I, 111 – Юртобор III. Костища: 112 – Юдинское, 113 – Песьянка 1. Святилища: 114 – Пламя Сибири. Местонахождения: 115– Шайтанская пещера, 116 – Лаксейская пещера, 117 – Большое Бакальское городище, 118 – Ипкуль XIII городище, 119 – Коловское городище, 120 – Голая Сопка городище, 121 – Новоникольское IV городище, 122 – Потчевашское городище, 123 – Чимги-Тура городище, 124 – «Загородный сад» г. Тюмени, 125 – Прыговское городище, 126 –Усть-Терсюкское городище, 127 – Ушминская пещера, 128 – Лобвинская пещера, 129 – Черемухово 2, 130 – пещера «Жилище Сокола», 131 – Синяя Гора, 132 – Голый Камень, 133 – Три Сестры, 134 – Кырманские скалы, 135 – Чертово Городище, 136 – Чаньвенская пещера, 137 – Писаный камень, 138 –Усть-Вагранский грот, 139 – Коптяки IX, 140 – Уралочка, 141 – Олъховка, 142 – Лебяжье, 143 – Нижний Тагил, 149 – на городище Молчановском, 150 – на городище Андреевское IV.

Рис. 68. Разграбленный могильник юдинской культуры Туринская Слобода.

Рис. 69. Поверхность с грабительскими ямками могильника юдинской культуры Туринская Слобода.

 Рис. 70. Находки, не взятые грабителями из могильника юдинской культуры Туринская Слобода: 1,3 – фрагменты железной кольчуги, 2 – железная пластина, 4 – кольцо железное, 5-6 – бронзовые пластинки, 7-8 – зубы лошади, 9-11 – кости.

Рис. 71. Находки, не взятые грабителями из могильника юдинской культуры Туринская Слобода: 1-7 – фрагменты шнуро-гребенчатой керамитки.

Рис. 72. Юдинская культура. Святилище Пламя Сибири. Медный котел (материалы из раскопок автора).

Рис. 73 Юдинская культура. Святилище Пламя Сибири. Украшения (бляхи-подвески) (материалы из раскопок автора).

Рис. 74. Юдинская культура. Святилище Пламя Сибири. Украшения (подвески) (материалы из раскопок автора).

Рис. 75. Юдинская культура. Святилище Пламя Сибири. Фрагменты медных котлов (материалы из раскопок автора).