КУЛЬТУРНЫЕ СВЯЗИ И МИРОВОЗЗРЕНИЕ

В скандинавских сагах приморская северная территория, с которой осуществлялись культурные и торговые связи, именуется Биармия, Бьярма, Бьярмаланд. Существуют три точки зрения о ее местонахождении. Первая – это северо-восток Европы (Северная Карелия, Мурманская область (Кольский полуостров) и Архангельская область (бассейн р. Северная Двина). Вторая – это область Перми Великой (поддерживалась В.Н. Татищевым, М.В. Ломоносовым и Н. М. Карамзиным). Они отражены в Википедии. Третья – это северо-западная Сибирь. Эта точка зрения развивается в работах Н.В. Фёдоровой и ведущих специалистов-археологов, изучающих этот вопрос. Я также присоединяюсь к ней.

Сходство в мифологии начинается с пантеона богов. В скандинавской мифологии верховный Бог – Один. В Западной Сибири этот образ получил распространение в искусстве бронзового литья, он нашел отражение в изготовлении бронзовых рукоятей огнив (кресал) с образом Одина и двух воронов по сторонам. Огниво (кресало) – приспособление для получения огня высеканием, бытовавших в IX-XI вв.

На сегодняшний день этим предметам посвящена значительная литература, представляющая широкий спектр мнений, далеких от единства в вопросах интерпретации и происхождения этих предметов. Гипотеза прикамского происхождения кресал была высказана еще Н. Клеве и Е. Кивикоски [Cleve, 1929, S. 51-50; Kivikoski, 1939, S. 224]. Позднее она была развита Л.А. Голубевой, которую поддержали многие исследователи [Голубева, 1964, с. 115-132; 1965, с. 257-260; Могильников, 1991, с. 62-65; 1987, с. 214; Казаков, 1992, с. 142; Белавин, 2000, с. 170-172; и др.]. Некоторые исследователи не отрицают и западной гипотезы происхождения биметаллических кресал (из Скандинавии) [Иванов, Крыласова, 2006, с. 132; Корзухина, 1977, с. 156-162; Федорова, 2002, с. 98; Головнев, 2002, с. 31-32; и др.]. Проникновение кресал в Западной Сибири связывают с западным культурным импульсом – прикамским или общефинноугорским (через приуральские районы). К тому же, вскоре в лесной полосе от Скандинавии до Западной Сибири местным населением началось самостоятельное производство этих изделий с традиционными сюжетами. Такие центры предполагаются в Скандинавии [Иванов, Крыласова, 2006, с. 132], Белоозере и Приладожье [Голубева, 1962, с. 62-64], Среднем Поволжье [Казаков, 1992, с. 142], Прикамье [Голубева, 1964, с. 118, с. 132], лесном Обь-Иртышье [Могильников, 1991, с. 62-65; 1987, с. 214].

В Западной Сибири автору известно 25 бронзовых наверший кресал нескольких типов. По точному замечанию Л.А. Голубевой, в Приуралье и Зауралье украшения рукоятей кресал развивают уже сложившиеся в искусстве предшествующей эпохи образцы пермского и западносибирского звериного стилей. Трактовки некоторых образов (горный козел) восходят к скифскому искусству или отражают сильное восточное влияние (крылатый конь), иногда отдаленные сюжеты заимствования (человек между двумя птицами) [Голубева, 1964, с. 118]. Особо актуально это наблюдение для кресал из Западной Сибири, на рукоятях которых воплощена вся специфика культурной ситуации в регионе. Навершия кресал сопредельных территорий подробно рассмотрены в литературе, предложена их классификация и определены хронологические рамки бытования [Голубева, 1964, с. 115-132; Крыласова, 2006а, с. 127-181]. Западносибирские изделия представлены несколькими типами.

 Первая группа представлена в материалах Западной Сибири бронзовыми навершиями рукоятей огнив с конскими головками (рис. 93 – 1-3), находки которых в Западной Сибири рассматриваются как импорт из Прикамья [Могильников, 1991, с. 64]. Учитывая некоторое стилистическое сходство изображений на рукоятях кресал с прикамскими коньковыми шумящими подвесками, можно провести им определенную аналогию.

Переходный вариант этого типа – кресало с головками, напоминающими рыбные (рис. 93 – 4).

Вторая группа огнив – с пушными зверями (соболями) в «геральдической позе» (рис. 93 – 5-9), представляющих синтез степных и местных традиций.

Отличается оригинальностью сюжет орнитоморфного кресала с изображением выгнутых в разные стороны шеями гусей или лебедей (рис. 93 – 10). Распространение изделий, изображающих водоплавающую птицу, в это время в Западной Сибири связано с общим финно-угорским культурным импульсом. Однако возможно, что данный сюжет мог возникнуть на рассматриваемой рукояти кресала и вследствие южного культурного импульса, уходящего в азиатские (китайские) художественные традиции, распространявшиеся на север и, возможно, оставившие след в Омском Прииртышье, где обнаружена серия оригинальных подвесок-птичек из бронзы с загнутыми назад шеями [Могильников, 1973а, рис. 33 – 9-15]. 

Следующий вариант огнив – с изображением горного козла (рис. 93 – 19-21). А.П. Смирнов связывает истоки образа горного козла на этих изделиях со скифским искусством [Смирнов, 1928, с. 55-56].

 Кресала с изображением льва с завернутой назад головой, закусывающей собственный хвост (рис. 93 – 16-18). Изображения зверей (собаки-сенмурва (грифона), а также льва) связывается с иранскими, среднеазиатскими и китайскими традициями [Кызласов, Король, 1990, с. 168-170].

Кресала (огинива) с сюжетом «человека между двумя птицами» (огнива с Одином и воронами). Два из них представляют сцену морды стилизованного зверя (медведя), фланкированной птицами (рис. 93 – 11-12), три – старика с бородой с парой птиц по сторонам (рис. 93 – 13-15). По мнению Г.Ф. Корзухиной, «за исключением данной группы кресал, все остальные «бессюжетны» в композицию с птицами и человеком в них вложено какое-то большее сложное содержание» [Корзухина, 1977, с. 157], что привлекало внимание многих исследователей. Х. Аппельгрен-Кивало выводил его из буддийских изображений богини с двумя священными животными (слонами) [Appelgren-Kivalo H., 1915, 15-22]. Поддерживая эту гипотезу Н. Клеве допускал трансформацию слонов в птиц [Cleve N., 1929, S. 36]. Это предположение имеет место быть, но маловероятно, «нужно обладать очень большой фантазией, чтобы допустить трансформацию образа слона в птиц» [Корзухина, 1977, с. 158]. П. Лундстрём соотнес этот сюжет с легендой о вознесении Александра Македонского на небо [Lundstrom P., 1960, S. 190-195], к мнению которого присоединилась Л.А. Голубева [Голубева, 1964, с. 129-130]. Эта версия была подвергнута критике Г.Ф. Корзухиной, которая увидела в композиции на кресалах иллюстрацию к скандинавской «Младшей Эллады» (в «Видении Гюльви») [Корзухина, 1977, с. 158]. Наконец, в последние годы было предложено расценивать сюжет с антропоморфной фигурой и птицами как «Мир-Сусне-Хум и Карсы» [Крыласова, 2006, с. 69-72]. Эта гипотеза наиболее вероятна.

Обладают малой смысловой нагрузкой железные огнива в виде двух плоских пластин (рис. 93 – 22-25), служившие показателем практической необходимости высекания искры для добычи огня.

 

 

Рис. 93. Кресала. 1-2, 5, 23-25  – Мог. Сайгатинский III; 3, 8, 10, 12-14, 17-20  – Мог. Сайгатинский VI; 4, 7 – Св. Сайгатинское I; 6, 16, 22 – Мог. Барсовский I; 9, 11 – Мог. Сайгатинский I; 15 – Мог. Усть-Балык; 21 – Сургутское Приобье; 25 – Мог. Сайгатинский IV. Все – бронза, железо, кроме 22-25 – железо. 1-2, 5, 23-24 – рис. ГМПиЧ, ХМ 8645/СIII/707 (1), 742 (2), 757 (5), 159 (23), 410 (24); 3, 19 – по: Карачаров, 1991, рис. 113 – 1 (3), рис. 92 – 6 (19); 4, 7, 9, 11-12, 20 – по: Зыков и др., 1994, с. 89-91, кат. № 99-102, 104-105; 6, 16, 22 – по: Арне, 2005, с. 96, рис. 81 (6); с. 107, рис. 136 (16); с. 92, рис. 68 (22); 8 – по: Древние бронзы Оби…, 2003, кат. № 14; 10, 18 – по: Зыков, 2006, вклейка между стр. 112-113; 13-14, 17, 25 – фото автора по: фонды СХМ, СГ 9602/12 (13); КП 1808/А-1788-с6 (14); КП 2398/А-1859-с6 (17); КП 1033/А-1228-с4 (25); 15 – по: Семенова, 2001, с. 97, рис. 21 – 6; 21 – по: Крыласова, 2006б, с. 150, рис. 64 – 5  [по: Гордиенко, 2018а].

 

Сын Одина – Тор, верховный Бог западносибирских финно-угров – Нуми-Торум. Близость их прослеживается в общем корне «Тор». Нуми-Торум – небесный всадник, он передвигается по небу на коне. Поэтому в искусстве бронзового литья средневековой Западной Сибири почитались образы всадника (рис. 94) и коня (рис. 95). Между тем, в областях Западной Сибири, где эти образы запечатлевались в бронзе, отсутствовало всадничество. Связь с Европой здесь прослеживается в аналогичной культуре рыцарства.

 

Рис. 94. Изображения всадников: 1-2 – накладки из Холмогорского комплекса [по: Зыков, Федорова, 2001, с. 82-85, кат. № 23-24]; 2 – подвеска из мог. Сайгатинский III [по: Карачаров, 2002б, с. 28, рис. 3 (2)]; 4 – подвеска из Мог. Барсовский [по: Зыков и др., 1994]; 5 – накладка пояса из мог. Усть-Балык по: Семенова, 2001, с. 77, табл. 49 – 19]. Все – бронза, кроме 5 – серебро, позолота [по: Гордиенко, 2018а].

Рис. 95. Пронизи-кони: 1 – Мог. Сайгатинский III; 2-3, 8 – Мог. Барсовский I; 4-6 – Мог. Сайгатинский VI; 7, 14 – Мог. Усть-Балык; 9 – Мог. Сайгатинский I; 10, 13 – Мог. Сайгатинский IV; 11-12 – Клад с Барсовой горы 1977 г. Все – бронза, кроме 11-13 – серебро. 1 – рис. ГМПиЧ, ХМ 8645/СIII/706; 2, 9-12 – по: Зыков и др., 1994, с. 94, кат. № 122 (2); с. 95, кат. № 125-126 (9-10); с. 120, кат. № 285-286 (11-12); 3 – по: Федорова и др., 1991, с. 138, рис. 3.А. – 39; 4 – по: Зыков, 2006, вклейка между стр. 112-113; 5 – по: Карачаров, 2005а, рис. 55 – 3; 6 – по: Карачаров, 2002а, рис. 99 – 2; 7 – по: Семенова, 2001, с. 72, табл. 48 – 8; 8 – по: Арне, 2005, с. 89, рис. 51; 13 – по: Карачаров, 2002е, с. 62, рис. 19 – 18 [по: Гордиенко, 2018а].

Общеевразийским явлением, имеющим связи с Европой и Азией, была охота с птицей (сокол, ястреб), материальным свидетельством которых были серебряные бляхи со сценой соколиной охоты из Западной Сибири XIII-XIV вв. (рис. 96). Появилась она в Азии, существовала и получает популярность в Европе в средние века.  Любителями охоты с ловчими птицами были Карл Великий (XIII век) и Фридрих Барбаросса (XI век). Но апогея она достигла при внуке Барбароссы, императоре Священной Римской империи Фридрихе II Гогенштауфене (1195-1250), который написал трактат «Де артэ винанди кум авибус» («Об искусстве охоты с птицами». Начиная с XV века из-за больших затрат на содержание и тренировку ловчих птиц и перехода земель в частные владения, соколиная охота постепенно становится привилегией знати, будучи не только развлечением, но и частью этикета, он предписывал королю охотиться с кречетом, принцу или герцогу — соколом сапсаном, а вассал мог охотиться с ястребом.

Соколиная охота не существовала в Западной Сибири, она была возможна только на открытых пространствах, но нет в лесу. Скорее всего, эти бляхи отражали общественные и социальные изменения, выделение знати и деление земель, появление сибирских «княжеств».

 

Рис. 96. Бляхи серебряные со сценой соколиной охоты из Западной Сибири XIII-XIV вв.

 

Ещё одно сходство мифологии Европы и Западной Сибири – почитаемость образа коня с крыльями (рис. 97). Этот образ, скорее всего, не отождествлялся с древнегреческим Пегасом, а был конем для полета верховного божества по небу – Нуми-Торума.

 

Рис. 97. Бляхиа бронзовая из могильника Кинтусовский (1) и серебряная (2) из могильника Сайгатинский VI, X-XI вв. [1 – по: Могильников, 1987, с. 339, табл. XCI – 7; 2 – фото автора по: фонды СХМ, СГ 0301/2535.

 

Культурные и торговые связи Европы с Западной Сибири, по археологическим находкам, осуществлялись примерно с Х в., по северным морям, через северо-восточные их части. Торговля была очень выгодной, что способствовало преодолению огромных расстояний. Приплывали в Западную Сибирь европейцы и новгородцы, обратного движения не было. Торговали, вернее, обменивались, очень ценными предметами, как для средневековья, так и настоящего времени. Европейцы и новгородцы везли для обмена железные предметы, оружие (рис. 98-99), серебряную посуду (рис. 100), ткани (ковры), которые обменивали, прежде всего, на пушнину (рус. «рухлядь», «куна» - связка шкурок) – соболя, куницы, лисы, горностая, белки, ценные породы рыб, кедровые орехи, соколов, невольниц и невольников. Пушнину аристократы использовали в одежде и даже царском облачении, т.к. она является еще и антисептиком – в ней не заводились вши.

 

Рис. 98. Европейские предметы в Западной Сибири: 1 – крышка чаши серебряная с изображением драконов [по: Сокровища Приобья, 2003, кат. №48]; 2 – резервуар чаши серебряной с изображениями птиц и монстров [по: Сокровища Приобья, 2003, кат. №49]; 3 – меч железный [по: Могильников, 1987, табл. XCII – 25]; 4 – крышка чаши серебряная с изображениями птиц и монстров [по: Сокровища Приобья, 2003, кат. №50]; 5 – фибула бронзовая [по: Сокровища Приобья, 2003, кат. №51].

Рис. 99. Европейские предметы в Западной Сибири: 1 – чаша из Коцкого городища серебряная с изображением антропоморфных фигур (шаманы?) [по:Даркевич, 1976, табл. 54-5-9]; 2 – чаша из Рублёво серебряная с изображением зверя [по:Даркевич, 1976, табл. 55-8]; 3 – чаша из Сосьвинского городища серебряная с изображением зверей [по: Даркевич, 1976, табл. 56-4]; 4 – чаша из с. Мужи серебряная с изображением всадника [по: Даркевич, 1976, табл. 56-2];

Рис. 100. Европейские предметы в Западной Сибири: 1 – шлем [по: Зыков и др., 1994, кат. №214]; 2 – кольчуга [по: Зыков и др., 1994, кат. №217]; 3 – фрагмент острия меча [по: Зыков и др., 1994, кат. №232]; 4,5,6 – боевые топоры-чеканы [по: Зыков и др., 1994, кат. №237-239]. Всё – железо.

Ключевым в мировоззрении не только средневекового, и более раннего западносибирского населения, выступал «медвежий праздник», во время которого почитался «хозяин леса – медведь». Он не являлся промысловым животным, специальной охоты на него не было. Дух убитого животного, через определенные культово-ритуальные действия, возносился на небеса. Это священнодействие, длилось несколько дней – 7 дней, если был убит самец, 6 дней – если самка (количество дней – количество душ медведя). Вознесение являлось возвратом духа медведя к верховному божеству – Нуми-Торуму – за грехи сын Нуми-Торума в образе медведя был сослан на землю. И если медведя поставить на задние лапы с содранной шкурой – его строение напоминает человека. Существовала «жертвенная поза» медведя – голова между передних лап. Во время «медвежьего праздника» выполнялся ряд действий – танцы шаманов, гадания, употребление в пищу небольшого количества мяса медведя. Скорее всего, при их совершении употреблялись специальные предметы, известны вещи из бронзы с изображением медведя, которыми украшали себя как во время «медвежьего праздника», так носили и в повседневной жизни (рис. 101-102).

В числе предметов «медвежьего праздника» отметим накладки на одежду с изображение медведя, в том числе в «жертвенной позе», в виде расправленная.

Интересной категорией предметов, использовавшихся на «медвежьем празднике», являются специально изготовленные бронзовые ложки со стилистическим изображением медведя на рукояти. Как уже говорилось, в быту использовались, скорее всего, деревянные ложки. Бронзовые ложки подчеркивают статус «медвежьего праздника».

Рис. 101. Предмета медвежьего праздника: 1 – накладка из мог. Агрнъёган-I [фото автора по: фонды РЭЭМ, КП 1294]; 2 – накладка из мог. Барсовский V [по: Чемякин, Шатунов, 2001, рис. на обложке]; 3 – накладка из гор. Сартым-Урий XVIII [по: Чемяякин, 2002а, с. 71, ил. 14 –4]; 4 – накладка из гор. Тат-Ягун 89 [по: Гусев, 2004а, с. 443, ил. 5 – 11]; 5-6 – накладки из мог. Барсовский I [по: Чемякин, Шатунов, 2001, с. 13; по: Древние бронзы Оби…, 2000, кат. № 19]; 7 – подвеска из мог. Сайгатинский VI [по: Карачаров, 1991, рис. 80 – 1]; 8-11 – ложки с изображением головы медведя на рукоятях из мог. Сайгатинский VI [8 – по: Зыков, Федорова, 2001, с. 74, кат. № 13; 9 – по: Чемякин, Шатунов, 2001, с. 13; 10 – фото ГМПиЧ, ХМ 8645/СIII/764; 11 – Рис. ГМПиЧ, ХМ 8645/СIII/589]; 12-14 -накладки пояса сфероконические с изображением головы медведя из мог. Сайгатинский IV [фото автора по: фонды СХМ, КП 1007/2 / А-1170 с. 4; КП 719/1 / А-813 с. 4; КП 1079/10 / А-1363 с. 4]; 15 – подвеска из мог. Уна-Пай [по: Чернецов, 1957, с. 229, табл. ХLV – 9]. Все – бронза.

Рис. 102. Пронизи-медведи: 1, 27, 36-37 – Мог. Сайгатинский III; 2-12, 14, 17 – Мог. Барсовский I; 13 – Гор. Барсов городок I/31; 15, 18, 20, 32-35, 38– Мог. Сайгатинский VI; 16, 21, 24 – Св. Сайгатинское I; 19, 22, 25-26 – Мог. Сайгатинский I; 28, 30-31 – Мог. Усть-Балык; 29 – Мог. Ленк-Понк. Все – бронза.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Историческое развитие средневековой Западной Сибири и Европы, разумеется, имело отличия, но в большей степени сходно. Западная Сибирь никогда не находилась в изоляции, и не отставала от общеевразийского развития. Этому способствовали постоянные культурные связи и наличие обменного эквивалента – пушнины, которая всегда ценилась, в обмен на нее поступали самые разнообразные вещи – от бытовых до ювелирных.

В разделе «Историография» рассмотрены этапы изучения историко-культурного наследия Западной Сибири. Началось оно, в соответствии с общероссийским научным интересом к научному, и археологическому наследию, в частности, в конце XIX в. Исследователи в это время фиксировали только выраженные в рельефе памятники археологии – курганы высотой 1,5 м и в диаметре 15-20 м, городища с мощными рвами и валами (по 2-4 м). В ХХ веке стали обращать внимание на менее выраженные объекты, и осуществлять их раскопки. Усилились раскопки памятников археологии Западной Сибири с 1960-х. гг. в связи с нефтегазовым освоением территории. Началось издание и интерпретация накопленных археологических материалов. Эти тенденции сохраняются и в настоящее время.

В разделе «Археологические культуры Западной Сибири раннего средневековья (IV-IX вв.)» дано современное представление о Нижнеобской культуре. На севере Западной Сибири (ХМАО и ЯНАО) в первые века н.э. происходит распад кулайской культуры раннего железного века [Чиндина, 1984] и часть ее населения проникает на опустошенные после распада саргатской культуры территории юга Тюменской области, где получили название ярсалинцы [Гордиенко, 2013]. На основе саровского населения кулайской культуры раннего железного века складывается средневековая нижнеобская культура, на юге Тюменской области процессы сложения средневековых культур занимают всю первую половину I тыс. н.э., и только с VI в. появляется средневековая молчановская культура, на осколках саргатской культуры появляются бакальские племена. Нижнеобскую культуру также рассматривают как культурно-историческую общность, с чем я полностью согласен.

С юго-востока от Нижнеобской культуры существовала рёлкинская культура, с юга – потчевашская культура, с юго-запада она граничила с зауральской частью шнуровой историко-культурной общности – молчановской и батырской культурами, которые с юга ограничивала бакальская культура.

В Х в., вследствие внутреннего исторического развития, происходит  дальнейшая эволюция обозначенных археологических культур, без инокультурного вмешательства, которое называют их сменой.

Нижнеобская культура переживает кучиминский и сайгатинский этапы развития, с ней граничит с юго-востока продолжательница рёлкинской культуры – басандайская, с юга продолжает потчевашскую линию развития усть-ишимская культура. С юго-запада продолжает зауральскую шнуровую культурно-историческую общность юдинская культура, шнуровую керамику которой именуют петрогромской.

В XIV-XVI вв. в Западной Сибири протекает процесс образования государственных объединений. На севере Западной Сибири (ХМАО и ЯНАО) создаются угро-самодийские княжества, на южную часть Западной Сибири проникают татарское население, оттеснившее в северные регионы, частично ассимилировав, угро-самодийское население. На юге Западной Сибири создается Сибирское ханство (часть Золотой Орды).

В заключении рассматриваются культурные связи и мировоззрение Западной Сибири в сравнении со средневековой Европой.

 

 

БИБЛИОГРАФИЯ

1. Адамов А.А., 2000. Археологические памятники города Тобольска и его окрестностей. Тобольск-Омск: ОмГПУ. 95 с.

2. Арне Т.Й., 2005. Барсов Городок. Западносибирский могильник железного века / Науч. пер. с нем. Ж.Н. Труфановой под ред. А.Я. Труфанова. Коммент. А.Я. Труфанова. – Екатеринбург-Сургут: «Уральский рабочий». 184 с.

3. Басандайка, 1947. Сборник материалов и исследований по археологии Томской области // Труды ТГПИ. Томск. 308 с.

4. Викторова В.Д. 1962. Могильник и поселение у д. Мыс на р. Нице // ВАУ. Вып. 4. С. 135-153.

5. Викторова В.Д. 1962. Археологические исследования на рр. Реж и Нице // ВАУ. Вып. 2. С. 42-48.

6. Викторова В.Д. 1968. Памятники лесного Зауралья в X-XIII вв. н.э. // УЗ ПермГУ. № 191. С. 240-256.

7. Викторова В.Д. 1968. Сосновый остров — стоянка эпохи неолита и бронзы Среднего За­уралья // СА. № 4. С. 161-173.

8. Викторова В.Д. 1969. Население эпохи железа лесной полосы Среднего Зауралья (Опыт систе­матизации археологических памятников): Автореф. ... канд. дис. Свердловск, 20 с.

9. Викторова В.Д. 1972. Поселение Андреевское озеро-5 // Тез. докл. Конференции, посвященной итогам полевых исследований. Археол. секция. М.: ИА АН СССР, С. 305-306.

10. Викторова В.Д. Ликинский могильник X—XIII вв. // ВАУ. 1973. Вып. 12. С. 133-168.

11. Викторова В.Д 1976. Поселение позднего железного века на северном берегу Андреевского озера у г. Тюмени // Науч. тр. ТюмГУ,Т. 36. С. 63-88.

12. Викторова В.Д. 1976б .Раскопки жилищ по берегам Андреевского озера // АО 1975 года. М.: Наука, 1976б. С. 226-227.

13. Викторова В.Д. 2008. Древние угры в лесах Урала (страницы ранней истории манси) / В.Д. Викторова; Институт истории и археологии УрО РАН, Свердловский областной краеведческий музей, Департамент культуры и искусства XMAО - Югры. Екатеринбург: Издательство КВАДРАТ, 208 с., ил.

14. Викторова В.Д. 1999. Туманское I поселение, святилище, костище // Охранные исследования на Среднем Урале: Сб. статей. Выпуск 3. Екатеринбург. С. 126-153.

15. Викторова В.Д. 2000. Тынское селище, костище, тынский тип памятников // Уральская историческая энциклопедия. Екатеринбург: Академкнига. 321 с.

16. Викторова В.Д., Кернер В.Ф. 1988. Памятники эпохи железа у озера Осинового // Материальная культура древнего населения Урала и Западной Сибири. Свердловск: Изд-во УрГУ, С. 129-141.

17. Викторова В.Д., Кернер В.Ф. 2009. Новации и традиции в культурах древнего населения верховьев реки Исети (эпоха позднего железного века) // Вестник Уральского отделения РАН. №2(28). С. 95-107.

18. Викторова В.Д. Кернер В.Ф. 2009. Новации и традиции в культурах древнего населения верховьев реки Исети (эпоха позднего железного века) // Вестник уральского отделения РАН, №2 (28). С. 95-107.

19. Викторова В. Д., Морозов В. М. 1998. Калмацкий брод// Уральская историческая энциклопедия. Екатеринбург,. 192 с.

20. Викторова В. Д., Морозов В. М. 1993. Среднее Зауралье в эпоху позднего железного века // Кочевники Урало-Казахстанских степей. – Екатеринбург: УИФ «Наука», с. 173–192.

21. Викторова В.Д, Генинг В.Ф., Стоянов В.Е. 1962. Археологическая экспедиция Уральского университета в 1961 г. // Третье Уральское археологическое совещание в г. Уфе. Тез. докл. Уфа, с. 72-74.

22. Викторова В.Д., Генинг В.Ф., Стоянов В.Е. 1964.. Археологическая экспедиция Уральского университета // Археология и этнография Башкирии. Уфа: Баш. кн. изд-во, Т. 2. С. 191-197.

23. Викторова В.Д, Сухина Л.В., Юровская В.Т. 1971. Раскопки на Андреевском озере в Тюмен­ской области // АО 1970 года. М.: Наука. С. 198-199.

24. Викторова В.Д., Юровская В.Т., Казимирова Л.В. 1970. Работы на озере Андреевском в Тюмен­ской области // АО 1969 года. М.: Наука,. С. 190.

25. Викторова В.Д, Юровская В.Т. 1973. Раскопки на Андреевском озере у г. Тюмени // АО 1972 года. М.: Наука. 204 с.

26. Викторова В.Д, Юровская В.Т. 1975. Работы Тюменского отряда // АО 1974 года. М.: Наука, С. 195.

27. Викторова В. Д., Чаиркин С. Е. 1999. Останец Старичный – новый памятник петрогромской культуры // Охранные археологические исследования на Среднем Урале. Екатеринбург, Вып. 3. С. 166-174.

28. Верещагин Г., 1886. Вотяки Сосновского края // Зап. ИРГО по отд. Эт­нографии. Т.14, вып.2.

29. Визгалов Г.П., 1997. Отчет о научно-исследовательской работе. Раскопки могильника Усть-Балык летом 1997 г. Нефтеюганск. 183 с. / Архив ИА РАН. Р-1, № 19868.

30. Данилевич С.Б., 1963. Отчет об археологической разведке, проделанной в нижнем течении р. Туры от деревни Липчинское до г. Тюмени в 1963 г. Тюмень / Архив ИА РАН, Р-1, № 4211.

31. Даркевич В.П., 1976. Художественный металл Востока VIII-XIII вв. Произведения восточной торевтики на территории Европейской части СССР и Зауралья. Л.: Наука. 200 с.

32. Дмитриев П.А. 1951. Шигирская культура на восточном склоне Урала // МИА. № 21. М.: Изд-во АН СССР. С.28-93.

33. Дмитриев А.В., 1979. Погребения всадников и боевых коней в могильнике эпохи «Великого переселения народов» на р. Дюрсо близ Новороссийска // СА., № 4. С.212-229.

34. Зданович Г.Б. (А), 1968. Отчет о разведке, произведенной летом 1963 г. в Бердюжском районе Тюменской области (в междуречье рек Ишим — Тобол). Тюмень / Архив ИА РАН, Р-1, № 2718.

35. Зданович Г.Б. (А), 1963. Отчет о разведке, произведенной летом 1963 г. в Бердюжском районе Тюменской области (в междуречье рек Ишим — Тобол). Тюмень /  Архив ИА РАН, Р-1, № 2718.

36. Зданович Г. Б. (А), 1966. Отчет об археологической разведке по среднему течению реки Ишим в 1966 г. Тюмень / Архив ИА РАН, Р-1, № 3227.

37. Зданович Г.Б., Зданович С.Я. (А), 1965. Отчет об археологической разведке в окрестностях д. Кокуй Абатского района Тюменской области в 1964 г. Тюмень / Архив ИА РАН, Р-1, № 3017.

38. Генинг В.Ф., Халиков А.Х., 1964. Ранние болгары на Волге. М. 196 с.

39. Гордиенко А.В., 2006(А). Отчет о НИР: разведочное археологическое обследование левобережья р. Туры (от г. Тюмени до дер. Созоново) в Тюменском районе Тюменской области в 2005 г. Тюмень/ Архив ИА РАН.

40. Гордиенко А.В., 2007 (А) Отчет о НИР: разведочное археологическое обследование левобережья р. Туры в Тюменском районе Тюменской области в 2006 г. Тюмень/ Архив ИА РАН.

41. Гордиенко А.В., 2010 (А). Отчет о научно-исследовательской работе: разведочные археологические исследования в Тюменском и Ярковском районе Тюменской области в 2009 году. Тюмень / Архив ИА РАН.

42. Гордиенко А.В., 2011 (А). Отчет о научно-исследовательской работе: охранные раскопочные исследования городища Пламя Сибири VII в Тюменском районе Тюменской области в 2010 году. Тюмень. 180 с. / Архив ИА РАН.

43. Гордиенко А.В., 2012 (А). Отчет о научно-исследовательской работе: спасательные археологические раскопки объекта археологического наследия «Городище Пламя Сибири 6» в Тюменском районе». Тюмень. 270 с. / Архив ИА РАН.

44. Гордиенко А.В., 2014 (А). Отчет о научно-исследовательской работе: археологические раскопки объекта археологического наследия «городище Андреевское 4» в Тюменском районе Тюменской области в 2014 г. Тюмень151 с. / Архив ИА РАН.

45. Гордиенко А.В., 2015 (А). Отчет о научно-исследовательской работе: обследование технического состояния и установление границ территорий объектов археологического наследия, расположенных в Сургутском районе Ханты-Мансийского автономного округа – Югры, в 2014 г. В 13 тт. Тюмень/ Архив ИА РАН.

46. Гордиенко А.В., 2015а(А). Отчет о научно-исследовательской работе: разведочные археологические исследования в Слободо-Туринском районе Свердловской области в 2014 году. Тюмень. 33 с. Архив ТГИК.

47. Гордиенко А.В., 2017 (А). Отчет о научно-исследовательской работе: археологические раскопки объекта археологического наследия «городище Красный яр» в в Слободо-Туринском районе Свердловской области в 2017 г. Тюмень. 119 с. / Архив ИА РАН.

48. Гордиенко А.В., 2018 (А). Отчет о научно-исследовательской работе: археологические раскопки объекта археологического наследия «городище Боровиково» в Байкаловском районе Свердловской области в 2017 г. Тюмень. 159 с. / Архив ИА РАН.

49. Гордиенко А. В. 2003. Керамический комплекс городища Лангепас-I // Культура Сибири и сопредельных территорий в прошлом и настоящем: материалы Всерос. (с междунар. участием 43-й археолого-этнографич. конф. молодых учёных, Томск, 1-3 апр. 2003 г.). Томск: Изд-во ТомГУ, с.184-186.

50. Гордиенко А. В. 2003а. Типология керамического комплекса городища Лангепас-I // Словцовские чтения-2003: материалы XV Всерос. науч.-практ. краеведч. конф. Тюмень: Изд-во ТюмГУ, С. 109-111.

51. Гордиенко А. В. 2004. Топография находок городища Лангепас-I // Традиционные культуры и общества северной Азии (с древнейших времен до современности): материалы XLIV Регион. (с междунар. участием) археолого-этнографич. конф. студентов и молодых учёных (Кемерово, 31 марта-3 апр. 2004 г.). Кемерово: Изд-во КемГУ, 161 с.

52. Гордиенко А. В. 2004а. Реконструкция технологии керамического производства городища Лангепас-I. // Словцовские чтения-2004: материалы XVI Всерос. науч.-практ. краеведч. конф. Тюмень: Изд-во ТюмГУ, Ч. 1. С. 134-135.

53. Гордиенко А. В. 2005. Реконструкция средневекового городища Лангепас-I (к концепции музейного парка в г. Лангепасе) // Сборник материалов лауреатов регионального конкурса студенческих научных работ 2004 г. Тюмень: Мандр и К^а , С. 61-64.

54. Гордиенко А. В. 2005а. Реконструкция жилищ средневекового городища Лангепас-I // Истоки, формирование и развитие евразийской поликультурности. Культуры и общества Северной Азии в историческом прошлом и современности: материалы I (XLV) Росс. с междунар. участием археологич. и этнографич. конф. студентов и молодых ученых (РАЭСК-XLV) (Иркутск, 12-16 апр. 2005 г.). Иркутск: Радиан, С. 252-253.

55. Гордиенко А.В. 2006. Археологические разведочные работы Тюменского государственного института культуры в 2005 г. // Тюменский исторический сборник. Вып. IX. Тюмень: издательство «Вектор Бук», с. 198-204

56. Гордиенко А. В. 2006а. Становление общезападносибирского стиля металлической художественной пластики в контексте культурного взаимодействия (по материалам Сургутского Приобья) // Производственные центры: источники, «дороги», ареал распространения: материалы VI междунар. тематической науч. конф. (Санкт-Петербург, 18-21 дек. 2006 г.). СПб: Ист. ф-т СПбГУ, С. 197-202.

57. Гордиенко А. В., Бурдинская Е.И. 2006. Археологические разведочные работы в Тюменском районе Тюменской области в 2006 г. // Словцовские чтения-2006: материалы XVIII Всерос. науч.-практич. краеведческой конф. Тюмень: Изд-во ТюмГУ, С. 116-117.

58. Гордиенко А. В. 2007. Археологические разведочные работы в Тюменском районе Тюменской области в 2005 г. // Археологические открытия 2005. М.: Наука,. 442 с.

59. Гордиенко А. В. 2007а. Деятельность Тюменского государственного института искусств и культуры по сохранению и изучению историко-культурного наследия Тюменской области // Культурное наследие Тюменской области: материалы научно-практической конференции «Культурогенез и проблемы актуализации культурного наследия народов Тюменской области» (Тюмень, 20 апр. 2007 г.). Тюмень: РИЦ ТГАКИ, Ч. 1. С. 44-47.

60. Гордиенко А. В. 2007б. Страна медведя // Ханты-Мансийский автономный округ в зеркале прошлого: сб. ст. Томск; Ханты-Мансийск: Изд-во Том. ун-та. Вып. 5. С. 46-57.

61. Гордиенко А. В. 2007в. К вопросу о распространении культуры хунну на север // Экология древних и традиционных обществ: докл. конф. Тюмень: Вектор Бук, Вып. 3. С. 180-184.

62. Гордиенко А.В., 2007г. Радужнинский «клад» // Археология, этнография и антропология Евразии. № 2 (30). С. 63-74.

63. Гордиенко А. В. 2008. Культурное взаимодействие Сургутского Приобья с южными территориями в эпоху раннего средневековья // Вестник Санкт-Петербургского государственного университета. Сер. 2. История. СПб: СПбГУ. Вып. 2. С. 170-176.

64. Гордиенко А. В. 2008а. Образ лося в раннесредневековой металлопластике Сургутского Приобья // История и практика археологических исследований: материалы Междунар. науч. конф. посв. 150-летию со дня рожд. чл.-корр. АН СССР, проф. А.А. Спицына (Санкт-Петербург, 26-30 нояб. 2008 г.). СПб: СПбГУ. С. 297-302.

65. Гордиенко А. В. 2008б. Культурные связи Сургутского Приобья с западными территориями в VIII-IX вв. н.э. // Ханты-Мансийский автономный округ в зеркале прошлого: сб. ст. Тюмень; Ханты-Мансийск: РИФ КоЛеСо, Вып. 6. С. 72-88.

66. Гордиенко А.В. 2008в. Культурное взаимодействие Сургутского Приобья с южными территориями в эпоху раннего средневековья // Вестник Санкт-Петербургского государственного университета. Сер. 2. История. СПб: СПбГУ, вып. 2. С. 170-176.

67. Гордиенко А. В. 2009. Археологическое разведочное обследование левобережья р. Туры в Тюменском районе Тюменской области в 2006 г. // Археологические открытия 2006. М.: Наука, с. 541-543.

68. Гордиенко А. В. 2009. К вопросу о культурных связях Сургутского и Томско-Нарымского Приобья во второй половине I тыс. н.э. // Традиции и современная ситуация в области образования и культуры народов России и стран ближнего зарубежья: сб. ст. II Всерос. науч.-практ. конф. (Тюмень, 29 окт. 2009 г.) / отв. ред. Л.Ф. Балина, С.С. Важенина, И.В. Прокофьева и др. Тюмень: РИЦ ТГАКИ, с. 235 -240.

69. Гордиенко А. В. 2009а. Культурные связи Сургутского Приобья в эпоху раннего средневековья. Автореф. … канд. ист. наук. Санкт-Петербург, 23 с.

70. Гордиенко А. В. 2009б. Археологические исследования С.К. Патканова в Тобольском округе Тобольской губернии // Ханты-Мансийский округ в зеркале прошлого: сб. ст. Томск; Ханты-Мансийск: РИФ КоЛеСо, вып. 7. С.80-105.

71. Гордиенко А. В. 2010. Городище Пламя Сибири-7 новый памятник молчановской культуры  // III северный археологический конгресс: тезисы докладов. 8-13 ноября 2010 Ханты- Мансийск = III northern archaeological congress : abstracts: november 8-13, 2010 Khanty- Mansiisk / Урал. гос. техн. ун-т ; [редкол.: В. Д. Викторова и др.]. - Екатеринбург ; Ханты-Мансийск : ИздатНаукаСервис, с. 257-258.

72. Гордиенко А.В. 2011. К вопросу о культурных связях Сургутского и Томско-Нарымского Приобья во второй половине I тыс. н.э. // Вестник Томского государственного университета.  Томск: ТГУ, Апрель №345. С. 69-72.

73. Гордиенко А. В. 2013а.. К вопросу о развитии западносибирских культур эпохи раннего средневековья // Вестник Томского государственного университета. История.  Томск: ТГУ, №3 (23). С. 222-226.

74. Гордиенко А.В. 2013б. Святилище «Пламя Сибири» // Археология, этнография и антропология Евразии. № 2 (54). С. 120-125.

75. Гордиенко А.В. 2013в. Молчановско-андрюшинская культура лесного Зауралья // Вестник Томского государственного университета. История.  Томск: ТГУ, №2 (22). С. 31-36.

76. Гордиенко А. В. 2013г. К вопросу о культурогенезе вожпайской культуры // Археология Севера России: от эпохи железа до Российской империи: материалы Всероссийской научной археологической конференции (Сургут, 1-4 октября 2013 г.). Екатеринбург-Сургут: изд-во Магеллан, С. 131-141.

77. Гордиенко А.В. 2013. Молчановско-андрюшинская культура лесного Зауралья // Культуры и народы Северной и Центальной Азии в контексте междисциплинарного изучения: сборник музея антропологии и этнографии им. В.М. Флоринского. Томск: ТГУ. Вып. 3. С.173-183.

78. Гордиенко А.В. 2013. Нижнее Притоболье в начале I тыс. н.э. (по материалам раскопок поселения Айгинское VIII) // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Тюмень: Издательство ИПОС СО РАН №1 (20). С.47-57.

79. Гордиенко А.В. 2014. Предварительные итоги раскопок городища Андреевское 4 в Тюменском Притоболье // Проблемы сохранения и использования культурного наследия: история, методы и проблемы археологических исследований: Материалы VII научно-практической конференции «Сохранение и изучение недвижимого культурного наследия Ханты-Мансийского автономного округа - Югры», посвященной 90-летию со дня рождения В. Ф. Генинга (Нефтеюганск, 14-16 мая 2014 г.). Екатеринбург: Изд-во Горбуновой. С.262-268.

80. Гордиенко А.В. 2015. Разведочные археологические работы в Сургутском и Нижневартовском районах Ханты-Мансийского автономного округа Югры // Ханты-Мансийский автономный округ в зеркале прошлого: сб. статей. / Отв. ред. Я.А. Яковлев. Томск; Ханты-Мансийск: изд-во Томского ун-та. Вып. 13. С.282-289.

81. Гордиенко А.В. 2015. Раскопки городища Антоново 1 // Вестник Тюменского государственного университета. Гуманитарные исследования. Humanitates. Т. 1. № 2 (2). С.118-124.

82. Гордиенко А.В., Иванова Л.В. 2016. Результаты раскопок городища «Дуванское 28» // Вестник угороведения = Vestnik Ugrovedenia. № 1 (24): Научно-теоретический и методический журнал. Ханты-Мансийск. С.96-107.

83. Гордиенко А. В., Емашова Е.В. 2016. Общая характеристика молчановской культуры: история изучения и памятники // Словцовские чтения: материалы ХХ Всероссийской научно-практической конф