Социально-экономические проблемы современной науки

 

Дальнейшие исследования в различных научных областях, а также образовательная деятельность невозможны без решения конкретных социально-экономических проблем, периодически возникающих на разных временных этапах. По оценкам экспертов, в настоящее время можно говорить о том, что удвоение объема ранее накопленных знаний происходит через каждые 7 – 10 лет. Отдельное внимание необходимо уделить методике проводимых исследований, чистоте экспериментов и качеству получаемых результатов.

Все чаще с трибун российские политики разных уровней вслед за своими иностранными коллегами говорят о необходимости переориентации современной экономики с сырьевой основы (продажа полезных ископаемых и, в первую очередь, нефти и газа потребителям других стран) на инновационную, высокотехнологичную, знаниевую. Если послушать российских чиновников, то на словах в нашей стране наука является одной из приоритетных форм общественного развития. По мнению советника отдела проблем социальной политики Аналитического управления Аппарата Совета Федерации, доктора философских наук В.Н. Савельева, современные проблемы российской науки неотделимы от общемировых процессов развития производства, а также высоких и наукоемких технологий. «Независимо от того, идет ли речь о фундаментальной, прикладной, отраслевой или вузов-ской науке, проблемы с которыми они сталкиваются практически одинаковы: процесс ре-формирования науки должен осуществляться в соответствии с единой государственной программой, не только наука, но и все общество в целом несет ответственность за то, как будут решаться вопросы сохранения и развития научного потенциала страны»[54].

Научная деятельность в РФ сталкивается в многочисленными сложностями главным образом социально-экономического характера. У естественный и технических отраслей одни проблемы, у гуманитарной науки – другие. Попробуем проанализировать их детальнее.

Вернуться к Содержанию

Резкое падение престижа науки. Это привело к снижению финансирования отечественных научных исследований в различных отраслях науки, начавшееся в «перестроечное» время (начиная с конца 1980-х годов и до начала первого десятилетия нового века). Сложившаяся ситуация привела к другим серьезным проблемам и явлениям. В частности, в 1990-х годах началась так называемая «утечка мозгов»: ученые и научные сотрудники вынуждены были отправиться за границу (прежде всего, в США и некоторые другие европейские страны), где можно было заниматься любимым делом и получать за это адекватную зарплату.

Однако попытки привлечь к решению проблем отечественной науки местное самоуправление и российский бизнес пока себя также не оправдали. В сложившейся ситуации выбор управленческих решений остался небольшим – изучать и внедрять лучшее, что есть за рубежом и пытаться сохранить то, что было у нас в стране.

Развитые страны мира имеют большой позитивный опыт оптимальных моделей внедрения результатов научных исследований в производство. В нашей стране в 70-80 годы прошлого века, стремясь найти важнейшее связующее звено между наукой и производством, приступили к созданию таких структур, как бизнес-инкубаторы, технопарки и технополисы. В основе этой новации лежала идея внедрения единой поточной системы. Ее суть сводилась к следующему: новая идея – научная разработка – техническое решение – реализация нового продукта или технологического процесса. Так, например, в СССР в конце восьмидесятых годов было 60 технополисов (наукоградов) с численностью более 3 миллионов человек[55].

Как указывает в своем докладе В.Н. Савельев, к 1997 году в 10 раз было сокращено финансирование науки со стороны государства, что было связано с процессом реформирования экономики в целом и последующим сокращением производства. Наука в условиях реформирования и преобразований оказалась в стороне от потребностей производства и стала занимать одно из последних мест по уровню финансирования. Значительные изменения не в лучшую сторону произошли и в материально-технической базе вузов и научно-исследовательских институтов (НИИ).

Государственные программы и другие официальные документы, принятые для поддержки российской науки – например, «Программа государственной поддержки и интеграции высшего образования и фундаментальной науки на 1997 – 2000 годы», Постановление Правительства РФ от 18 мая 1998 года
№ 453 «О концентрации реформирования российской науки на период 1998 – 2000 годы» – не были выполнены в полном объеме по причине отсутствия финансов.

В справочнике «Социально-экономические проблемы России», изданном в Санкт-Петербурге в 2001 году, указаны следующие статистические данные: «в 2000 году лишь 5% отечественных предприятий применяли новые достижения, в Европе этот показатель составляет 80 – 87%. В 1990 году количество действующих за рубежом патентов, принадлежащих российским изобретателям, составляло 8500, а господдержка патентования составляла 5 миллионов долларов. В 1999 году число действующих патентов сократилось в десятки раз, а господдержка патентования составляла всего 115 тысяч долларов»[56].

Постепенно ситуация привела к потере авторитета таких профессий, как учитель, вузовский преподаватель и ученый. Их место в «зените славы» быстро заняли такие рода деятельности новой формации, как предприниматель, менеджер, продавец, продюсер, шоумен и тому подобные.

В одной из своих статей редактор тематическиого приложения «Независимая газета-Наука» Андрей Ваганов отмечает, что «В России в 1994 году за поддержку науки из госбюджета высказались только 8% опрошенных. Исследование, проведенное в конце 1990 – начале 1991 года среди студентов технических вузов Санкт-Петербурга и Петрозаводского университета, выявило ту же тенденцию: 56% опрошенных высказали мнение, что ученые больше думают о своих абстрактных проблемах, чем об интересах простых людей; 42,2% полагают, что ученые просто удовлетворяют свою любознательность за государственный счет.

В современном российском обществе отрицательное или, в лучшем случае, настороженное отношение к науке, по-видимому, становится нормой даже среди образованной части населения. Спустя девять лет после процитированного выше социологического опроса в другом исследовании были получены почти аналогичные результаты: у 58% опрошенных россиян наука вызывала негативные ассоциации»[57]. В 2006 году на радио «Эхо Москвы» в программе «Выхода нет» состоялась беседа с известными учеными о современном состоянии и дальнейших перспективах развития отечественной науки. Тема разговора была сформулирована провокационно: «Современные научные достижения: а нам-то что от этого?».

По данным Центра исследований и статистики науки Министерства образования и науки РФ (2005 год), с точки зрения престижности профессия ученого оказалась на одиннадцатом месте из тринадцати оценивавшихся. Согласно опросу Всероссийского центра исследований общественного мнения (ВЦИОМ), проведенному в апреле 2007 года, две трети опрошенных россиян затруднились назвать хотя бы одну фамилию отечественного ученого. Оставшиеся респонденты вспомнили Сергея Королева (10%), Жореса Алферова (8%), Андрея Сахарова (6%), Святослава Федорова (3%)[58].

Федеральный Закон Российской Федерации «О науке и государственной научно-технической политике» от 23 августа 1996 года предусматривает выделение науке 4% из расходной части бюджета.

Но на практике этот закон не действует: в 1997 г. –1,2 % в 1998 – 0,7%, в 2001 г. – 1,3%. В процентном отношении мы тратим на науку меньше Чили, Румынии и Португалии, а в абсолютном отношении меньше Чехии, Финляндии и Дании. Если научно-технический комплекс страны поглощает менее 2% ВВП, то это позволяет отнести ее к странам экспортно-сырьевой ориентации.

Затраты на приобретение исследовательской техники в академических институтах уже к 1993 году сократились в 10 раз – с 26% до 2% бюджетного ассигнования, а в отраслевой науке - с 20% до 1,5%[59].

В результате наука как форма деятельности в нашей стране оказалась невосстребованной оществом. Вот цитата из статьи доктора химических наук, профессора М.Г. Гольдфельда, уехавшего по рабочему контракту в США в 1992 году: «Вспоминаю свой визит в Химфизику (Институт физики и химии РАН. – Р.Б.) в 1996 году. Помещения лаборатории и прилегаю-щая местность выглядели как после бомбежки: зимой корпус не отапливался за отсутстви-ем средств, вода замерзла, батареи лопнули, пол вздулся, стены облупились и покрылись плесенью, туалеты, по всей видимости, не чистились с начала перестройки и т.д. Ездил я в тот раз в Москву с американскими коллегами, выступавшими перед учителями химии и студентами. Понадобились объединенные усилия нескольких кафедр химфака, чтобы добыть 150 милилитров ацетона для демонстрации – реактивов не было нигде. Но общее настроение в тех аудиториях, где наша бригада выступала, было скорее оптимистическим»[60].

Андрей Ваганов пишет: «В 2003 году внутренние затраты на исследования и разработки в США и в России составили 284 584,3 миллиона долларов и 16 317,2 миллиона долларов соответственно. Соотношение – 17,4:1.

По данным академика Юрия Третьякова, декана факультета наук о материалах МГУ им. М.В. Ломоносова, "вклад российских ученых в мировую нанотехнологическую науку за последние пять-шесть лет заметно снизился и составляет сейчас 1,5% против 6% в 2000 году". Сегодня даже в тех отраслях, которые в основном и формируют валовый внутренний продукт (ВВП), уровень износа основных фондов закритический: в черной металлургии – 50%, в нефтегазовой – близок к 65%, в нефтепереработке – к 80%. (То есть практически ситуация конца 20-х годов прошлого века!) И это при том, что химическая и нефтехимическая отрасли промышленности занимают пятое место в структуре промышленного производства России – около 6% от общего объема»[61].

Вернуться к Содержанию

 

 

Материальный уровень жизни людей, занимающихся образованием и наукой, в 1990-х годах постепенно опустился до нищенского (в среднем, около пяти тысяч рублей в месяц в конце 1990-х гг. в зависимости от ученой степени, звания и стажа работы). Материальное положение ученых остается жалким: практически невозможно обеспечить семье достойное существование. Зарплата старшего научного сотрудника, кандидата наук, в институтах Академии наук с мая 2007 года составляет около 600 долларов (около 18 тысяч рублей) в месяц. Однако оклад младшего научного сотрудника в 2007–2008 году все еще меньше официального прожиточного минимума трудоспособного населения. По оценкам экспертов, в 2009 году зарплата научного сотрудника не позволяла снимать в столице однокомнатную квартиру[62]. В регионах ситуация еще сложнее. Недавно получивший научную степень молодой преподаватель вуза, скорее всего, будет получать менее десяти тысяч рублей. Да, в некоторых вузах существуют доплаты, но они, к сожалению, невелики.

Трудно ожидать, что в ближайшие три-четыре года в крупных городах профессия ученого перестанет быть уделом лишь тех немногих, у кого есть независимые от заработной платы источники дохода. В то же время наиболее сильные исследовательские центры сосредоточены именно в метрополиях с самой высокой стоимостью жизни, таких, как Москва и Петербург. Ученым приходится работать на стороне или обеспечивать свое существование кратковременными выездами за рубеж в рамках совместных научных проектов, за чем нередко следует участие в более длительных программах и в конечном счете продолжение научной карьеры за рубежом.

Профессор М.Г. Гольдфельд в своей статье приводит следующие данные: «Что касается химиков в США (2006), свежеиспеченный бакалавр получает в среднем 49 тысяч долларов в год, начинающий работник с магистерской степенью 56 тысяч, с докторатом – 71 тысячу. Более высокие заработки в промышленности, поменьше – в академии. Средняя зарплата химика, включая профессионалов с опытом работы, – 96 тыс. долларов в год»[63]. Воздержимся от перевода указанных сумм в рублевые эквиваленты…

Поблема недостаточного финансирования научных исследований постоянно освещается в СМИ. В последние несколько лет были приняты различные программы, в том числе и грантовые правительственные, направленные на поддержку организации и проведения отечественных научных исследований. Прежде всего, мы имеем в виду Федеральные целевые программы «Научные и научно-педагогические кадры современной России на 2004 – 2008 годы», «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России на 2009 – 2013 гг.» и еще четыре продолжающиеся по состоянию на 2010 год программы (всего их пять), которые предусматривают конкурсное выделение средств из госбюджета на проведение научных изысканий в различных (главным образом, естественных) областях науки. Помимо этого, существуют государственные и частные фонды, которые ежегодно, на основании заявок от российских ученых, предоставляют им гранты на исследования. Например, Российский Фонд фундаментальных исследований или Российский гуманитарный научны фонд. Для молодых ученых – кандидатов и докторов наук – проводится конкурс на получение грантов Президента РФ. В некоторых регионах России (например, в Татарстане) на государственном уровне ежегодно проводятся конкурсы для студентов, аспирантов и молодых ученых на получение стипендий Президента Республики Татарстан, премии Академии наук РТ и грантов мэра г. Казани.

Чтобы надеяться на выделение средств, необходимо правильно заполнить заявку, что занимает длительное время. К сожалению, в сложившихся условиях для получения средств на исследования научный работник должен освоить премудрости канцелярской и бюрократической работы. А на это порой уходит значительная часть рабочего времени.

 

Вернуться к Содержанию

 

 

Проблема эмиграции российских ученых за рубеж (так называемая «утечка мозгов»). Исчерпывающей статистики по этой проблеме нет. Согласно официальным данным, из России на постоянное место жительства, в основном в наиболее развитые страны мира, с 1990 по 2004 год выехали более 25 тысяч научных работников, а еще около 40 тысяч практически постоянно работают за границей по контрактам и лишь формально числятся в штате российских институтов. По данным паспортно-визовой службы МВД России, в 1990-е годы из страны ежегодно эмигрировали 5 – 6 тысяч научных работников. По неофициальным оценкам, их число в два-три раза больше. Полагают, что Россию покинули за это время 60% всех математиков, половина физиков и биологов. Только в 2002 году и только в рамках официальных программ международного сотрудничества 2900 российских ученых из примерно 300 организаций, или около 0,7% от общего числа всех исследователей России, выехали для работы за рубеж[64].

По мнению советника отдела проблем социальной политики Аналитического управления Аппарата Совета Федерации В.Н. Савельева, «наша страна стала интеллектуальным донором для развитых стран». Основная масса научной эмиграции из России приходится на европейские страны.

В докладе Савельева содержатся следующие данные: «В 1998 году “утечка мозгов” из России привела, согласно оценке ЮНЕСКО, к потере не менее 30 млрд. долларов США. Косвенные потери от эмиграции научных кадров из Рос-сии по разным подсчетам, в том числе по методикам ООН, составляют от 30 до 50 млрд. долларов в год. Это значительно больше, чем прямой вывоз капитала из страны»[65].

Почему так произошло? Для многих российских ученых и высококвалифицированного персонала, обслуживающего научную отрасль, отъезд за рубеж часто является единственной возможностью сохранить свое профессиональное увлечение и квалификацию, решить свои финансовые и со-циальные проблемы.

Еще один из распространенных каналов «утечки российских умов» – это работа по долгосрочным контрактам за рубежом. Статистики точной здесь нет, но примерно известно, что не менее 20% ученых и сотрудников РАН работает за рубежом. Известно, что тысячи молодых ученых, повышая свой профессиональный уровень за рубежом, осознают, что в России шансов на научную карьеру у них не много. Социологические опросы показывают, что от общего числа стажеров и студентов, обучающихся за рубежом, только 10 – 15% планируют вернуться обратно в Россию[66].

Далее. Разница в оплате труда деятелей науки в нашей стране и в современных развитых странах мира отличается в среднем в 25 раз, материально-техническая база научной отрасли также весьма существенно отличается. В нашей стране каждый десятый ученый живет за чертой бедности, 50% ученых могут позволить приобретать себе только самое необходимое и только 8% заявили, что их доход позволяет делать незначительные сбережения на «черный день». Данные социологических опросов показывают, что каждый пятый ученый отметил падение престижа и общественного уважения к их труду, 12% указали на то, что коммерциализация науки и образования осуществляется в ущерб качеству[67].

Основная «утечка умов» до сих пор наблюдается внутри страны. По косвенным оценкам около одного миллиона бывших работников научной отрасли с начала 1990-х годов стали заниматься ме-нее квалифицированной работой в других отраслях экономики. Большинство из них на сегодняшний день существенно утратили свои профессиональные качества и, если ситуация не изменится, в скором времени будут окончательно потеряны для науки[68].

Чиновники и ректоры вузов утверждают, что во второй половине 2000-х годов поток эмиграции ученых из России удалось значительно остановить. Некоторые даже возвращаются домой. Возможно, это и так – исчерпывающей статистики по проблеме нет. За последние годы власти удалось стабилизировать экономику страны. Постепенно начали увеличиваться зарплаты и иные стимулирующие выплаты. Так, за наличие ученой степени кандидата наук вузовский работник теперь получает три тысячи рублей в месяц дополнительно к зарплате, а за доктора наук – семь тысяч. Для профессоров и доцентов предусмотрены другие стимулирующие выплаты. Но деньги нужны и на усовершенстование материально-технической базы. Из госбюджета образовательным учреждениям на это дают очень мало средств, заставляя исследователькие группы участвовать в различных конкурсах на получение грантов. Они выделяются практически по всем отраслям науки.

Отечественная наука в последнее десятилетие ХХ века не предлагала новых масштабных проектов, которыми можно было заинтересовать общественность и мотивировать молодежь идти в эту сферу деятельности. По мнению экспертов, эта причина также сыграла свою роль в потере авторитета ученого в обществе. Молодежь в эту область деятельности идет неохотно.

Например, по данным Министерства образования и науки Российской Федерации, профессию ученого во второй половине 2000-х годов считали привлекательной 9% молодых людей и лишь 3% выпускников вузов шли в науку. «Это совсем не мало, – считает профессор М.Г. Гольдфельд, – в популяции и не может быть большей доли людей, пригодных для занятий наукой. Хуже, что, независимо от отношения к науке, большинство молодежи видит свои перспективы не на родине, а за рубежом. По данным председателя Сибирского отделения академии Николая Добрецова, около 70% студентов Новосибирского университета намерены, получив диплом, уехать за границу. Опрос, проведенный в 2003 году среди выпускников МГУ, показал, что среди студентов, собирающихся посвятить себя научной деятельности, немногим более половины (56%) связывают свое будущее с отечественной наукой. В то же время не более 15% из 3200 российских вузов готовят специалистов, квалификация которых удовлетворяет мировым стандартам[69].

В 1998 году специалисты исследовательского центра «Истина» провели опрос 209 студентов старших курсов пяти московских вузов технического, естественного и гуманитарного профиля с целью выявления сложившихся у студентов имиджи трех объяктов – науки как некоего социального феномена, мировой науцки и современной российской науки.

Представления респондентов о науке «вообще» определялись по тому, как они заканчивали фразу «В моем понимании наука – это…» Было получено 159 содержательных ответов. По мнениюю абсолютного большинства опрошенных, самый неблагоприятный для российской науки период – 1990-е годы. Причины плохого финансирования, «утечки умов», падения интереса к научной работе и престижа профессии ученого, устаревания оборудования, невозможности реализовать результаты исследований и разработок лежат, как полагают респонденты, в общем экономическом развале, а главное – отсутствии интереса государства к научной сфере. Вместе с тем была названа и такая причина: «неумение научного сообщества обеспечивать себя материально».

Вот как распределились ответы на закрытый вопрос (с предложенными альтернативами): «С чем ассоциируется у вас понятие «современная российская наука?». Бедность, кризис, нищета, надостаточное финансирование, «утечка умов» – 47%; конкретная область исследований, практических пррложений НИОКР (научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок. – Р.Б.) – 21%; энтузиазм, самоотверженность ученых – 9%; медленное развитие, застой, регресс, отставание – 7%; высокий интеллект, талант – 7%; отсутствие практической реализации – 4%; развитие, успехи – 3%, имена ученых – 2%.

Студентов также попросили образно охрактеризовать состояние российской и мировой науки. Вот какие ответы были получены. Российская наука охарактеризована так: «через тернии – к звездам»; «животное когда-то было сильным и красивым»; «деревянная ладья»; «есть идеи и мозги, мало оборудования»; «много умов, но нет денег»; «топор и лопата»; «умная, но голодная старость»; «реактивная ракета без топлива»; «Золушка»; «умирающий лебедь»; «спящая красавица».

В то же время ребята о мировой науке отозвались гораздо положительнее: «стабильность и доход»; «большое дерево в плодотворном саду»; «корабль»; «динамика»; «прогресс»; «нет своих мозгов, но есть много денег»; «престиж»; «волшебник»; «приготовившийся к прыжку парашютист»; «локомотив без тормозов»[70].

Напомним, это данные 1998 года. Проводились ли подобные исследования в 2000-х годах – неизвестно. Было бы интересно сопоставить мнения.

А вот согласно результатам опроса общественного мнения, в США в 1989 году в списке наибо-лее престижных профессий ученый занимал второе место после врача, опережая инженера, министра, архитектора, юриста, банкира, бухгалтера, бизнесмена. Самое удивительное, что и в 2005 году, то есть спустя почти 20 лет, показатель престижности профессии учено-го остался в США на том же уровне: ученые и врачи пользовались одинаково большим уважением у 52% опрошенных. Аналогичный опрос проводился в 2001 году в странах ЕС. Вот его результаты: профессию врача считают престижной – 71% опрошенных, ученого – 45%, инженера – 30%[71].

Таким образом, данная ситуация привела к наблюдаемому сейчас социологами безразличию большинства россиян к современным научным изысканиям и разработкам. С точки зрения обывателя, сейчас созданы и доступны потребителю практически все технические устройства и аппараты для облегчения условий жизни человека. Редко кому интересно, чем занимается российская или мировая наука на данном этапе. По словам экспертов, подобная практика существует и в других странах мира.

 

Вернуться к Содержанию

Снижение в российском обществе популярности научной журналистики. Распространение научных знаний оказалось вытесненным на периферию общественного внимания многочисленными развлекательными, массовыми, изданиями. А ведь, по словам редактора приложения «Независимая газета-Наука» Андрея Ваганова, «Снижение престижа науки и профессии ученого (хотя, строго говоря, это не одно и то же) произошло за исторически кратчайшее время. Одновременно упали и тиражи научно-популярной литературы. К началу 70-х годов в отечественных академических и отраслевых институтах работало более 33% всех научных работников мира. На 10 тысяч человек, занятых в народном хозяйстве СССР, тогда приходилось около 100 научных работников, в США – 71, в Великобритании – 49. Еще в не таком уж далеком 1981 году выпуск научно-популярной литературы в СССР составлял 2451 наименование общим тиражом 83,2 млн экземпляров. Впечатляет и динамика роста тиражей: в 1940 году – не выше 13 млн экземпляров; в девятой пятилетке (1971-1975) – около 70 млн ежегодно. Но, самое удивительное, – миллионные тиражи раскупали!»[72]

В конце ХХ века гламур постепенно победил серьезную информацию, побуждающую к размышлениям. Тиражи научно-популярных журналов сократились в десятки, а то и в сотни раз. Теперь среди их читателей практически нет молодежи и людей среднего возраста. Школьники и студенты практически ничего не знают об этом сегменте прессы, так как ее почти не продают в розницу (в Москве и сейчас кое-где в киосках можно найти экземпляры журналов «Знание – сила», «Наука и жизнь» и некоторых других). В провинции научно-популярные издания можно отыскать только в научных вузовских библиотеках (у обычных, увы, денег на подписку не хватает) или в личных архивах ученых. Широким массам эти издания не нужны.

Однако коллективы многих редакций этих отраслевых СМИ пытается бороться за расширение своей аудитории: стараются упрощать язык публикаций, активно осваивают Интернет-пространство, организуют и проводят встречи с учеными, читательские конференции, стараются участвовать в выставках прессы, развивают обратную связь с аудиторией. Редакции некоторых изданий (например, «Вокруг света», «Наука и жизнь») сознательно переходят в разряд массовых СМИ, публикуя все больше развлекательных материалов с образными заголовками, большим колличеством фотографий. Таким образом они привлекают рекламодателей. Ученые неоднозначно относятся к такой практике, некоторые даже демонстративно прекратили сотрудничество с журналами. В ответ на это редакции наняли несколько корреспондентов – специалистов в различных областях науки, способных оперативно и качественно выполнить задания.

Несмотря на трудности, которые почти двадцать лет сопутствуют научно-популярной прессе, и колоссальное сокращение ее тиражей, можно сказать вот что: научная журналистика, пусть и в тени многочисленных массовых изданий, продолжает существовать. У нее есть своя целевая аудитрия, которая подписывается на издания. Но целевая аудитория научно-популярных СМИ постепенно стареет, так как, к сожалению, молодежь не обращает внимания на научную журналистику. Ее нет в публичном простарнстве, журналы эти не продаются свободно в киосках, о них не говорят по телевидению и радио. Поэтому редакциям научно-просветительских СМИ необходимо постоянно искать новые способы привлечения аудитории, а также стараться, чтобы название издания было на слуху. На наш взгляд, прежних тиражей уже не будет никогда, главное – сохранить то, что осталось. Очевидно, что внимание к этой отрасли журналистики в обществе будет повышаться только тогда, когда у российской науки появятся масштабные, полезные и интересные людям проекты. Этого не случится без грамотного «продвижения» науки и постепенного включения информации о ее достижениях в «повестку дня» современных СМИ всех уровней.

Очень жаль, что российские средства масовой информации ничего не делают для поднятия и утверждения престижа отечественной науки. Между тем наука и образование являются не только сферой деятельности государства, но и всего общества. Определяя основные направления реформирования российской науки, Президент Российской Федерации Д.А. Медведев отметил, что сегодня государственная поддержка науки малоэффективна, размыта по ведомствам, по бюджетным статьям,а ее координация слаба. Эту работу необходимо усиливать.

Вернуться к Содержанию

 

 

Низкий уровень электронного обучения в России. По уровню законодательного оформления электронного обучения в настоящее время наша страна отстала от зарубежных лет на пятнадцать. Этот факт руководитель Института экономики, статистики и информации Владимир Тихомиров обозначил на прошедшем в середине 2008 года в Казанском университете совместном заседании Экспертного совета по электронному обучению и информационным технологиям и образовании при Комитете Государственной Думы РФ по образованию и Совета ректоров Республики Татарстан.

E-learning-обучение (электронное обучение) – требование времени, принимаемое многими странами мира. Если Россия хочет интегрироваться в глобальный контекст обмена информацией, то ей необходимо широко внедрять новые технологии.

По словам присутствовавшего на заседании депутата Госдумы РФ, заместителя председателя Комитета по образованию Олега Смолина, согласно критериям, разработанным ЮНЕСКО и Мировым Банком, в конце 2000-х гдов Россия занимала 57-е место в мире из 65 по развитию и использованию информационных и коммуникационных технологий. Причем наблюдается тенденция к ухудшению рейтинговых показателей на 2-3 путкта ежегодно. «Так происходит не потому, что Россия не движется вперед, а потому что другие страны развиваются быстрее», – сказал О. Смолин. – В частности, от России еще недавно отставали такие крупные страны, как Китай, Индия, Турция. Однако, по данным международных рейтингов, за пять лет они обошли нас».

Кроме того, Смолин также отметил, что Российская Федерация по уровню развития информационно-коммуникационной структуры – необходимого фундамента открытого информационного общества – в конце первого десятилетия нового века находилась на 66 месте в мире, а по уровню внедрения и использования информационно-коммуникативных технологий (ИКТ) в образовании – аж на 71-м. В пример депутат привел Францию, в то время занимавшую первое место в Европе по темпам экономического развития. К тому времени в этой стране 99 процентов территории было обеспечено высокоскоростным Интернетом. А еще там в соответствии с указаниями президента принят закон о внедрении информационно-коммуникативных технологий во все сферы образовательного процесса, также приняты и реализуются несколько образовательных программ. Например, одна из них предусматривает бесплатное предоставление ноутбука каждому студенту.

Опыт развития других стран мира показывает, что без законодательной базы невозможно развитие электронного обучения и приближение к информационному обществу. Сегодня нашей стране необходимы большие вложения в технологическую базу. Переход к индустрии знаний возможен только при широком использовании электронного обучения. В 2007 году ЮНЕСКО утвердило концепцию «парков знаний». «Парк знаний» – это стратегия развития университетов будущего, основанная на различных сетевых сервисах, социальных сетях, распределении сотрудничества между студентом и преподавателем, коллегами вне зависимости от места их проживания. «Парк знаний» позволит перейти к глобальной технологической системе знаний, где главное – скорость обмена информацией.

К сожалению, о том, что такое «парк знаний» и в чем заключаются идеи их ведрения, российские СМИ почти ничего не рассказывают. Были отдельные заметки и сюжеты по телевидению, но их авторы ограничились лишь информированием аудитории и не вникали в суть проблемы.

Увы, Россия пока не участвует в общемировой дискуссии о проблемах данной отрасли. До тех пор, пока мы не поймем, насколько важно электронное обучение в современном обществе, наша страна еще больше будет отдаляться от принципов Болонской системы обучения[73].

 

Итак, проблемы, накопившиеся в российской науке, можно обобщить по наиболее значимым направлениям:

- информационные технологии и электроника;

- производственные технологии;

- новые материалы;

- химические технологии;

- технологии живых систем;

- экологическое и рациональное природопользование.

Развитие всех указанных направлений предполагает государственную поддержку фундаментальных наук и формирование условий по стабилизации научного комплекса страны. К таким условиям относятся:

- увеличение доли затрат федерального бюджета на науку;

- укрепление материально технического комплекса науки и ее приборного парка;

- обеспечение кадровой политики;

- увеличение заработной платы;

- увеличение вневедомственного конкурсного финансирования науки;

- увеличение регионального финансирования науки;

- углубление интеграции науки и образования;

- повышение престижности научного труда.

 

Вернуться к Содержанию

 

 

Задачи реализации государственной политики в области науки. По мнению советника отдела проблем социальной политики Аналитического управления Аппарата Совета Федерации В.Н. Савельева и других авторитетных экспертов, к сожалению, в настоящее время в России нет эффективной системы слежения за научными разработками зарубежных коллег и современных механизмов внедрения перспективных но-винок в отечественное производство. Более того, такой современной системы нет и в отношении отечественных разработок. Нашей стране необходимы:

- во-первых, наличие высокого уровня образования населения;

- во-вторых, соответствующий мировым стандартам количественный и качественный потенциал научных работников и специалистов;

- в-третьих, наличие научных школ и уникальных технологий;

- в-четвертых, богатые природные ресурсы, полностью обеспечивающие внутренний рынок;

- в-пятых, военно-техническую и военно-промышленную независимость с высоким научным потенциалом оборонного комплекса;

- в-шестых, большие потребности в использовании инновационных технологий, обусловленные географической спецификой государства[74].

 

Вернуться к Содержанию

ПОПУЛЯРИЗАЦИЯ НАУЧНОГО ЗНАНИЯ

В РОССИИ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ

 

Становление распространения научного знания

в России XVIII – XIX веков[75]

 

В современном понимания популяризация науки началась в России в первой половине XVIII века. К этому времени завершилось создание Московского государства. Широко раздвинулись его границы. Возник единый рынок. Развивалось горное дело. Быстро росли мануфактуры. Крупнейшие преобразования, военные успехи постепенно превратили Россию в одну из сильнейших держав мира.

Государству нужны были грамотные люди, специалисты для развития отечественной промышленности, ученые. Первым популяризатором науки в России можно считать Петра Первого. Именно он ввел новый календарь, по которому Новый год теперь следовало отмечать первого января, а не первого сентября. При Петре начинается и долгое время издается первая печатная газета «Ведомости», церковнославянский шрифт заменен гражданским. Вслед за школой математических и «навигацких» наук в Москве открываются артиллерийская, инженерная и хирургическая школы, в Петербурге – морская академия и инженерная школа, а также 42 цифирные школы в разных городах России. Таким образом, постепенно была подготовлена более широкая, чем в предшествующие века, аудитория для чтения книг. И государством были приняты меры к подготовке и изданию первой в России научной литературы.

В 1710 году в Москве было опубликовано сочинение, которому следует отвести особое место в истории популяризации научного знания в нашей стране. Книга содержала тщательно отобранные общие сведения «о круге земном и разделении всех частей его», о государствах, которые в нем обретаются, и сообщала «каждого государства пределы, величины, с кем смежны, силу, богатства, доходы и прочая». Она была предназначена не для учебных, а для общеобразовательных целей и обращена к широкому по тому времени кругу читателей. Ее название «География, или краткое земнаго круга описание», напечатана «повелением Царского Величества в типографии Московской лета Господня 1710-го в месяце марте».

Самое распространенное в то время научное направление – естествознание. Было бы неправильно думать, что вся естественнонаучная литература первой половины XVIII века пропагандировала прогрессивные взгляды. Скажем, в вопросе, касающемся строения Солнечной системы, выходили книги, авторы которых защищали устаревшие астрономические взгляды (например, учебник Иоанна Гюбнера «Земнаводнаго круга краткое описание» (1