Нормативно-правовое регулирование процедуры поглощения в Российской Федерации

В ходе активных процессов концентрации и перераспределения акций миноритарные акционеры, с учетом сравнительной слабости инструментов корпоративного управления и высоких издержек использования судебной системы, не имели достаточных гарантий сохранения эквивалента денежной оценки принадлежащих им прав. Старая редакция Федерального закона «Об акционерных обществах» (далее – ФЗ об АО) предусматривала дополнительную защиту акционеров в виде права продать принадлежащие им ценные бумаги по цене, сложившейся на момент существенного перераспределения контроля[22]. Однако эта норма фактически не применялась из-за отсутствия законодательно предписанной процедуры реализации, которая бы предусматривала механизмы защиты всех добросовестных участников сделки.

Вызывавший множество критических замечаний проект, вводящий стандартизированный механизм приобретения крупных пакетов акций открытых акционерных обществ и вытеснения миноритарных акционеров, все же получил силу федерального закона. Указанный механизм был введен Федеральным законом от 5 января 2006 года № 7-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "Об акционерных обществах" и некоторые другие законодательные акты Российской Федерации"[23] (далее — Закон), который вступил в силу с 1 июля 2006 года.

Можно справедливо отметить, что с принятием указанного Закона в регулировании акционерных обществ началась новая веха развития, поскольку впервые законодательно был детально оформлен механизм перераспределения корпоративного контроля, за которым, как свидетельствует опыт зарубежных стран, большое будущее. В первоначальной редакции ФЗ об АО указанный механизм был поверхностно обозначен в ст. 80, однако, как показала правоприменительная практика, он не работал. Основная причина — это несовершенство процедуры, закрепленной прежней редакцией ФЗ об АО, а также круг акционерных обществ, на которые она распространялась.

Стоит отметить, что в Законе, который ввёл детализированный механизм приобретения крупных пакетов акций, не используется ни термин "поглощение", ни термин "вытеснение".

Очевидно, что даже при беглом сравнительном анализе основных принципов, положенных в основание Директивы ЕС о поглощениях[24], и нового российского Закона, вводящего новые детальные правила осуществления поглощений, очевидно, что в общем они ничем особенно не отличаются как в базовых моментах, так и по многим деталям. Поэтому можно вполне обоснованно вести речь о том, что российский законодатель следует европейскому подходу в деле регулирования поглощений. Соответственно назначение отдельных правовых предписаний можно лучше понять, если обращаться к логике правового регулирования, обоснованной европейскими юристами.

Более того, новый Закон почти одновременно[25] с европейскими государствами — участниками ЕС предусмотрел механизм поглощений, регламентируемый одинаковым образом, по крайней мере в наиболее принципиальных моментах.[26]

На сегодняшний день на уровне Конституционного суда России уже имеются три Определения[27], вынесенных в связи с оспариванием некоторых положений Закона об акционерных обществах, о выкупе ценных бумаг открытого акционерного общества. Кассационными судами рассмотрено около 30 дел по спорам, связанным с реализацией главы XI.1 Закона об акционерных обществах, о приобретении более 30% акций открытого общества. Высшим арбитражным судом Российской Федерации также было вынесено несколько Определений[28] по данному вопросу[29].

Основаниями для недовольства в результате принудительного выкупа акций существует множество: начиная от самого факта принудительного выкупа до выплаченной выкупной цены. Анализ судебной практики показывает, что в основе обращений в арбитражный суд с исковыми заявлениями по результатам осуществления принудительного выкупа акций чаще всего лежит несогласие с самим фактом такого выкупа.[30]

Пожалуй, дело о консолидация СУАЛ и РУСАЛ было самым нашумевшим по принудительном выкупу акций в соответствии с главой XI.1. Закона об акционерных обществах. В результате многочисленных исков миноритарных акционеров, даже Конституционный суд рассматривал жалобу по вопросу о конституционности ст. 84.8 Закона об акционерных обществах. Им было определено, что оспариваемое регулирование отражает баланс законных интересов акционерного общества в целом - в той мере, в какой оно действует для достижения общего для акционерного общества блага, а также преследует законную цель достижения общего для открытого акционерного общества интереса, содержанием которого является эффективное управление обществом. Существование такой процедуры является соразмерным ограничением прав миноритарных акционеров и не может расцениваться как нарушающее статью 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, устанавливающей, что «никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда».[31]

Как отмечалось выше, механизм вытеснения мелких акционеров законодательно закреплен в большинстве стран. Однако там «произвол мажоров» зачастую ограничен судебным порядком определения цены подлежащих выкупу акций. Так, нормами материального права многих европейских стран предусмотрено определение выкупной цены судом путем назначения экспертной оценки, которая в свою очередь подлежит проверке несколькими аудиторами. Понятно, что в данном случае обоснованность и справедливость определения цены акций не вызывает сомнений.[32]

В России миноритарные акционеры в основном не согласны с ценой, определенной оценщиком, в связи с чем большое количество дел было рассмотрено именно по этому основанию. При выборе надлежащего способа защиты, миноритарным акционерам следует учитывать, что подача иска о признании недействительным отчета независимого оценщика исключена. Не вдаваясь в подробности, отметим, что в таких случаях необходимо подавать иск о возмещении убытков, причиненных в связи с ненадлежащим определением цены выкупаемых ценных бумаг[33]. При подачи таких исков, следует также избрать и надлежащего ответчика, которым должен выступать не оценщик, а мажоритарный акционер[34]. Так, например, в Девятый арбитражный апелляционный суд была подана апелляционная жалоба на решение Арбитражного суда г. Москвы о возмещении убытков, ответчиком по которому выступал оценщик – ЗАО «Международный центр оценки»[35]. Суд апелляционной инстанции справедливо отметил, что оценщик не является лицом, действия которого причинили истцу убытки, поскольку он не оплачивал выкупленные акции, не состоит с истцом в договорных или иных обязательственных отношениях. Соответственно отсутствует причинно-следственная связь между возникшими у истца убытками и составлением ответчиком отчета об оценке рыночной стоимости акций общества.[36]