Безработица отдельных регионов России

 Невысокий уровень безработицы в России 90-х годов (сравнительно с другими странами) - это оборотная сторона значительного сокращения оплаты труда. Сни­жение заработков в 1,5-2 раза точно соответствует снижению объемов производства и делает возможным сохранение избыточной рабочей силы в сочетании с полу­занятостью. Так что если в 1997 г. численность безработных у нас превысила 8 млн. (более 11% активного населения), то в составе формально занятых оставалось, по оценкам Министерства экономики, еще 12-13 млн. излишних работников (20% рабо­тающих, или 17-18% всего экономически активного населения). Иными словами, глубокое падение реальной оплаты труда "заместило" в России примерно две трети потенциальной безработицы и, так сказать, "демпфировало" процесс расширения ее масштабов. [4, с.116]

Особую опасность представляет увеличение длительно­сти безработицы. С 1996 по 1997 гг. средняя длительность безработицы возросла с 6,7 до 8,8 месяцев. Значительно выросла доля «долгосроч­ной» (свыше 12 месяцев) открытой безработицы. По данным Федераль­ной службы занятости и Госкомстата РФ, за период с 1993 по 2001 гг. она выросла с 18,2 до 40,9% среди зарегистрированных в службах заня­тости и с 29,4 до 43,2 % среди безработных, не прошедших регистрацию. (Например: в начале 1993 г, продолжительность безработицы составляла три месяца; для женщин-специалистов и служащих сроки поиска работы и трудоустройства превышали 4 месяца. Большинство мужчин (70 %) оставались безработными менее 3-х месяцев. Лишь для 3 % мужчин без­работица длилась более года.) Доля безработных более 1 года наиболее высока среди средних и старших возрастных категорий работников. [4, с.116]

Так, в 2001 г. она составляла[20, с.146]:

Таблица 1

Структура безработицы в 2001г.

Увеличение продолжительности безработицы таит в себе крайне негативные социальные последствия. В нынешних условиях «армия без­работных» уже не является резервуаром рабочей силы, как это было в начале века. Достаточно длительная незанятость превращает любого квалифицированного работника в профнепригодного (non-employable). Как отмечается в одном из ооновских изданий, при безработице тру­довой потенциал «ржавеет». Это его свойство «ржаветь» при вынужденной бездеятельности, отрыве от новинок технологического раз­вития усиливается непрерывно идущим во всем мире ускорением темпов смены оборудования и технологий.

Сохраняется большой разрыв между «организованным» и «диким» рынком труда (примерно 1 к 3). Как известно, первый охватывает лиц, лишившихся работы и обратившихся в соответствующие службы за­нятости, признанных безработными или трудоустроенных; второй — неорганизованные перемещения работников между предприятиями раз­личных форм собственности, длительное время не работающих и нигде не числящихся, а также лиц, перебивающихся случайными заработками. Этот разрыв между двумя рынками труда усиливает дифференциацию между регионами и отдельными видами поселений.

Значительны различия по этому показателю между отраслями народ­ного хозяйства (табл. 2) [20, с.158].

Таблица 2

Динамика численности занятого населения по отраслям экономики, Россия 1991-1998 гг. (1999 г. = 100)

Наиболее значительное сокращение занятости наблюдалось в про­мышленности (на 8,7 млн человек), строительстве (на 4,0 млн человек), сельском и лесном хозяйстве (на 1 млн человек).Из непроизводственных отраслей наиболее пострадали наука и научное обслуживание (сокра­щение численности на 1,5 млн человек), образование, культура и ис­кусство (198 тыс. человек). Существенно возросла занятость в торго­вле (на 3,4 млн человек), жилищно-коммунальном комплексе (на 188 тыс. человек), в аппарате управления (на 1,2 млн человек) .

Среди наиболее пострадавших от безработицы профессиональных групп — работники металлообрабатывающей и машиностроительной от­раслей, текстильного, швейного и обувного производств. Среди новых явлений — безработица специалистов банковской сферы, счетных работ­ников (по оценке, 30-40 % от общего числа молодых профессионалов в этой области в 1997 г. оказались на рынке труда). Причи­на чаще всего либо в развале банков, в которых они работали, либо в ужесточившейся конкуренции среди этой категории работников.

В 1995-1998 гг. наметилась устойчивая тенденция зависимости без­работицы от уровня образования. Сокращаются шансы найти работу у лиц низкой профессиональной квалификации (табл. 3) [19, с.201].

Весьма значительны различия между регионами по уровню и про­должительности безработицы. Наиболее высокие значения данных по­казателей в 1998 г. отмечались в большинстве национальных республик:

Таблица 3

Уровень безработицы среди групп экономически активного населения, различающихся по образованию, в % от общей численности безработных, 1998 г.

в Дагестане (уровень — 30,3 % продолжительность — 10,9 месяцев), Кал­мыкии (30,8/11,1), Еврейской АО (23,9/11,6), Северной Осетии (26,6/10) и др. В центральной России наиболее высокими показателями уров­ня безработицы и ее продолжительности отличались области: Читинская (20,4/9,9), Ивановская (18,8/10), Краснодарский край (16,2/9,2), Саратов­ская (16,8/10,1), Амурская (16,9/8,5) и др. Средние показатели по России в этот период — 13,3/9,1.

Наименьшие показатели уровня безработицы (хотя также с доста­точно высокой ее продолжительностью) были в Татарстане (10,9/8), Тю­менской области (7,1/10), в г.Москва (4,8/7,6) .

В 1996-1998 гг. резко понизился уровень государственного упра­вления экономическими процессами, что не могло не отразиться отри­цательно на решении проблем занятости и на положении работающих. Федеральный уровень, в компетенции которого — вопросы льготного налогообложения, экспортных квот, таможенных пошлин, льготных кре­дитов, помощи в приобретении современного оборудования, продолжил конфискационную политику в отношении промышленности в целом (от­мена ряда необходимых льгот, ужесточение импорта оборудования и пр.). Федеральная администрация в основном была озабочена дальнейшим переделом госсобственности, в этот период — уже наиболее крупны­ми ее «кусками» (нефтяные группы, ЕЭС, «Связьинвест», «Норильский никель» и др.); проблемы малых, средних и крупных предприятий обра­батывающей промышленности в лучшем случае отошли на задний план. [17, с.143]

Все более остро ощущалась слабость регионального уровня управле­ния (особенно на уровне административного района) в развитии произ­водства, поддержке существующих предприятий и создании рабочих мест за счет собственных ресурсов и экономических рычагов.

Живя во многом за счет нерегулярных и недостаточных федеральных  трансфертов, регионы (за исключением немногих, богатых сырьевы­ми ресурсами, типа Татарстана, Башкортостана, Якутии) были лишены возможности проводить целенаправленную внутреннюю политику сти­мулирования производства.

Распределение работающих по различным хозяйственным формам. Для выявления роли частного сектора в поддержании занятости, как ком­пенсации кризисных явлений в этой сфере, специалистами Минсоцзащиты была предложена следующая (нестандартная) классификация хозяйственных форм: традиционные формы (госпредприятия, колхозы, потребкооперация), переходные формы (приватизированные предприя­тия), частный сектор (предприятия, созданные инициативно, включая малые предприятия и индивидуальную трудовую деятельность). Соглас­но обследованию 1994-1995 гг. в 9 регионах РФ, на долю традиционных форм приходилось 40-70 % занятых, на долю переходных — от 18 до 43 %, на долю частного сектора — от 8 до 17 % (различия между регионами по каждому из показателей были весьма значительными). Как отмеча­лось в указанном обследовании, «хотя удельный вес работников частного сектора различается по регионам более чем двукратно, в целом уро­вень частной занятости оставался невысоким» [5, с.12]. Ряд исследователей также отмечал неадекватный вклад частных предприятий в создание и поддержание занятости.

Основные изменения в режиме хозяйствования происходили глав­ным образом за счет разгосударствления и создания акционерных пред­приятий. Работники бывших государственных предприятий в большин­стве своем «автоматически» попадали в занятость в переходных формах. Это, естественно, не создавало новой, дополнительной занятости; более того, на приватизированных предприятиях продолжалось высвобождение рабочей силы. Основным источником дополнительной занятости, хотя, как отмечалось, не очень удовлетворительным, выступали, таким обра­зом, преимущественно новые предприятия частного сектора, в том числе малые и средние.

Профессиональная структура безработных претерпела сравнительно мало изменений за период 1992-1998 гг.: в общем составе зарегистри­рованных безработных «белые воротнички» составляли в 1992 г. 23,7 %, в 1998 г. — 26,6%. Среди них наиболее высокий уровень безработицы наблюдался среди конторских служащих (в 1997 г. — 15,1 %). Несколькоменьшим, но тем не менее значительным уровнем безработицы характе­ризовалась группа специалистов среднего уровня (10,1 %). Среди «синих воротничков» (соответственно, 76,3 и 73,4 % от общего числа безработ­ных на начало и конец периода) от безработицы в наибольшей степени пострадали квалифицированные рабочие промышленности, неквалифи­цированные рабочие и не имеющие специальности [20, с.201].

Безработица высококвалифицированных специалистов ВПК и отра­слей машиностроения достигла своего пика в 1992-1994 гг.; одновремен­но происходил перелив специалистов и рабочих высоких квалификаций в непрофильные занятия. Темпы снижения численности специалистов, выполнявших НИОКР, составляли в тот период в среднем 10-12 % в год [2, с.114].

Несколько слабее эта тенденция продолжалась и в 1995-1999 гг. Как само состояние безработицы, так и квазизанятость (случайные заработки, спекуляция, нищенство) ведут к необратимому ухудшению качества трудового потенциала. Этому же способствует и нынешняя занятость квалифицированных работников в маломеханизированных не­государственных предприятиях с их невысоким техническим и профес­сиональным уровнем производства. В перспективе это может создать ситуацию, когда при массовой безработице предприятия, сумевшие вы­браться из кризиса, будут ощущать нехватку высококвалифицированной рабочей силы.

Заметные проявления этого феномена — нехватки квалифицирован­ных работников при 11-процентном уровне безработицы экономически активного населения, отмечались нами уже в середине 1998 г. в ходе обследования занятости во Владимирской областиРФ.

Среди долгосрочных хозяйственных последствий — стагнация инно­вационных процессов. Предприятия, переходящие на производство бы­товых изделий, за отдельными исключениями резко снижают требования к технологичности продукции и профессионально-квалификационным характеристикам персонала.

Имея в виду как производственный, так и социальный аспекты рас­сматриваемой проблемы, можно предположить, что в решении проблемы занятости в условиях России должны практиковаться два альтернативных подхода:

— с одной стороны, рациональное, с позиций мирохозяйственного развития, распределение работающего населения между регионами, отраслями, видами деятельности, с тем чтобы в максимальной сте­пени обеспечить квалифицированными кадрами ведущие, в том числе авангардные отрасли народного хозяйства,

— с другой стороны, обеспечение занятости любого вида, как источника трудовых доходов, максимально большему количеству трудоспособ­ных лиц в трудоспособном возрасте.

Это, в свою очередь, подразумевает: 1) активное противодействие росту безработицы, поддержание ее в «допустимых пределах»; 2) сохра­нение рабочих мест, требующих особо высокой квалификации работ­ников и адекватных профессиональным, квалификационным и прочим характеристикам имеющегося трудового потенциала (в первую очередь отраслей ВПК, машиностроения, химической промышленности); 3) осо­бые усилия государства по обеспечению занятости социально уязвимых слоев трудоспособного и ограниченно трудоспособного населения.