Верования. Воззрения на природу

Одну из основ крестьянского мировоззрения составляли верования, которые складывались на протяжении столетий. В них отразилось стремление людей понять окружающий их мир. Верования прочно укрепились в сознании и жизни русского народа, а крестьянский быт, наполненный ими, как бы светился магическим светом.

Значительное место в верованиях отводилось природе. «Вся народная жизнь и поэзия славянина дышит благодарственным благословением к природе в малейших даже явлениях ее жизненных сил... Земная природа стала для него неприкосновенным святилищем всех его веровании и мерилом всех его понятии»[cxl].

В центре крестьянского внимания оказывалось, прежде всего, небо и все небесные явления. Обширный материал был собран корреспондентами Этнографического Бюро князя Тенишева по вопросу.: какие представления существуют у местного населения о небе? «По представлениям крестьян небо имеет вид громадного сводчатого потолка, соединяется с землей «по краям света». Существует всего семь небес, на последнем из которых живет Бог», - писал информатор из Меленковского у.[cxli] «Небу начало там, где солнышко всходит, конец там, где – заходит» (Давыдовская вол., Владимирский у.)[cxlii]. Можно отметить, что небо представлялось крестьянам как нечто имеющее начало и конец; некоторые были убеждены, что оно твердое: «Считают, что небо твердо, как земля, да и не может быть иным, раз по нему ездит Илья-пророк в своей колеснице» (Шуйский у.)[cxliii]. В подтверждение можно также привести материалы о дожде: «Дождь берется «из неба», но, чтобы он мог идти, «божьи слуги раздвигают небо» (Владимрский у.)[cxliv]; «Небо имеет отверстия, через которые на землю проливает дождь» (Меленковский у.)[cxlv].

Славяне считали, что на любое небо можно попасть, взобравшись по Мировому Древу. Оно больше всего похоже на громадный раскидистый дуб. Однако на этом дубе зреют не одни желуди, но также семена всех других деревьев и трав. А там, где вершина Мирового Древа поднимается над седьмым небом, есть остров, и на том острове живут прародители всех птиц и зверей[cxlvi]. Крестьяне Владимирского у. верили, что для умерших душ - дорога, связывающая небо с землей - это радуга[cxlvii].

Солнце, кометы представлялись в народных требованиях живыми существами: «Солнце является братом месяцу. Кометы – «огненные змии», т.е. черти» (Владимирский у.)[cxlviii]; «Кометы - это ангелы, которые по велению Божьему принимают вид звезд с хвостом и предвещают несчастье» (Вязниковский у.)[cxlix]. Можно отметить, что как бы не представлялись крестьянам то или иное явление, всегда присутствовал образ Бога, тесная связь православия и язычества. Вот, например, и звезды по верованию крестьян - это свечки, которые зажег на небе Бог (Владимрский и Вязниковский у.), «звезды - младенческие душеньки и души праведных людей, которые смотрят с неба на своих родственников»[cl].

На многие небесные явления славяне смотрели как на предвестников несчастий. Как уже говорилось выше, к их числу относились кометы. Затмение луны и солнца, по народному мнению, являлось напоминанием Божьем о кончине мира. «Избежать беды было возможно, если надеть чистое белье, зажечь пасхальные свечи и окурить себя ладаном»[cli]. Считалось, что звезды будут падать при конце мира в виде серебряных кружочков как предзнаменование Страшного суда[clii].

Одновременно с мифическими, если можно так сказать, представлениями о небе, солнце, луне и т.д., иногда встречались и физические. Так корреспондент из Шуйского у. сообщал, что крестьяне воспринимали солнце как огненный шар, который кружится около земли; луна - шар поменьше и потемнее[cliii]. То есть, стоит в данном случае говорить о распространении некоторых элементов астрономических знаний среди простого народа - крестьян.

Множество рассказов и примет было собрано информаторами Этнографического Бюро о грозе. «Гроза оттого, что Бог черта гоняет» (Владимирский у.)[cliv]; «Гром и молния происходят от колесниц, на которых по небу разъезжает Илья-пророк» (Меленковский у.)[clv].

Вообще, практически все корреспонденты отмечали, что гром и молнию производил, как считали крестьяне, Илья-пророк на колеснице. Об этом сообщали информаторы из Шуского у., из Меленковского. Гроза внушала крестьянам ужас. Во время грозы зажигали свечки перед образами. Были собраны материалы, что в Меленковском, Шуйском уездах существовало поверье о тушении пожара, вызванного грозой, молоком, иногда парным.

Предварительная защита от грозы в целом и, от грома в частности, заключалась в целом ряде магических действий и мер , принимаемых чаще всего в весенние и зимние календарные праздники, предшествующие периоду частых грозовых бурь и дождей. Так, на Стретенье, называемое у славян также Громницы, освещалась громничная свеча. Защитой служила и ветка молодой вербы, освященная в Вербное воскресенье. В грозу их возжигали. Таким образом, земной огонь противопоставлялся небесному грозовому[clvi]. Удар человека молнией объяснялся двойственно: с одной стороны считали, что молния могла убить человека, в которого вошел черт, а с другой - крестьяне говорили, что люди «убитые громом – угодные Богу»[clvii]. В соответствии с этим, его хоронили либо как висельника или самоубийцу, вне кладбища, либо на кладбище.

Первая гроза означала новое пробуждение земли, начало нового лета, земледельческого года, нового цикла жизни природы, и воде после нее приписывали целебные свойства.

Сохраняющаяся особенность верований крестьян - это почитание земли и воды. Универсальна для всех славянских традиций женская символика земли. Она всеобщая мать и кормилица: живых питает, а мертвых к себе принимает. Земля наделялась в народных верованиях святостью и ритуальной чистотой. Представления о ней тесно были связаны с понятием своего рода, родной стороны. Святость родной земли определялась тем, что она своя, что в ней похоронены предки, родители. «Родительская земля», взятая со своего двора или с могил родственников, считалась священной и способной защитить от несчастий[clviii].

Среди русского народа был распространен обычай целовать землю в разных ситуациях: при первой вспашке, первом севе; при испрашивании прощения и примирения; при произнесении клятв. Об этом сообщал корреспондент из Меленковского у.: «Существует обычай целования земли и клятвы ею»[clix].

Значимостью контакта человека с землею обусловлено ее использование в лечебных целях. «Считается, что для приведения в чувство человека, пораженного громом его следует осыпать землей, либо зарыть в нее»[clx]. Мать – сыра земля таким образом должна была вернуть жизненную силу человеку. Часто использовали при лечении горсть земли, взятой с кладбища, из муравейника, с перекрестка дорог. Ее прикладывали к больному месту, натирали грудь. Такие действия могли сопровождаться заговорами: «Мать – сыра земля, родимая, от тебя берем и тебе отдаем: отними болезнь от такого-то»[clxi].

Сходным было отношение к воде. Почти повсеместно считалось, что оскорбление воды шумом, бранью, плевками, прочими неуместными и неурочными действиями могло навлечь болезнь, даже смерть[clxii].

Вода представлялась хранительницей плодородия, благополучия, жизненных сил. «Особо почитается богоявленская, спасская, дождевая и ключевая вода. Чтобы получить целебную воду, надо опустить в колодец икону. Этой же водой можно изгнать нечистую силу»[clxiii].

Таким образом, можно отметить, что для мировоззрения крестьян была характерна целостность восприятия мира во всех его частях и проявлениях, постоянное ощущение взаимозависимости людей и природного мира. Людские грехи на земле вызывали различные небесные явления, предвещавшие несчастья. Но природа все же старалась как бы помочь людям, наделяя, например, землю, воду, по верованию крестьян, целебными свойствами. Необходимо отметить, что многое в верованиях связывалась с деятельностью высших сил, в данном случае с Богом, то есть происходила взаимосвязь язычества и христианства (православия).

Крестьяне не стремились выделиться из природы, тем более бороться с нею. Важнейшим для занимающихся сельскохозяйственным трудом людей было ощущение стабильности, которое возможно лишь при разумных действиях и поступках. В центре внимания оказывалась, прежде всего, жизнь природы и неразрывно связанного с ней человека.