Теория органического государства.

Основные идеи дайной школы научной геополитики уходят корнями к популярному в конце XIX — начале XX вв. течению социал-дарвинизма. Одной из главных объединительных черт концепций теории органического государства является использование аналогий в законах развития общества и дарвиновских законах развития живых организмов.

Основоположником данной школы является немецкий ученый Фридрих Ратцель (Friedrich Ratzel, 1844—1904).

Логика концепции Ратцеля сводилась к следующему: поскольку государство представляет собой сообщество людей, живущих на территории, то развитие этого сообщества связано с законами природы и неизбежно зависит от ресурсов, которые может дать эта территория. Важнейшими компонентами этих ресурсов помимо полезных ископаемых выступают природные условия — ландшафты, почвы, климат. При достижении определенного уровня развития и увеличении численности населения государству может начать не хватать ресурсов, предоставляемых собственной территорией. В этом случае ему необходимо приобретать новое «жизненное пространство» (Lebensraum). Очевидно при этом, что все государства неизбежно соревнуются за ресурсы, предоставляемые жизненным пространством для своего развития. Государства, как и живые организмы, должны расти или погибнуть в этой борьбе. Они проходят в своем развитии стадии юности, зрелости, старости, однако в отличие от живых организмов способны омолаживаться.

В 1896 г. Ратцель опубликовал книгу «Законы пространственного роста государства», в которой, в частности, описывал семь таких законов.

1. Пространство государств растет с распространением населения, обладающего общей культурой.

2. Территориальный рост следует за прочими аспектами развития.

3. Государство растет, поглощая более мелкие государства.

4. Фронтир есть периферический орган государства и отражает меры его силы и роста; следовательно, он непостоянен.

5. Государства в процессе своего роста стремятся поглощать политически значимые территории.

6. Импульс роста направлен от более развитых к менее развитым государствам.

7. Тенденция к территориальному росту непрерывна и усиливается в процессе роста.

Не углубляясь в детали его теории, укажем, что Ратцель всегда подчеркивал, что его выводы базируются лишь на аналогиях с законами развития живых организмов, а отнюдь не отождествляются с ними. Он никогда не принимал полностью тезис о действии дарвиновского закона естественного отбора по отношению к государствам и подчеркивал, что они, будучи сообществами людей, всегда обладают собственным коллективным разумом, позволяющим использовать или не использовать потенциал природной среды.

Ратцель не приводил ясной классификации государств или районирования мира. Одним из нерешенных вопросов его теории оставался вопрос о пределах территориального роста государств, своего рода «идеальной» или результирующей картине мира, которая должна появиться согласно его теории. Ратцель писал о тенденции государств «врастать» в «естественные замкнутые пространства», что интерпретировалось преимущественно как континентальный масштаб. Можно предположить, что в результате действия законов пространственного роста государств, по Ратцелю, следовало бы ожидать появления на политической карте мира нескольких крупнейших государств, совпадающих с границами основных континентов.

Среди последователей Ратцеля были представители из многих стран. Известность приобрели работы Эллен Семпл в США, Р. Челлена в Швеции, В. П. Семенова-Тянь-Шанского в России и других исследователей. Многие из них значительно упростили и идеологизировали ратцелевскую систему обоснований. В первую очередь это относится к работам Рудольфа Челлепах (Rudolf Kjellen; 1864—1922). В книге с говорящим само за себя названием «Государство как организм» (1916) он устанавливал весьма жесткие аналогии между органами государства и живого организма и законами их развития. Имя Челлена известно также за весьма удачное применение ряда новых терминов, которые стали впоследствии широко использоваться. К ним относится термин «автаркия», обозначающий развитие в изоляции, опору на внутренние ресурсы. Челлен впервые ввел в оборот термин «геополитика» в отличие от использовавшегося тогда термина «политическая география» для обозначения области своих занятий.

Наиболее известным и влиятельным последователем теории органического государства был, несомненно, Карл Хаусхофер (Karl Haushofer, 1869—1946).

Хаусхофер является одним из немногих геополитиков, которым удалось совместить в своей концепции достижения обеих главных ветвей научной геополитики — классической геостратегии и теории органического государства.

Главным положением, заимствованным из трудов Ратцеля, было представление о жизненном пространстве. Принимая ратцелевские идеи о жизненном пространстве как «нище», источнике ресурсов для роста и развития органического государства, Хаусхофер подчеркивал значимость фактора национальной культуры в этом процессе. Он указывал, что государство должно постоянно доказывать свое право на приобретение нового жизненного пространства, демонстрируя способность эффективно использовать то пространство, которым оно уже владеет. Это достигается через высокий уровень развития материальной и духовной культуры. Хаусхофер довел до логического завершения остававшийся открытым вопрос о пределах роста органического государства; он считал, что целью и результатом пространственного роста динамического государства (этим термином он обозначал государство, способное к территориальному росту) должно стать достижение автаркии — максимальной ресурсной и экономической независимости от внешнего мира. Именно поэтому особую важность приобретал вопрос об оптимальном направлении пространственного роста.

Хаусхофер полностью разделял представления Мэхэна и Маккиндера об основополагающем глобальном политическом конфликте между сухопутными и морскими державами. Принимая геополитическую концепцию Маккиндера, он считал, что поскольку в современном ему состоянии Германия, несмотря на свой внушительный размер, расположена во внутреннем морском полумесяце, то ее главными внешнеполитическими ориентирами должны стать перспективы превращения в главную морскую державу. Вслед за Маккиндером, он был уверен в бесперспективности попыток установления контроля над «хартлендом» военным путем, в чем и убеждал руководителей Германии.

Основным вкладом Хаусхофера в развитие геополитики является его концепция пан-регионов. Он считал, что результатом борьбы динамических государств за жизненное пространство должен стать мир, состоящий из нескольких крупных пан-регионов. Главный признак пан-региона — самодостаточность в ресурсах для развития в состоянии автаркии. Очевидно, что такие пан-регионы должны быть территориально большими и предпочтительно вытянутыми с севера на юг, пересекающими основные природные зоны. Каждый пан-регион должен состоять из ядра и периферии. От ядра исходят импульсы развития для всего пан-региона, периферия призвана обеспечивать его всем необходимым. Хаусхофер считал, что население динамического государства, способного стать ядром панрегиона, в своем роде «избрано» для миссии покорения нового жизненного пространства, но не из расовых соображений, как это трактовалось идеологами рейха, а скорее исходя из особенностей природной среды. Здесь его идеи серьезно расходились с нацистской идеологией. Представления Хаусхофера о возможном количестве и расположении пан-регионов менялись. Изначально он выделял три возможных пан-региона, называвшихся Пан- Европа, Пан-Америка и Пан-Азия. Их ядрами выступали соответственно наиболее развитая часть Западной Европы, США и Канада, СССР и Япония. Позже, в 1941 г., Хаусхофер выделял шесть пан-идей. Синтезом этих подходов можно считать четыре пан-региона (рис. 1.4).

Любопытно, что здесь Хаусхофер отошел от изначального принципа предпочтительного максимального широтного простирания пан-регионов, выделив отдельно Пан-Россию как самостоятельный пан-регион. Действительно, Советский Союз к этому времени на практике доказал свою способность к развитию в режиме автаркии и по критериям Хаусхофера полностью подходил под категорию пан-региона.

Политические результаты деятельности Хаусхофера выразились в двух основных направлениях. Первым из них было создание блока морских государств маккиндеровского внутреннего полумесяца под руководством Германии для сдерживания «хартленда». Эта задача была реализована с подписанием так называемого пакта «Берлин — Рим — Токио» — на непосвященный взгляд географически странного военно-стратегического союза Германии, Италии и Японии. Хаусхофер придавал этому союзу огромное значение и лично участвовал в 1936 г. в подписании договора с Японией.

Вторым направлением деятельности Хаусхофера в конце 1930-х гг. была реализация идеи «дранг нах остен» — «движение на восток». Однако Хаусхофер понимал под этим лозунгом совсем не то, что было реализовано впоследствии германским руководством. С точки зрения Хаусхофера задачей Германии было сломать так называемый «санитарный кордон» буферных государств, созданный после Первой мировой войны и контролировавшийся Великобританией и Францией. Целью создания этого «санитарного кордона» было разделение Германии и Советской России/СССР и предотвращение их возможного союза. После территориального выхода Германии к границам СССР, по мысли Хаусхофера, Германия ни в коем случае не должна начинать войну против Советского Союза — маккиндеровский постулат о стратегической бесперспективности этого шага он настойчиво пытался донести до руководства Третьего Рейха. Подписание в 1939 г. печально известного так называемого пакта Молотова — Риббентропа, представлявшего собой договор о дружбе и ненападении между Германией и СССР, а также о разделе сфер интересов в Восточной Европе, Хаусхо- фер считал триумфом своих идей. Его целью было создание «континентального союза избранных» против власти морских держав Лиги Наций: через заключение союза с СССР Германия автоматически превращалась из морской в сухопутную державу, сохраняя контроль над внутренним маккиндеровским полумесяцем. Это давало ей возможность претендовать на роль действительной сверхдержавы. Однако нападение Германии в 1941 г. на СССР означало для Хаусхофера крах всех его надежд. С этого времени он фактически перешел в оппозицию внешнеполитическому курсу гитлеровского руководства.

К сожалению, главным итогом деятельности Хаусхофера в истории геополитики стали не его идеи и концепция, а фактически запрет на развитие этой науки в целом ряде стран на долгий период времени. Несмотря на то, что геополитические идеи и фразеология Хаусхофера во многом были просто использованы гитлеровским режимом в пропагандистских целях, а сам их автор стал чуть ли не политическим противником (что, кстати, было признано Международным трибуналом, где Хаусхофер не проходил в качестве нацистского преступника), само участие геополитики в официальной идеологии Третьего Рейха бросило тень на эту науку.

Хотя впоследствии был издан целый ряд работ, посвященных разработке проблем жизненного пространства, считается, что Хаусхофер был последним классиком направления теории органического государства