АНДРЕЙ ДМИТРИЕВИЧ САХАРОВ

(1921–1989)

 

Удивительная судьба была у этого человека. Один из авторов самого страшного оружия — водородной бомбы, стал обладателем Нобелевской премии мира!

Над его могилой академик Д.С. Лихачев сказал: «Он был настоящий пророк. Пророк в древнем, исконном смысле этого слова, то есть человек, призывающий своих современников к нравственному обновлению ради будущего. И, как всякий пророк, он не был понят и был изгнан из своего народа».

Андрей Дмитриевич Сахаров родился 21 мая 1921 года в Москве в семье интеллигентов. Отец, Дмитрий Иванович Сахаров, профессор Московского педагогического института, был автором нескольких популярных книг и задачника по физике. От матери, Екатерины Алексеевны, урожденной Софиано, Андрей унаследовал не только внешний облик, но и такие черты характера, как упорство, неконтактность.

Детство Сахарова прошло в большой, многолюдной московской квартире, «пропитанной традиционным семейным духом».

После окончания школы с золотой медалью в 1938 году Сахаров поступил на физический факультет Московского государственного университета. После начала войны вместе с университетом Андрей переехал в Ашхабад, где серьезно занимался изучением квантовой механики и теории относительности.

В 1942 году Сахаров с отличием окончил университет. Ему, как лучшему студенту факультета, профессор А.А. Власов предложил остаться в аспирантуре. Но Андрей отказался и получил направление на военный завод сначала в Коврове, а затем в Ульяновске. Здесь Андрей познакомился с будущей женой. В 1943 году он соединяет свою судьбу с местной жительницей Клавдией Алексеевной Вихиревой, работавшей лаборанткой-химиком на том же заводе. У них родились трое детей — две дочери и сын.

После окончания войны Сахаров поступил в аспирантуру Физического института имени П.Н. Лебедева к известному физику-теоретику И.Е. Тамму. В 1947 году молодой ученый блестяще защитил кандидатскую диссертацию, где предложил новое правило отбора по зарядной четности и способ учета взаимодействия электрона и позитрона при рождении пар.

В 1948 году Сахарова включили в состав группы Тамма по созданию термоядерного оружия. В 1950 году Сахаров уехал в центр ядерных исследований — Арзамас-16. Здесь он провел целых восемнадцать лет.

12 августа 1953 года была успешно испытана созданная по его проекту первая термоядерная бомба. Советское правительство не скупилось на награды молодому ученому: его избрали академиком, он стал лауреатом Сталинской премии и Героем Социалистического труда. Последнего звания он был удостоен трижды, получив его также в 1956 и 1962 годах.

Однако, работая над самым разрушительным в истории человечества оружием, Сахаров лучше других понимал и огромную опасность, которую оно представляло для цивилизации. В «Воспоминаниях» Андрей Дмитриевич обозначил дату своего превращения в противника ядерного оружия: конец пятидесятых годов. Он был одним из инициаторов заключения Московского договора о запрещении испытаний в трех средах. Из-за того у Сахарова возник конфликт с Н. Хрущевым. Тем не менее через год после его выступления международный договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в воде и в космосе был заключен.

В 1966 году Сахаров совместно с С.П. Капицей, Таммом и еще 22 видными интеллектуалами подписал адресованное письмо Брежневу в защиту писателей А. Синявского и Ю. Даниэля.

Взгляды ученого все более не совпадали с официальной идеологией. Сахаров выдвинул теорию конвергенции — о сближении капиталистического и социалистического миров, при разумной достаточности вооружений, гласности и правах каждого конкретного человека.

Как пишет В.И. Ритус: «В эти же годы усилилась общественная деятельность Сахарова, которая все больше расходилась с политикой официальных кругов. Он инициировал обращения за освобождение из психиатрических больниц правозащитников П.Г. Григоренко и Ж.А. Медведева. Вместе с физиком В. Турчиным и Р.А. Медведевым написал "Меморандум о демократизации и интеллектуальной свободе". Ездил в Калугу для участия в пикетировании зала суда, где проходил процесс над диссидентами Р. Пименовым и Б. Вайлем. В ноябре 1970 года вместе с физиками В. Чалидзе и А. Твердохлебовым организовал Комитет прав человека, который должен был воплотить принципы Всеобщей декларации прав человека. В 1971 вместе с академиком М.А. Леонтовичем активно выступил против использования психиатрии в политических целях и тогда же — за право на возвращение крымских татар, свободу религии, свободу выбора страны проживания и, в особенности, за еврейскую и немецкую эмиграции».

Меморандум стоил Сахарову всех постов: в 1969 году академика Сахарова приняли на должность старшего научного сотрудника в теоретический отдел ФИАН. Одновременно его избрали членом многих академий наук, таких авторитетных, как Национальная академия наук США, Французская, Римская, Нью-йоркская академии.

В 1969 году скончалась первая жена Сахарова, ее утрату Андрей Дмитриевич очень тяжело переживал. В 1970 году он познакомился на процессе в Калуге с Еленой Георгиевной Боннэр. В 1972 году они поженились. Боннэр стала верным другом и соратником мужа.

В 1973 году Сахаров устроил пресс-конференцию для западных журналистов, на которой осудил то, что он называл «разрядкой без демократии». В ответ на это в «Правде» появилось письмо сорока академиков. От исключения Андрея Дмитриевича из Академии наук спасло только заступничество бесстрашного П.Л. Капицы. Однако ни Капица, ни кто либо другой не мог противостоять нарастающей травле ученого.

9 октября 1975 года Сахарову была присуждена Нобелевская премия мира «за бесстрашную поддержку фундаментальных принципов мира между людьми» и «за мужественную борьбу со злоупотреблением властью и любыми формами подавления человеческого достоинства».

Ученого не выпустили из страны. В Стокгольм отправилась его жена. Боннэр огласила речь советского академика, в которой содержался призыв к «истинной разрядке и подлинному разоружению», к «всеобщей политической амнистии в мире» и «освобождению всех узников совести повсеместно».

На следующий день Боннэр прочитала нобелевскую лекцию мужа «Мир, прогресс, права человека», в которой Сахаров доказывал, что эти три цели «неразрывно связаны одна с другой», требовал «свободы совести, существования информированного общественного мнения, плюрализма в системе образования, свободы печати и доступа к источникам информации», а также выдвинул предложения по достижению разрядки и разоружения.

Заканчивалась она так: «В бесконечном пространстве должны существовать многие цивилизации, в том числе более разумные, более "удачные", чем наша. Я защищаю также космологическую гипотезу, согласно которой космологическое развитие Вселенной повторяется в основных своих чертах бесконечное число раз. При этом другие цивилизации, в том числе более "удачные", должны существовать бесконечное число раз на "предыдущих" и "последующих" к нашему миру листах книги Вселенной. Но все это не должно умалить нашего священного стремления именно в этом мире, где мы, как вспышка во мраке, возникли на одно мгновение из черного небытия бессознательного существования материи, осуществить требование Разума и создать жизнь, достойную нас самих и смутно угадываемой нами цели».

Апофеозом правозащитной деятельности Сахарова стал 1979 год, когда академик выступил против ввода советских войск в Афганистан. Прошло немного времени, и указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 января 1980 года правозащитник был лишен звания трижды Героя Социалистического Труда и всех других наград.

Сахаров был задержан на улице в Москве и отправлен в ссылку в город Горький, где семь лет прожил под домашним арестом. Его судьбу разделила и жена. Андрея Дмитриевича лишили возможности заниматься наукой, получать журналы и книги, просто общаться с людьми.

Единственным доступным способом протеста против произвола советских властей оставалась голодовка. Но после очередной, в 1984 году, его поместили в больницу и стали кормить принудительно. В письме президенту АН СССР А.П. Александрову, своему многолетнему товарищу по «секретной физике», Сахаров писал: «Меня насильно держали и мучили 4 месяца. Попытки бежать из больницы неизменно пресекались сотрудниками КГБ, круглосуточно дежурившими на всех возможных путях побега. С 11-го по 27 мая включительно я подвергался мучительному и унизительному принудительному кормлению. Лицемерно все это называлось спасением моей жизни. 25–27 мая применялся наиболее мучительный и унизительный, варварский способ. Меня опять валили на кровать, привязывали руки и ноги. На нос надевали тугой зажим, так что дышать я мог только через рот. Когда же я открывал рот, чтобы вдохнуть воздух, в рот вливалась ложка питательной смеси из бульона с протертым мясом. Иногда рот открывали принудительно — рычагом, вставленным между деснами».

Политическое изгнание Сахарова продолжалось до 1986 года, когда в обществе начались перестроечные процессы. После телефонного разговора с М. Горбачевым Сахарову было разрешено вернуться в Москву и снова приступить к научной работе.

В феврале 1987 года Сахаров выступил на международном форуме «За безъядерный мир, за выживание человечества» с предложением рассматривать сокращение числа евроракет отдельно от проблем СОИ, о сокращении армии, о безопасности атомных электростанций. В 1988 году его избрали почетным председателем общества «Мемориал», а в марте 1989 года — народным депутатом Верховного Совета СССР от Академии наук.

Казалось бы, судьба снова была благосклонна к нему. Однако возможности демократии оказались ограниченными, и Сахаров так и не смог заговорить в полный голос о тех проблемах, которые его волновали. Ему вновь пришлось бороться за право высказывать свои взгляды с трибуны народного собрания. Эта борьба подорвала силы ученого, и 14 декабря 1989 года, вернувшись домой после очередных дебатов, Сахаров умер от сердечного приступа. Его сердце, как показало вскрытие, было полностью изношено. Проститься с великим человеком пришли сотни тысяч людей.

 

МАТЬ ТЕРЕЗА

(1910–1997)

 

Умершую 5 сентября 1997 года в Калькутте мать Терезу почти сразу стали называть святой, причем не только христиане.

«В первой половине XX века путь борьбы с бедностью нам освещало служение Махатмы Ганди, а во второй — матери Терезы», — сказал премьер-министр Индии Индер Кумар Гуджрал. Индийская газета «Пайонир» также сравнила мать Терезу с Ганди, говоря, что первый сумел переделать страну, к которой принадлежал, по модели своей собственной личности, а вторая сделала так, что теперь Индия дорога всему миру.

Президент Индии Нарайанан отметил: «Мать Тереза, хотя и принадлежала всей планете, была, однако, полностью индуской, укорененной в духе нашей культуры… ее смерть — это огромная утрата для миллионов людей в нашей стране».

Не случайно, что 13 сентября, в день ее похорон, в Индии был объявлен национальный траур. Иностранку, не принадлежащую ни к одной из традиционных религий Индии, а являющуюся представительницей в сущности ничтожного по численности религиозного меньшинства, действительно оплакивала вся страна. Причем оплакивала именно как женщину-апостола или «ангела-утешителя». Именно так назвал ее президент Индии.

«Маленькая, сухая, улыбчивая старушка. Проницательный взгляд, подвижное лицо, грубые, непропорционально большие натруженные крестьянские руки, — пишет Н. Кеворкова. — В ее присутствии собеседники ощущали себя осмысленной частью творения — она не действовала в укор нашему равнодушию, ни в упрек нашей праздности, ни в осуждение бессмысленной суеты, она лучезарно и умно смотрела в лицо мира, смотрела вам в глаза, извиняясь, что вынуждена спешить. Не говорила слов о Боге — ежесекундно, как святой Франциск, о Нем свидетельствовала. Не мучилась бессмысленностью человеческой участи, не искала смысла жизни, не проповедовала ни с кафедр, ни с крыш, не видела опасности в политических режимах, не доверяла социальным проектам, не верила в спасительную силу искусств и красоты. Она радостно делала то, что оказалось за пределами человеческих интересов: говорила никому не нужному, ничем не примечательному, нищему, увечному, плохо пахнущему, глупому и скверному: "Ты не один!"»

Агнесса Гонджа Бояджиу родилась 27 августа 1910 года в городе Скопье, в семье богатого албанца-бакалейщика. Это трудно объяснить, но уже в двенадцать лет девочка твердо знала, что ее служение Богу будет связано со служением бедным. Она принимает постриг, получив имя Тереза, но никаких романтических грез о монастыре Агнесса не лелеяла.

В восемнадцать лет девушка покинула семью и вступила в орден Лоретских сестер. Проведя около года в Дублине, она уехала в Индию, где долгое время преподавала географию в Калькуттском институте Св. Марии, позднее стала его директором.

«В возрасте восемнадцати лет я решила стать миссионеркой, — говорила мать Тереза. — С той поры у меня не возникало уже никаких сомнений в моем решении. Такова была воля Бога: Он сделал выбор.

Когда я еще жила у себя дома, несколько наших иезуитов отправились миссионерами в Индию. Обычно они присылали весточки, рассказывая о том, что они делают для людей в Индии. Для меня они связались с Лоретанскими сестрами, которые работали в то время в Индии. Через этих иезуитов я вошла в контакт с Лоретанскими сестрами и вступила в их конгрегацию в Ратфарнгаме в Дублине.

Всего лишь через шесть недель я уехала из Ратфарнгама. Я вступила в конгрегацию в октябре 1928 года, а уже в январе отправилась в Индию проходить новициат.

Я прошла его в Дарджилинге и приняла обеты у Лоретанских сестер. В течение двадцати лет я вела преподавательскую работу в школе Святой Марии в Калькутте, в которой в основном обучались дети среднего возраста. Не знаю, была ли я хорошей учительницей. Об этом лучше могут знать мои ученики. Но я любила преподавать.

У Лоретанских сестер я чувствовала себя самой счастливой сестрой в мире. Оставить работу, которую я там вела, было для меня большой жертвой. Я не отказалась от своего состояния монахини. Изменилось только дело. Лоретанские сестры ограничиваются только преподаванием, которое является подлинным апостольством ради Христа».

В тогдашнюю столицу Индии стекались миллионы бездомных и голодных, покинувших родные деревни. Сотни бедняков погибли на глазах Терезы. Сначала она раздавала беднякам свое скромное жалованье, потом принялась лечить их и быстро заразилась. Врачи заподозрили туберкулез, но больная чудесным образом поправилась. После этого Тереза твердо решила — Господь не случайно оставил ее на этом свете.

«У меня появилось призвание внутри призвания: что-то вроде второго призвания. Я почувствовала внутреннее повеление оставить Лоретанскую конгрегацию, где я была очень счастлива, и отправиться служить бедным на улицах.

10 сентября 1946 года, когда я ехала на поезде в Дарджилинг, на горной станции в Гималаях я услышала зов Бога.

В безмолвной, глубокой молитвенной беседе с нашим Господом я ясно услышала Его призыв…

Его призыв был совершенно ясен: я должна оставить монашеский дом и помогать бедным, живя среди них. Это было повеление.

Я явственно ощутила, что Иисус хочет, чтобы я служила Ему среди беднейших из бедных, среди брошенных, среди обитателей трущоб, среда оставленных, среди бездомных. Иисус приглашал меня служить Ему и следовать за Ним в настоящей бедности, вести такой образ жизни, который уподобит меня нуждающимся — тем, в ком Он присутствует, в ком страдает, кого возлюбил».

Мать Тереза начала хлопотать об устройстве собственного монашеского ордена. Разрешение было получено только в 1950-м, после личной встречи Терезы с папой. 30 сентября того же года в Калькутте католическая монахиня основала Орден милосердия с единственной целью — помогать бедным.

Поступавшие в орден должны были соблюдать два обета: бедности и служения беднякам. При этом Тереза, как сам Христос, требовала от своих сестер отказаться от имущества, от семьи, от радостей материнства. Их ждал только труд — бесконечный и неблагодарный.

Как рассказывает Н. Кеворкова: «В числе первых, кого мать нашла на улице, была женщина, покусанная крысами и муравьями. Устроить лазарет оказалось очень сложно. Пришлось просить власти о выделении какого-нибудь помещения, где сестры могли бы ухаживать за больными. Им дали храм богини Кали.

Христианин с опаской смотрит на многоруких и танцующих богов. Кали с точки зрения европейской ужасна: три глаза, клыки, высунутый язык, четыре руки с оружием, серьги в виде младенцев, ожерелье из черепов. Она покровительствует убийцам и грабителям из касты душителей. Ей приносят в жертву козлят.

Мать Тереза не особенно рассматривала изображения на стенах, а только успевала вместе с сестрами носить умирающих. За сутки храм был заполнен полностью. Так начались будни "Дома для умирающих бедняков".

Сестры собирали не только умирающих, но и младенцев, которых отыскивали в больницах, в тюрьмах. Иных приносили полицейские, иных оставляли у дверей миссии. Ни от одного младенца мать Тереза не отказалась. Десять тысяч прокаженных нашли убежище в лепрозории матери Терезы».

До 1964 года мать Тереза трудится в полной неизвестности, пока не попала в поле зрения журналистов во время визита в Индию папы Павла VI. К ней приходит известность, героиню награждают наградами и премиями. За свою деятельность в 1979 году мать Тереза получила Нобелевскую премию мира. Она использовала свои награды для пользы страждущим.

В. Эрлихман пишет:

«Вслед за первой больницей появились другие. За ними последовали детские дома, центры прививок, "город мира" для прокаженных. И первую в мире лечебницу для больных СПИДом открыла тоже мать Тереза. С поразительной энергией она ездила по всему миру, собирая средства для ордена. Ее называли "идеальным менеджером", но сама она объясняла свой успех так: "Самые малые дела нужно делать с большой любовью". Когда папа Иоанн Павел спросил, чем он может помочь ей, Тереза ответила: "Подарите мне кусок своего Ватикана, я устрою там больницу".

В этой святой простоте многие искали какой-то расчет. Когда после Чернобыля мать Тереза впервые появилась в СССР, ее тут же заподозрили в шпионаже. Потом забеспокоились православные верхи, сочтя помощь голодным и бездомным "пропагандой католичества". Западные газеты печатали интервью бывших монахинь, обвинявших свою руководительницу в диктаторских замашках.

А она вставала в полчетвертого утра и делала вместе с сестрами всю работу — перевязывала раны, ставила клизмы, выносила ночные горшки. Всю жизнь, до глубокой старости, не обращая внимания на инфаркты, артрит, возвратную малярию. До сентября 1997-го, когда ее сердце не выдержало, отозвавшись на гибель принцессы Дианы…»

Как говорила мать Тереза: «Святость — не роскошество немногих, а просто наш с вами долг. Будем же святы как свят Отец Небесный. Св. Фома сказал: "Святость — лишь в твердой решимости"; в героическом действии души, предающей себя Христу. То, как мы возрастаем в святости, зависит от Бога и от нас, от Божией благодати и от нашего желания. Мы должны действительно захотеть: станем святыми. Слова "я буду святым" значат: я отрешусь от всего, кроме Бога, обнажу сердце от всего тварного, буду жить в бедности и забвении, откажусь от собственной воли, склонностей, прихотей, выдумок и буду добровольно служить воле Божьей.

Отдайте себя Ему, отдайте совсем! Он использует вас для великих дел, но лишь тогда, когда вы доверитесь Его любви, а не своей слабости. Св. Августин сказал: "Будь полон, только тогда ты сможешь что-то дать". Если мы вправду хотим, чтобы Господь нас наполнил, освободим себя от всякого себялюбия.

Мы не можем делать великих дел — только маленькие дела, но с большой любовью. Однажды меня упрекнули за то, что сестры еще не начали ни одного большого дела и делают только малые дела, я отвечала: если они помогли хотя бы одному человеку, этого хватит. Христос бы умер и за одного человека, за одного грешника.

Вы можете сделать, чего не могу я. Я могу сделать то, чего вы не можете. Вместе же мы можем сделать что-то действительно прекрасное для Бога. Бог не спросит, сколько книг мы прочли, сколько чудес сотворили — Он спросит, сделали ли мы, что могли… Ничто не мало для Бога, ибо Он всемогущ, все, что мы делаем с Христом, для Христа и через Христа, дает очень много».

Ее орден живет под управлением 66-летней сестры Нирмалы, которая не позволяет называть себя «матерью», говоря: «У нас одна мать — великая Тереза». Через три года после смерти своей основательницы орден содержал около 600 больниц и приютов в 128 странах мира.

 

ЛЕХ ВАЛЕНСА

(1943)

 

«Бывший электрик гданьской судоверфи имени В.И. Ленина, лидер профсоюзного объединения "Солидарность" Лех Валенса — один из самых известных в мире поляков, — пишет В. Кулистиков. — За пределами родной страны о нем услышали еще в начале 70-х — до того, как Кароль Войтыла стал папой Иоанном Павлом II. Збигнев Бжезинский, бывший советник президента США по национальной безопасности, тоже знаменит, но по-другому — он, ученый-политик, может быть "властителем умов", однако умения горячить души и сердца у него нет…»

Лех Валенса родился 29 сентября 1943 года в местечке Попово, в семье бедняка Болеслава Валенсы. Кроме Леха в семье росли еще шесть братьев и одна сестра. Вскоре после рождения очередного сына Болеслав был угнан на принудительные работы в Германию. Вернулся отец в родную деревню только в 1946 году, но вскоре умер: здоровье в неволе оказалось подорванным. Матери Феликсе нелегко пришлось с кучей ребятишек. Хорошо, что встретился полный сочувствия человек, и она смогла вторично выйти замуж.

В 1958 году, по окончании средней школы, Лех поступил учиться в школу механизации сельского хозяйства. Продолжить образование не удалось: выходцу из многодетной семьи университет оказался не по карману. Он окончил техникум через три года и стал работать электромехаником в Государственном центре по эксплуатации машин. В 1963 году Валенсу призвали в армию, а через два года демобилизовали в чине капрала. Лех вернулся на прежнее место работы.

В 1967 году Валенса приехал в Гданьск, где устроился электриком на судоверфь, носившую тогда имя Ленина. В 1969 году женился на Мирославе Дануте. Как и в отцовской семье, дети пошли один за другим… К девяностому году в семье Валенсы было уже восемь детей.

Еще в школе Лех проявил себя как прекрасный организатор. Не остался он в стороне от общественной деятельности и когда начал работать. В 1970 году Валенса вошел в Комитет действий и возглавил забастовку рабочих против повышения цен на питание. Образовавшийся стачечный комитет стал позднее ядром «Солидарности».

В 1976 году Лех снова принял участие в рабочих волнениях и за это был уволен. Валенса поступил на работу в Гданьское объединение «Электромонтаж», где работал до 1978 года. Именно тогда Валенса задумал создать независимый профсоюз рабочих, который бы имел право на забастовки. Несмотря на преследования со стороны полиции, периодические аресты, Валенса издавал нелегальную газету «Береговой рабочий», а в 1979 году организовал нелегальный Балтийский свободный профсоюз.

В 1980 году рабочие организовали забастовку за повышение заработной платы в связи с новым повышением цен на питание. Валенса вновь возглавил стачечный комитет, призывая при этом все уладить мирным путем. Забастовка закончилась убедительной победой рабочих. Валенса и заместитель премьера Мечислав Ягельский подписали Гданьское соглашение. В соответствии с ним рабочие получили право на объединение в союзы, на забастовки, а также прибавку к зарплате. Так 17 сентября 1980 года родилась «Солидарность».

В 1981 состоялся I съезд «Солидарности», насчитывающей к тому времени свыше 9 миллионов членов. Принятая съездом программа ориентировала членов профобъединения на противостояние режиму и ПОРП как его стержневому элементу. По мнению идеологов «Солидарности», демократизм республики гарантировался мировоззренческим, социальным, политическим и культурным плюрализмом. Основу экономической системы должны были составлять предприятия, управляемые рабочими советами и директорами, избираемыми на конкурсной основе. Съезд избрал демократическим путем руководящие органы «Солидарности», а ее председателем — Леха Валенсу.

Конфронтация «Солидарности» и других общественных движений с правительственной коалицией привела к новой волне забастовок и акций протеста. Высшее руководство ПНР ввело в ночь с 12 на 13 декабря 1981 года военное положение на всей территории страны. Как и большинство руководителей «Солидарности» Валенса был арестован. Деятельность профобъединения подлежала запрету. Валенсу освободили в ноябре 1982 года, и он продолжил бороться за права рабочих.

В 1983 году за свою деятельность лидер «Солидарности» был удостоен Нобелевской премии, прежде всего по политическим мотивам, как считали некоторые. От имени Норвежского нобелевского комитета Э. Орвик заявил: «Награждение Леха Валенсы касается не только поляков; солидарность, проводником которой он является, предполагает единство с человечеством, именно поэтому он принадлежит нам всем. Мир услышал его голос и понял его послание». Орвик добавил: «Нобелевская премия лишь констатирует это. Комитет считает, что он служит вдохновляющим примером для всех, кто борется за свободу и человечность».

Опасаясь, что ему не позволят вернуться в Польшу, Валенса попросил свою жену Мирославу присутствовать вместо него на церемонии в Осло. Она прочитала его послание, в котором выражалась «самая глубокая благодарность за признание жизненности и силы нашей идеи (человеческой солидарности), которое выразилось в присуждении Нобелевской премии мира председателю "Солидарности"».

Нобелевскую лекцию Валенсы огласил Б. Цивиньски, один из лидеров «Солидарности». В частности, говорилось, что «первейшей необходимостью в Польше являются понимание и диалог. Я думаю, что это относится ко всему миру: мы не можем избегать переговоров, мы не должны закрывать двери и блокировать дорогу к пониманию. Следует помнить, что мир будет долгим тогда, когда он основан на справедливости и моральном порядке».

«Однажды, — рассказывал Валенса, — мой самый младший так расшалился, что я решил его отшлепать как следует. А он мне: "Папа, ты же лауреат Нобелевской премии мира и не имеешь права применять силу!"»

В октябре 1987 года Валенса создал руководящий центр «Солидарности», но это только углубило противоречия в руководстве. В Гдыне была создана конкурирующая со сторонниками Валенсы нелегальная структура «Солидарности» из радикально настроенных функционеров, стремившихся к силовой конфронтации с режимом.

«В феврале–апреле 1989 года Валенса, другие видные функционеры "Солидарности" вместе со своими советниками и экспертами (Т. Мазовецкий, Б. Геремек, В. Сила-Новицкий и др.) активно участвовали в заседаниях так называемого "Круглого стола", в котором правительственная коалиция совместно с представителями всех течений политической оппозиции обсуждала проблему вывода страны из кризиса, — пишет А.М. Орехов. — В результате длительных и бурных дискуссий оппозиция добилась права выражать собственную точку зрения в рамках легальных государственных и общественных структур, добиваться реализации ее парламентскими методами. "Солидарность" получила право на легальную деятельность в соответствии с законом об изменении конституции ПНР. В июне 1989 года на выборах в сейм и сенат ПОРП потерпела тяжелое поражение, в то время как "Солидарность" и близкие ей оппозиционные группировки получили значительную поддержку избирателей. Кроме того, католическая церковь однозначно поддержала "Солидарность" в избирательной борьбе. В августе 1989 года новый сейм утвердил главой Совета министров Польши Т. Мазовецкого, поставившего целью формирование коалиционного правительства национального единства. "Солидарность" получила в новом правительстве более половины министерских портфелей».

17 сентября 1990 года лидер профсоюзного объединения «Солидарность» Лех Валенса выдвинул свою кандидатуру на пост президента Польской Республики.

Субботний полдень 22 декабря 1990 года стал историческим моментом в жизни Польши. На очередном заседании Национального собрания был приведен к присяге новый президент страны, избранный демократическим путем на свободных общенародных выборах. Им стал председатель независимого профсоюза «Солидарность» Лех Валенса.

По своим религиозным убеждениям Валенса — ревностный католик и ежедневно посещает костел. Церковь всегда выступала на его стороне, и частично своим успехом он обязан этой поддержке. Он привлек к себе внимание церкви ненасильственной политикой и склонностью к компромиссам, хотя эту политику поддерживают не все его сторонники. Валенса почти всегда носит значок с изображением Девы Марии.

Валенса — прекрасный оратор, он обладает хорошим чувством юмора и не прочь иногда развеселить своих слушателей. Не избегает он в своих речах и простонародных выражений.

Рассказывает В. Кулистиков:

«Он заядлый рыбак, но не любит места, где хорошо клюет: предпочитает на зорьке посидеть подольше, наблюдая за поплавком. Его интересует кино, классическая музыка, красивые девушки ("Правда, грешу я только глазами, что нам еще остается!" — сказал он скорее не мне, а ксендзу, присутствовавшему при разговоре). Любопытен его метод чтения детективных романов: он прочитывает две-три страницы и уже сам додумывает, что произойдет дальше. Затем заглядывает в конец книги, проверяет себя и, если автор оказывается изобретательнее, чем он, читает весь роман…

Похоже, Валенса гордится, что обеспечил своим детям уровень жизни выше среднего. Он любит заметить невзначай, что у семьи есть особняк, машина, возможность повидать мир. Слабость естественная для человека, родившегося в бедной семье деревенского плотника в нелегкий для страны год и добившегося всего благодаря своему необыкновенному дару и мужеству».

Валенса вновь выставил свою кандидатуру на президентских выборах в Польше 1995 года. Однако на этот раз поляки предпочли выбрать его соперника. Валенса вернулся в свой родной город Гданьск и в 1996 году объявил о своем желании работать электриком на прежнем месте.