Последующий этап развития древнегреческой традиции – это уже 2 – 1 вв до нэ

Это так называемая Александрийская грамматическая школа. По существу теория стоиков завершала тот период, когда язык был предметом, в основном, философского рассмотрения. А вот в Александрийской школе впервые отчетливо оформляется грамматика как самостоятельная дисциплина со своим объектом изучения – языком. У нее свои методы исследования, своя терминология и т.д. Достаточно большое количество филологов работало в рамках Александрийской школы и наиболее славился в древности некто Аристарх (нач 3 – 2 в до нэ). Аристарх интересовался в первую очередь древнегреческими памятниками, он тщательно исследовал и описал язык Гомера. Кроме того, занимался собственно лингвистическими проблемами, в том числе орфографией, ударение, морфология. Известно, что он написал отдельный трактат о частях речи. К сожалению, он до нашего времени не дошел. Большая часть сочинений ученых Александрийской школы нам известны из гораздо более поздних римских сочинений, и такая сколько-нибудь полная грамматика, дающая представление об александрийской грамматике, это грамматика Дионисия Фракийского. Он жил в конце 2 – нач. 1 в до нэ. К этому времени сложились две школы, связанные с разным подходом к языку: школа аналогистов и аномалистов. Центром аналогической школы как раз и была Александрия, а центром аномалистов был город Пергам. Александрийские филологи, и в частности Аристарх, считали, что учение об аналогии является основополагающим для языковых форм, только на базе аналогии и сравнений можно создать критерии, при помощи которых можно оценивать грамматику языка или языков. По их представлениям, аналогия – это полная симметрия, сходство языковых явлений и сходство зачастую полное, предполагающее тождество выражаемого. Именно сходство они считали критерием истины при исследовании грамматики языков. Их противники аномалисты утверждали, что нет полной схожести, в языке много непоследовательности и всякого рода неупорядоченности. В принципе аномалисты не отрицали правил о языке, но они считали, что аналогисты чрезмерны в своем желании унифицировать разного рода лингвистические явления и язык – гораздо более сложная вещь, чем некая, очень разумным образом устроенная система. Дионисий, о котором идет речь, склонялся к представлениям Александрийской школы в целом, то есть он был сторонником аналогии, но осторожным. Он считал, что в языке существует определенный порядок, что формы складываются в сходные группы, и что эта схожесть отражает то идеальное состояние, которое когда-то существовало, но потом дегенерировало. В итоге борьба аномалистов и аналогистов завершилась победой Александрийской школы. Дионисий Фракийский написал работу «Грамматика», которая в значительной степени повлияла на все европейское языкознание последующего времени. Прежде всего, Дионисий дает определение предмета грамматики и ее задач, подробно описывает, чем он будет заниматься: звуками, ударениями, классификацией гласных и согласных, классификацией слогов, определением того, что такое слово, что такое предложение и т.д. У него уже очень детально разработана классификация лексики по классам слов, можно сказать иначе, по частям речи. Он выделяет следующие классы: это имя, глагол, причастие, артикль, местоимение, предлог, наречие, союз. Грамматика, пишет он, это практическое знание того, что говорится у поэтов и прозаиков. Поэтому грамматика, по его мнению, должна состоять из 6-ти важнейших частей и преследует следующие цели:

1) Умение читать согласно правилам просодии

2) Умение объяснять всякого рода поэтические переносы, строфы

3) Толкование трудных слов и выражений

4) Исследование этимологии слов

5) Подбор аналогий

6) Эстетическая оценка поэтических произведений

Как мы видим по этой программе, это скорее не лингвистика, а литературоведение. Тем не менее, его грамматика – все-таки грамматика и на ней учились лингвисты древнего Рима, Византии, затем российские лингвисты. Дионисий в своем изложении фонетики выделяет 24 «звуко-буквы»: 7 гласных и остальные согласные. Дает он и определение слова и предложения. Слово – наименьшая часть связанного предложения. Предложение – соединение слов, выражающих законченную мысль (это определение прожило очень долгую жизнь – более 2000 лет). В противоположность стоикам, которые выделяли в отдельные классы нарицательные существительные и имена собственные, Дионисий отчетливо показал, что этого делать не нужно, это вторичное деление. Их можно объединить в одну часть речи – имя. Тут он дает определение, с которым был согласен и Фортунатов (на определениях которого покоится современная традиция). Имя – это склоняемая часть речи, обозначающая тело или вещь (здесь он указывает, что имеется в виду бестелесная сущность). Приводит конкретные примеры: крестьянин, камень, воспитание, правописание, конь, Сократ. Так что здесь в основе определения заложены и морфологические, и семантические принципы. С одной стороны имя – это часть речи, изменяемое по падежам, а с другой – это некая часть речи, которая имеет определенное значение и соотносится с определенными классами вещей. Дальше он вводит понятие «акциденции». По существу, акциденции у Дионисия – это грамматические категории или что-то близкое к ним. Всего их пять:

А) рода б) числа в) падежа (эти понятия нам понятны)

Г) вид (слова первичного и вторичного происхождения) д) словообразовательный образ (различие между простым словом, сложным и производным - еще более сложное, чем сложное, надстроенное над сложным).

У глагола он выделяет семь акциденций:

А) наклонение б) вид в) залог г) словообразовательные формы д)число е) лицо ж) время з) глагольный класс (и отдельно выделяет спряжение, спряжение это не категория, а пересечение ряда категорий)

Интересно, что Дионисий повторяет идею стоиков, поддержанную Аристотелем, и описывает глаголы как временные слова. По его мнения, для глаголов главное – это значение времени. Он не согласен с Аристотелем, который не выделял причастие в качестве самостоятельной части речи, он считает, что это самостоятельный класс слов, потому что оно совмещает акциденции имени и акциденции глагола ( в значительной степени это объясняется характером древнегреческого языка). Но зато он впервые дифференцирует артикли и местоимения, до этого они смешивались, и предлагает самотрактовку местоимений – это то слово, которое употребляется вместо имени. Впервые он выделяет и предлоги как отдельный класс слов. Любопытно также его описание наречий (почти такое же, какое дает Фортунатов в своей грамматике) – это несклоняемые и неспрягаемые слова. Они характеризуют глагол или дополняют его. Дальше он выделяет 26 видов наречий (наречия времени, качества, образа действия, количества и т.д. + наречия, обозначающие желания, волнение, схожесть, удивление, предположение, клятвенно-отрицательные наречия, клятвенно-утвердительные). Однако сюда проникли разного рода междометия, которые он тоже считал наречиями. Хотя в разделе о частицах он междометия всё-таки причисляет к частицам (междометия в целом как класс слов не выделяется). Любопытно его определение союза – это слово, связывающее мысль в определенном порядке и показывающее разрыв в выражении мысли. Любопытно, что он указывает не на изменяемость слова, а на функцию соединения мысли. Тут он следует за стоиками и считает, что союзы – это некие неизменяемые единицы, вечные. Также он дает классификацию союзов по видам (соединительные, разделительные, причинные, союзы заключительные - таким образом, итак; отдельно союзами считаются слова типа «вероятно», «на самом деле»). Работы Дионисия оказали огромное воздействие на всю Европу, прежде всего на римскую грамматическую теорию.