АПРИОРНЫЕ ФОРМЫ ЗНАНИЯ

Известно стремление многих философов выявить вневременные «эйдосы» культуры и в частности науки. Классический пример выявления вневременных априорных структур науки нам дал и. Кант в «Критике чистого разума». Позднейшие исследования выявили тот факт, что все априорные конструкции науки имеют исторический характер, они ме­няются в зависимости от изменения культуры. Как писал Ф.Энгельс: «Теоретическое мышление каждой эпохи, а значит и нашей эпохи, это – исторический продукт, принимающий в различные времена очень различные формы и вместе с тем очень раз­личное содержание» (т.20, с.366).

Или как пишет представитель французского структурализма Н. Мулуд: «Понятие науки связано со временем самими условиями своего построения и проверки в рамках развивающихся логико-технических систем, а также и тем, как оно участвует в процессах становления praxsis’a и куль­туры и содействует им» (Н.Мулуд Современный структурализм. М., Прогресс, М. 1973. С.269). Им же вторит современный американ­ский философ М. Вартофски, объявляя свои взгляды своего рода «историцированным кантианством», утверждает, что «..человеческое по­знание обладает собственной исто­рией» (Вартофский М. Модели. Репрезентация и на­учное понимание. М., Прогресс, 1988. С.8), подразумевая под этим «…не просто тот факт, что у наших знаний есть ис­тория или что идеи и теории претерпевают историческое развитие, а то, что с ходом ис­тории изменяется природа познания, природа самого когнитивного присвоения мира» (там же, С.8). Более того, он придерживается такой точки зрения, что меняются не только априорные структуры, но и восприятие мира.

1. БИОЛОГИЯ ПОЗНАНИЯ

Исходной базой для формирования познания являются формы познания, выработанные в процессе биологической эволюции. Когнитивными способностями обладают все жи­вотные, но человек надстраивает над ними, видоизменяя их, еще и приобретенные в процессе социокультурной практики. Именно эти когнитивные карты сознания являются априорными формами. Эти априорные формы сознания имеют устойчивый традиционный ха­рактер, хотя и подвергаются постоянной модернизации. И если под­нимать старый во­прос о «врожденности идей», то можно констатировать, что сторонники «врожденно­сти идей» одержали победу, ибо ясно, что человек обладает за­данными его биологиче­ской про­граммой и культурой определенными врожденными априорными формами по­знания мира (традициями познания), от которых он избавиться не может, не избавившись от самого себя.

2. НАУЧНОЕ «АПРИОРИ»: ЗАКОН

Научные методы являются наиболее эффективными. Но эти методы имеют свои гра­ницы. В частности, в отношении познания культурных явлений эти ме­тоды имеют ог­раниченное применение. Тем не менее, нельзя отрицать, что в неко­то­рых областях они действуют довольно эффективно, а также являются хорошим до­пол­не­нием для целостного толкования (герменевтики) культуры.

В научном знании считается, что познание предмета со­стоит в фиксировании каких-то константных соотношений между наблюдаемыми яв­лениями опыта. Нахождение ка­ких-то закономерностей, установление при этом ма­тематических соотношений между наблюдаемыми явлениями, выявление за­кона этого соотношения всегда считалось ус­пехом в научном познании.

Исходным «архетипом» в формирован­ии научного метода являлся образ «Космоса» («Неба»), который всегда наделялся са­кральным характером. Именно постоянно повто­ряющиеся небесные яв­ления – чередование восходов и заходов Солнца, чередование фаз Луны, периодически повторяющиеся движения звезд, - послужили основой для та­кой методологии познания. Именно астрономия является первой формой научного зна­ния. Но реальность та­кова, что полнота наблюдаемых явлений не может быть уложена в «про­круство ложе» «космических» («небесных») зако­но­мерностей. Как из­вестно, по­пытки применения естественнонаучных методов к культуре в европейской ментально­сти XVII-XVIII вв. потерпели неудачу. Со времен В. Виндельбанда и Г. Рик­керта нам ясно, что феномены че­ловече­ской культуры не поддаются анализу на этой базе. В этом со­вершенно был прав и со­времен­ник вышеуказанных мыслителей В. Дильтей (1833-1911), который утверждал, что для анализа социокультурных явлений не нужно «объяснение», а требуется достижение «понимания». Сейчас напряженность между противоположностью естественнонаучных методов и методов анализа культуры сни­мается в связи со становлением синергетической парадигмы сознания. Дело в том, что сейчас признается вероятностный и эволюционный характер не только биологических и культурных явлений, но и физико-химических явлений.

Более того, ясно, что всякое познание в своей основе метафорично. Аналогии повсеместно применяемые в научной деятельности и – это формы метафоры, которые представляют собой познавательные модели (А.П.Огурцов). Как под­черкивал еще Х. Ортега-и-Гассет: «Метафора – незаменимое орудие разума, форма на­учного мышле­ния» (Ортега-и-Гассет Х. Эстетика. Философия культуры. М., 1991. С.203). Без идеальных аналоговых познавательных моделей знание невозможно.

3. НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЕ ПРОГРАММЫ

Понятие научно-исследовательской программы дал И. Лакатош. Под научно-исследо­вательской про­граммой он понимает:

Именно концепт «научно-исследовательская программа» – есть как раз «историцизиро­ванная» форма платоновских «эйдосов» и «априорных форм» Канта.

Важными моментами научно-исследовательской программы являются: идеалы исследования, картина мира, принципы построения теории.

Новая научно-исследовательская программа не только меняет образ реальности, но и меняет направление и ориентиры собственно эмпирического поиска.

Становление первых научно-исследовательских программ происходит в эпоху класси­ческой Греции. Как пишет В.Виндельбанд: «Начало научной жизни.. лежат в античной философии, определяют ее дальнейшее развитие. При относительно небольшом объеме познавательного материала – греческая философия с какою-то особенно величествен­ной простотой создает оп­ределенные формы для его науч­ной обработки, со смелой не­устрашимостью мысли развивает она все необходимейшие основные по­ложения ми­ро­созерцания. В этом и состоит типическое свой­ство античного мышления и высоко­пе­дадогическое значение его истории» (Виндельбанд В. Ис­тория древней философии. Киев.1995. С.17-18)

Эти программы – атомистическая, математическая и органицистская связаны с име­нами Де­мокрита, Платона и Аристотеля соответственно. Все эти программы стараются решить проблемы поставленные Парменидом о тождестве мышления и бытия, о воз­можности найти адекватное описа­ние природных процессов посредством устойчи­вых семиотических структур мышления.

Принципы атомизма.

Традиции атомизма продолжил в XVII веке французский мыслитель Пьер Гассенди

Принципы пифагореизма

Принципы квалитативизма.

Наш выдающийся специалист в истории философии и науки П.П. Гайденко называет аристотелеву научно-исследовательскую программу континуалистской, хотя сама ого­варивается, что это определе­ние крайне условно. И это верно. Точнее назвать её квали­тативисткой научно-исследовательской программой, которая делает упор на качество изучаемого мира и его строение. Аристотель относился скептично к стремле­нию Пла­тона все описать посредством математических методов. Вот что он пи­шет: «Поскольку же важнейшие различия между телами суть различия в свойствах, дейст­виях и спо­соб­ностях (а мы утвер­ждаем, что у каждого естественного [тела] имеются действия, свой­ства и способности), то, прежде всего надлежит трактовать об этих [характеристи­ках тел], дабы, исследовав их, мы по­стигли специфическое отличие каждого элемента от остальных» (Аристотель Соч. т.3 363)

Как подчеркивает П.Гайденко: «Для Аристотеля научное мышление отнюдь не противостоит обыч­ному здравому смыслу, аккумулировавшему весь человеческий опыт, а лишь проясняет и просветляет здравый смысл, подытоживает человеческий опыт и осмысляет его с помощью по­нятий» (Гайденко П.П. Становление первых науч­ных программ, с367)

И далее, она пишет: «.. научная программа Аристотеля отнюдь не носит революцион­ного ха­рактера по отношению к предшественникам; скорее здесь можно говорить о со­четании традиции и рацио­нального ее осмысления, нежели о противопоставлении того и другого. В традиции Аристотель видит помощника науки, будь то традиционные представления прежних «физиков» или же накопленный опыт пастухов, рыбаков, ре­месленников, будь то язык – основ­ное хранилище традиции народа или даже мифологические представления о богах, с которыми воевали прежние ученые, такие, как Ксе­нофан или Анаксагор» (там же 368)