Захотела. Она подарила мне все имущество, какое есть в гостинице, и даром

Переуступила контракт до конца срока. Добрая она все-таки женщина. И такая

Же простая, как была.

Рафаэль быстро поднялся к себе в мансарду и, когда взошел на последние

Ступеньки лестницы, услышал звук фортепьяно. Полина ждала его; на ней было

Скромное перкалевое платьице, но по его покрою, по шляпе, перчаткам и шали,

Небрежно брошенным на кровать, было видно, как она богата.

-- Ах! Вот и вы наконец! -- воскликнула она, повернув голову и вставая

Ему навстречу в порыве наивной радости.

Рафаэль подошел и сел рядом с Полиной, залившись румянцем, смущенный,

Счастливый; он молча смотрел на нее.

-- Зачем же вы покинули нас? -- спросила Полина и, краснея, опустила

Глаза. -- Что с вами сталось?

-- Ах, Полина! Я был, да и теперь еще остаюсь, очень несчастным

Человеком.

-- Увы! -- растроганная, воскликнула она. -- Вчера я поняла все...

Вижу, вы хорошо одеты, как будто бы богаты, а на самом деле -- ну,

Извольте-ка признаться, господин Рафаэль, все обстоит, как прежде, не так

Ли?

На глаза Валантена навернулись непрошеные слезы, он воскликнул:

-- Полина! Я...

Он не договорил, в глазах его светилась любовь, взгляд его был полон

Нежности.

-- О, ты любишь меня, ты любишь меня! -- воскликнула Полина.

Рафаэль только наклонил голову, -- он не в силах был произнести ни

Слова.

И тогда девушка взяла его руку, сжала ее в своей и заговорила, то

смеясь, то плача:

-- Богаты, богаты, счастливы, богаты! Твоя Полина богата... А мне...

Мне бы нужно быть нынче бедной. Сколько раз я говорила себе, что за одно

только право сказать: "Он меня любит" -- я отдала бы все сокровища мира! О

мой Рафаэль! У меня миллионы. Ты любишь роскошь, ты будешь доволен, но ты

должен любить и мою душу, она полна любви к тебе! Знаешь, мой отец вернулся.

Я богатая наследница. Родители всецело предоставили мне распоряжаться моей

Судьбой. Я свободна, понимаешь?

Рафаэль держал руки Полины и, словно в исступлении, так пламенно, так

Жадно целовал их, что поцелуй его, казалось, был подобен конвульсии. Полина

Отняла руки, положила их ему на плечи и привлекла его к себе; они обнялись,

Прижались друг к другу и поцеловались с тем святым и сладким жаром,

Свободным от всяких дурных помыслов, каким бывает отмечен только один

Поцелуй, первый поцелуй, -- тот, которым две души приобретают власть одна

Над другою.

-- Ах! -- воскликнула Полина, опускаясь на стул. -- Я не могу жить без

тебя... Не знаю, откуда взялось у меня столько смелости! -- краснея,

Прибавила она.

-- Смелости, Полина? Нет, тебе бояться нечего, это не смелость, а

Любовь, настоящая любовь, глубокая, вечная, как моя, не правда ли?

-- О, говори, говори, говори! -- сказала она. -- Твои уста так долго

Были немы для меня...

-- Так, значит, ты любила меня?

-- О, боже! Любила ли я? Послушай, сколько раз я плакала, убирая твою

Комнату, сокрушаясь о том, как мы с тобою бедны. Я готова была продаться

демону, лишь бы рассеять твою печаль. Теперь, мой Рафаэль... ведь ты же мой:

моя эта прекрасная голова, моим стало твое сердце! О да, особенно сердце,

это вечное богатство!.. На чем же я остановилась? -- сказала она. -- Ах, да!

У нас три-четыре миллиона, может быть, пять. Если б я была бедна, мне бы,

Вероятно, очень хотелось носить твое имя, чтобы меня звали твоей женой, а

Теперь я отдала бы за тебя весь мир, с радостью была бы всю жизнь твоей

Служанкой. И вот, Рафаэль, предлагая тебе свое сердце, себя самое и свое

Состояние, я все же даю тебе сейчас не больше, чем в тот день, когда

Положила сюда, -- она показала на ящик стола, -- монету в сто су. О, какую

боль причинило мне тогда твое ликование!

-- Зачем ты богата? -- воскликнул Рафаэль. -- Зачем в тебе нет

тщеславия? Я ничего не могу сделать для тебя!

Он ломал себе руки от счастья, от отчаяния, от любви.

-- Я тебя знаю, небесное создание: когда ты станешь маркизой де

Валантен, ни титул мой, ни богатство не будут для тебя стоить...

-- ... одного твоего волоска! -- договорила она,

-- У меня тоже миллионы, но что теперь для нас богатство! Моя жизнь --

вот что я могу предложить тебе, возьми ее!

-- О, твоя любовь, Рафаэль, твоя любовь для меня дороже целого мира!

Как, твои мысли принадлежат мне? Тогда я счастливейшая из счастливых.

-- Нас могут услышать, -- заметил Рафаэль.

-- О, тут никого нет! -- сказала она, задорно тряхнув кудрями.

-- Иди же ко мне! -- вскричал Валантен, протягивая к ней руки.

Она вскочила к нему на колени и обвила руками его шею.

-- Обнимите меня за все огорчения, которые вы мне доставили, -- сказала

Она, -- за все муки, причиненные мне вашими радостями, за все ночи, которые

Я провела, раскрашивая веера...

-- Веера?

-- Раз мы богаты, сокровище мое, я могу сказать тебе все. Ах, дитя! Как

легко обманывать умных людей! Разве у тебя могли быть два раза в неделю

Белые жилеты и чистые сорочки при трех франках в месяц на прачку? А молока

ты выпивал вдвое больше, чем можно было купить на твои деньги! Я обманывала

Тебя на всем: на топливе, на масле, даже на деньгах. О мой Рафаэль, не бери

Меня в жены, -- прибавила она со смехом, -- я очень хитрая.

-- Как же тебе это удавалось!

-- Я работала до двух часов утра и половину того, что зарабатывала на

Веерах, отдавала матери, а половину тебе.