С минуту они смотрели друг на друга, обезумев от радости и от любви

-- О, когда-нибудь мы, наверно, заплатим за такое счастье каким-нибудь

страшным горем! -- воскликнул Рафаэль.

-- Ты женат? -- спросила Полина. -- Я никому тебя не уступлю.

-- Я свободен, моя дорогая.

-- Свободен! -- повторила она. -- Свободен -- и мой! Она опустилась на

Колени, сложила руки и с молитвенным жаром взглянула на Рафаэля.

-- Я боюсь сойти с ума. Какой ты прелестный! -- продолжала она, проводя

Рукой по белокурым волосам своего возлюбленного. -- Как она глупа, эта твоя

графиня Феодора! Какое наслаждение испытала я вчера, когда все меня

приветствовали! Ее так никогда не встречали! Послушай, милый, когда я

коснулась спиной твоего плеча, какой-то голос шепнул мне: "Он здесь! " Я

Обернулась -- и увидела тебя. О, я убежала, чтобы при всех не броситься тебе

на шею!

-- Счастлива ты, что можешь говорить! -- воскликнул Рафаэль. -- А у

Меня сердце сжимается. Хотел бы плакать -- и не могу. Не отнимай у меня

Своей руки. Кажется, так бы вот всю жизнь и смотрел на тебя, счастливый,

Довольный.

-- Повтори мне эти слова, любовь моя!

-- Что для нас слова! -- отвечал Рафаэль, и горячая слеза его упала на

Руку Полины. -- Когда-нибудь я постараюсь рассказать о моей любви; теперь я

Могу только чувствовать ее...

-- О, чудная душа, чудный гений, сердце, которое я так хорошо знаю, --

Воскликнула она, -- все это мое, и я твоя?

-- Навсегда, нежное мое создание, -- в волнении проговорил Рафаэль. --

Ты будешь моей женой, моим добрым гением. Твое присутствие всегда рассеивало

Мои горести и дарило мне отраду; сейчас ангельская твоя улыбка как будто

Очистила меня. Я будто заново родился на свет. Жестокое прошлое, жалкие мои

Безумства -- все это кажется мне дурным сном. Я очищаюсь душою подле тебя.

Чувствую дыхание счастья. О, останься здесь навсегда! -- добавил он,

Благоговейно прижимая ее к своему бьющемуся сердцу.

-- Пусть смерть приходит, когда ей угодно, -- в восторге вскричала

Полина, -- я жила!

Блажен тот, кто поймет их радость, -- значит, она ему знакома!

-- Дорогой Рафаэль, -- сказала Полина после того, как целые часы

Протекли у них в молчании, -- я бы хотела, чтобы никто никогда не ходил в

Милую нашу мансарду.

-- Нужно замуровать дверь, забрать окно решеткой и купить этот дом, --

Решил маркиз.

-- Да, ты прав! -- сказала она. И, помолчав с минуту, добавила: -- Мы

несколько отвлеклись от поисков твоих рукописей!

Оба засмеялись милым, невинным смехом.

-- Я презираю теперь всякую науку! -- воскликнул Рафаэль.

-- А как же слава, милостивый государь?

-- Ты -- моя единственная слава.

-- У тебя было очень тяжело на душе, когда ты писал эти каракули, --

Сказала она, перелистывая бумаги.

-- Моя Полина...

-- Ну да, твоя Полина... Так что же?

-- Где ты живешь?

-- На улице Сен-Лазар. А ты?

-- На улице Варен.

-- Как мы будем далеко друг от друга, пока... Не договорив, она

Кокетливо и лукаво взглянула на своего возлюбленного.

-- Но ведь мы будем разлучены самое большее на две недели, -- возразил

Рафаэль.

-- Правда! Через две недели мы поженимся. -- Полина подпрыгнула, как

ребенок. -- О, я бессердечная дочь! -- продолжала она. -- Я не думаю ни об

Отце, ни о матери, ни о чем на свете. Знаешь, дружочек, мой отец очень

Хворает. Он вернулся из Индии совсем больной. Он чуть не умер в Гавре, куда

мы поехали его встречать. Ах, боже! -- воскликнула она, взглянув на часы. --

Уже три часа! Я должна быть дома, -- он просыпается в четыре. Я хозяйка в

Доме, мать исполняет все мои желания, отец меня обожает, но я не хочу

злоупотреблять их добротой, это было бы дурно! Бедный отец, это он послал

Меня вчера в Итальянский театр... Ты придешь завтра к нему?

-- Маркизе де Валантен угодно оказать мне честь и пойти со мной под

Руку?

-- Ключ от комнаты я унесу с собой! -- объявила она. -- Ведь это

дворец, это наша сокровищница!

-- Полина, еще один поцелуй!

-- Тысячу! Боже мой, -- сказала она, взглянув на Рафаэля, -- и так

Будет всегда? Мне все это кажется сном.

Они медленно спустились по лестнице; затем, идя в ногу, вместе

Вздрагивая под бременем одного и того же счастья, прижимаясь друг к другу,

Как два голубка, дружная эта пара дошла до площади Сорбонны, где стояла

Карета Полины.

-- Я хочу заехать к тебе, -- воскликнула она. -- Хочу посмотреть на

Твою спальню, на твой кабинет, посидеть за столом, за которым ты работаешь.

Это будет, как прежде, -- покраснев, добавила она. -- Жозеф, -- обратилась

Она к лакею, -- я заеду на улицу Варен и уж потом домой. Теперь четверть

Четвертого, а дома я должна быть в четыре. Пусть Жорж погоняет лошадей.

И несколько минут спустя влюбленные подъезжали к особняку Валантена.

-- О, как я довольна, что все здесь осмотрела! -- воскликнула Полина,

Теребя шелковый полог у кровати Рафаэля. -- Когда я стану засыпать, то

Мысленно буду здесь. Буду представлять себе твою милую голову на подушке.

Скажи, Рафаэль, ты ни с кем не советовался, когда меблировал свой дом?

-- Ни с кем.

-- Правда? А не женщина ли здесь...

-- Полина!

-- О, я страшно ревнива! У тебя хороший вкус. Завтра же добуду себе

Такую кровать.

Вне себя от счастья, Рафаэль обнял Полину.

-- Но мой отец! Мой отец! -- сказала она.

-- Я провожу тебя, хочу как можно дольше не расставаться с тобой! --

Воскликнул Валантен.

-- Как ты мил! Я не смела тебе предложить...

-- Разве ты не жизнь моя?

Было бы скучно в точности приводить здесь всю эту болтовню влюбленных,

Которой лишь тон, взгляд, непередаваемый жест придают настоящую цену.