ПОЛИТИКО-ВОСПИТАТЕЛЬНАЯ РАБОТА С ЛИЧНЫМ СОСТАВОМ В ЧАСТЯХ И ПОДРАЗДЕЛЕНИЯХ В ОПЕРАТИВНОЙ ГРУППЕ ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ

Шорников В.Н.,
генерал-майор в отставке,
заместитель начальника 912 оперативной группы ГО СССР по политчасти
(март - май 1987 года),
в настоящее время старший научный сотрудник ВНИИГОЧС МЧС России.

Трудно объяснить причины умалчивания в настоящее время роли и значения партийно-политической работы с личным составом воинских частей, принимавших участие в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС, которая фактически являлась политико-воспитательной работой с людьми, как индивидуально, так и с большими воинскими коллективами. А ведь моральный фактор играет в экстремальных, тем более, ранее неведомых условиях, зачастую, решающую роль.

Политорганы в армии, как и партийные организации, выполняли важную роль в воспитательной работе с личным составом, и их упразднение показало, что они необходимы в Вооруженных Силах. Энергичное внедрение в армию священников, которых все видят на экранах телевизоров, особенно в период отпевания погибших воинов, или в наспех, как по команде, построенных в воинских частях часовнях и церквушках, выполняет совсем другие задачи. Посему, конечно, не зря воспитательный и, можно сказать, идеологический аппарат в армии все же стал восстанавливаться, а делать вид, что ничего не было и все получалось только от автоматического выполнения отданных приказов, конечно, не будет соответствовать правде.

Очевидно, объяснение кроется в конъюнктурности, ибо всегда найдутся люди, которые говорят то, что хотят услышать новые власти, причем даже в ущерб истине, чем искажается историческая правда о происшедших событиях.

Авария на Чернобыльской АЭС явилась серьезной проверкой умения действовать в чрезвычайной обстановке для руководителей штабов, служб и частей гражданской обороны СССР, руководству которой с 1 декабря 1986 года Правительством страны было поручено возглавить организацию всей работы по ликвидации последствий аварии. Высокая идейность, политическая и нравственная зрелость, мужество и самоотверженность советского человека, его готовность во имя интересов Родины выполнять свой патриотический долг были продемонстрированы всему миру в ходе ликвидации последствий аварии на Ч АЭС.

Особая ответственность за непосредственную организацию воспитательной работы с личным составом подразделений, действующих в зоне Чернобыльской АЭС, легла на политорганы частей и подразделений, участвующих в ликвидации последствий аварии. С этой целью был создан политический отдел 912 Оперативной группы ГО СССР, на который замыкались 12 политорганов (опергрупп - 2, бригад - 2, полков - 7 и 1 - военно-строительная часть), охватывавших 216 первичных партийных организаций и 106 комсомольских организаций. Из 455 политработников только 182 являлись кадровыми офицерами, а остальные были призваны из запаса, к которым предъявлялись повышенные требования. Так, например, в мае 1998 года из 25 прибывших из запаса политработников 22 были заменены, как не соответствующие своему предназначению. Партийная и комсомольская прослойка в 25-тысячной группировке составляла соответственно 11,3 процента и 18,4 процента. Из 78 соединений и частей в составе группировки 70 были вновь сформированы для выполнения данной задачи. Для работы с личным составом использовались 26 передвижных автомобильных клубов (ПАК-70), 63 киноустановки, 404 телевизора, 228 радиоприемников, 116 ридиоузлов, 43 библиотеки с общим фондом 60 тысяч книг. Регулярно шло обеспечение газетами и журналами. Политорганы глубоко и оперативно вникали в положение на местах и конкретно занимались организаторской деятельностью с учетом изменений в ежедневно стоящих задачах, техническом оснащении подразделений, способах работы и качественном состоянии личного состава. В целом они сумели обеспечить тесное взаимодействие партийных звеньев частей гражданской обороны, штабов ГО и подразделений многих министерств и ведомств страны.

В экстремальных условиях особое внимание со стороны командования и политорганов уделялось сохранению здоровья людей, недопущению переоблучения личного состава, что зачастую имело место в первые дни и месяцы после аварии, когда отсутствовали четкий дозиметрический контроль и учет индивидуальных доз облучения участников ликвидации аварии. В дальнейшем осуществлялся ежедневный контроль соответствия нахождения личного состава в зонах с высоким уровнем радиации и записями в журналах учета доз облучения.

Личный авторитет руководителей в экстремальных условиях завоевывался их усердием и самоотверженностью, профессиональными, военными и специальными знаниями, организованностью и дисциплинированностью. Каждый шаг командиров и политработников был на виду у подчиненных, поскольку на всех участках в зоне работ по ликвидации последствий аварии рядом работали: с министром - инженер, конструктор и рабочий; с генералом - офицер и солдат; с ученым - стажер-студент и практикант. И за тем, кто показывал силу духа, смело и разумно преодолевал трудности мри выполнении поставленной задачи, люди единодушно шли на самые тяжелые участки работы, а главное - доверяли руководителям.

В этой связи хотелось бы назвать имена хотя бы некоторых генералов и офицеров, входящих в оперативную группу ГО СССР, отмеченных правительственными наградами за мужество, проявленное в период ликвидации последствий аварии на ЧАЭС. Это генералы Ряхов А.Я., Калинин Ю.Н., Дутов Б.П., Горшков В.А., Ком-лев О.С., Семенов П.С., Медведев В.А., Баринов А.Н., Сидоров В.П., офицеры Агейкин Н.А., Арсеньев А.Б., Бусулаев А.П., Деменьтьев С.В., Камалов И.Н., Ковальчук В.В., Семенов И.С., Степанов В.Я., Шевченко Н.Н., Корастилев В.П. и многие другие. К сожалению, некоторых из них уже нет среди нас, ибо жестокой оказалась плата за противостояние разбушевавшейся атомной стихии, что порождено было человеческой безответственностью и преступной халатностью при проведении экспериментов на ЧАЭС перед аварией.

Важной особенностью в деятельности командования и политорганов было обеспечение преемственности в работе руководящего состава оперативных групп ГО СССР на территории трех созданных секторов. Сдача должности и убытие заменяемого осуществлялись только после уяснения каждым вновь прибывшим для работы по ликвидации последствий аварии объема выполняемой задачи, своих конкретных обязанностей, знакомства с личным составом и положением дел на порученном участке. На протяжении всего периода работы руководителями и политорганами офицерскому составу разъяснялась важность его повседневной активности, инициативы, преодоление в себе чувства временности и необходимости общей ответственности воинских коллективов за конечный результат. Категорически искоренялись такие настроения как "Мы здесь временно, Чернобыль все спишет.,.", "Нам уже ничего не надо и не поможет..." и т.п.

Опыт Чернобыля показал, что крепкая воинская дисциплина жизненно необходима для нормальной организации труда и отдыха солдат, сержантов и офицеров, для сплочения личного состава на основе здоровых нравственных принципов. Только таким образом можно обеспечить условия, позволяющие людям сознательно напрягать физические и духовные силы, волю и ум. Известно, что без дисциплины трудно организовать взаимодействие, добиться слаженности, оперативности в работе различных звеньев. В экстремальных условиях особенно рельефно выступает зависимость между уровнем дисциплины и уровнем стресса, страха, паники, чтобы личный состав понимал, что все прибыли для работы в зону катастрофы не на заработки, а для выполнения своего гражданского и воинского долга. Для этого требовалась большая разъяснительная работа и, особенно, среди людей призванных из запаса, где 8 и более процентов призывников были ранее судимыми. О каких бы то ни было льготах никто даже не помышлял и, конечно, не очень зримо представляли последствия такой опасной для здоровья людей работы. Командирам и политработникам пришлось преодолевать значительные трудности, зачастую накопившиеся, казалось бы, с мелочей.

Вот примеры, как выглядела беседа с техником одного из инженерно-технических батальонов прапорщиком Осиповым В.А., руководившим личным составом в цехе дезактивации и определившим свое отношение к материально-техническому обеспечению дезактивационных мероприятий: "Работаем средневековыми методами. Любой, кто хотя бы один раз был на ЧАЭС, мог в этом убедиться. Нет средств малой механизации, робототехники. Люди работают в основном топором, ломом, лопатой на самой АЭС. Нет пылесосов, веников, надежных мётел. Многие помещения не освещены. Длительное время имели случаи выдачи одежды, зараженной сверх допустимых норм. Не хватает минеральной воды. Водителям, которые привозят личный состав на станцию, минеральная вода зачастую не выдается".

Подобные замечания и недостатки можно было отнести не только к технической обеспеченности, но и к несовершенству дозиметрического контроля и индивидуального учета облучения личного состава. В отдельных частях и подразделениях перед постановкой задач на работу в зале очередной смены личного состава отсутствовали расчеты по обоснованию мер безопасности и защиты, а также карты радиационной обстановки в местах выполнения работ и даже в районе дислокации.

К сожалению, многие, даже кадровые офицеры не всегда находили правильный, а точнее уставной тон взаимоотношений с подчиненными, переходя на грубость с подчиненными, нецензурную брань, а иногда и наоборот переходили на необоснованное панибратство. Расчеты за такое поведение наступали, как правило, незамедлительно - потеря авторитета или вообще его отсутствие.

Имели, к сожалению, место случаи отдачи распоряжений материально и организационно необеспеченных, которые не явно, а иногда и открыто предполагали последующие нарушения исполнителем их выполнения.

Из всех нарушений воинской и трудовой дисциплины 85 процентов приходилось на употребление спиртных напитков и самовольные отлучки личного состава. Потребовалось проводить постоянную кропотливую работу, добиваясь близости командиров к подчиненным и их личного примера, что приводило к положительным итогам. Приходилось индивидуально учитывать возраст военнослужащих, призванных из запаса, и знакомиться с их образом жизни, который они вели до призыва на сборы.

Важным направлением в политико-воспитательной работе являлось совершенствование быта, питания, создание условий для полноценного отдыха, восстановления сил и работоспособности личного состава после напряженного трудового дня. И в качестве специальной задачи - многократно, уже как привычная потребность санитарная обработка военнослужащих, контактирующих с радиоактивными веществами, дезактивация обмундирования, постельных принадлежностей и другие вопросы сохранения здоровья людей.

Здесь уместно вспомнить слова начальника 912 оперативной группы ГО СССР генерал-полковника Ряхова А.Я., которые он постоянно повторял как требование и приказ на каждом ежедневном оперативном установочном совещании после рабочего дня: "Если я встречу хоть одного своевременно не накормленного или не устроенного в бытовом отношении солдата - это будет означать, что командир и политработник части или подразделения не соответствуют своей должности". Такую установку весь политаппарат воспринимал как личную ответственность за каждого военнослужащего. После примерно шести месяцев со дня аварии и начала работы воинского контингента в районе АЭС, почти 90 процентов подразделений войск уже жили без преступлений и происшествий, несмотря на сложный во всех отношениях, в том числе и по возрасту, ее состав. В это время наиболее четко организовывалась работа по поддержанию и укреплению воинской и трудовой дисциплины, правопорядка и организации быта в 955 ОМП ГО СКВО (командир - подполковник Суслик В.Ф., начальник политотдела - майор Калганов А.И.), 442 ОМП ГО КВО (командир - подполковник Вознюк В.Ф., начальник политотдела подполковник Чабан И.Ф.), 453 ОМП ГО ч ВО (командир - подполковник Шмарков Б.С., начальник политотдела - Тимошенко Ю.В.), 21 ПХЗ ЛенВО (командир - подполковник - Степанов А.Н., заместитель по политчасти - майор Котов В.Г.), 39 ПХЗ ПрикВО (командир - подполковник Воронов А.В., заместитель по политчасти - подполковник Козловский А.И.). В этих частях сложилась высоко организованная система обучения и воспитания офицерского состава всех звеньев, постоянная забота о быте, обеспечении личного состава всем необходимым. Создан здоровый уставной климат, взаимопонимание офицеров кадра и запаса, общая целеустремленность на высокое качество выполнения работ и сбережение личного состава.

Важным в политико-воспитательной работе с личным составом являлось своевременное поощрение отличившихся военнослужащих. Так только в апреле - мае 1987 года Правительственной комиссией было поощрено 186 особо отличившихся воинов. Кроме того, каждый увольняемый награждался специальной Почетной грамотой участника ликвидации аварии на ЧАЭС.

Командиры и политработники частей и подразделений сумели наладить тесные связи с руководителями местных органов советской власти на всей территории работы группировки войск, что позволило быть в дружбе с населением, проживающим в местности, прилегающей к зоне аварии. Отдельные части установили тесные шефские связи с конкретными населенными пунктами и помогали пострадавшим людям на территории Украины и Белоруссии, объединенных тогда в единое славянское братство одной страны, позднее нарушенное Беловежским предательством. Кстати, в воинской группировке плечом к плечу трудились воины почти 80 национальностей. В ходе подготовки и празднования 42 годовщины Победы советского народа в Великой Отечественной войне проводилась работа по героико-патриотическому воспитанию личного состава. В День Победы впервые был объявлен после аварии выходной день. К этому дню были приведены в порядок и отремонтированы 88 братских могил, обелисков и памятников погибшим воинам и партизанам, включая и 30-км зону. Было организовано 36 митингов с возложением венков к воинским захоронениям, в них приняли участие члены Правительственной комиссии, руководящий состав всех оперативных групп и частей.

В ликвидации аварии на ЧАЭС войны проявили беспримерное мужество и героизм, за что были награждены высокими наградами Родины. Люди в военной форме от солдата до генерала, не щадя своей жизни, самоотверженно и бескорыстно выполняли свой патриотический долг, понимая важность правительственного задания. Это можно назвать настоящим героизмом.

Многие из них ушли преждевременно из жизни. И в настоящее-время трудно поверить, что прошло уже 15 лет со дня происшедшей крупнейшей в мире аварии на атомной станции, а воины, выполнявшие свой долг до конца, вычеркнуты столько лет из списков тех, кто получает материальную помощь. Из героев страны тысячи из них перешли в народных судах в категорию "истец", а "ответчиком" является руководство страны в виде различных министерств и ведомств, занимающихся постоянными проволочками и отписками. Даже не выполнением решений Конституционного суда Российской Федерации, который в декабре 1997 года все же восстановил права военнослужащих, являющихся инвалидами вследствие участия в ликвидации аварии на ЧАЭС. Нам, командирам и политработникам, организаторам политико-воспитательной работы в период ликвидации аварии, сейчас даже тяжело встречаться с людьми, которых мы повели за собой на выполнение опасных задач и невозможно пострадавшим объяснить, почему они поставлены вне закона в своей стране.

Еще накануне десятой годовщины чернобыльской катастрофы, в начале 1996 года, являющийся тогда президентом общественного объединения "Чернобыль" РФ В.Л. Гришин заявил: "Мы констатируем тот факт, что решение проблем социальной защиты граждан, пострадавших от радиации, все более усложняется. В сфере государственного регулирования просматривается тенденция приуменьшить заслуги граждан, принимавших участие в ликвидации последствий чернобыльской и других радиационных аварий и катастроф (ликвидаторов). Уйти от гражданской и правовой оценки их действий, отказаться от ранее взятых обязательств". После этих слов прошло еще пять лет, но, к сожалению, положение дел к лучшему не изменяется. Дело уже дошло до пикетов протеста и даже голодовок инвалидов-чернобыльцев, которым приходится отстаивать свои права.

Глава I
МУЖЕСТВО. ВЗГЛЯД ЧЕРЕЗ ГОДЫ

О ДОБРОВОЛЬЦАХ

Баньщикова З.Е.,
ведущий научный сотрудник - руководитель пресс-службы ВНИИ ГОЧС МЧС России.

Несколько слов о себе.
Я родилась 4 марта 1950 г. в поселке Шум Иркутской области Нижнеудинского района в семье колхозного мельника Евсюкова Ефима Иосифовича. Мама - Евсюкова Ирина Петровна - домохозяйка, очень болела. В семье я была поздним ребенком. Окончив школу, поступила в Иркутский Государственный университет на химический факультет. В связи с замужеством переехала в Москву, где вместе с мужем-монтажником работала маляром на стройке, затем - инженером в планово-техническом отделе. С июня 1977 г. (младшим научным сотрудником) до настоящего времени (ведущий научный сотрудник - руководитель пресс-службы ЦНИИ ГОЧС) работаю во Всероссийском научно-исследовательском институте по проблемам гражданской обороны и чрезвычайных ситуаций.

В апреле 1986 г. начальник управления НИИ ГО СССР полковник Аниканов В.П. сообщил в отделе о случившейся беде в Чернобыле. Потрясенная происшедшим, сказала просто: "Нужны будут добровольцы - знайте, что я есть". И помощь понадобилась, и оказалась нужна. Дома больная мама - ее взял на месяц старший брат Григорий (1927). Двое детей Дима (1972) и Аня (1975) были отправлены в пионерлагерь. С согласия мужа на месяц (с 29 мая по 2 июля) я была откомандирована в зону аварии. Первую группу ликвидаторов из института провожали тревожно. Знали, чем грозит такая командировка.

Летели над выгоревшими в мае полями. Безлюдные пустые дороги. Страшная опустошенная земля. Гнетущая неизвестность.

Прибыли в г. Овруч. Картина несколько живее. Все, что могло цвести - в цвету. Поспела черешня, потом и клубника. Все окружающие ко всему относились так, будто ничего не случилось. Только радиометры и дозиметры с собой и иногда - проверка зараженных продуктов на рынках у торгующих ягодами бабушек суровыми ребятами в камуфляжных формах. Быт местного населения, особенно в близлежащих селениях (Народичах и др.), потрясал своей простотой и даже бедностью, но как люди были щедры душой, открыты, искренни и... беззащитны. Чем могли мы им помочь? А люди ждали от нас помощи, утешались же просто добрым словом и участием.

Больше всего удивила первая встреча с местными жителями. Ведь мы знали, насколько опасна невидимая радиация. Приехали мы, экипированные так, чтобы как можно меньшая площадь тела! была открыта. Брюки, водолазки, головные платки или шляпы и т.д.: А тут бегают босиком ребятенки с непокрытыми головенками. Только некоторые беспокойные родители приходили к нам, волнуясь, расспрашивали, что их и детей ждет в будущем и что им можно сделать для детей уже сейчас. Мы советовали только одно: увозить и лечить. Профилактика - это уже потом и не здесь. А сейчас - увозить. Но только спустя недели две мы увидели, что из города стали вывозить детей организованно. Радиационный фон в казармах, где предусмотрены были места для нашей работы и которые нам пришлось готовить для себя самим же, был намного выше, чем на улицах, хотя и вне помещений и внутри их мы носоглоткой ощущали не только его наличие, но и любые изменения.

В составе научного центра я выполняла и обеспечивала проведение научных исследований по разработке нормативных и методических документов по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС. В ходе работ, сопряженных с риском для здоровья и жизни, оперативно выполняла поставленные задачи по получению, обработке данных и разработке предложений и рекомендаций по реэвакуации населенных пунктов в зоне аварии, разработке документации по защите населения, территории и ликвидаторов, работающих в радиационно-опасной зоне. Работать приходилось много, без выходных, работали и по ночам, т.к. вернувшиеся с аварийного блока, с очищаемых территорий на базу ликвидаторы вечером разрабатывали и перерабатывали методический материал, а к утру он должен был быть готов. И снова сотрудники Научного центра уезжали "чистить" загрязненные территории Украины и Белоруссии, зная, что бесследно для них это не пройдет. Как могли, старались себя защитить, обезопасить. Средства для этого были выделены. Но гарантии здоровья не было никакой. Тем не менее, жили ликвидаторы дружно и старались жить весело, несмотря на трудности. С нами были Милехина Светлана, Головко Галина, Гордиенко (тогда еще - Журид) Валентина, Климачева (тогда еще - Уточкина) Нина, Швырков Александр, Степанов Владимир, Кузнечихин Олег, Седойкин Сергей, сотрудники из других организаций - Витвинин Владимир, Колдыркаев Вячеслав. Командиром части был генерал Федоров А.В., а начальником штаба - генерал Дутов Б.П.. В общем, они и заботились о том, чтобы у нас были более-менее сносные условия для проживания и работы. Один раз даже дали выходной, которым мы и воспользовались, уехав к ближайшему озеру, где жгли костер, пели песни под гитару. Как у всех нормальных людей, были у ликвидаторов часы, в которые мы не забывали, что существуют дни рождения. Не забываемы стихи на салфетках, которые щедро раздаривал Володя Степанов, гостиничная комната вся в цветах, пирог с вареньем величиной с половину стола и танец в кружок под пение простенькой песенки "Девочка Надя...". Через месяц уехала половина группы, их сменили другие. Полгода активной работы в институте, впечатление, будто тратишь излишки энергии, а потом состояние здоровья показало, что Чернобыль не прошел даром. Начались болезни.

Но сибирская жизнестойкость и целеустремленность помогли не только выстоять, но и подготовить и успешно защитить кандидатскую диссертацию. Работаю во Всероссийском научно-исследовательском институте по проблемам гражданской обороны и чрезвычайных ситуаций, являясь специалистом в области защиты объектов экономики. Принимаю участие в организации и проведении Международных симпозиумов, конференций. Имею более 80 научных трудов и авторские свидетельства. Дети тоже закончили ВУЗы, поженились и одарили внучками. У Димы - Саша и Лиза, у Ани - Аня, Ира и Оля.

Хочется только, чтобы у них жизнь была светлой и радостной - без Чернобылей, без катастроф. А всем ликвидаторам - держитесь дружнее, ребята, нас уже так мало осталось, и берегите оставшееся здоровье!

Сейчас многих уже нет с нами, светлая им память, но они живы, пока мы о них помним.

Глава I
МУЖЕСТВО. ВЗГЛЯД ЧЕРЕЗ ГОДЫ