ТЕМАТИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ ОСНОВНЫХ СТАТЕЙ СЛОВАРЯ 25 страница

бенно заметна, по выражению Гегеля, техническая работа художника, доходящая «в некоторых отношениях даже до ремесленности». Но эта работа нередко незримо осуществляется и на первой стадии, поскольку конструирование содержания есть одновременно и процесс его формирования. Работая же непосредственно у мольбертаили за письменным столом, автор тоже додумывает, анализирует, что не исключает, а предполагает виртуозное и подчас непроизвольное владение карандашом, пером, кистью. М., т. обр.,не есть нечто внешнее по отношению к собственной природе худож. таланта, а внутренне ему присуще.

МАТЕРИАЛ ИСКУССТВА — «веще ственный» первоэлемент, используемый в различных видах искусства для воплощения творческого замысла художника: звук — в музыке, слово — в лит-ре, цвет и линия — в живописи, дерево, мрамор или бронза — в скульптуре и т. д. В творческом процессе этот М.— готовый или полуготовый — выступает в своем эстетическом качестве, т. е. как звук. музыкальный. худож. слово и т. п. Архитектор, работая над проектом будущего здания, учитывает не только технический уровень строительства, но и худож. возможности используемых М. (камень, бетон, стекло и т. д.). В театре и кино М. и. служат природные, физические данные актера — его голос, тело, нервы, физиологическая и психическая структура, получившие определенную подготовку и развитие. Для режиссера, осуществляющего собственный замысел постановки спектакля или фильма, в качестве такого материала выступают пьеса или сценарий,-артисты, декорации или натура, музыка. С помощью М, и. художник «одевает» образы, созданные его фантазией и воображением, в языковую оболочку (Язык искусства), объективирует их. Иногда, как напр., в архитектуре, свойства природного М., распространенного в данной области или стране, накладывают неизгладимую печать своеобразия на сам вид иск-ва («каменная» архитектура — в Европе, «деревянная» — в северной и центральной части России, «ракушечная»—в Крыму и т. д.). Подчеркивая значение М. в создании образа или произв. иск-ва, Микеланджело говорил: «Лишь то ваятель создавать способен, что мрамор сам в себе уже таил». В этом преувеличении заключена немалая доля истины, ибо реализация творческого замысла, образной идеи художника во мй. зависит от особенностей и возможностей выбранного для его исполнения М. и. Так, скульптор учитывает, что бронза открывает возможности большей детализации, дерево обладает большей пластичностью, мрамор — теплотой. Успех замысла режиссера театра или кино в значительной мере определяется точностью выбранного состава исполнителей. Зависимость автора произв. от М. и. выражается, в частности, в том, что он не может безнаказанно для творчества игнорировать заложенные в используемом М. свойства, возможности, природные закономерности (напр., утрата смыслового значения слова в формалистической поэзии). Появление новых материалов и технических средств играет важную роль в становлении новых видов иск-ва (кинематограф, телевидение, фотоискусство) или нового стиля (конструктивизм в архитектуре подготовлен, помимо всего прочего, появлением таких строительных материалов, как бетон, железобетон и стекло). Прогресс химии дал иск-ву ряд новых материалов, напр. пластмасс, обладающих не только высокими техническими качествами, но и декоративными свойствами (богатство фактур, способность принимать самые разнообразные формы, передавать цвет в объеме и пр.), что широко используется в совр. архитектуре и декоративно-прикладном искусстве.

МАЯКОВСКИЙ Владимир Владимирович (1893—1930) — рус. советский поэт и художник. Новатор в области поэзии и иск-ва плаката.. К литературно-худож. творчеству М. обратился, имея опыт революционной борьбы и нелегальной политической работы. Это помогло ему четко определить цель своей деятельности в сфере худож. культуры: «Хочу делать социалистическое искусство». Идейно-эстетическое развитие

творчества М. шло по пути от революционно-бунтарского авангардизма к социалистическому реализму. В поисках новых приемов худож. выразительности М. сблизился с поэтами и художниками, отстаивавшими в своем творчестве принципы футуризма, и стал одним из авторов первого манифеста рус. кубофутуризма «Пощечина общественному вкусу» (1912). Однако эстетический нигилизм футуристов интерпретировался М. в его теоретических статьях и выступлениях как утверждение необходимости для мастеров иск-ва овладения профессиональными навыками во имя активного включения иск-ва в жизнь, а отрицание футуристами достижений культуры прошлого звучало у него призывом осваивать современность, отвечать на самые актуальные вопросы действительности. В целом же дореволюционное творчество М. проникнуто пафосом отрицания буржуазного об-ва с его индивидуализмом, агрессивностью, равнодушием ко всему новому, безразличием к личности человека как творца. Огромную роль в развитии эстетических и политических взглядов М. сыграла Октябрьская революция, к-рую он принял восторженно: «Моя революция. Пошел в Смольный. Работал. Все, что приходилось». Творческая активность М. в этот период возрастает. Особенно важное значение имела для него работа в РОСТА (1919—22), где в процессе создания «Окон сатиры» им была практически доказана способность иск-ва сочетать худож.-эстетические и классово-партийные принципы, конкретно отвечать и потребностям революционного движения, и общечеловеческим ценностям. Одновременно М. пришел к новому пониманию роли социального заказа в худож. творчестве. Все это придало политическую окраску его эстетической концепции активного внедрения иск-ва в социальную действительность. Большое место в этой концепции отводилось проблеме феномена творческой личности. М. утверждал, чтохудожник, поэт — те же рабочие, что их труд «любому труду родствен», поскольку является органической частью труда народа. Вместе с тем в отличие от приверженцев теории «лит-ры факта», ограничивавших худож. творчество документальным репортажем, М. считал, что любой жизненный факт должен быть творчески осмыслен худож ни ком в историческом аспекте, ибо задача творца — «рваться в завтра, вперед». С тех же позиций М. подходил и к оценке значения иск-ва в целом. Во мн. разделяя взгляды сторонников теории «производственного искусства» о связи иск-ва с научно-техническим прогрессом, он, в противовес им, трактовал худож. творчество как духовную деятельность, ориентированную в будущее, «в коммунистическое далеко». Такая эстетическая установка, реализованная самим поэтом на практике, позволяет считать М. одним из глашатаев худож.-творческих принципов социалистического иск-ва. Эстетические воззрения М., прежде всего его взгляды на худож. творчество, выражены как в теоретических статьях: «Живопись сегодняшнего дня» (1914), «Россия. Искусство. Мы» (1914), «Без белых флагов» (1914), «Как делать стихи?» (1926), «Прошу слова...» (1930), так и в поэтических соч.: поэмы «Облако в штанах» (1915), «Вступление в поэму», «Пятый Интернационал» (1922), «Во весь голос» (1930).

МЕЙЕРХОЛЬД Всеволод Эмнльевнч(1874—1940)—советский режиссер, теоретик театра. Творческий путь М. отмечен постоянными исканиями новых форм, средств выразительности театрального иск-ва. В 1905—07 гг. сначала совместно со своим учителем Станиславским, а затем самостоятельно предпринял опыт создания условно-обобщенных форм символистского театра. С 1908 г. выдвинул и реализовал обширную программу «традиционализма» — воссоздания методом стилизации облика старинных зрелищ. Осн. его теоретические постулаты той поры изложены в книге «О театре» (1913). Резко противополагая свои поиски буржуазной драме и бескрылому жизнеподобию сцены, М. обратился к демократическим традициям площадных зрелищ — к средствам выразительности итал. комедии масок (Комедия дель арте), рус. балагана, цирковой клоунады (Цирк).

Эти искания сблизили М. с Маяковским. Вскоре после Октября он совместно с поэтом осуществил постановку первой советской пьесы — «Мистерия-Буфф» (1921), проникнутой революционным пафосом. Провозглашенная М. программа «Театрального Октября», обосновывавшая принципы публицистически-страстного, агитационного «театра-митинга», во мн. предопределила облик постановок возглавлявшегося им в 1920—38 гг. театра в Москве (театр им. Мейерхольда). Стремясь к боевой тенденциозности, к социальной остроте сценического искусства, М. в начале 20-х гг. непримиримо резко выступал против аполитичной инертности старых академических театров, неоправданно отвергая и классическую традицию психологического реализма, к-рой оставались верны его учителя — руководители МХАТа Станиславский и В. И. Немирович-Данченко. Близость к ЛЕФу и к лефовским концепциям утилитарного «иск-ва — жизнестроения» проступила в выработанной М. методологии биомеханики — системы воспитания актеров, к-рая, опираясь на гимнастику, акробатику, музыкальную ритмику, позволяла им виртуозно управлять телом и голосом. Предполагалось, что, освоив биомеханику, актер сможет демонстрировать зрителям в качестве примера для подражания идеально функционирующую модель «человеческого механизма». Позднее биомеханика выполняла в театре М. более скромную и полезную функцию актерского тренажа. Смело экспериментируя в сфере сценического конструктивизма, внедрения в театральное действие элементов цирка и кинематографа, М. создал постановки (напр., «Лес» по А. Н. Островскому, 1924), проникнутые мажорным мироощущением и оказавшие сильное влияние на мн. режиссеров театра и кино, в частности на творчество Эйзенштейна. В середине 20-х гг. обостряется интерес М. к раскрытию психологии человека, активизируются поиски утонченных метафорических приемов «музыкального реализма». Выразительность гротеска и эксцентриады (Эксцентричность) сопутствует образному отражению как совр. быта («Мандат» Н. Р. Эрдмана, 1925), так и проблем прошлого («Ревизор» Н. В. Гоголя. 1926), при этом впечатление достоверности усиливается гиперболичностью режиссерских решений. Постепенно в режиссерской работе М. намечается сближение с методологией МХАТа, и Станиславский проявляет все нарастающий интерес к его постановкам. Однако мн. свои замыслы М. не успел осуществить, будучи безосновательно репрессирован. Реабилитирован посмертно в 1955 г. Осн. теоретические работы, отражающие эстетические идеи М., собраны в двухтомнике «Статьи, письма, речи, беседы» (1968).

МЕЛОДИЯ (от греч. melodia — пение, напев, песня) — осмысленно-одухотворенная последовательность звуков в музыке, выраженная одноголосно музыкальная мысль. Звуковое тело М. скреплено закономерностями лада, гармонии, ритма, метра, складывается из сопряжения интонаций. В глубинной же своей основе мелодический строй музыкального произв. соответствует мировоззренческому содержанию исторического, национального и индивидуального стиля, жанра, худож. замысла композитора. Отсюда и богатство типов М. Так, «бесконечная мелодия» музыки романтиков развертывается как песнь души: наполняющее ее чувство то растет, то словно в изнеможении слабеет, окрашивается множеством эмоциональных полутонов. Мн. М. музыки Л. ван Бетховена, напротив, движутся как бы усилием воли, преодолевающей препятствия. В музыке Ф. И. Гайдна, С. С. Прокофьева, Р. К. Щедрина М. нередко предстает как характеристический портрет персонажа. М.-монологи И. С. Баха и др. композиторов эпохи барокко пронизаны возвышенным и страстным пафосом ораторской речи или проповеди. Повествовательного склада М. инструментальных баллад погружают слушателя в атмосферу тревожных и необычных событий. Духовная природа мелодической красоты дала основание для глубоких метафор и содержательных уподоблений (напр. пушкинское: «Но и любовь мелодия...»).

МЕЛОДРАМА (от греч. melos — песнь, музыка и drama — действие) — разновидность сначала театральной, а затем и любой иной драмы, характеризующаяся эмоционально-романтическим, сентиментальным настроем, к-рый предопределяет ее содержание и форму. Сильные стороны жанра М. заключаются в пафосе утверждения справедливости, благородства, в яркой зрелищности, занимательности интриги, слабые стороны — в доминирующей подмене реальных социальных конфликтов абстрактной борьбой добра и зла, в дидактической морализации (Дидактика в искусстве), схематизме характеров, злоупотреблении внешними эффектами. Персонажи М. отличаются необыкновенной судьбой, преувеличенными чувствами и попадают в неправдоподобные положения, порой с тайнами, ужасами и кошмарами. Гл. действующие лица разделяются на добродетельных и злодеев, причем законами жанра предполагается, что первые должны в финале обязательно торжествовать. Зарождение М. относится к XVII—XVIII вв. как музыкальной драмы, иногда даже своеобразного синонима оперы. Вначале театральная М. имела антифеодальную и антиклерикальную направленность, к-рая обусловила ее прогрессивность. В дальнейшем эволюция М. протекала в зависимости от конкретных исторических условий. В периоды революционных движений XIX в. М. выходила на передовые позиции, обличала грабительскую мораль буржуазии, с сочувствием показывала нищету и бесправие трудового люда. С изменением общественной ситуации М. теряла социально-обличительное звучание, проникалась апологией существующих порядков, причем сюжеты ее замыкались в узких рамках семейных, личных, любовных отношений. Эпигонская М., угождая буржуазным вкусам, все дальше отходила от своих демократических народных истоков не только в театре, но и в литературе. где получила бурное развитие. В XX в. М. в «чистом» виде появляется реже, став жанром скорее синтетическим, вступающим в связи не только с водевилем или комедией, но даже с публицистикой, трагедией и т. д. В советском иск-ве, включая кинематограф, М. в лучших своих образцах приблизилась к жанру собственно драмы, ее эмоциональные потоки обрели строгость и мужественность, а примитивное морализаторство и назидательность заменились философским подтекстом. Это не исключает дифференцированного, диалектического подхода к жанру совр. М., сохраняющему часто свои пороки. Особенно это относится к буржуазной массовой культуре, где М. принадлежит одно из ведущих мест. Ложность ее этических норм прослеживается во всех формах, будь то произв. из городской или сельской жизни, музыкальные, экзотические «колониальные», приключенческие, исторические или библейские боевики, Но М. завоевала в зарубежном иск-ве и лит-ре прочные позиции в первую очередь потому, что даже ограниченный, индивидуалистический протест ее персонажей против житейской несправедливости создает видимость демократической и гуманистической направленности. Между тем культ случая и рока как вершителей судеб людей, «жалостливая» сострадательность к физической, нравственной или социальной ущербности героя объективно унижает человеческое достоинство, тем более что счастливый конец в западных М. достигается в большинстве случаев только благодаря добросердечию богатых покровителей. Сохранив свои противоречивые типологические черты, М. претерпела на Западе в последние десятилетия новые изменения. Изобретенная некогда для посрамления злодейства и воспевания добродетели, М. ныне часто привносит свойственные ей штампы в худож, произв., казалось бы, совсем неподходящего содержания, в частности сексуально-эротического, где высоконравственных героев сменили персонажи безнравственные. Одной из модификаций М. служат также произв. о катастрофах, действие в к-рых ограничивается стихийными (природными или техническими) бедствиями, а люди со своими взаимоотношениями оттеснены на второй план. Однако именно в этой сфере и сохранено иррационалистическое начало

романтической идеологии в ее мелодраматическом проявлении. Катастрофиз-мы в иск-ве призваны отождествляться с потрясениями, кризисами, эскалацией насилия в реальной жизни Запада, а благополучное избавление от невероятных бед и страданий должно порождать ощущение, хотя бы иллюзорное, безопасности зрителей и читателей, веру их в возможность хэппи энда («счастливого конца») и в окружающей действительности.

МЕРА — I.B эстетике — категория диалектики, выражающая конкретную определенность, целостность и относительную устойчивость предмета, пределы, в к-рых связи с др. предметами и развитие не меняют его качества; в практике эстетического освоения действительности и худож. деятельности выступает как: а) одно из оснований эстетической оценки, суждения вкуса, отождествляемого прямо с «чувством М.»; б) регулятивный, нормативный принцип худож. деятельности (творчества): несоблюдение М., выход за ее границы, приводит к утратехудожественности, к выпадению результата худож- творчества из разряда явлений эстетического порядка. В становлении и развитии эстетической теории категории М. отводилось существенное, часто гл. место: Аристотель, Платон. Августин, мн. др. домарк-совские мыслители вплоть до Гегеля рассматривали объективное существование и субъективное значение М. не только с общефилософской, но и со специфически эстетической т. зр., связывая М. как эталон совершенства то с бесконечным духовным основанием упорядоченности всех конечных вещей, т. е. с богом (объективный идеализм), то со способностью соизмерения вещей в сознании с идеальными эталонами (субъективный идеализм), то с проявлением объективной природной упорядоченности, организованности, расчлененности сущего (материализм). Наиболее глубоко философско-эстетическую теорию М. разработал Гегель и попытался применить ее для содержательного анализа истории иск-ва и определения эстетического идеала. Однако лишь с появлением марксистской философии оказалось возможным объяснить не только много-мерность действительности, но и социально-историческое происхождение способности выявлять М. всех вещей и преобразовывать действительность с уче том этого и в соответствии с человеческой, родовой, исторически изменчивой М.: именно с этим Маркс связывал творчество «по законам красоты». В марксистской теории впервые научно, с конкретно-исторических позиций объяснена объективная логика отношений человека с действительностью, развитие его способности к универсальной соизмеримости с миром и возможность на этой основе в процессе практики, предметно-преобразующей деятельности эстетически оценивать оптимальность и качество, совершенство и красоту явлений действительности и произв. иск-ва. Такой подход выявляет научную несостоятельность истолкования эстетической М. безотносительно к человеческой деятельности, лишь как природных качественно-количественных эквивалентов красоты. Реальный человеческий мир — продукт исторической деятельности, проявление культуры, в т. ч. эстетической. М. предметов и человека претерпевает исторически закономерные изменения, что служит объективной основой многообразия и изменчивости эстетических и худож. оценок: вне культурных контекстов (общеисторических, национальных,классовых и др.) понятие «М.» теряет свою оценочную функцию, свой эстетический и худож. смысл. Отсюда очевидна связь эстетического воспитания, критериев воспитанности личности с осознанием «чувства М.» как способа оценки и правила поведения, с общей идеей гармонического развития личности (Гармония). 2. В искусстве — необходимость и достаточность определенных количественных характеристик произв. иск-ва для возникновения непременно присущего ему качества — художественности. По Гегелю, М. есть «количество, определяющее качество». Худож- качество произв. иск-ва обусловлено организованностью, согласованностью, стройностью, соразмерностью всех его количественных сторон (величина в

пространстве или во времени, пропорции, ритм, элементы формы и т. п.). Учет М., присущей .каждому предмету, К. Маркс рассматривал как непременное условие формирования его «по законам красоты». В иск-ве М. определяется закономерностями строения произв., обнаруживаемыми в процессе творчества. Она связана также с психологическими и культурно-историческими закономерностями эстетического восприятия. По словам Аристотеля, «прекрасное состоит в величине и порядке: потому-то не может быть прекрасно ни слишком малое животное... ни слишком большое», т. к. это препятствует восприятию его единства и целостности. М. предполагает точность выражения в каждом элементе формы худож. произв. определенной грани его содержания(Содержание и форма в искусстве), а также необходимость и достаточность именно этих элементов для создания худож. целого. Не зря говорится: «Из песни слова не выкинешь». А то, что может быть устранено из произв. без ущерба для художественности, должно быть устранено' как нарушающее М. В этом смысле произв. в любом виде искусства должно создаваться по принципу работы скульптора: устранение лишнего. «Чувство М.» очень важно для художника, помогая ему в процессе творчества из множества вариантов и возможностей выбирать именно те, к-рые позволяют придать завершенность произв. иск-ва. «Надо довести до предела выразительность стиха»,— отмечал Ма-

МЕРИНГ (Mehring)Франц (1846— 1919) — нем. философ, историк, публицист, литературный критик, с деятельностью к-рого связано творческое развитие марксистской эстетической мысли;.один из лидеров левого крыла германской социал-демократии и основателей Коммунистической партии Германии, соратник К. Либкнехта, Люксембург, Цеткин. В течение более 20 лет регулярно выступал на страницах гл. социал-демократического органа «Die Neue Zeit» («Новое время») по проблемам национальной и мировой худож. практики, истории, революционной борьбы рабочего класса, формирования пролетарской культуры. Его перу принадлежат труды, в к-рых обосновываются общие принципы марксистской эстетики. В своей эстетико-теоретической деятельности он не только подчеркивал социальную обусловленность иск-ва, но и отмечал его огромную роль в общественной жизни, утверждал, что оно может быть средством познания исторических процессов, орудием революционной борьбы. Анализируя в книге «Эстетические разведки» (1898—99) эстетические теории К.анта и Шиллера, М. раскрывает социально-историческую обусловленность эстетических взглядов, суждений, потребностей, вкуса, выявляет классовую сущность модернистских (Модернизм) и натуралистических (Натурализм) концепций того времени. Вместе с тем в этом труде М- проявилась и 'общая незрелость марксистской эстетической мысли, непоследовательность в осмыслении ряда принципиальных проблем эстетики (напр., отождествление вслед за Кантом иск-ва и эстетического суждения, противопоставление последнего научному познанию и нравственности). В историко-литературной работе М. «Легенда о Лессинге» развенчивается миф о верноподданническом характере творчества и личности писателя, к-рый предстает как революционный просветитель, борец с абсолютизмом времен Фридриха II. В просветительских целях М. пишет биографию Шиллера для нем. рабочих (1905), выступает блестящим пропагандистом нем. и мировой худож лит-ры (статьи о Ф. Рабле, Ч. Диккенсе, Золя, Вольтере, Г. Ибсене, Н. В. Гоголе, Толстом, Герцене. Горьком, М. Андерсене-Нексе и др. писателях). М. опубликовал и прокомментировал переписку Маркса с нем. революционным поэтом Ф. Фрейлигра-том (1912), первым предпринял попытку создания научной биографии основоположников марксизма, последовательно боролся с оппортунистическими, ревизионистскими, вульгаризаторскими искажениями марксизма, в т. ч. и в области эстетики. Несмотря на ряд теоретических просчетов и ошибок методологического .характера, обусловивших оп-

ределенную схематизацию литературного процесса и отрицание возможности существования развитого пролетарского иск-ва в буржуазном об-ве, М. принадлежит видная роль в развитии марксистской эстетической мысли. Энгельс, Плеханов, Ленин высоко оценивали его приверженность революционному марксизму, разносторонность теоретических интересов и основательность знаний.

МЕРЛО-ПОНТИ (Merleau-Ponty) Морис (1908—61)—фр. философ, представитель популярной в XX в. эк-зистенциалистско-феноменологической философии и эстетики. Содержанием сформировавшихся под влиянием идей Гуссерля, Хайдеггера и Сартра воззрений М.-П. является отыскание априорно-предельных оснований познания, человеческого существования, культуры(«вопрошание о мире и человеке», по выражению философа). Интерпретируя центральное понятие феноменологии (Феноменологическая эстетика) — феномен — как первичное открытие мира человеком, как изначальную веру, связывающую его с миром, М.-П. с помощью исследования языка стремится раскрыть человеческого субъекта в его фундаментальных измерениях. Осн. показателем собственно человеческого он считает выражение и самовыражение, а главенствующей характеристикой человека.— способность к общению. Соответственно под феноменом М.-П. понимает своеобразный тип деятельности по освоению мира, взятой в ее выразительном и коммуникативном аспектах, что дает основание для уподобления феномена худож. образу. В концепции М.-П. абсолютизируется чувственная ступень познания» непосредственно-очевидное постижение истины, и философия сближается с иррацнона-листически понятым иск-вом и эстетикой. Наиболее соответствующими философскому способу освоения мира признаются два вида искусства — худож. литература и живопись: первая — поскольку ставит целью словесно выразить «опыт мира», предшествующий любому его постижению; вторая — благодаря «метафизическому значению». к-рое она ищет в изначальном бытии. Противопоставляя функцию отображения в иск-ве функции выражения, М.-П. подчеркивает субъективное начало в творчестве, предстающем формой самовыражения отдельного индивидуального существования. Свое философ-ско-эстетическое учение М.-П. изложил в работах: «Феноменология восприятия» (1945), «Знаки» (1960) и опубликованных посмертно «Видимое и невидимое» (1964), «Око и дух» (1964), «Проза мира» (1969).

МЕТАФОРА (греч. metaphora—перенос) — способ эстетического мировосприятия и средство образной выразительности в иск-ве, в основе к-рых — перенесение значений одного предмета на др. при осознании (часто неопределенном) их различий. Мыслимое в М. несходство по отношению к мыслимому сходству, согласно образному определению Асмуса, играет роль, подобную окружающей тьме по отношению к яркому свету. М. как относительно постоянное, оформившееся явление речевой сферы (солнце встало, небо нахмурилось, душа болит, дым вьется и т. п.) следует отличать от создаваемого воображением ассоциативного образа в определенной ситуации и особенно — с выразительно-поэтической целью. Мн. исследователи (Д. Вико, В. Гумбольдт,Потебня, Н. Мюллер-Фрейнфельс) связывают возникновение метафорической образности (Образ художественный) с периодом стихийно-поэтического, нерасчлененного восприятия мира на первоначальных этапах развития любой культуры и языка. Положение о том, что в М. заложены структурные основания худож. образа, дискуссионно, но ее роль в человеческом познании и в нск-ве неоспорима: она «вносит остроту и свежесть в сердцевину критической мысли», обновляет предмет, «показывает его в неожиданном ракурсе» (П. Антокольский), создает чувственно-конкретный, рельефный образ, выражает живые, но скрытые, глубоко запрятанные чувства, усиливает впечатление (Виа-ну). В худож.-образной М. (напр., у Пушкина: «Пчела за данью полевой летит из кельи восковой», или у Маяковского: «Парадом развернув моих

страниц войска, я прохожу по строчечному фронту») перенесение признаков с одного предмета на др., их совмещение с подразумеваемым различением создает новое представление, к-рое не отменяет два др., а как бы просвечивает сквозь них. В М. воплощается многозначная природа худож. образа. М. свойственна не только иск-ву слова, но и др. видам искусства, напр. игровому и худож.-документальному кинематографу, где она выявляет себя посредством монтажа, совмещения различных планов, ракурсов, пластическим иск-вам, где она используется наряду саллегорией и символом, особенно в нек-рых жанрах (таких, скажем, как плакат). В советской живописи на рубеже 60—70-х гг. отмечалось формирование поэтико-метафорической стилистики, пришедшей на смену т. наз. «суровому стилю». М. становится выразительным приемом совр. станковой и монументальной скульптуры. Образно-метафорическое мышление характерно не только для иск-ва. В качестве эстетического элемента оно является атрибутом как гуманитарных, так и естественных и технических наук.

МЕТАЭСТЕТИКА (от греч. meta— после, за, через) — общее наименование направлений буржуазной эстетики XX в., к-рые отказались от теоретического анализа традиционной эстетической проблематики и, провозгласив кризис эстетики, обратились к анализу языка и структуры эстетической теории, надеясь таким образом преодолеть негативные тенденции ее стихийного развития. Метаэстетическая ориентация особенно широко представлена в т. наз. лингвистической эстетике, напр. в работах У. Элтона (Сб. под его редакцией «Эстетика и язык», 1954), М. Вейца («Роль теории в эстетике», 1957) и др. Размышления о структуре эстетики, ее научном статусе, границах применимости теории и ее методов встречаются практически во всех эстетических системах прошлого, образуя своего рода пропедевтику и фон собственно теоретического исследования. Поэтому история М. как опыта самопознания эстетической науки охватывает и опыт такого самопознания на более ранних этапах. Так, среди публикаций, затрагивающих метаэстетическую проблематику,— «Логика эстетики» Ф. Бема, представителя позднего неокантианства. В совр, буржуазной эстетике проблематика подобного рода очень популярна среди течений, ориентирующихся на эстетику Канта (Р. Бубнер). В марксистско-ле-нинской эстетике метатеоретические исследования, как правило, не отделяются от постановки и обсуждения общемето-дологичёских и философских проблем эстетики.