Исполнение древней трагедии и комедии

Исполнительская техника актеров и хора в древнем театре строилась в сочетании слова, песни, пляски, музыки. «Для того, чтобы получить понятие относительно того, в чем состояла греческая орхестрика, нужно вообразить себе искусство, объединяющее около тысячи вспомогательных средств – танца, гимнастики, пантомимы пения, просодического пения и звучания музыкальных инструментов. Чтение стихов сопровождалось жестами, которые соответствует ритмике стиха; музыкальный ритм передается точно размеренными шагами, маршировкой; музыка находит свое воплощение в позах и движениях тела, которые стремятся отразить душу с ее сокрытыми переживаниями; движения становятся утонченными и одухотворенными по мере того, как сближается с духовной жизнью личности» (Жак-Далькроз).

Обрядовые движения плакальщиц получили театральное претворение в трагической пляске. Особую выразительность приобрела при этом «страдающая» игра рук в верхней части тела при общей неподвижности пляшущего. Основной формой эволюций трагического хора (состоял из 12 хористов) были маршевые круговые движения. Соответственно 1 строфе трагический хор двигался в одном направлении, затем во 2 строфе – в другом.

Комедийные полухория (2 по 12 хористов) попеременно отступали и наступали. В движениях комедийных хоров отразились пластические основы охотничьих плясок, производственных пантомим.

4. Архитектура и сценическая техника хороводного театра. Актеры и хор, их маски и костюмы.

По форме своей и устройству афинский театр Диониса напоминал, скорее всего, стадион нашего времени или цирк под открытым небом, но с одной усеченной его половиной. Места для зрителей, расположенные рядами по склону Акрополя, амфитеатром спускались к круглой площадке — «орхестре» с алтарем бога Диониса посередине. На этой круглой площадке в V веке до н. э. и происходило сценическое дей­ствие – выступал хор, актеры и статисты. К орхестре с про­тивоположной от зрителей стороны примыкала деревянная пристройка — «скене» (в буквальном переводе «палатка»), служившая складом для театрального реквизита и местом, где переодевались и меняли маски исполнители. Одна из сто­рон этой пристройки, обращенная к зрителям, служила декорацией, изображая здание с центральным и двумя боковыми выходами к орхестре.

Скена обозначала скрытое зловещее место. Все убийства в трагедии совершались за дверью скены. Изображение убийств на орхестре было запре­щено по религиозным соображениям, ибо согласно ритуалу перед началом драматических состязаний орхестра очищалась жертвенной кровью и иное пролитие крови на ней (даже вооб­ражаемой) считалось кощунством.

Скена и дверь в нее также обозначают границу, пересечение которой делает возможным показ чуда, дивного явления. Так, Аполлон в «Эвменидах» Эсхила появ­ляется из скены. Боги, которые произносят прологи в Еврипидовых драмах, также либо выходят из скены на орхестру, либо поднимаются на крышу скены.

К концу V в. до н. э. относится возведение сценического помоста, возвышающегося над орхестрой, – проскения (буквально: «пространства перед скеной).

Хор, актеры-солисты, скена, декорации и реквизит размещались на единой площадке — в трехмерном пространстве круглой орхестры: это отвечало необходимости поддерживать постоянное взаимодействие между хором и актерами-солистами. Декорации и реквизит в таком пространстве тоже должны были быть трехмерными: основу составляли не расписные панели, но выставленные на орхестру разнообразные вещи, статуи, маски и даже чучела, которые изображали немых и неподвижных персонажей в масках.

Театральная оптика древнегреческого амфитеатра требует 3-мерности и глубинности мизансцены в отличие от 2-мерного пространства сцены-коробки новоевропейского театра. На орхестре одновременно (симультанно) помещалось несколько построек, которые актуализировались в процессе действия.

Еще одно сооружение классического театра, под назва­нием «mechane», буквально — «устройство» («машина»), пред­ставляло из себя подъемный механизм. Он действовал по принципу рычага и был похож на обычный колодезный журавель. Подъемник предназ­начался для передвижения персонажей по воздуху.

Еврипид изобрел прием, который в римское время стал называться dues ex machina(«бог из машины»). Этот эффектный прием представлял явление бога на орхестре или на крыше скены в момент развязки. Отсюда проистекает строка Гора­ция: «бог не должен сходить для развязки узлов пустяковых».

Зрительной основой эффектности древнего театра были не декорации, а костюмы и маски исполнителей. Поскольку персонажи пьес были боги, герои, а не обычные люди – костюм должен был зрительно увеличивать масштабы фигур. Трагический костюм, маска должны были увеличивать исполнителя по вертикали – в длину. Цвет костюма имел символическое значение. Трагедия: красный цвет одежды означал царя, белый плащ с пурпурной каймой – царицу, синее с черным одеяние – изгнанник и несчастный. В комедии тело увеличивалось в толщину.

К вопросу 2.