Промеж и мцжем и женою о животе

— имущественные споры между

супругами.

Законодательство

Древней

Руси

Заповедьев отець

ко исповедаю-

щимся сыном и

дщерем, ст 22 —

Голубинский Е Е

История русской

церкви, т I

ПОА I, С 513

Неволин К А

О пространстве

церковного суда,

с 121

Павлов А С

Курс церковного

права с 138

Памятники

русского права

Вып второй,

с 125

природное влечение людей направлялось церковью в русло брачной жизни. Следует сказать, что наряду со стремлением к достижению нравственных целей церковноправовые нормы о браке были направлены на обеспечение господства церкви над массой. Семья — устойчивая общность людей. Общество составлялось из однородных социальных клеток. Если учесть, что, согласно церковным правилам, муж и жена должны были

исповедоваться у одного и того же духовного лица , то ста­нет ясным механизм управления семьей, а через нее — и массой.

Согласно книге Второзаконие (гл. XXII, ст. 22), если най­ден будет кто лежащий с женою замужнею, то должно предать смерти обоих... А если муж тяготился лишь подозрениями о неверности своей жены, но не имел четких улик, то, согласно книге Чисел (гл. V, ст. 11—31), ему предлагалось передать ее в руки священнослужителей для испытания с помощью хит­роумных ордалий. Предполагалось, что, подвергнув жену рев­нивого мужа испытаниям, можно было получить четкие дока­зательства ее прелюбодеяния либо верности.

Устав кн. Владимира не указывал на последствия застава­нья, по византийским же законам прелюбодеи подвергались отрезанию носа, после чего брак прелюбодейки подлежал рас­торжению, а прелюбодею, наоборот, запрещалось разлучаться с женою. Причем если муж прелюбодейки знал о ее связи с другим мужчиной и допускал это, его следовало высечь и из­гнать (Эклога, тит. XVII, ст. 21—28).

Е. Е Голубинский и К. А. Неволин относят слово пошиба-нье ксловам промежи мужем и женой о животе, поскольку слово умычка вставлено в тексте использованного ими списка

„ 1 44 Т Т .-

над строкой . Но более вероятным кажется мнение А. С. Павлова, согласно которому пошибанье представляет са­мостоятельный состав, означающий изнасилование чужой же­ны или дочери¹⁴ . Пошибанье как самостоятельный состав преступления встречается и в Уставе кн. Ярослава (ст. 3 Крат­кой ред.), и в договоре Новгорода с немцами (ст. 7)¹⁴⁶.

Согласно книге Второзаконие (гл. XXII, ст. 28—29), изна­силование влекло за собой следующие последствия: Если кто-нибудь встретится с девицею необрученною, и схватит ее и ляжет с нею и застанут их, то лежавший с неюдолжен дать отцу отроковицы пятьдесят (сиклей) серебра, аона пусть бу­дет его женою, потому что он опорочил ее; во всю жизнь свою он не может развестись с нею. Очевидно, наряду со штрафом в качестве наказания расценивалось и навязывание жены. Из­насилование же обрученной девицы каралось смертной казнью (Второзаконие, гл. XXII, ст. 25—27). По византийским зако­нам, изнасилование каралось отрезанием носа (Эклога, тит. XVII, ст. 30).

В Повести временных лет описаны языческие обычаи сла­вян, в том числе и умычка, являвшаяся обычной формой вступления в брак. Причем умычке предшествовала предвари­тельная договоренность жениха с невестой. Церковь стала вес-

ти борьбу с языческими браками, поскольку в результате зак­лючения браков вне церкви масса выходила из-под влияния священнослужителей.

Фраза промежи мужеми женою о животе может быть проч­тена,по мнению А. С. Павлова, как пря межи мужем и же­ной¹⁴⁷. Подобные дела нетипичны для церковного суда. В ос­новном церковь сосредоточивала внимание на регулировании личных неимущественных отношений супругов, т. е. на духов­ной стороне брака. Имущественные же отношения регулирова­лись светской властью. Но следует обратить внимание на то, что Русская Правда регулирует имущественные отношения в семье лишь применительно к наследственному праву В Уставе же кн. Владимира имеются в виду, очевидно, споры об имуще­стве при жизни супругов.

В племени или в сватьстве поимуться — нарушение запретаполовых отношений в кругу близких родственников и свойст­венников. Этот запрет основывается на книге Левит (гл. XVIII, ст. 6—21; гл. XX, ст. 10—21), где предусматрива­ются за его нарушение очень суровые наказания, в основном в виде смертной казни.

Запрет был вызван стремлением исключить половые влече­ния сына к матери, брата к сестре и т. д. Соблюдение запрета способствовало сохранению мирных отношений в семье, если ее понимать в широком смысле, как объединение не только близких родственников, но и проживающих вместе с ними свойственников. Следует заметить, что нарушения запрета так называемых кровосмесительных связей сурово карались по ви­зантийским законам. Вступающие в половые отношения роди­тели и дети или братья и сестры подлежали смертной казни, другие родственники, а также свойственники — отрезанию носа (Эклога, тит. XVII, ст. 33; аналогичные положения со­держатся и в более поздних законах).

Ведьство, зелинничьство, потворы, чародеяния,волхования: все это подлежало суду церкви по крайней мере по двум при­чинам. С одной стороны, церковь стремилась изучить и ис­пользовать всевозможные способы исцеления людей или пси­хологического воздействия на массы. Но помимо накопления знаний церковь преследовала и другую цель. Отстраняя лиц, обладающих известным влиянием на людей, церковь стреми­лась оградить свою собственную монополию воздействия на массы, поскольку люди, обладающие способностью исцелять, могли, с церковной точки зрения, составить определенную кон­куренцию священнослужителям или даже Иисусу Христу. Та­ким образом церковь пыталась оберегать массы от веры в новых пророков и исцелителей.

В книге Второзаконие (гл. XIII, ст. 1—5) содержатся сле­дующие предостережения: Если восстанет среди тебя пророк, или сновидец, и представит тебе знамение или чудо, и сбудет­ся то знамение или чудо, о котором он говорил тебе, и скажет притом: пойдем вслед богов иных, которых ты не знаешь, и "Удем служить им, — то не слушай слов пророка сего, или

Устав князя

Владимира

Святославича.

Синодальная

редакция

Павлов А С

Курс церковного

права, с 139

Законодательство

Древней

Руси

Новгородская Первая летопись старшего и млад­шего изводов.

М.-Л., 1952, с. 65.

149 Щапов Я. Н.

Княжеские

уставы и церковь

в Древней Руси,

с. 48.

Неволин К. А.

О пространстве

церковного суда..,

с. 282.

Срезневский И. И.

Материалы для

словаря.., т. III,

стб. 1261.

Павлов А. С.

Курс церковного

права, с. 142.

153 Грибовский В. Н.

Что такое

«зубоежа» как

преступление.

Спб., 1905.

сновидца сего; ибо чрез сие искушает вас Господь, Бог ваш, чтобы узнать, любите ли вы Господа, Бога вашего, и от всей души вашей... Далее говорится о предании этих пророков смерти. В книге Левит предписываются аналогичные последст­вия для волхвов: Мужчина ли или женщина, если они будут вызывать мертвых или волхвовать, да будут преданы смерти: камнями должно побить их, кровь их на них (Левит, гл. XX, ст. 27).

Врачевание допускалось только под эгидой церкви. Неда­ром, согласно ст. 16 Устава кн. Владимира, лечець отнесен к церковным людям. По византийским законам колдуны и зна­хари подлежали казни мечом (Эклога, тит. XVII, ст. 43). Церковь пыталась жестоко расправляться с волхвами и на Руси. Новгородская летопись сохранила рассказ о сожжении четырех волхвов в 1227 г.: Сожгоша вълхвы 4, творяхуть е по-творы деюще, а бог весть¹™. Как подметил Я. Н. Щапов, да­же сам летописец сомневался в справедливости этой кары по

отношению к волхвам

Урекания три: бляднею и зельи, еретичьство — К. А. Нево­лин усматривает в этих словах «укоризну или обвинение в не­законном сожительстве», зелейничестве или еретичестве¹⁵⁰. Но, по всей видимости, справедливое обличение в поступках, которые стали рассматриваться церковью как противозакон­ные, не должно было подлежать пресечению, а скорее, наобо­рот, должно было поощряться церковью. Вероятно, подлежали пресечению не соответствующие действительности упреки, кле­ветнические наговоры. Именно так переводит слово урекание И. И. Срезневский: «Наговор, нарекание, осуждение нагово­ром, клеветою»¹⁵¹. Обращает на себя внимание тот факт, что перечисленные в статье дела стали рассматриваться как прес­тупные лишь после того, как на них стала распространяться юрисдикция церкви.

Зубоежа — В. И. Сергеевич и М. Ф. Владимирский-Буданов понимают под зубоежей укусы во время драки. Такое пред­ставление вытекает из сравнения Устава кн. Владимира с Уста­вом кн. Ярослава, в котором прямо указывается на случай дра­ки с укусами (ст. 30 Устава кн. Ярослава Краткой редакции). А. С. Павлов, пытаясь выяснить, почему зубоежа была отнесе­на к церковному суду, высказал предположение, что под зу­боежей следует понимать не простой укус, а соединенный с особенною волшебною силою, которая причиняла укушенному вред, порчу¹⁵².

В. Н. Грибовский, специально исследовавший этот вопрос, попытался доказать, что под зубоежей следует понимать зве-роядину, т. е. запрет церкви употреблять в пищу животных, задушенных собаками во время охоты¹⁵³. Обоснованием этого запрета В. Н. Грибовский считал ссылки на Ветхий завет, в котором сказано: Только плоти с душею ее, с кровью ее, не ешьте (Бытие, гл. 9, ст. 4). Но следует заметить, что между зубоежей и звероядиной мало общего. Пожалуй, не лишено смысла осторожное замечание К. А. Неволина, согласно кото-

рому под зубоежей имеется в виду вампир, т. е. «мертвец, ко­торый по суеверному представлению, высасывает кровь у лю­дей»¹⁵⁴. Действительно, смысл этого слова не совсем ясен. Возможно, К. А. Неволин не так уж неправ, только речь, по­жалуй, должна идти не о мертвеце, а о живых людях — людоедах. Магический каннибализм был широко распро­страненным явлением на низших ступенях развития человече­ства. Что касается вышеприведенного мнения В. И. Сергеевича и М. Ф. Владимирского-Буданова, то их трактовка зубоежи как пристрастия к укусам тоже не противоречит вышеприве­денному объяснению.

Или сын отца бьеть, или матерь, или дчи, или снъха све­кровь — в других списках той же Синодальной редакции эта фраза выглядит более четко, в частности в списках Румянцев-ского извода значится: ...или сын отца биеть, или дочка ма­терь, или сноха свекров. Обоснованием отнесения к церковно­му суду названных дел являлось слово бога, обращенное к Моисею: Кто ударит отца своего или свою мать, того долж­но предать смерти (Исход, гл.21, ст. 15). Обращает на себя внимание то, что законодатель указал в данной статье на такие пары, ссоры среди которых проистекают на почве однотипных мотивов. Эта мотивация прекрасно раскрывается в русском эпосе, в частности в былине «Бой Ильи Муромца с сыном». Основным мотивом былины является мотив ревности сына к отцу и готовность убить отца на почве влечения к матери. После неудачного покушения на жизнь отца сын убивает мать, будучи не в силах совладать с собой. Трагедия завершается убийством Ильей Муромцем своего сына.

Братя или дети тяжються о задницю — судя по ст. 108 Рус­ской Правды, дела о наследстве решались князем. В Уставе же кн. Владимира они отнесены к компетенции церковного су­да. По-видимому, в XI в. этот вопрос еще не был четко урегу­лирован. Вероятно, по обычному праву, нашедшему отражение в Русской Правде, дела о наследстве решались князем. Впос­ледствии церковь, по-видимому, стала стремиться отвоевать эту категорию дел, распространить на них свою юрисдикцию, ссылаясь при том на книгу Чисел (гл. XXVII, ст. 1 — 11). Интерес к делам такого рода мог обусловливаться тем, что споры о наследстве нередко раскрывали тайны внутрисемей­ных отношений; кроме того, рассмотрение подобных дел дава­ло церкви статью доходов.

Не только в XI в., но и в более позднее время существовала путаница в вопросе о подсудности этих споров. Как подметил В. О. Ключевский, внук Владимира Мономаха — Всеволод в своем Уставе о церковных судах, людях и мерилах торговых Упомянул о том, что поначалу он сам рассматривал имущест­венные споры между детьми от одного отца и разных матерей. Но, не будучи уверенным в правильности своих поступков, он предписал впредь рассматривать такие дела епископам¹⁵⁵.

Церковная татба, мертвеци сволочать, крест посекуть или на стенах режють, скот или псы, или поткы без великы нужи

Устав князя

Владимира

Снятославича

Синодальная

редакция

Неволин К. А.

О пространстве

церковного суда..,

с. 279

Ключевский В. О.

Соч.. т I, с 260,

ср.: Павлоц А С

Курс церковною

права, с 143-144.

Текст Устава кн.

Всеволода см.:

ДКУ, с. 158,

ст. ст. 24-25.

Законодательство

Древней

Руси

Рыбаков Б. А. Язычество древ­них славян, М., 1981, с. 34.

въведст, или ино что неподобно церкви подееть — все это по­сягательства на церковное имущество, символику и порядок в церкви.

По византийским законам кража в церкви каралась ослепле­нием, если совершалась в алтарной части, или сечением, остри-жением и изгнанием — если совершалась в нефе (Эклога, тит. XVII, ст. 15).

По этим же законам разграбление могил каралось отсечени­ем руки (Эклога, тит. XVII, ст. 14, то же самое предусмат­ривалось и Прохироном, и другими более поздними зако­нами).

Согласно 88 правилу Трулльского собора, введение скота в церковь запрещалось под страхом отлучения (Древнеславян-ская кормчая XIV титулов без толкования, т. I, вып. I, с. 195—196). Это правило было переработано в Уставе кн. Владимира в соответствии с русской действительностью, что выразилось в указании на псы и поткы.

Или два друга иметася бити, единого жена иметь за лоно другого и раздавить — в этой фразе, по-видимому, заключен казус, когда два друга станут биться, а жена одного из них схватит другого за гениталии и повредит их.

Основанием включения этого состава в Устав кн. Владимира являлась, по-видимому, одна из заповедей Моисея: Когда де­рутся между собою мужчины, и жена одного (из них) подой­дет, чтобы отнять мужа своего из рук бьющего его, и протя­нув руку свою, схватит его за срамный уд, то отсеки руку ее: да не подащит (ее) глаз твой (Второзаконие, гл. 25, ст. 11 — 12).

Или кого застануть с четвароножиною — обнаружение ско­толожства. Запрет устанавливается церковью на основании слова бога, открытого Моисею: Кто смесится со скотиною, то­го предать смерти, и скотину убейте. Если женщина подойдет к какой-нибудь скотине, чтобы совокупиться с нею, то убей женщину и скотину: да будут они преданы смерти, кровь их на них (Левит, XX, 15—16). По византийским законам смертная казнь заменялась оскоплением (Эклога, тит. XVII, ст. 39; аналогичные положения повторяются и в более поздних законах). Таким образом, пресекая отклонения, церковь нап­равляла влечение людей в русло брака.

Или кто молиться под овином, или в рощеньи, или у во­ды — речь идет о церковном суде над теми, кто не покончил с пережитками языческих обычаев. В данном контексте пере­числены собственно древнерусские языческие обычаи; у иных язычников они могли отличаться своеобразием, что не влияло на воинственность церкви по отношению к ним. Причем эта воинственность характерна была не только и не столько для христианской церкви, сколько для иудейской. Но заповеди, переданные богом через Моисея, почитались и христианской церковью.

Б. А. Рыбаков упоминает о культе Сварожича (бога огня)

под овином, где зажигали огонь для просушки снопов

Устав князя

Владимира

Святославича.

Синодальная

редакция

Оберегая снопы от уничтожения огнем, славяне бросали в него необмолоченный сноп ржи как жертву огню.

Или девка детя повьржеть — данная фраза понимается И. И. Срезневским как девка дитя родит, но слово повьржеть может означать, согласно словарю И. И. Срезневского, также «бросит, покинет, оставит». Такое понимание слова повьржеть вытекает из летописного сказания: И поведаши Володимиру яко повержень есть на торговищи и посла тысяцького, и прие-ха, види повержена Игоря мртвого (Ипатьевская летопись под 6655 г.). Очевидно, что фраза может означать также случаи, когда «девка» избавится от младенца, а если толковать фразу расширительно, то речь может, вероятно, идти и об избавле­нии от плода. В пользу расширительного толкования фразы можно сослаться на следующие древнерусские документы: «Поучение новгородского архиепископа Ильи-Иоанна», в кото­ром содержится недвусмысленная фраза: Егда жена носит в утробе, не велите ей кланяться на коленях, ни рукою до зем­ли, ни в великыи пост: от того бо вережаються и изметают младенца'⁵⁷, а также «Заповедь святых отець ко исповедаю-щимся сыном и дщерем», предусматривающую наказание жен­щине, которая свой плод зелья ради извережет^15г. Кстати, вероятно, именно за это занятие зелейники подвергались гоне­ниям со стороны церкви. Не оставались безнаказанными и обращавшиеся к ним женщины. Согласно постановлению Трулльского собора, избавление от плода приравнивалось к убийству и виновная подвергалась десятилетнему церковному отлучению. Византийское законодательство восприняло эти идеи. Согласно Эклоге, попытка избавления от плода замуж­ней женщиной каралась сечением и изгнанием (Эклога, тит. XVII, ст. 36). В Прохироне наказание распространялось и на незамужних женщин. Ограничение свободы женщины решать свою собственную судьбу и судьбу еще не родившегося ребенка было направлено на пресечение внебрачных свя­зей.

Обобщая содержание ст. 9 Устава кн. Владимира, следует заметить, что церковному суду подлежали дела, вытекающие из внутрисемейных конфликтов, необузданных проявлений природных влечений, из обращения к нецерковным авторите­там (волхвам, чародеям, зелейникам), из неуважения к цер­ковной символике, имуществу и т. д.

Статьи 10—11

В статьях настойчиво повторяется запрет, содержащийся в Уряженью

ст. ст. 4—5 этого же Устава, причем указываются авторитет- ~„^ра_^с,^по„^р„^я*1".^ию' ные правовые источники ст. 9: постановления первых христи­анских царей и семи Вселенских церковных соборов.

Статья 12

Норма, содержащаяся в статье, сформулирована скорее как правило морали, а не как сугубо правовая норма.

РИБ, т. VI, Спб.; 1908, с. 363, ст. 16.

Заповедь св.

отец... ст. 138.—

Голубинский Е. Е.

История русской

церкви, с. 509-

526.

постановлению.

Законодательство

Древней

Руси

Хрещения — крещения

Пискуп — епископ

Спуды

— мера объема сыпучих тел, на­пример зерна

Извесы, ставила

— названия древ­нерусских весов

И кто в клиросе

— певцы, поющие во время службы

у алтаря.

Котора

— ссора, раздор,

распря.

Статья 13

Статья перекликается со ст. 3 и содержит приказ князясво­им тиунам отдавать десятую часть доходов от светского суда в пользу церкви.

Статья 14

Статья адресовалась, вероятно, тиунам и иным должност­ным лицам, дерзнувшим вмешиваться в дела церковного суда, в то время как ст. 12 скорее всего адресовалась простым миря­нам, нарушившим запреты Устава. Указание ст. 14 платити ему собою также характеризуется неконкретностью, но, вероят­но, обозначает все же какую-то земную меру ответственности вдобавок к ответственности перед богом.

Статья 15

Статья указывает со ссылками на божественные установле­ния на прерогативу церкви следить за правильностью мер и весов. Основаниями этой прерогативы служили книги Священ­ного писания: Второзаконие, гл.25, ст. 13—15, Левит, гл. 19, ст. 35—36, Иезекиль, гл. 45, ст. 10. Оговаривая исключитель­ное право надзора за мерами и весами, церковь укрепляла свой авторитет и материальное положение за счет пошлин от взвешивания и т. п.

Статья 16

Статья содержит перечень лиц духовного сана, лиц, нахо­дившихся под патронатом церкви, а также заведений, состоя­щих на ее содержании. В состав церковных людей входило не толъко духовенство, но и люди светских сословий, пользовав­шиеся защитой церкви: лечцы, хромцы, слепцы и др. Помощь несчастным и содержание благотворительных заведений, безу­словно, повышали авторитет церкви.

Статья 17

Статья указывает на подсудность этих лиц суду митрополи­таили епископа и перечисляет основные категории дел.

Статья 18

Статья относит к компетенции общего суда — суда князя и епископа — дела, участниками которых являлись и церков­ные, и светские люди.

Статья 19

Статья вновь напоминает в заключительной части Устава о проклятии тем, кто станет вмешиваться в дела, переданные церкви.

УСТАВ КН. ЯРОСЛАВА О ЦЕРКОВНЫХ СУДАХ

Введение

Устав князя Ярослава

Устав кн. Ярослава Мудрого развивает основные идеи, зало­женные в Уставе кн. Владимира Святого. Если в Уставе кн. Владимира лишь намечаются предметы церковного регули­рования, то в Уставе кн. Ярослава перечень церковных судов представлен в развернутом виде и к тому же с указанием по­следствий нарушения норм церковного права. Большинство статей Устава кн. Ярослава посвящено регулированию взаимо­отношения полов вообще и брачно-семейных отношений в част­ности. Но отсюда вовсе не следует, что Устав кн. Ярослава — кодекс семейного права, поскольку отношения между полами рассматриваются преимущественно с уголовно-правовых пози­ций. Например, умычка чьей-либо дочери влечет материаль­ную ответственность перед церковной властью (митрополитом или епископом) и перед князем. Наряду с уголовной ответст­венностью перед высшими авторитетами — церковью и госу­дарством — в статье предусматривается и гражданско-правовая ответственность перед потерпевшей. Таким образом, санкция нормы содержит указания сразу на два, а порой и на три вида ответственности — на уголовную, гражданскую и собственно церковно-правовую.

Есть в Уставе и типично семейно-правовые нормы. Их не­много. Это норма о недопустимости расторжения брака из-за лихого недуга да норма о поводах к разводу.

В Уставе содержатся нормы, регулирующие различные брачно-семейные отношения, например норма, запрещающая родителям принуждать своих детей вступать в брак, или нор­ма о краже женой имущества у мужа. Говоря о регулировании отношений между мирянами, следует сказать о целом комплек­се статей Устава Пространной редакции, запрещающих лицам разных вероисповеданий вступать в половые отношения или участвовать в совместной трапезе. Выделяются статьи, знако­мые по Русской Правде: о поджоге гумна или двора, о краже конопли, льна, белых полотен, портов и т. п.

Наконец, помимо норм, регулирующих отношения мирян (их абсолютное большинство), в Уставе содержатся несколько статей, регулирующих отношения церковных людей: о блуде, о пьянстве, о крещении попом за пределами своего уезда, о расстрижестве монахов и общая статья о подсудности церков­ных людей епископским или митрополичьим волостелям.

Устав был открыт для русской науки В. В. Крестининым в 1771 г. в Архангельске в сборнике первой половины XVI в. и опубликован И. И. Лепехиным в 1780 г.¹⁵⁹.

Первым русским ученым, обратившим внимание на Устав

Лепехин И И Продолжение дневных записок путешествия по разным про­винциям Россий­ского государства в 1771 г Спб, 1780, с 350-351

Раньше И И Лепехина

Устав

опубликовал И Кульчинский в латинском пере­воде в 1733 г (Kulczynski I Specimen Ecclesiae Ruthenicae Romae, 1733, Appendix, P 32-35)

Законодательство

Древней

Руси

Карамзин Н. М. История государ­ства Российского. Спб., 1819, т. II, с. 60-67.

~ 161

Неволин К. А.

О пространстве

церковного суда..,

с. 300-310.

Голубинский Е. Е. История русской

церкви, с. 403-408.

Павлов А. С. Курс церковного права, с. 150-154.

Юшков С. В. Общественно-политический строй и право

Киевского государства, с. 211-216.

кн. Ярослава, как, впрочем, и на Устав кн. Владимира, был Н. М. Карамзин. Списки Устава, известные Н. М. Карамзину, позволили ему оценить Устав как памятник, возникший не раньше XIV в. Он вынес категорическое суждение об Уставе как о более позднем подлоге¹⁶⁰.

Но уже в середине XIX в. оценка Н. М. Карамзина была серьезно поколеблена одним из основоположников отечествен­ной историко-правовой науки К. А. Неволиным. Он привлек к анализу значительно большее количество списков Устава, чем Н. М. Карамзин, что позволило ему составить более обо­снованное заключение о времени происхождения памятника. Хотя в его распоряжении были списки лишь XV в. и позднее, он сумел доказать, что в основе своей устав восходит ко време­ни Ярослава¹⁶¹.

Последующие исследователи Устава или подкрепляли взгляд Н. М. Карамзина о подложности Устава, или находили аргументы в пользу выводов К. А. Неволина.

Крупнейший исследователь истории русской церкви Е. Е. Голубинский, соглашаясь с Н. М. Карамзиным в вопросе о неподлинности Устава, все же относил Устав к домонголь­скому периоду русской истории¹⁶².

Точку зрения К. А. Неволина разделяли известный русский юрист-канонист А. С. Павлов и В. О. Ключевский. А. С. Пав­лов расценивал появление Устава кн. Ярослава как логическое продолжение Устава кн. Владимира и дополнение к Русской Правде. В отличие от К. А. Неволина его не удивляло то, что церковь заимствовала систему мер имущественной ответствен­ности, принятую в Русской Правде. Наоборот, он видел в этом свидетельство исторической необходимости

В. О. Ключевский также полагал, что Устав кн. Ярослава является «сверстником» Русской Правды. Происхождение Устава В. О. Ключевский относил к первой половине XII ве­ка. Он верно расценивал Устав как «свод постановлений о гре­ховно-преступных деяниях, суд по которым над всеми христиа­нами, духовными и мирянами, был поручен русской церковной власти».

Исследование Устава кн. Ярослава было продолжено совет­скими учеными, среди которых следует выделить С. В. Юшко­ва, А. А. Зимина и особенно Я. Н. Щапова. В первом томе за­планированного С. В. Юшковым Курса истории государства и права СССР анализируется Устав и высказывается предпо­ложение, что вводная статья Устава действительно восходит к Ярославу. Что же касается так называемого «судебника», то он сложился в известном нам виде, по мнению С. В. Юшкова, уже к середине XII в.¹⁶⁴.

Заслуга С. В. Юшкова заключается еще и в том, что он ор­ганизовал и возглавил серийное издание Памятников русского права, в первый том которого вошел и Устав кн. Ярослава. А. А. Зимин, составитель первого тома, не разделял взглядов -С. В. Юшкова по вопросу о происхождении Устава. Он пола­гал, что древнейший текст Устава кн. Ярослава был создан в

канцелярии митрополита Киприана, т. е. в конце XIV — нача­ле XV в. Этот первоначальный текст лучше сохранился в Краткой группе списков Восточнорусской редакции. Наряду со списками Краткой группы А. А. Зимин опубликовал списки Пространной группы Восточнорусской редакции, а также За­паднорусскую редакцию — Свиток Ярославль (список 1499 г., основанный на списках Восточнорусской редакции). Всего он использовал 22 списка. Это издание до недавнего времени яв­лялось наиболее полной публикацией списков Устава кн. Ярос­лава. Не имея цели специально останавливаться на данной ра­боте А. А. Зимина, все же отметим неудовлетворительность данного им историко-правового обзора памятника . Этот не­достаток вряд ли может быть поставлен в вину А. А. Зимину лично, так как сам он оказался в сложных условиях при под­готовке Устава к изданию. Во введении к Уставу он справед­ливо признал, что и в середине XX в. Устав все еще оставался «одним из наименее изученных памятников»¹⁶⁶.

Ситуация стала изменяться с появлением трудов Я. Н. Щапова. Основные положения многочисленных статей по истории Устава кн. Ярослава¹⁶⁷ получили отражение в фундаментальном источниковедческом исследовании «Княжес­кие уставы и церковь в Древней Руси XI —XIV вв.» (М., Наука, 1972). А спустя несколько лет Я. Н. Щапов подгото-.-. I вил и опубликовал все известные списки Устава кн. Яросла-

ва¹⁶⁸. Их насчитывается около 100. Согласно исследованию Я. Н. Щапова, все списки можно разделить на 6 редакций: Краткую, Пространную, а также возникшие в результате пере­работки этих двух старших редакций Румянцевскую, Тарнов-скую, Устюжскую и Западнорусскую («Свиток Ярославль»). Самые ранние из дошедших до нас списков датируются второй четвертью XV в., самые поздние — XIX в. Данные источнико­ведческого исследования привели Я. Н. Щапова к выводу, что первоначальный архетип Устава сложился в XI — начале

XII в. Поэтому упоминание в самом тексте Устава о составле­нии его кн. Ярославом по согласованию с митрополитом Ила-рионом расценивается как вполне достоверное. Это позволяет уточнить время создания—1051 —1054 гг.¹⁶⁹. Архетипы обе­их старших редакций Устава восходят к одному и тому же ис­точнику — первоначальному архетипу XI — XII вв. Это озна­чает, что Пространная редакция возникла в результате перера­ботки не Краткой редакции, а первоначального архетипа. Более того, Пространная редакция возникла раньше Краткой. Данные текстологического анализа Пространной редакции поз­воляют отнести ее создание к XII—первой четверти

XIII в. . Создание же Краткой редакции можно связывать с именами московских князей и митрополитов середины

XIV в. — князей Семена (1340—1353) или Ивана II (1353—1359) и митрополитов Феогноста или Алексея¹⁷¹. Несмотря на более позднее возникновение, Краткая редакция лучше сохранила архетип Устава кн. Ярослава. Именно поэто­му для воссоздания первоначального архетипа Я. Н. Щапов

Устав князя Ярослава

165Памятники

русского права.

Вып. первый,

с.257-285.

Памятники

русского права.

Вып. первый,

С 257.

Щапов Я. Н. Редакции Устава

кн. Ярослава Владимировича. — Проблемы источ­никоведения. Т. 1. М., 1963, с. 481-

513; Он же. Церковь в системе государственной власти Древней Руси,— Древне­русское государ­ство и Ђio между­народное значе­ние. М , 1965, с. 279-352; Он же.

Устав

кн Ярослава и вопрос об отно­шении к визан­тийскому насле­дию на Руси в середине XI в.—

Византийский временник. Т. 31. М., 1971, с. 71-78.

I68

Древнерусские

княжеские уставы

XI-XV вв.

Щапов Я. Н. Княжеские

уставы и церковь.., с. 301-302.

Щапов Я. Н. Указ. соч , с. 257.

Законодательство

Древней

Руси

Там же, с	:. 243.
Kaiser, Da	niel H.
The Growth of the
Law in Mi	edieval
Russia. Pr	inceton
University	Press,
1980, p.	. 54
Ibid., p.	54-58.

использовал в качестве основы один из старейших (начала XIV в.) списков Краткой редакции — список Крестининского вида из Кормчей из собрания Плигина в Библиотеке АН СССР (публикуется ниже в качестве основного списка Крат­кой редакции).

Концепция Я. Н. Щапова получила признание не только в отечественной науке, но и за рубежом. Недавно (в 1980 г.) вышла работа американского историка права Даниэля Кайзера «Развитие права в средневековой России»¹⁷², автор которой разделяет основные взгляды Я. Н. Щапова на Устав кн. Ярое-лава¹⁷³.

В заключение следует отметить, что Устав кн. Ярослава представляет собой памятник русского церковного права, зна­чительно отличающийся от византийских церковно-правовых образцов — номоканонов, а также и от светских законодатель­ных сводов. Это отличие проявляется в нескольких направле­ниях: во-первых, многие преступные, согласно Уставу, деяния в Византии карались светскими законами. Правда, наряду со светскими санкциями применялись и собственно церковные наказания. На Руси же перечисленные в Уставе деяния отне­сены непосредственно к церковной юрисдикции, и некоторые из деяний, вероятно, прежде вообще не преследовались кня­жеской властью. Во-вторых, в Устав были включены новые составы преступлений, не известные византийскому праву. В-третьих, — и это, пожалуй, главное, — церковь на Руси, ка­рая непреступные с точки зрения обычаев русского народа деяния, стала применять обычные имущественные наказания, а не членовредительные византийские санкции и тем более не смертную казнь, принятую в Византии. Все это свидетель­ствует о стремлении церкви учитывать национальные особен­ности Руси путем приведения чуждых языческой Руси цер­ковно-правовых требований в соответствие с русской действи­тельностью.

Ниже приводятся Краткая редакция Устава, известная бо­лее чем в 60 списках, и Пространная редакция, известная в 19 списках.

КРАТКАЯ РЕДАКЦИЯ Введение

Устав князя

Ярослава.

Краткая

редакция

В основе издания Краткой редакции — список из Кормчей первой четверти XVI в. из собрания Плигина в Библиотеке Академии Наук СССР — БАН, 21.5.4, собр. Плигина №14, лл. 481 об. — 483. Нумерация статей и буквенный шифр спи­сков даются в соответствии с изданием: Древнерусские кня­жеские уставы XI-XV вв. (издание подготовил Щапов Я. Н.) (М., 1976).

Указаны существенные смысловые разночтения по спискам 5 изводов: извода Кормчих, Фроловского, Академического, Бальзеровского, Белозерского.

I. Извод Кормчихобъединяет списки трех видов: Крести­нинского, Овчинниковского и Уваровского.

а) Из списков Крестининского вида использованы:

1. СлД— ГПБ,собр. Соловецкого монастыря № 475, треть­ей четверти XVI в., лл. 440—441 об.

2. ИИ—ГИМ,Музейское собр. №3471, 1591/1592 г., лл. 452—453 об.

3. Рж —ГБЛ, Рогожское собр. №251, XVII в., лл. 448—450 об.

4. X —ГИМ,собр. Хлудова Д. 154,XVII в., лл. 535 537.

5. Кс— ЦНБАН УССР, собр. Киево-Софийского собора №223 (52), XVII в., лл. 608—610 об.

6. Р — ГБЛ,собр. Румянцева № 238. XVII в. (между 1620

И 1661 Г.),ЛЛ.ЗО8 Об. — 310.

б) Из списков Овчинниковского вида использованы:

7. ЕА — ГБЛ,собр. Егорова № 472, кон. XV - нач. XVI в., лл. 527—529.

8. Ус — ГИМ,собр. Успенского собора №21/1072, кон. XVI в., лл. 466—468.

9. У I —ГИМ,собр. Уварова № 296, XVII в., лл. 604— 607

10. 3 — ГИМ,собр. Забелина № 236/399, XVII в., лл. 412 об. —414 об.

в) Из списков Уваровского вида использованы:

11 у П—ГИМ,собр. Уварова № 11, XVII в., лл. 266 об. —271.

12. ПК—ГПБ,собр. Погодина №237, XVII в. (не позже I664 г.). лл. 597 об.— 599 об.

П. Из списков Фроловского изводаиспользованы:

13. ДП—ЦГАДА,ф. 135, отд. V, рубр. I, №2, 1621/1622 г., лл. 8 об. — 12 об.

Законодательство

Древней

Руси

14. Тт —ГПБ, собр. Титова №3756/1687, XVII в., лл. 7—10.

15. Е — ГБЛ, собр. Егорова № 254, перв. пол. XVI в., лл. 455—456.

III. Академический извод известен в одном единственном списке:

16. Ак — ГБЛ, Синодальное собр. № 363, нач. XVI в., лл. 155—157.

IV. Из списков Бальзеровского извода использован один список:

17. АрБ — ЛОИИ СССР, собр. Археографической комис­сии № 23, втор. пол. XV в., лл. 102 об. — 104 об.

V. Из списков Белозерского извода использован один список:

18. Белоз — ГПБ, собр. Кирилло-Белозерского монастыря №9/1086, 1470-х годов, лл. 106—110 об.

Текст

/^|74. Се яз, князь великыи Ярослав, сын Володимерь, по данию отца своего с.гадал есмь с митрополитом с Ларио-ном ⁷ , сложил есмь греческыи номоканун; аже не подоба-еть сих тяжь судити князю и бояром, дал есмь митрополиту и епископъм те суды, что писаны в правилех, в номакануне, по всем городом и по всей области, где християнственое^17Я.

2¹⁷⁹. Аже кто умчить'^ы девку или насилить, аже боярь-ская дчи, за сором ей 5 гривен золота, а епископу 5 гривен золота; а менших бояр гривна золота, а епископу гривна золо­та; добрых людей за сором 5 <