И. Н. Куклина. НАТО в Ливии: куда дальше?

В отличие от 90-х годов, когда США пребывали в состоянии эйфории от "победы" в холодной войне, сейчас им приходится конструировать свою политику в условиях нестабильности и непредсказуемости развития, под давлением глобальных проблем социально-экономического характера, мало-помалу охватывающих весь мир, в том числе территорию "золотого миллиарда". В этой связи представляется интересным взглянуть на операцию НАТО в Ливии, рассматривая ее с точки зрения результативности поисков стратегии, адекватной новым условиям, возникшим в ходе "арабской весны", которая продолжает удивлять мир темпами и глубиной политических потрясений.

В российских СМИ преобладали негативные оценки операции в Ливии, причем вне зависимости от исходных предположений об ослаблении или, напротив, усилении НАТО как структуры, претендующей на решение глобальных задач в области обеспечения международной безопасности. Официальная же позиция России была выражена в осторожно-сдержанном отношении к планам Запада по свержению режима Каддафи. Это отношение было продемонстрировано при голосовании известной резолюции 1973 (2011) СБ ООН, когда Россия, вместе с другими странами БРИК, а также Германией, воздержалась от одобрения этого документа. Примечательно, что генеральный секретарь НАТО А. Ф. Расмуссен после окончания ливийской эпопеи счел необходимым выразить особую признательность России за то, что она не использовала право вето при обсуждении на СБ ООН ливийских проблем.

Резолюция СБ ООН 1973, детализирующая технологии разрушения режима Каддафи, была принята 17 марта 2011 г., а 31 октября НАТО рапортовала об успешном завершении операции. Предметом особой гордости руководства НАТО явилась последовательность ее проведения, а также тот факт, что на ливийскую землю в период операции якобы не ступала нога ни одного натовского солдата. Однако бравурные победные реляции вряд ли могут обмануть кого-либо. Слишком много темных пятен скрывает занавес бесполетного режима, накрывший Ливию. В мировых СМИ продолжают муссироваться вопросы об истинных причинах столь поспешно-решительных действий НАТО против покаявшегося в былых террористических грехах Каддафи. То же самое касается гибели мирных жителей от натовских бомбардировок, направления отдельными членами НАТО инструкторов и бойцов спецподразделений для передачи опыта ведения боевых действий повстанцам Переходного национального совета (ПНС), тайн, связанных с поимкой и убийством вождя Джамахирии. Указывается также на ставшее уже традиционным в американской политической практике рекламное завышение оценок мощи вооруженных сил противника и т.д.

Тем не менее поставленные НАТО цели достигнуты. При этом следует подчеркнуть, что ни о какой отстраненности США от прямого участия в ливийской операции речь не идет. Как представляется, роль сценариста и режиссера ливийских гастролей НАТО оставалась за США, а Франция и Великобритания в лице Саркози и Кэмерона взяли на себя оперативные функции застрельщиков-исполнителей намеченных планов. Именно Хилари Клинтон настаивала на скорейшем политическом признании и поддержке ПНС как главной силы, противостоящей Каддафи, на необходимости его физического уничтожения и пр. Именно американские генералы взяли на себя командование операцией. Наконец, США сыграли огромную роль в выстраивании ее логистики. Так, в частности, 21 февраля 2011 г. бывший посол Каддафи в ООН, перешедший на сторону ПНС, обратился в Совет Безопасности с просьбой о введении запрета на полеты над территорией Ливии (для обеспечения эмбарго на поставки оружия и защиты гражданского населения). И уже 1 марта 2011 г. США, не дожидаясь решений ООН, направили два военных корабля к ливийским берегам.

стр. 109

Изучение хроники событий, связанных с проведением операции, показывает, что НАТО в полной мере опиралась на опыт использования коалиционных механизмов, накопленный в Ираке и особенно в Афганистане. Несмотря на все финансово-экономические сложности, а также определенные разногласия в альянсе, в том числе по вопросу о необходимости форсированного вмешательства в дела Ливии, США и НАТО удалось добиться желаемых целей.

В чем, однако, состоит реальный смысл натовских действий в Ливии? Являются ли они искомым результатом спонтанной реакции на внезапно возникшую ситуацию либо продолжением общей стратегии Запада на Ближнем и Среднем Востоке?

Во-первых, альянс смог в очередной раз продемонстрировать обоснованность своих претензий на роль глобальной структуры обеспечения безопасности, способной вовлечь в орбиту своей деятельности заинтересованных акторов, не входящих в него. Иными словами - реализовать на деле приоритетность коллективных усилий в той или иной предпринимаемой операции. Так, Катар, входивший в коалиционные силы, предоставил для проведения операции шесть многоцелевых истребителей и один военно-транспортный самолет, практически не отставая при этом от Бельгии, Дании, Испании. США эффективно использовали связи со своими арабскими союзниками для формирования соответствующей позиции ЛАГ. В то же время сомневающиеся в необходимости открытия охоты на Каддафи не решились открыто выступить в СБ ООН против операции в Ливии и фактически были нейтрализованы. По выражению генерального секретаря НАТО, пример Ливии показал, что Организация готова, способна и обладает политической волей действовать в самых сложных обстоятельствах.

Во-вторых, в конечном счете операция принесла Западу определенные возможности контроля над дальнейшим развитием ситуации в Ливии. Формально НАТО добивалась в ней выполнения следующих задач: обеспечения эмбарго на поставки оружия и организации морской блокады, а также защиты мирного населения от насилия правящего режима. Решение первых задач завершилось, естественно, с окончанием операции. Что же касается защиты граждан и обеспечения их прав, то вряд ли можно рассчитывать, что ливийцы в обозримой перспективе окажутся в мирном правозащитном раю. Поэтому Переходному национальному совету уже предложена помощь в подготовке собственных сил безопасности. Сотрудничество в этой области уже было опробовано в Ираке, Афганистане и даже в Сомали, где ЕС начал работу по созданию соответствующих учебных центров. Объявляя об окончании операции, генеральный секретарь НАТО во время своего первого визита в Триполи говорил о новых горизонтах дальнейшего развития сотрудничества с Ливией в сфере безопасности, не исключая при этом и возможности ее вступления в НАТО.

Как представляется, операция НАТО в Ливии -это продолжение поисков укрепления военно-политической роли альянса в обстановке дерегуляции и непредсказуемости глобального развития. Необходимость учета этих факторов нашла отражение в ряде аналитических и официальных документов США и НАТО. Однако с этой точки зрения последствия ливийской войны выглядят весьма неоднозначно.

В наше время мир накрывают волны массовых протестов против социальной несправедливости, порождаемых во многом кризисом современной модели развития и неспособностью правящих элит справиться с ним. В этой обстановке Запад стремится приглушить эти волны посредством распространения "антитеррористической" или же (на выбор) "демократической" стабилизации, которая на деле не дает никаких гарантий избавления от нестабильности, изменяя лишь характер дестабилизации. То есть неся с собой тотальное переустройство того или иного государства и смену типа общественного развития, что неизбежно чревато опасным столкновением интересов. Разумеется, определение очередного объекта для внешнего вмешательства носит избирательный характер, обусловленный стратегической ценой вопроса. Такие безусловно вопиющие очаги нестабильности, как Сомали и Йемен, по ряду известных военно-политических и экономических соображений выпадают из числа заслуживающих "стабилизационного" внимания стран: что делать с ними - пока неизвестно. Тем более что силы НАТО далеко не беспредельны, а вероятность возникновения новых очагов нестабильности высока.

Сейчас в очереди на окончательную дестабилизацию - Сирия. А за ней как стояла, так и стоит глыба "вечного" ближневосточного конфликта, осложненного политическими играми вокруг ядерной программы Ирана. Следует признать, что реальных надежд на урегулирование ближневосточного кризиса, несмотря на систематические вспышки дипломатической активности вокруг различного рода дорожных карт, не было никогда. Как представляется, можно лишь с осторожнос-

стр. 110

тью предполагать, что относительно нормальные условия для продолжения дипломатических войн могут удерживаться лишь в случае, если Ирану удастся избежать серьезных внутренних неурядиц, открывающих ворота для вмешательства извне.

Мир, похоже, пока и не замечает, что современное миротворчество неуклонно и, вероятно, безвозвратно теряет нейтральный характер, первоначально заложенный в идею международного участия в урегулировании конфликтов. Совет Безопасности лишь определяет, какую сторону следует поддержать в ходе проведения миротворческих операций.

Динамика современного развития столь высока, что опережает самые фантастические политические прогнозы и не дает возможностей уверенного выбора альтернативных путей. Недаром хорошо известный россиянам американский политолог Збигнев Бжезинский говорит о "глобальном политическом пробуждении". Возможно, невиданные по масштабам массовые социально-экономические протестные выступления в странах Запада свидетельствуют о правомерности этого тезиса и, в сочетании с "арабскими веснами", обозначают начало нового этапа в мировом развитии. В этой связи логично задуматься о том, возможно ли России усидеть на двух стульях в вихре подобного "пробуждения".

Б. В. Долгов. На очереди - Сирия. Массовые выступления протеста, охватившие арабский мир в конце 2010- начале 2011 гг., затронули целый ряд стран - Тунис, Египет, Алжир, Марокко, Иорданию, Ирак, Йемен, Бахрейн, Судан, Ливан, Сирию, Ливию. Попытки проведения антиправительственных манифестаций имели место в Кувейте и в восточных районах Саудовской Аравии. В Тунисе и Египте были свергнуты правящие режимы Бен Али и Мубарака, в Ливии потерпел крах режим Каддафи. Продолжаются столкновения, в том числе вооруженные, оппозиционных сил с властями в Йемене и Сирии. При этом если в Тунисе и Египте ключевым фактором, приведшим к свержению правящих режимов, был внутренний, то есть социальный протест значительной части населения, то крах режима в Ливии и длительное противостояние оппозиции с режимом в Сирии обусловлены в основном международными факторами и поддержкой оппозиционных сил извне.

Если говорить о внешних факторах применительно к Ливии, то здесь, на мой взгляд, главными акторами выступили Франция и Англия, ставшие инициаторами принятия СБ ООН резолюции 1973. Причем, вероятно, на позицию французской стороны существенное влияние оказал такой субъективный момент, как личный конфликт между Саркози и Каддафи. Последний публично оскорбил президента Франции, обвинив его в том, что он принял деньги от семьи Каддафи на ведение своей предвыборной кампании. Францию и Англию поддержали США и другие члены НАТО, которые затем фактически развернули военную операцию по поддержке повстанцев с целью свержения режима Каддафи. Важную роль в развитии ситуации вокруг Ливии сыграла ЛАГ, которая исключила ее из своих рядов и обратилась к СБ ООН с рекомендацией принять резолюцию об установлении над ней бесполетной зоны (против этого голосовали Алжир и Сирия). В то же время инициаторами военной акции в Ливии отвергались и игнорировались все попытки разрешить кризис в ней путем переговоров, а именно предложения группы латиноамериканских стран и государств - членов Африканского союза.

Семимесячная военная акция НАТО (с марта по октябрь 2011 г.), поддерживавшая выступавших против Каддафи повстанцев, привела к падению возглавлявшегося им режима, хотя сопротивление его сторонников, скорее всего, еще будет продолжаться. Причем на последних этапах, при взятии повстанцами г. Триполи, на их стороне непосредственно участвовали спецподразделения НАТО и некоторых арабских стран - в общей сложности до 1.5 тыс. военнослужащих (ракетно-бомбовые удары авиации в это время продолжались). После двухмесячной осады, непрерывных артиллерийских обстрелов и бомбардировок авиацией НАТО в октябре 2011 г. повстанцы взяли г. Сирт - родину Каддафи и последний оплот его сторонников. Сам он, по неподтвержденным сведениям, при попытке покинуть Сирт был ранен в результате обстрела его автомашины самолетами НАТО и затем убит повстанцами. За семь месяцев операции, по данным НАТО, авиация альянса осуществила более 26 тыс. самолетовылетов, из них более 10 тыс. боевых. За каждый боевой вылет уничтожалось три-четыре цели, среди которых были не только военные объекты, но и административные здания, жилые кварталы, системы жизнеобеспечения. За время вооруженного противостояния погибло около 50 тыс. ливийских граждан. Военная операция в Ливии стоила Франции и Англии, по данным Euronews, соответственно 300 и 340 млн. евро.

Для ведущих стран Запада результатом крушения режима Каддафи может стать обеспечение доступа к нефтегазовым ресурсам Ливии, одним из самых крупных в арабском мире, а также к ее

стр. 111

многомиллионным авуарам, счетам в иностранных банках и недвижимости за рубежом. Их распорядителями в качестве доверенных субъектов новых ливийских властей станут финансово-экономические структуры стран Запада. Вместе с тем более чем полугодовое военное противостояние привело к разрушению инфраструктуры ряда городов Ливии и дезорганизации работы всех институтов власти, которые практически необходимо создавать заново. Серьезной проблемой остается наличие большого количества оружия у населения, в том числе комплексов ПЗРК, а также запасов химического оружия и ядерных компонентов, которые могут попасть в руки террористических группировок.

Вероятно, еще преждевременно говорить о политических приоритетах нового ливийского руководства. Тем не менее очевидно присутствие в его рядах тех, кто исповедует политический ислам, что подтверждают первые решения новой власти (введение шариата).

Теперь на очереди Сирия. Здесь нарастание серьезных внутренних социально-экономических и политических проблем не породило, тем не менее, - так же как в Ливии и в отличие от Туниса и Египта - острого общественного кризиса. Здесь, опять же как и в Ливии, главный фактор противостояния режима с оппозицией, на мой взгляд, - ее поддержка внешними силами. Страны Запада и Израиль, видящие в Сирии союзника Ирана, стремятся сменить режим в Дамаске и соответственно поддерживают сирийскую оппозицию. Суннитская Турция и государства Персидского залива, противостоящие шиитскому Ирану, занимают примерно такую же позицию.

В связи с этим можно вспомнить неоднократно исходившие от администрации США (как предыдущей, так и нынешней) обвинения Сирии в поддержке международного терроризма, в частности ливанского шиитского движения "Хизбалла" и палестинского ХАМАС. Аналогичны обвинения в адрес Сирии со стороны Израиля. При этом необходимо отметить, что Сирия - практически единственная из всех противостоявших Израилю арабских стран, которая не заключила с ним мирного договора (Египет и Иордания подписали таковой соответственно в 1979 и 1994 гг.), хотя переговоры по этому вопросу между Сирией и Израилем велись уже давно. Не признанная ООН и мировым сообществом, оккупация Израилем с 1967 г. части сирийской территории (Голанские высоты) является еще одной болевой точкой, создающей напряженность в отношениях между Сирией и Израилем. Руководство Турции, представленное умеренными исламистами (премьер-министр и президент - выходцы из ассоциации "Братья-мусульмане"), в какой-то мере симпатизирует сирийским "Братьям-мусульманам", находящимся в оппозиции правящему режиму. Наряду с этим, в Турции, позиционирующей себя великой региональной державой и стремящейся лидировать в исламском мире, не забывают, что Сирия на протяжении 400 лет (с XVI в. до конца Первой мировой войны) входила в состав Османской империи. Со своей стороны, правые партии Ливана и прежде всего движение "14 марта", возглавляемое Саадом Харири, обвиняют Сирию в причастности к убийству в 2005 г. премьер-министра Ливана Рафика Харири (отца Саада Харири), не желают возвращения сирийского влияния в свою страну и настроены против дамасского режима. Напротив, блок ливанских партий и движений (в первую очередь "Хизбалла"), противостоявших израильскому вторжению на юг Ливана в 2006 г., поддерживают руководство Сирии, оказывавшее им существенную помощь в отражении акций израильских военных.

Несколько слов об отношениях между Сирией и Иорданией. Несмотря на то что они находились в "одном окопе" во время всех арабо-израильских войн, ввод в 1970 г. сирийских войск на территорию Иордании для поддержки базировавшихся там палестинских военизированных организаций, которых король Хусейн решил выдворить из страны, создал напряженность во взаимоотношениях двух государств. Кроме того, в настоящее время в Иордании проживают десятки тысяч сирийцев-иммигрантов, часть которых пострадала от режима Б. Асада и настроена к нему враждебно. И еще один момент достоин упоминания: Иордания имеет приоритетные отношения с США (их посольство в Аммане является самым большим на Ближнем Востоке и ведет мониторинг всего региона). По этим причинам напряженность между Сирией и Иорданией не ослабевает.

Сирийское руководство практически выполнило все требования оппозиции - приняты законы о политических партиях, всеобщих выборах, средствах массовой информации и местном самоуправлении, начата дискуссия о внесении изменений в действующую конституцию. В частности, о пересмотре статьи, провозглашающей руководящую роль правящей партии ПАСВ. Несмотря на это, радикальная оппозиция продолжает вооруженное противостояние с силами правопорядка. С марта 2011 г. погибло более 3 тыс. человек¹. Причем

¹ К ноябрю 2011 г. - Ред.

стр. 112

из них примерно 1200- сотрудники правоохранительных органов. В то же время в Дамаске и в других крупных городах Сирии прошли многотысячные митинги и демонстрации в поддержку президента Асада, которые мне довелось видеть при посещении Сирии в августе 2011 г.

Сирийская оппозиция условно представлена тремя течениями. Во-первых, внутренняя или, как ее лидеры себя называют, "патриотическая", требующая реализации объявленных реформ и согласная на диалог с властями. Во-вторых, внешняя - в лице Сирийского национального совета (СНС), созданного в октябре 2011 г. в Турции, куда входят представители сирийских либерально-демократических кругов, в основном проживающих за пределами Сирии, курдской общины и "Братьев-мусульман". Причем последние являются здесь наиболее влиятельной силой. Возглавляет СНС Буркан Ганьюн, имеющий сирийско-французское происхождение, преподаватель из Сорбонны. Главное требование СНС - уход от власти Асада. В-третьих, радикальная оппозиция - отряды вооруженных боевиков, состоящие как из сирийских граждан, так и из наемников из других мусульманских стран (в том числе Афганистана) и финансируемые и получающие оружие из-за рубежа. Одна из наиболее активных вооруженных группировок - недавно созданная "Свободная сирийская армия", которая в ноябре 2011 г. осуществила нападение на штаб-квартиру разведки военно-воздушных сил. Единственным лозунгом радикальной оппозиции является свержение режима Асада.

Продолжается давление на Сирию со стороны стран Запада, требующих ухода от власти Асада. Наложение Россией и Китаем вето на проект резолюции, фактически предполагавшей реализацию ливийского сценария в Сирии, вероятно, спасло эту страну от бомбардировок НАТО. Что касается позиции ЛАГ, где наибольшее влияние имеют Саудовская Аравия и Катар, то она приостановила членство Сирии в своих рядах. Наряду с этим ЛАГ требует от сирийского руководства "прекратить насилие", что равным образом необходимо требовать, как заявил министр иностранных дел РФ С. Лавров, от сирийской оппозиции. Развитие ситуации вокруг Сирии во многом зависит от расклада внешних сил и, в немалой степени, от позиции России и других крупных держав.

Т. К. Ибрагим. Исламизация для реколонизации? Любые обобщающие выводы о последних событиях в арабских странах, о реальных мотивах и конечных целях их подлинных действующих лиц могут нести только предварительный характер. И причина этого в том, что еще трудно прогнозировать, по какому сценарию развернутся события в стране, до которой докатилась волна "арабской весны", - в Сирии. Еще сложнее представить, куда пойдет эта волна дальше. Более или менее понятно одно: ситуация на сирийской арене - хотя и имеет некоторые общие черты с положением в охваченных революциями прочих странах региона (кризис модернизации, резкое социальное расслоение, безработица, коррупция, автократические режимы и т.д.) - принципиально иная. Здесь противостояние между оппозиционными силами и правящими кругами непременно примет (и уже принимает!) форму межконфессионального, прежде всего суннитско-шиитского, столкновения, с которым переплетутся конфликты межэтнического плана. Такое противостояние будет все более и более милитаризироваться. И вполне реальна опасность, что религиозно-этническая война перекинется на соседние страны, охватив чуть ли не всю территорию Ближнего и Среднего Востока. Шииты/алавиты Сирии будут блокироваться с шиитами/алавитами не только Ливана, Ирака, Ирана, Саудовской Аравии, Бахрейна, но, возможно, и Турции, Азербайджана ... Курды Сирии предпочтут объединиться с курдами Ирака и Турции в независимое государство. На такой же путь встанут друзы, христиане ... и так далее.

Такое развитие событий может показаться вполне соответствующим планам по созданию Большого Ближнего Востока или концепции "управляемого хаоса". Не лишено основания и мнение, по которому активное и весьма агрессивное вмешательство стран Европы и Америки в события "арабской весны" связано с желанием более прочно контролировать энергетические ресурсы региона, что может способствовать выходу из острого финансово-экономического кризиса, охватившего западные страны. К этому можно добавить их стремление не давать Китаю закрепиться в означенном регионе, а также препятствовать России в восстановлении своих прежних позиций в нем и даже лишить ее нынешних. В случае с Сирией нельзя упускать из виду заинтересованность Израиля (и Америки) в ослаблении правящего режима и разрыве связей Дамаска с Тегераном и Хизбаллой.

В таком контексте, надо полагать, не исключен и сценарий реставрации некоего подобия Оттоманского халифата. В любом случае явная активизация Турции в регионе, благословляемая Западом, вряд ли призвана лишь противостоять иранскому влиянию.

стр. 113

Что касается роли западных стран в инициировании и направлении событий, связанных с "арабской весной" в целом, то трудно решить, какому из двух мнений отдать предпочтение, - о заблаговременном планировании этих событий или о следовании принципу "действовать по обстоятельствам". Но вполне естественный и прогнозируемый приход исламистов к власти в странах, ранее следовавших по более или менее светскому пути, наводит на мысль о возможной новой доктрине/стратегии Европы и Америки в отношении политизированного ислама, а с ним и мусульманского мира вообще. Мизерность успехов в "борьбе с международным терроризмом" после атаки "Аль-Каиды" на Америку 11 сентября 2001 г. и все возрастающая тревога по поводу судьбы ислама в Европе и других странах Запада породили парадоксальную, на первый взгляд, идею: содействовать торжеству исламизма в мусульманском мире. Расчет таков: пусть исламисты расходуют свою энергию на завоевание и удержание власти, пусть ввязываются в междоусобные и внутриконфессиональные войны - это хотя бы на несколько лет отвлечет их от внешней экспансии. К тому же их правление не принесет ожидаемого процветания, что приведет к всеобщему разочарованию в политизированном исламе. Все это создаст благоприятнейшие условия для реколонизации мусульманского мира, к которой давно подталкивают некоторые западные исламоведы (вроде американца Бернарда Льюиса).

Д. Р. Жантиев. Те же плюс Иран. Эйфория по поводу "арабской весны" на Ближнем Востоке и в Северной Африке еще далеко не прошла, но признаки разочарования арабских масс итогами революционных событий уже налицо: "весна" сменилась "осенью", а будущее тревожно и неясно.

В Египте революционную молодежь Тахрира планомерно вытесняют с политической арены традиционные акторы в лице военного командования и исламистов, соперничество между которыми вместе с тем становится все более явным. В этих условиях США сохраняют позицию решающей внешней силы в отношении будущего Египта, тесно взаимодействуя с его военным истеблишментом и одновременно наладив политический диалог с "Братьями-мусульманами". Проблема западной финансовой помощи становится ключевой на фоне ухудшающейся экономической ситуации. Об экономических последствиях "демократизации" приходится говорить (как и ожидалось) лишь в негативном ключе: в Египте и Тунисе рост ВВП сменяется спадом, что чревато большими проблемами для новой власти. В силу этого Вашингтон (вместе с Парижем и Лондоном) сохраняют мощные рычаги воздействия.

Аналогичная обстановка сложилась в Тунисе, где победу на выборах одержала умеренная исламистская партия "Ан-Нахда", лидер которой Рашид Ганнуши долгое время находился в эмиграции в Лондоне. Ливия после расправы над безоружным пленным, полковником Каддафи рискует погрузиться в кровавые межклановые распри вокруг нефти по иракскому сценарию. Но в роли главного игрока и здесь будут выступать западные державы - либо напрямую, либо через Катар как проводника их интересов.

Саудовская Аравия, Кувейт, Катар и ОАЭ, пытаясь отвести "революционную волну" от своих берегов, консолидируются и принимают в Совет сотрудничества арабских стран Персидского залива Иорданию и Марокко - своего рода реинкарнация Священного союза трех европейских монархий XIX в. против революций. Поддержка этого альянса со стороны США, Британии и Франции играет решающую роль в его дальнейшей судьбе. В обмен на поддержку Запад требует от Саудовской Аравии, Катара, Иордании, а также Турции активизации усилий по свержению сирийского правящего режима. В качестве одного из вариантов Вашингтон, Париж и Лондон предлагают ввести в Сирию турецкие и иорданские войска², при том что финансовое обеспечение операции будет возложено на монархии Залива. Смена власти в Сирии силовым методом представляется особенно важной именно для США - таким путем Вашингтон надеется компенсировать утрату позиций в Ираке после вывода войск (чем не замедлит воспользоваться Иран)³. Вашингтон стремится прежде всего не допустить формирования шиитского геополитического пояса (Иран - иракские шииты - Сирия - Ливан - "Хизбалла" в Ливане).

Поддерживая в регионе "управляемый хаос", США нацеливаются на главного оппонента - Иран. Согласно выводам французской разведки, попавшим в печать, США и Израиль в мае 2012 г. планируют беспрецедентные по размаху совместные военные маневры, в ходе которых будут отрабатываться действия сил вторжения в "некую страну". В ходе недавнего визита в Израиль главы американского командования в Европе адмирала Джеймса Ставридиса было принято решение о создании совместных американо-израильских командных пунктов на Ближнем Востоке и в Евро-

² См.: Turkey, Jordan to set up safe zones in Syria: diplomats // The Daily Star. 18.11.2011.

³ См.: Friedman G. Syria, Iran and the Balance of Power in the Middle East. 22.11.2011 0953 GMT (www.stratfor.com).

стр. 114

пе⁴. В последнее время к данному процессу активно подключились британцы. Эти приготовления указывают на высокую вероятность масштабной военной операции Запада и Израиля против Ирана уже в 2012 г. Саудиты всерьез встревожены близостью войны. Несмотря на упорно раздуваемый Вашингтоном скандал вокруг якобы имевшего место иранского заговора с целью убийства саудовского посла, король Саудовской Аравии лично пригласил иранского президента совершить хадж. Этот жест примирения вполне понятен: саудовцам меньше всего хочется стать прифронтовым государством, и они будут отговаривать американцев от удара по Ирану. Хотя понятно, что США, которые, несмотря на уход из Ирака, не сокращают, а, наоборот, наращивают свои силы в зоне Персидского залива, вполне могут это сделать и вопреки их уговорам.

Впрочем, возможна и иная трактовка нового этапа усиления давления на Иран: заставить Тегеран отказаться от военной поддержки сирийских властей в решающий момент, когда раздуваемая внешними силами гражданская война в стране наиболее обострится.

Еще одной важной задачей, которая решается США и их ключевыми союзниками по НАТО, является устрашение правящих режимов в регионе. На примерах судьбы Мубарака, Бен Али, Каддафи и Асада, с одной стороны, и королевского режима Бахрейна, с другой, Вашингтон стремится показать, что именно от его воли в конечном счете зависит не только пребывание у власти, но свобода и даже жизнь того или иного главы государства.

Так США выходят из сложившейся в последние годы патовой ситуации, когда создавалось впечатление, что они стали как бы заложниками своей безоговорочной поддержки авторитарных арабских режимов в противовес исламистской оппозиции. Изменение этой ситуации через принесение в жертву ряда лояльных США фигур призвано, на мой взгляд, помешать интеграционным процессам в регионе, не допустить роста влияния Ирана, Китая и России на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Одновременно идет отлаживание механизмов дестабилизации и свержения правящего режима в той или иной стране (от стимулирования протестных групп оппозиции до изоляции правящего режима и формирования коалиции интервентов). В дальнейшем эти механизмы вполне могут быть пущены в ход американцами и их союзниками и за пределами арабского мира.