ПОЛИТИКА ПРОСВЕЩЕННОГО АБСОЛЮТИЗМА
Основное содержание политики просвещенного абсолютизма во второй половине XVIII в. состояло в стремлении правительства помочь дворянству приспособить свое хозяйство к развивавшимся товарно-денежным отношениям и преодолеть отрицательное воздействие формировавшегося капиталистического уклада на крепостную вотчину. Политика осуществлялась с учетом сохранения крепостнических порядков, самодержавия и господствующего положения дворянства. Трон в эти десятилетия занимали разные по характеру и способностям личности: беззаботная, жившая в свое удовольствие Елизавета Петровна, лишь изредка вспоминавшая о том, что у императрицы, кроме права иметь 15 тыс. платьев, были еще и обременительные обязанности. Ее сменил Петр III (1761 —1762),человек столь же ограниченный, как и неуравновешенный. Устойчивыми, не подвергавшимися колебаниям у вздорного императора были два качества: неприязненное отношение к народу, которым он волею случая должен был управлять, и подобострастное отношение к Фридриху II, которого он боготворил и которому пытался безуспешно подражать. Большую часть времени он проводил в попойках, в игре в карты и вахтпарадах. Петра III сменила на престоле его супруга Екатерина II, до принятия православия именовавшаяся Софьей Фредерикой Августой. Она была полной противоположностью своему нелепому супругу. Умная, энергичная и образованная, она после приезда в Россию из немецкого захолустья вынашивала мечту занять престол. Английскому послу она заявила: «Я буду царствовать или погибну». Екатерина II (1762—1796)заняла трон в результате дворцового переворота. Через неделю она получила из Ропши, где находился в заточении Петр III,записку, содержание которой вполне соответствовало ее тайным желаниям: свергнутый император был убит. Подданным объявили, что «к крайнему нашему прискорбию и смущению сердца» Петр умер от прежестокой геморроидальной колики. У воцарившейся Екатерины был еще один соперник—в Шлиссельбургскои крепости содержался Иван Антонович. В секретной инструкции, подписанной императрицей, офицерам,охранявшим узника, в случае угрозы освобождения следовало «арестанта умертвить, а живого никому его в руки не отдавать». Легкость недавнего переворота воодушевила поручика Миро-вича, полк которого стоял в Шлиссельбурге. Он составил подложный манифест, в ночь на 5 июля 1764 г. зачитал его перед строем подчиненных ему солдат и во главе их двинулся освобождать заключенного, но когда после перестрелки ворвался в каземат, то увидел лежавшее в крови тело Ивана Антоновича. Екатерина придала двору европейский блеск, сумела окружить трон незаурядными личностями, умело внушила французским просветителям мысль, что она готова воплотить в жизнь их просветительские идеи. Екатерину II сменил ее сын Павел I (1796—1801),во многом напоминавший отца,— такой же взбалмошный, такой же солдафон и поклонник прусской муштры. Он разделил судьбу отца — стал жертвой переворота и был задушен. I Итак, трон занимали особы с разным уровнем интеллекта, разным складом характера, различной мерой работоспособности. Эти различия не помешали им проводить в основе своей одинаковую политику, правда с разной степенью интенсивности. Предоставление дворянам льгот и привилегий, повышавших устойчивость крепостного хозяйства, проводила Елизавета Петровна. Четыре акции в этом направлении ее правительство предприняло в 1754 г.В этом году указ объявлял винокурение дворянской монополией. Все заводы, принадлежавшие купцам, в течение полугода должны были быть сломаны или проданы дворянам. Этим указом правительство оградило дворян от конкуренции купцов, им были предоставлены условия для выгодной реализации товарного зерна. Стремлением оградить дворян от цепких лап ростовщика была проникнута и организация в 1754 г. Дворянского банка. В отличие от ростовщиков, нередко взимавших до 30% годовых, Дворянский банк довольствовался 6%. Дешевый кредит по идее должен был предоставить дворянам возможность вложить средства в более рациональную организацию хозяйства. Аналогичную цель преследовала и передача дворянам казенных заводов Урала. При Петре I казенные заводы передавались купцам и являлись средством поощрения развития промышленности. Теперь в надежде поправить бюджет и избавиться от назойливых кредиторов заводы на льготных условиях получали вельможи. Ни организация Дворянского банка, ни передача казенных заводов цели не достигли: полученные в кредит деньги дворяне тут же тратили не на поправление хозяйства, а на потребительские нужды. Не удержались вельможи и в роли заводовладель-цев — обремененные долгами, они продали их на выгодных условиях. Более эффективными оказались объявление винокурения дворянской монополией и особенно генеральное межевание. Оно началось в 1754 г. и продолжалось в течение многих десятилетий. Всем недворянам было велено в шестимесячный срок продать земельные приобретения. В то же время Генеральное межевание оформило все незаконные захваты земли помещиками. Дворянский мемуарист Андрей Болотов назвал Манифест о межевании «славным документом, вызвавшим горячку среди предприимчивых помещиков». Сам он, помещик средней руки, округлил свои владения на 500 десятин, а его более богатому соседу удалось увеличить поместье на 10 тыс. десятин земли и леса. В целом Генеральное межевание только в XVIII в. пополнило дворянское землевладение на более чем 50 млн. десятин земли. Другим источником роста дворянского землевладения и душевладения являлись пожалования. Щедроты Екатерины превзошли все, с чем была знакома история предшествующего времени. Участникам переворота, обеспечившим ей трон, она по- жаловала 18 тыс. крепостных и 86 тыс. руб. наградных. За время своего царствования она раздала дворянам, прежде всего многочисленным фаворитам, а также вельможам, 800 тыс. крестьян обоего пола. Целям укрепления монопольных прав дворян на землю был подчинен указ о запрещении промышленникам покупать к своим предприятиям крепостных крестьян. До тех пор, пока дворяне не занимались предпринимательством, промышленники широко пользовались правом покупки крестьян к заводам. Стоило, однако, помещикам построить в своих вотчинах суконные и полотняные мануфактуры, как правительство лишило купцов этой привилегии. Расширению владельческих прав дворян был подчинен также указ 1782 г., отменявший горную свободу, т. е право на использование рудных месторождений всякого, их обнаружившего. Теперь дворянин был объявлен собственником не только земли, но и ее недр, и никому без его разрешения не позволялось добывать полезные ископаемые. Новую привилегию дворяне обрели в манифесте «О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству». Он был обнародован Цетром IIIв 1762 г.и затем подтвержден Екатериной. Отныне дворянин мог уволиться в отставку в любое время, мог вообще нигде не служить. Предполагалось, что дворяне, освободившись от службы в казармах и канцеляриях, ринутся в деревню, чтобы лично, а не через приказчиков управлять вотчинами и внедрять хозяйственные улучшения. Знаниями, как рационально вести крепостное хозяйство и извлекать из него максимум доходов, должно было вооружить помещиков созданное в 1765 г. Вольное экономическое общество. В печатном органе общества —«Трудах»— публиковались рекомендации по организации хозяйства, помещики-рационализаторы делились опытом, печатались образцовые инструкции приказчикам. Единственный раз «Труды» коснулись крестьянского вопроса— в конце 1765 г. Вольное экономическое общество получило письмо, автор которого спрашивал: «В чем состоит или состоять должно для успешного распространения земледелия имение и наследие хлебопашцев?» Письмо покоилось под сукном до получения нового послания с крупной суммой в придачу. Деньги предназначались для выдачи наград и прочих расходов, связанных с конкурсом. Анонимным автором писем и жертвователем денег являлась императрица. Общество объявило конкурс на лучшее решение вопроса: «что полезнее для общества,— чтоб крестьянин имел в собственности землю или токмо движимое имение, и сколь далеко его права на то или другое имение простираться должны?» Интригующее начало конкурса было рассчитано на внешний эффект, впрочем вполне удавшийся. В течение двух лет Вольное экономизм ческое общество получило 162 конкурсные работы, в том числе 129 прислали немцы, 21—французы, 7 — русские. Каждая из работ имела свой девиз, в некоторых случаях отражавший точку зрения автора, например: «доброжелатель вельмож, но не враг и народа», «крестьянин питает нас всех», «свобода и собственность», «радуйтесь, земледельцы». Реальное значение конкурса ничтожно. Первую премию получил член Дижонской академии Беарде де Лабей, представивший сочинение под девизом, отражавшим взгляды автора: «В пользу свободы вопиют все права, но есть мера всему. Могущество государства основано на свободе и благосостоянии крестьян. Но наделение их землей должно было последовать за освобождением от крепостного права». Автор рекомендовал не спешить ни с освобождением крестьян, ни с наделением их землей, ибо опасно спустить с цепи медведя, не приручив его. Надлежит сначала подготовить крестьян к восприятию свободы, а потом уже приступить к наделению их землей. Эта программа, никого ни к чему не обязывавшая, фактически уклонялась в ближайшем будущем от решения поставленной конкурсной задачи и вполне устраивала Екатерину Еще более устраивало ее участие в конкурсе цвета европейского просвещения. Конкурсные работы прислали Вольтер и Мармонтель, Граслен и Эйлер. Уверовав в серьезность намерений императрицы, просветители подвергли резкой критике крепостничество, считали его противоречащим природе и человеческому разуму, писали о неминуемом упадке общества, в котором господствует рабство, об угрозе выступлений народа, доведенного до отчаяния, о паразитизме дворянства. Однако конкурсные сочинения держались в секрете, их содержание было достоянием лиц, входивших в конкурсную комиссию. Даже работу Беарде де Лабея решено было опубликовать на русском языке лишь после четырехмесячных дебатов. Конкурсное сочинение, выполненное представителем дворянского либерального лагеря А. Я. Поленовым, тоже не было опубликовано на том основании, что оно содержало «по здешнему состоянию неприличные выражения» в адрес крепостничества. Но, раскритиковав крепостное право, Поленов не предлагал отменить его. Он всего лишь считал возможным предоставить крепостному крестьянину право наследственного владения «недвижимым имением» и право собственности на свое движимое имущество. Призывы Вольного экономического общества к внедрению новшеств в крепостное хозяйство не находили ожидаемого отклика прежде всего потому, что издаваемые сочинения исходили из незыблемости крепостнических порядков. Кроме того, введение многопольного севооборота, применение более современных орудий производства требовали от помещиков затрат, в то время как они привыкли тратить ренту на удовольствия и роскошь. Примером паразитического ведения хозяйства являлись вотчины, принадлежавшие императорской фамилии. Свыше миллио-' на крестьян обоего пола приносили в середине столетия более 480 тыс. руб. чистого дохода, из которого лишь ничтожная часть вкладывалась в производство, а остальное растрачивалось на торжественные приемы и царский стол, на содержание дворцов и конюшен. Царскому двору подражали крупные помещики. На богатейшего из них графа Петра Шереметева в поте лица трудилось свыше 160 тыс. крестьян обоего пола, чтобы барин, утопавший в роскоши, мог удовлетворять малейшую прихоть. Чтобы поддержать высокий уровень жизни, помещики непрерывно повышали повинности крестьян. Подобный способ увеличения доходов предполагал расширение прав помещика на плоды труда крестьянина. Серия указов 60-х гг. венчает крепостническое законодательство, превратившее крепостных крестьян в людей, совершенно беззащитных от произвола помещиков, обязанных безропотно подчиняться их воле. Указом 13 декабря 1760 г.помещику и дворцовой администрации разрешалось ссылать в Сибирь «вредных обществу людей», под которыми подразумевались крестьяне, выражавшие непослушание барину. Помещики широко воспользовались этим правом и только за 5 лет реализации указа отправили в Тобольскую и Енисейскую провинции свыше 20 тыс. человек. Правительство позаботилось о том, чтобы ссылка крестьян не наносила ущерба помещикам: каждый из них за сосланную семью получал денежную компенсацию, а крестьяне, годные к военной службе, засчитывались помещику как сданные в рекруты. Помещик согласно указу 17 января 1765 г.мог отправить крестьянина не только в ссылку, но и на каторгу, причем срок каторжных работ устанавливался им самим; ему же предоставлялось право в любое время вернуть сосланного с каторги. Другой указ, опубликованный в 1763 г., возлагал содержание воинских команд, присланных на подавление крестьянских выступлений, на самих крестьян. Указ преследовал назидательные цели —«дабы другие, боясь сего, к тем ослушникам не приставали». Четвертый указ запрещал крестьянам жаловаться на своего барина. Была определена и мера наказания ослушникам — ссылка в Нерчинск. Юридически помещики были лишены лишь одного права — отнимать у своих крепостных жизнь, что, однако, не исключало смерти крестьян после «отеческих внушений» барина. Некоторые помещики заводили свои тюрьмы и широко пользовались орудиями пыток. Известная своими изуверствами помещица Дарья Салтыкова засекла до смерти около ста человек. Европейски образованный историк и публицист второй половины XVIII в. М. М. Щербатов предписывал приказчикам бить крестьян палками, «а лучше — сечь батогами по спине и ниже, ибо наказание 316 чувствительнее будет, а крестьянин не изувечится». А. Т. Болотов считал себя снисходительным и человеколюбивым барином на том основании, что в его имении наказанные не умирали от истязаний,— он по собственному признанию «сек очень умеренно и отнюдь не тираническим образом, как другие». В «просвещенный век» Екатерины широких размеров достигла торговля крестьянами. Крепостных, подобно невольникам, продавали на рынках, газеты пестрели объявлениями об обмене и продаже «крещеной собственности», их проигрывали в карты, разлучали детей с родителями. Перечисленные указы свидетельствовали о развитии крепостничества вглубь. Но крепостное право развивалось и вширь, включая в сферу своего влияния новые категории населения. Самым выразительным примером этого процесса является указ 3 мая 1783 г.,запрещавший крестьянам Левобережной Украины переход от одного владельца к другому. Этот указ венчал процесс распространения крепостнических порядков на Левобережье, наметившийся еще в начале столетия, когда универсалы о запрещении переходов крестьян распространились на территории отдельных полков. Так, в универсале И. Мазепы 1706 г. велено было задерживать крестьян, оставивших старшинские владения, отбирать у них имущество и подвергать жестоким истязаниям. Аналогичный универсал был дан в 1721 г. гетманом И. Скоропадским. Универсал гетмана К. Разумовского 1760 г. разрешал крестьянам менять место жительства только с письменным разрешением владельца. Указ царского правительства от 3 мая 1783 г. юридически оформил крепостное право на Левобережной и Слободской Украине, где крестьяне становились крепостными, а украинская старшина по «Жалованной грамоте дворянству» 1785 г. была уравнена с русскими дворянами. Грубый нажим на крестьян чередовался с мерами, облегчавшими их положение. К наиболее важным проявлениям политики «просвещенного абсолютизма» относится осуществленная в 1764 г.секуляризация церковных владений. Указ о ее проведении был издан еще Петром III и вызвал у духовенства бурю негодования. Вступив на престол и чувствуя непрочность положения, Екатерина отменила секуляризацию. Более того, рассчитывая на поддержку духовенства, она обвинила бывшего супруга в том, что тот «начал помышлять о разорении церквей», объявила секуляризацию мерой «непорядочной и бесполезной» и заверила духовных феодалов в том, что она не имеет «намерения и желания присвоить себе церковные имения». Это был тактический ход императрицы. В давний спор между светской властью и духовенством по поводу церковного землевладения теперь вмешались монастырские крестьяне, отказывавшиеся повиноваться братии. Вскоре Екатерина убедилась, что возможное сопротивление секуляризации представляло для нее куда меньшую угрозу, чем волнения 100 тыс. монастырских крестьян. Именно эти волнения и заставили императрицу «забыть» о своих заверениях и в феврале 1764 г. опубликовать манифест о секуляризации вотчин церквей, монастырей и архиереев. Около 2 млн. крестьян обоего пола были изъяты из ведения духовенства и переданы в управление светскому учреждению — Коллегии экономии. На Украине секуляризация монастырских владений была проведена позже — в 1786 г. Секуляризация духовных владений имела два следствия. Она окончательно решила спор о церковных вотчинах в пользу светской власти Это обеспечило поступление в казну почти 1,4 млн. руб., из которых менее половины отпускалось на содержание монастырей, церквей, госпиталей и богаделен, а остальные деньги поступали в бюджет государства. Другим результатом секуляризации явилось улучшение положения бывших монастырских крестьян. Работа на монастырской барщине была заменена денежным оброком, что в меньшей мере регламентировало хозяйственную деятельность крестьян. Кроме того, крестьяне получали в свое пользование часть монастырских земель. Наконец, они были освобождены от вотчинной юрисдикции. Церковные иерархи послушно смирились с секуляризацией. Протестовал против нее только ростовский митрополит Арсений Мацеевич, но императрица без труда расправилась с выступлением одиночки — он был лишен сана и отправлен в ссылку. Дань политике «просвещенного абсолютизма» можно обнаружить и в законодательстве о крестьянах Прибалтики. На территории России нигде крепостное право не приняло столь мрачных форм и не сопровождалось таким угнетением, как в Эстлян-дии и Лифляндии. Даже Екатерине, усердно расширявшей привилегии русских дворян, права прибалтийских помещиков казались чрезмерными. Они вызывали массовое бегство крестьян за пределы страны, что сопровождалось уменьшением налоговых поступлений. Указы вводили некоторую регламентацию крестьянских повинностей в пользу помещика, устанавливали количество ударов розгами при наказании крестьян, устанавливали порядок жалоб на произвол помещиков. Реальное облегчение положения прибалтийских крестьян далеко не соответствовало широковещательной фразеологии указов, ибо регламентация повинностей сопровождалась оговорками, сводившими на нет эту регламентацию. В патенте 1765 г. сказано, что «те повинности или десятины, которые крестьяне нынче выполняют, господин обязуется никогда больше не повышать, разве только если семья со временем увеличится». И еще одна оговорка: господа должны были установить такой размер повинностей, который бы учитывал «возможности крестьян и потребности поместья». Самым ярким проявлением политики просвещенного абсолютизма являлся созыв Уложенной комиссии, причем значение это- го события следует оценивать не по его реальным последствиям, а по шуму и громкой фразеологии, сопровождавшим эту акцию императрицы. XVIII век — век «союза монархов и философов». Оба участника союза нуждались друг в друге: философы мечтали претворить свои иллюзорные социальные и политические планы руками просвещенных монархов, а монархи рассчитывали на просвещенные умы философов и их огромное влияние на европейское общественное мнение. Политические и социальные миражи философов казались привлекательными только издали, поэтому они обращались не к «своим» монархам, а искали их на стороне. Подобно тому как на родине Просвещения, во Франции, Вольтер, Даламбер, Дидро не могли найти общего языка с Людовиками, так в России не получился диалог между Екатериной и Н. И. Новиковым. Зато Екатерине удалось пленить умы Вольтера, Гримма, Дидро и других просветителей, с которыми она вела оживленную переписку. К хору домашних льстецов присоединились панегиристы из-за рубежа. Если учесть, что эти почитатели императрицы были властителями дум передовых людей Европы, то станет очевидным, что присоединение их к хору, славившему «северную Семирамиду», «Северную звезду», «великую Екатерину», «бессмертную покровительницу художеств», относилось к крупным завоеваниям императрицы. Вольтер, признанный патриарх французского Просвещения, писал Екатерине: «Теперь надобно, чтобы все глаза обращались к северной звезде. Ваше императорское величество нашли путь к славе, до вас неведомой всем прочим государям». Тот же Вольтер писал одному русскому корреспонденту: «Я боготворю три предмета: свободу, терпимость и вашу императрицу». Вслед за Вольтером спешил выразить Екатерине «чувства удивления, признательности и неизменной привязанности» Даламбер, а Гримм уведомлял ее, что «все занимающиеся литературой и мыслящие люди, в какой бы части Европы они ни жили, начали считать себя вашими подданными». «Ученица» просветителей хорошо усвоила их терминологию и не упускала случая, чтобы напомнить им, что «у короля одна обязанность — желать блага своим подданным», что «вся моя наука заключается именно в том, что все люди братья, и всю мою жизнь я проведу в изучении искусства поступать согласно этому правилу». Лесть сочеталась с материальной щедростью. У Дидро Екатерина купила библиотеку за 15 тыс. ливров, оставив ее у него. Ради рекламы своего царствования Екатерина всячески преувеличивала успехи. Описывая цветущее состояние подданных империи, она не гнушалась грубым обманом. Екатерина писала Вольтеру: «Впрочем, наши налоги так необременительны, что в России нет мужика, который бы не имел курицы, когда он ее за- хочет, а с некоторого времени они предпочитают индеек курам». Репутацию философа на троне должен был подтвердить составленный императрицей Наказ депутатам Уложенной комиссии. Цель Уложенной комиссии состояла в том, чтобы заменить устаревшее Уложение 1649 г. новым сводом законов. Надобность в таком своде, который бы привел правовые нормы в соответствие с изменившимися условиями общественной жизни, ощущалась давно. Попытки составить новое Уложение предпринимались и при Петре I и при Елизавете, но все они окончились неудачей. Екатерина решила возобновить эту попытку, причем организовала ее на новых началах: вместо назначенных правительством чиновников над составлением нового уложения должны были работать избранные от сословий депутаты, которым надлежало руководствоваться написанным императрицей Наказом, своего рода программой действий. Наказ представлял собой компилятивное сочинение. Он состоял из 22 глав и 655 статей, три четверти которых были заимствованы дословно или в виде пересказа из «Духа законов» Монтескье, сочинений Беккария, Юста, статей «Энциклопедии». 14 декабря 1766 г.Екатерина опубликовала Манифест о созыве комиссии и указы о порядке выборов в депутаты. Дворянам было разрешено избирать одного депутата от уезда, горожанам — одного депутата от города. Право избрания депутатов было предоставлено государственным крестьянам. Помещичьи крестьяне к выборам не допускались, считалось, что их интересы представят дворяне. Летом 1767 г. избранные депутаты прибыли в Москву. Каждый из них привез наказ избирателей. Дворяне жаловались на сложность процедуры продажи и покупки имений, на обременительность для крестьян постойной и подводной повинностей, на побеги крестьян за пределы страны, на волокиту, царившую в местных учреждениях при разбирательстве дворянских челобитных. Некоторые наказы излагали просьбу дворян иметь на местах органы самоуправления — сословное «общество дворянское», а также выборных дворянами воевод вместо назначаемых правительством. Главное требование городских наказов состояло во введении монополии купечества на торговлю и лишение или ограничение права торговать дворянам и крестьянам. Купцы, кроме того, претендовали на дворянские привилегии: освобождение от телесных наказаний, предоставление права владеть крепостными, восстановление указа, разрешавшего промышленникам покупать крестьян к мануфактурам. Государственные крестьяне жаловались на малоземелье, захват их участков помещиками и заводо-владельцами. Открытие Уложенной комиссии состоялось 30 июля 1767 г.Вопросом, вызвавшим самые оживленные прения, был крестьян-320 ский. Даже в тех условиях, когда среди депутатов не было ни одного представителя от крепостных крестьян и слово в их защиту считалось крамольным, раздавались голоса о передаче помещичьих крестьян в управление особой коллегии, которая бы взимала с них подати и оброк в пользу помещика (депутат А. Маслов), об установлении фиксированной законом ^феодальной ренты (Козельский), о предоставлении крепостным крестьянам права собственности на землю (Г. Коробьин). Через полгода после открытия Комиссия была переведена из Москвы в Петербург, и в декабре 1768 г. Екатерина под предлогом необходимости отъезда некоторых депутатов на театр военных действий распустила Уложенную комиссию. Ее работа оказалась бесплодной, и обширное делопроизводство сохранило лишь значение памятника общественно-политической мысли. Единственный проект закона, принятый Уложенной комиссией на одном из первых заседаний, состоял в том, чтобы преподнести Екатерине титул «великой, премудрой и матери Отечества». Сенат утвердил постановление Комиссии, повелел хранить его вместе с «наиважнейшими государственными актами» и публиковать об этом в иностранных газетах. Глава XVIII. КРЕСТЬЯНСКАЯ ВОЙНА И ЕЕ ПОСЛЕДСТВИЯ
Популярное: Генезис конфликтологии как науки в древней Греции: Для уяснения предыстории конфликтологии существенное значение имеет обращение к античной... Как распознать напряжение: Говоря о мышечном напряжении, мы в первую очередь имеем в виду мускулы, прикрепленные к костям ... Почему люди поддаются рекламе?: Только не надо искать ответы в качестве или количестве рекламы... ©2015-2024 megaobuchalka.ru Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. (1000)
|
Почему 1285321 студент выбрали МегаОбучалку... Система поиска информации Мобильная версия сайта Удобная навигация Нет шокирующей рекламы |