Изменения в системе управления на рубеже XI—XII веков

Однако уже к концу XI века наблюдается значительное ослаб­ление власти киевских князей. В связи с этим активизировалось киевское вече. Оно стало играть достаточно заметную роль в жизни не только города, но и государства в целом. В частности, известно, что вече изгоняло князей или приглашало их на пре­стол. Так, в 1068 году киевляне свергли Изяслава, проигравше­го сражение с половцами, и посадили на его место Всеслава

Брячиславича Полоцкого. Через полгода, после бегства Всесла­ва в Полоцк, киевское вече вновь попросило Изяслава вернуть­ся на престол.

С 1072 года прошло несколько княжеских «снемов» (съез­дов), на которых Ярославичи пытались договориться об основ­ных принципах разделения власти и одновременно о взаимодей­ствии в борьбе с общими противниками. В 1074 году между братьями развернулась ожесточенная борьба за киевский пре­стол. Старшинство перестало играть безусловно решающую роль в определении права на власть. Смена правителей в сто­лице влекла за собой перемены власти на периферии Киевс­кой Руси: каждый новый киевский князь направлял своих сы­новей наместниками в другие города (прежде всего в Нов­город).

Участившиеся усобицы серьезно ухудшили внутри- и особен­но внешнеполитическое положение русских земель. Это заста­вило русских князей вновь заняться поисками политического компромисса. В 1097 году в Любече состоялся княжеский съезд, на котором внуки Ярослава Святополк Изяславич, Владимир Всеволодович, Давыд Игоревич, Василько Ростиславич, а также Давыд и Олег Святославичи установили новый принцип взаи­моотношений между правителями русских земель: «кождо да держит отчину свою». Другими словами, все русские земли были поделены между наследниками Ярослава и превращены в их на­следственные владения. С этого времени «отчина» (земля, в ко­торой княжил отец) стала передаваться по наследству сыну. Тем самым отменялась «лествичная» система занятия престолов, ос­нованная на представлении, что все члены великокняжеской семьи являются совместными владельцами Русской земли. На смену ей пришло династическое правление. Русские земли были распределены между отдельными ветвями потомков Ярослави-чей. В отличие от установлений Ярослава, теперь гарантом со­блюдения новых норм отношений выступал не «старший», ки­евский, а все князья: «Да аще кто отселе на кого будет, то на того будем ecu и кресть честный».

Хотя княжеские съезды 1097, 1100, 1101, 1103 и 1110 годов не смогли предотвратить междоусобиц, значение их чрезвычайно велико. Именно на них были заложены юридические основы су­ществования суверенных государств на территории бывшей еди­ной Киевской Руси. Древнерусское государство оставалось в прошлом. Окончательный распад его принято связывать с со­бытиями, последовавшими за смертью старшего из сыновей Владимира Мономаха, Мстислава'(1132 г.).

Удельная Русь

Реализацией новых принципов междукняжеских отношений стало расчленение территории Древнерусского государства на уделы, закрепленные за потомками того или иного Ярослави-ча. В Муромской земле продолжали править потомки Святос­лава Ярославича, а дети и внуки его брата Ростислава стали княжить в Рязанской. Смоленская земля закрепилась за потом­ками Ростислава Мстиславича, внука Владимира Мономаха, вокняжившегося в Смоленске в 20-х годах XIIвека. В Волын­ском княжестве правили потомки другого внука Мономаха — Изяслава Мстиславича. Во второй половине XII века за потом­ками князя Святополка Изяславича закрепляется Турово-Пин-ское княжество.

Такой порядок, однако, установился не во всех новых княже­ствах. Четыре отделившиеся земли (Киевское и Переяславское княжества, а также новгородский и псковский престолы) не зак­репились в XIIвеке за какой-то определенной княжеской вет­вью. Многие исследователи полагают, что Киевское княжество было коллективным владением, на которое имели право князья из сильнейших ветвей Рюриковичей. Переяславль на протяже­нии XIIвека занимали представители разных ветвей Мономахо-вичей. После 1136 года усилившееся новгородское боярство ста­ло самостоятельно решать вопрос о выборе князей, из-за чего ни одной из княжеских ветвей не удалось закрепиться в Новгоро­де. По-видимому, аналогичная система сложилась к середине XIIвека и во Пскове. При этом Псков сохранял частичную за­висимость от Новгорода, в земли которого он прежде входил.

Любопытно отметить, что среди этих центров, по крайней мере, два — Киев и Новгород — были сакральными столицами Руси. Действительно, наличие в Киеве резиденции митрополи­та «всея Руси» — факт, значение которого для древнерусского об­щества трудно переоценить. Новгород вполне мог «ощущать» себя соперником Киева не только в качестве политического, но и сакрального центра «Русьской земли» (для рассматриваемого времени понятия «политический» и «сакральный» чрезвычайно близки, если не тождественны). Об этом говорят и строитель­ство в Новгороде храма Софии, и вполне серьезные претензии новгородских архиереев на независимость от киевского митро­полита, и колоссальная роль архиепископов и архимандритов в государственных делах Новгорода. Неудивительно, что многие исследователи считают Новгород теократической республикой, во главе которой фактически стоял новгородский владыка (од-

ним из оснований для этого служит то, что де Ланнуа называл новгородского архиепископа «сеньором города»⁶).

Что касается Переяславского княжества, то его особый ста­тус, скорее всего, определялся тем, что им владели потомки лишь одного из отпрысков Ярославова рода — Владимира Мо­номаха, который сам приобрел особое место в числе наследни­ков великого князя киевского.

Вновь образованные государства по территории и системам управления были сопоставимы с западноевропейскими ранне-средневековыми государствами.

Церковь и государство

Важно подчеркнуть, что даже в таком «лоскутном» состоянии Русь продолжает сохраняться как единое целое. Мало того, именно в период раздробленности процессы этнической и куль­турной консолидации нарастают. Связующим звеном при этом, несомненно, выступала церковная организация, глава которой носил титул митрополита Киевского и «всея Руси». Наличие в Киеве резиденции митрополита «всея Руси» способствовало со­хранению за этим городом статуса столицы всех русских земель. Церковь, не обладая практически никаким «аппаратом подавле­ния» (кроме давления морального и потенциального наказания в потустороннем мире), имеет колоссальную власть, издает за­коны, которым подчиняются все. О весьма заметной политиче­ской роли церкви в Древней Руси свидетельствует, например, положение церковных иерархов (архиепископа, архимандрита) в Новгородской республике. Вместе с тем светские правители — князья также обладали властными полномочиями и в церковной сфере. Недаром довольно часто князья вторгались в сферу цер­ковной компетенции, пытаясь навязать церкви свои решения, в частности по поводу кандидатур на замещение высших должно­стей в церковной иерархии. На заметные претензии по вытес­нению церкви из государственных сфер, видимо, претендовал и титул «царя и великого князя всея Руси». Неоднократно подчер­кивалась его близость к титулу митрополита Киевского и всея Руси. К сожалению, суть и этапы «тихой» войны, которая велась на Руси за монополию на объединение русских земель — под эгидой светского или духовного правителя, — до сих пор не изучены. Тем не менее ясно, что именно митрополиты «всея Руси» были тем связующим звеном, которое в годы раздроблен­ности и тяжелейших испытаний, выпадавших на долю нашей

страны, продолжало сохранять, удерживать хрупкое, в значитель­ной степени эфемерное единство, которое определялось тогда еще не вполне оформившимся и определившимся словосочета­нием «Русская земля».