Глава XII Воплощение Немезиды

 

Наш отряд сошёл с тропы и двинул к небольшой поляне. Пока мы добрались до окрестностей Радара, день уступил место сумеркам. По сути, ночь ещё не наступила, но в её преддверии тьма уже прогнала солнечный свет, оставив лишь нечто издали похожее на него. Зона медленно покрывалась мраком. Ненавижу сумерки. Ни дня, ни ночи. Нет конкретики, одни лишь расплывчатые образы, так и не скрывшиеся во тьме. Именно в такую пору из нор вылезают твари всех мастей. Учитывая, что мы находимся под самым боком у центра Зоны, на лучшее можно не надеяться. Идти дальше — верная смерть. Потому капитан решил устроить привал. Отдых вообще нужен: почти сутки на ногах.

Поляну моментально заняли и оцепили. Патрули отправились разведывать обстановку в округе.

— Кальмаренко, за старшего, — распорядился Орлов.

— Есть!

Капитан вместе с Третьяковым и Семёновым растворились в тумане.

— Куда они ушли? — поинтересовался я.

— Прямо к РЛС. Ваш «Выжигатель».

— Ясно. Мне вот что интересно, лейтенант. Как ты на Кордоне очутился? Весь отряд в бункере, а ты где-то на периферии шатаешься.

— Пространственная аномалия. Влетел в неё по неосторожности, — нехотя ответил Алексей.

— И она перебросила тебя на Кордон?

— Да. Бондарев что-то говорил о сети таких аномалий. Вроде как они все соединены между собой и перемещают всё в одну точку. Хрен его знает, что и как. Профессор повёрнут на аномалиях. Ускорители частиц — его изобретение. И не только они.

— Потому он идёт с нами? С тем артефактом он будет разбираться?

— Да. Больше некому.

Я огляделся. Темнота постепенно отхватывала своё. Усеянное тысячами звёзд небо разрушало все представления о кошмарах Зоны. Где-то там, в миллионах световых годах, нет всего этого хаоса, что царит здесь, как в пределах Периметра, так и за ним. Там вообще ничего нет, лишь пустые планеты и меркнущие звёзды далёких галактик. Символы непознанного, неразгаданного, неизвестного.

— Не думал, что когда-нибудь увижу Припять, — сказал я.

— Запретная локация, да? Там, на самом деле, всё не так, как думает ваша братия. Никаких тайн, Клондайков. Только сборище кровожадных сектантов. Я, кстати, никогда не думал, что буду на равных разговаривать со сталкером.

— Полагал, что мы все отъявленные маньяки и по нам электрический стул плачет?

— Как-то так, — равнодушно произнёс он.

— А как насчёт Миротворца? Он ведь тоже из сталкеров. Был им когда-то.

— Ты не знаешь, через что ему пришлось пройти. Никогда не узнаешь. Он видел настоящую Зону, не скрытую в тени. Тебе не понять. Мне тоже. — Лейтенант вздохнул. — Его предали, он потерял всё, что у него было. Потому он оказался здесь. Потому все знают Миротворца и никто — Виктора Орлова.

— Легенда…

— Как ваш Стрелок. Говорят, он отключил «Выжигатель».

— В то, как одиночка прорвался сквозь заслоны «Монолита», перебил всю охрану и добрался до РЛС, я не поверю. Слишком круто для человека.

— А для сталкера? — Алексей улыбнулся. — Не знаю, как там со Стрелком, но нам предстоит трудная дорога. Ты же не в обиде за то, что я тогда, на Янтаре, не сказал о «Гидре».

— Ты втянул меня в опасную игру, Кальмар. Только это мой единственный шанс вернуться назад.

— За Периметр? Оно тебе надо? Снова система, плешивая демократия, серые будни. Где бы ты не находился…

— Зато без кровопотерь и новых жертв. Я достаточно людей убил. Достаточно для того, чтобы потерять рассудок.

— У тебя стальные нервы.

— Только они со временем ржавеют.

Военспец поудобнее перетянул ремень автомата.

— Совет тебе, если всё же надумаешь выбираться из Зоны. Не попадайся властям, а то посадят до конца жизни, и это как минимум.

— Учту.

Я вернулся к своему рюкзаку, сброшенному у края поляны. Енот как раз снаряжал магазины к своему комплексу.

— Ну, что там он говорит?

— Что скучать в Припяти не придётся.

— Мудак — он и есть мудак.

— Ты чего?

— Не хочу я в центр. Нас всех там положат, никакой Миротворец и пискнуть не успеет.

— Я думал, ты поддерживаешь авантюру.

— Знаешь, тут место странное. Чем дальше в Припять, тем больше хочется плюнуть на всё и уйти, пока цел.

— Это называют сталкерским чутьём, — пробасил подошедший долговец.

— Капитан Свиридов?

— Или просто Маска, если так удобнее.

— Зачем изображать из себя вольного сталкера?

— Видишь тех солдат? — Свиридов обвёл рукой остальных долговцев. — Все они специалисты разведки. Для того и создан сто двадцать первый батальон. Только мы можем незаметно проникнуть на базу «Свободы», на равных сражаться с монолитовскими ликвидаторами, зачищать особо опасные бандформирования. Ещё мы собираем информацию, бродим по Зоне под видом одиночек, чтобы по первому приказу собраться в единый отряд.

— При маскировке вам открываются новые возможности, так?

— Именно.

— Тогда почему против бандитов отправили нас с Енотом, а не разобрались сами.

— Есть желающие заработать. Мы предоставили им такую возможность.

— И защитили свой клан. Ведь если такие бандитские стратеги, как Чингиз, узнали бы о работе «Долга», они бы выступили против вас.

Свиридов нахмурился.

— А что имел в виду тот старик из «Свободы», когда говорил о продажности «Долга»? Думаю, вас очень хорошо переоснастила контора, стоящая за Орловым и «Гидрой». Потому генерал Воронин выделил лучших людей. Тем временем вы под видом одиночек пытаетесь проникнуть в структуру вольных сталкеров, тем самым, распространив влияние вашей группировки. Умно, ничего не скажешь.

— Я уже говорил тебе, что мы просто защищаем ваши интересы.

— С помощью воздействия?

— С помощью той силы, которая у нас есть, чёрт побери!

— Вот и ответ.

Долговец собрался с мыслями:

— Зачем тебе это надо?

— Было интересно. Я лишь строил предположения, а ты всё подтвердил.

— Эх… Знал бы ты, как изменилась Зона. Даже её нестабильность всегда разбивалась об укоренившуюся систему. Так было. Но появилась правительственная организация, решившая захватить все инфраструктуры. Они используют передовые технологии и глобальные стратегии. Именно для этого послана «Гидра», «Долг-121», группа Паладина. Организации нужен источник сигнала, который может попасть в руки врагов.

— А кто враг? — спросил я.

— Позже догадаешься. Всё это — мои предположения. Ты свои прекрасно строишь. Вот и придумай ещё что-нибудь, а мне пора.

Свиридов отошёл к долговцам. Енот закончил со снаряжением, приготовил всё к утреннему выходу. Чуть поколебавшись, спросил:

— Павел, ты вправду считаешь, что долговцы хотят нас подчинить?

— Да. Свиридов упомянул организацию, неведомого врага. Если всё так, то наклёвывается новая война группировок. «Долг» в одиночку не справится. Ему нужно подспорье.

— Последний рейд. Свалю из Зоны, и плевать я хотел на все конфликты.

— Я надумываю остаться.

— Серьёзно? Ты же уйти хотел.

— И сейчас хочу. Но что-то мешает, понимаешь? Чего-то я не понял, и это не даст мне покоя. Я должен всё выяснить.

— Любопытство. Или нет? Может, Зона в душу закралась?

— Ты же знаешь, не в моём случае. Я лишь… не хочу возвращаться к системе.

— Сто тысяч долларов — и никакая система не тронет.

— Чтобы забыть о системе, этого мало. Но ты свою мечту исполнишь. Разом и много, верно?

— Ну да. Вот только чутьё меня уже заколебало. Всё орёт о том, что сдохну я в Припяти. — Напарник тяжело вздохнул.

— Да брось ты! И не из таких передряг выпутывались. Вспомни Кордон.

— Лучше не буду. Пятый день в Зоне, чтоб его. Вон, смотри. — Енот указал на группу Паладина. — Какие-то они странные. Командир с мечом за спиной. Егерь всё рюкзак тащит. Огромный.

— Надеюсь, вся их компания хоть чем-то поможет.

— Пока мы «Свободу» штурмовали, они профессора обходными путями провели. Помнишь, они к нам уже на Радаре присоединились?

— Да, видел, удивился ещё. Пропали, потом появились.

— Мы все могли так пройти. Незаметно. Не знаю, что там творится, но командир наш фрименов встряхнул неспроста.

— Там старик был. Говорил странные вещи. Свиридов с Миротворцем его поняли.

— Специально атаковали, — заключил Енот. — Но зачем? Это лишняя трата времени.

— А если Орлову нужно было в чём-то убедиться? Скажем, вывести старика-свободовца на чистую воду, — предположил я.

— Ах! Слишком сложно! Гробить людей ради информации!

— Если нет другого способа, ценную информацию выбивают силой. У нас был только один шанс.

На противоположном конце поляны поднялся шум. Кто-то кричал. Я увидел, как Орлов с подчинёнными забежали в лагерь. Все ждали разъяснений от капитана, а он промолвил лишь одно слово:

— Выброс…

В такт его предостережению по небу пронеслась первая молния, сверкнувшая кроваво-красным светом. Начинался выброс. Второй за сутки…

 

***

 

Кое в чём Демон просчитался: атака Барьера была не всецелой прихотью «Долга». Об этом свидетельствовала уже вырезанная колючая проволока и проложенный болтами путь между допотопными минами.

— Миноискатель у них был, что ли? — проворчал Скиф. — Ловко они тут прошли.

— И помогли в погоне. Сами подписали себе смертный приговор. Сарацин, вперёд!

— Почему я? — возмутился снайпер.

— Ты из всех нас самый быстрый и увёртливый, — ответил Демон. Его правая рука Скиф удобнее перехватил G-36, а Янычар, в роли левой, коснулся гарды ятагана.

Сарацин, сгораемый от ненависти к командиру и его прихвостням, осторожно ступил на минное поле. Ещё шаг, второй, третий. Путь был выложен правильный. Спустя пару минут он пересёк опасный участок и дал отмашку остальным.

— Идти по одному! Друг за другом! Дистанция один метр. Пошли! — приказал Демон.

Преодолев минное поле, отряд двинулся дальше. Через три часа ходу наёмники напоролись на полусгнивший сарай. Через проломы в стене лился свет. Кто-то зажёг там костёр.

— Сталкеры?

— Или бандиты, свободовцы, сектанты. Точно не наши клиенты. Значит, свидетели.

Дальше всё произошло в считанные минуты. Бойцы синдиката ворвались вовнутрь. Парня с «Кольтом» пришили сразу — две очереди из штурмовых винтовок. Перед тем, как экзоскелетчик, нашпигованный свинцом, упал замертво, он успел снять троих и серьёзно ранить четвёртого. Однако град пуль всё же сделал своё. Третьего снял лично Демон. Он ранил сталкера в ногу из своего автоматического пистолета Beretta 93. Командир склонился над проигравшим и спросил:

— Кто вы такие?

Раненый лишь харкнул кровью в сторону наёмника.

— Как грубо! — Рукоять пистолета нанесла удар по виску. Насмерть.

— Я его узнал, — сказал Скиф. — Это Олег Гусаров, которого прозвали Демоном.

— Тёзка, что ли?

— Типа того.

— У меня тёзок нет. В Зоне есть лишь один Демон, — усмехнулся наёмник.

— Теперь-то да, — подыграл второй.

Тем временем сталкер, находившийся во время штурма поодаль от своих, услышал выстрелы. Он в охапку схватил какую-то металлическую бандуру и бросился прочь. Сарацин, заметивший беглеца, взвёл свою драгоценную H&K SL-9SD, но тот скрылся во мраке ночи. Из-за чёртовой темноты того невозможно было разглядеть. Снайпер выстрелил туда, где по расчётам должна была находиться жертва. Он вошёл в сарай.

— Один сбежал.

— Ты упустил? — Глаза командира налились кровью. — Бери Скифа! Найдите его срочно! Свидетелей нам не хватало!

Наёмники выбежали вслед за беглецом.

— Следы крови, — заметил Скиф. — В принципе, его реально выследить.

— Пусть уходит, — буркнул Сарацин, но всё же пошёл за напарником.

— Вот потому тебя не жалуют остальные, — сказал следопыт. — Всё вечно пытаешься скостить работу, подводишь отряд. С Душманом якшаешься. И кому ты постоянно сообщения отсылаешь, а? Может, ему на нас докладываешь? Я же видел…

— Зря.

Ствол винтовки с интегрированным глушителем упёрся в спину Скифа. Тот попытался увернуться, но Сарацин нажал на спуск. Брякнул затвор, опустошенная гильза вылетела в сторону, а мёртвое тело наёмника повалилось на пожухлую траву.

— Теперь Демону будет некому передать отряд, — усмехнулся убийца. Только что он лишил жизни боевого товарища. Того, с кем не раз преодолевал опаснейшие участки Зоны, обстреливаемые с двух фронтов, переполненные аномалиями или мутантами. — Как отмстил тебе, я покараю остальных. Твой командир отправится за тобой, а потом я найду Фантома. И стану воплощением мести. Лютой и жестокой. А сейчас мне пора возвращаться.

По небу прокатилась молния, оставившая за собой алое сияние.

— Не может быть!

Сарацин побежал к наёмникам, крича:

— Выброс! Опять выброс!

Бойцы синдиката уже знали.

— Демон, тут спуск в погреб! — Янычар указал на раскрытую деревянную дверцу в полу.

— Все вниз!

Прибежал снайпер.

— Где Скиф?!

— Его убил тот сталкер! Но теперь он сдохнет под выбросом!

Сарацин и Демон спустились в укрытие. Командир закрыл дверцу.

 

***

 

Сказать, что я ошарашен — вовсе промолчать. Мало того, что первый за сутки выброс прогремел через несколько дней после предыдущего, так ещё начинается новый. Первый устроили учёные, чтобы немного подчистить Зону к моменту нашего выхода. Метод был жестокий, но крайне необходимый. Теперь снова. Неужели экологи устроили ещё один? Они ведь знают, что мы все погибнем.

— Анабиотики! Срочно! — крикнул Орлов.

Все мгновенно побежали к сброшенным рюкзакам. Я быстро раскрыл его и нашарил в одном из отделений плоскую коробочку из прозрачного пластика. Внутри лежал шприц со зловещей бурой жидкостью. Анабиотик, разработанный учёными на основе тетрадоксина, якобы мог спасти человека от аномального воздействия выбросов. Правда это или нет, мне придётся выяснить на собственном опыте. Я закатал рукав, вонзил тонкую иглу в вену и ввёл препарат.

Всё тело загорелось адским пламенем. Боль поразила каждую клеточку организма. Меня подкосило, и я свалился на землю, корчась в судорогах. Агония перекрыла дыхание, отняла зрение, и лишь по нарастающему гулу я мог догадаться, что вот-вот рванёт…

 

Вокруг царил ослепительно белый свет. Огромные сугробы, снегопад и солнце. Идеальный зимний пейзаж нетронутого края. Лишь следы от шин военных внедорожников портили весь антураж. Я следил за патрулём вторые стуки. Нагруженный бойцами УАЗ проезжает каждые три-четыре часа. Последний как раз укатил минут двадцать назад. Пора начинать.

Я, в чёрной толстовке, капюшоне, армейских сапогах да перчатках, побежал к колючей проволоке. Из оружия лишь штык-нож под курткой. Ни о каком огнестрельном речи и не шло. После крушения поезда пришлось бросить всё снаряжение и бежать в близлежащий посёлок. Уже там мне помогли знакомые люди, которым я сам не раз протягивал руку помощи. Кто-то должен был защитить семью стариков от произвола местного генерала. Я никогда ничего не просил взамен, но произошедшее вынудило меня обратиться к ним. Они всё поняли. Снабдили в дорогу, заготовили припасы, тёплые вещи. Дальше мой путь лежал через границу и пол соседнего государства. Спустя две недели пути, где пешком, где на транспорте, я таки добрался до Чернобыльской Зоны. Оставалось самое сложное: проникнуть на её территорию.

Все блокпосты охранялись в соответствии с требованиями. Солдаты, БТРы, стрелковые расчёты, снайперские позиции. Зато участки между КПП стерегли неважно.

Я приблизился к колючей проволоке. Обильный снегопад портил весь обзор, а ветер перекрывал звуки, потому я только сейчас заметил парня в грязном сером пальто. Он упорно вырезал металлические прутья. Ещё один беглец с Большой земли?

Он почувствовал приближение чужого. Резко развернулся, попытался выудить из кобуры древний ТТ. Я, впрочем, за долю секунды уже вооружился штык-ножом, успел приблизиться к сопернику и сбить его с ног. Приставив клинок к горлу, я прошипел:

— Спокойно! Кто такой?

— Отвали!

— Стрелять не будешь?

— Да отвали! Не буду!

Я освободил его из захвата, немного отошёл. Достаточно для того, чтоб стать недосягаемым для рукопашной атаки, но довольно близко, если потребуется остановить новую попытку достать пистолет. Парень, однако, биться не собирался. Он снова склонился за проволокой и продолжил её резать.

— Чего стоишь? Тебе же в Зону надо? Помоги!

Ножны у штык-ножа к автомату Калашникова практичные. Специальные кусачки, в которые они с лёгкостью превращаются, позволяют перерезать любой кабель или, как сейчас, колючую проволоку.

Так и проникли за Периметр. Он, как и я, здесь впервые. Потому мы решили держаться вместе. Хотя бы первое время. Так легче выжить. Человек вообще стадное животное.

— Михаил, — тот протянул руку. — Дьяченко. Некоторые Дьяконом кличут.

— Павел. — Я ответил на примирительный жест. — Павел Соколов.

Мы четверо суток шатались по бескрайним полям запретной территории. Пару раз сбегали от армейских патрулей. Ночью прятались в полуразрушенных строениях советской эпохи. Кончались припасы, питьевая вода. В конце концов, мы дошли до небольшого моста, построенного невесть зачем. Никакой реки под ним не было. Такая же заснеженная земля. Это лета в Зоне нет, весны тоже, зато зимы выпадают лютые.

Мы остановились под мостом, решили сделать привал. До сих пор не нашли ни единой души. Нет здесь никого, что бы не говорили о нескольких сотнях правонарушителей, незаконно проникших сюда. Из-за изнеможения мы не заметили, как к мосту приблизились посторонние.

— Так, братаны, смотрите! Кто тут у нас?

Было слишком поздно. Нас уже окружили, повалили на землю, пинали. У Михаила изъяли пистолет. Не помню, что было дальше. Лишь обрывки чьих-то прокуренных голосов да резавший глаза свет. Тот самый, ослепляющий, что свойственен зиме.

Очнулся я в сыром подвале. Миха уже отошёл от нападения. Всё его лицо заплыло синяками. Думаю, я нахожусь не в лучшем состоянии.

— О, проснулся, — просипел Дьяченко.

— Где мы? — спросил я и не узнал свой голос. Натуральный хрип и никакой речи. Однако он различил мои слова и ответил:

— Это типа АТП. Так на табличке было написано. Она прибита к воротам. — Он приложил кусок трубы к синяку под глазом. — Нас в подвал выкинули. Ты, кстати, где-то с час без сознания провалялся.

— Надо выбираться…

— Это невозможно. Их там около десяти человек. Все вооружены. У нас даже сил нет встать нормально, а ты про побег.

Держали нас несколько дней. Я уже потерял им счёт. Вот каково это — лишиться чувства времени. Иногда приносили воду и какой-то шлак. Жрать его было невозможно.

Однажды к нам пожаловали три братка. Все в чёрных куртках. В руках обрезы двустволок.

— Мы это, мы решили. Вы нам на хрен не нужны.

— Отпустите? — еле слышно спросил Миха.

— Не-а. Мы вас типа казним. Только подальше от базы.

— Кровь со стен стирать не хотите?

— Ага. Это типа гигиена, во!

Нас вывели из подвала, протащили между кирпичными блоками зданий. В итоге мы снова оказались у моста. Теперь нас подняли на него. Двое конвоиров встали позади. Третий расхаживал перед нами.

— Кого первым? — Недобро заскрежетали курки обреза. Бригадир готовил оружие к стрельбе.

Сбоку, меж заснеженных кустов появился ствол автомата. За ним выползла фигура в толстовке. Застучала очередь. Экзекутор повалился вниз, забрызгав снег кровью. Я собрал все свои силы и набросился на одного из надзирателей, пока те находились в смятении. Удачно повалил, свернул шею. Тем временем автоматчик успел снять второго конвоира.

Он подошёл к нам. Впалые щёки и короткая бородка. Больше ничего примечательного. В руках он держал автомат АК-104, а из кобуры выглядывала рукоять иностранного пистолета. С такой моделью я ещё не сталкивался.

— Ты прямо охотник. Как коршун… нет, точнее, беркут. — Он подал мне руку, чтобы я поднялся на ноги. Потом он стукнул Михаила в плечо.

— Давай, парень, собирай их манатки, и валим отсюда! Умойся потом, а то на лице полоски, как у енота.

— Мужик, ты кто? — недоумённо спросил «енот».

— Я кто? Я Могильщик. А ты? Дай угадать. Очередной корм для собак, возомнивший себя героем? Решил адреналину получить? А, может, ты беглый зек? — Он махнул рукой. — Мне всё равно. Знаю только, что если мы сейчас не свалим, нас поймает подкрепление с АТП. Не отвертимся. Так что поторопитесь!

В тот день он спас нас. Подарил новые имена. Никаких Соколов и Дьяконов. Беркут и Енот. В относительно короткие сроки Могильщик научил нас выживанию в Зоне. Аномалии, мутанты, тактика борьбы с ними, группировки, их мировоззрения… Он много рассказывал о здешней жизни. Ещё больше показывал на примерах. Матёрый сталкер брал нас в опаснейшие рейды. Его способ обучения был жёстким, но довольно эффективным. Примерно такую же «школу» я прошёл во время подготовки на собровца. Енот же проходил что-то подобное впервые. Было трудно, но всё пошло на пользу.

Через два месяца, в марте, Миха ушёл своей дорогой. Он решил стать настоящим одиночкой и печься о себе самостоятельно. Я остался с Могильщиком, помогал в рейдах. Он обучил меня ещё не всему. Ведь научиться различать аномалии и бороться с мутантами можно быстро, но философию Зоны нужно постигать всю жизнь. Уроки по этому сложнейшему предмету Могильщик преподавал мне до самой смерти, приключившейся в середине июня. Через две недели после отключения «Выжигателя» и попытки прорыва Припяти. Ещё через две с половиной недели я узнал о новом плане, связанным с городом-призраком.

 

Жуткая боль до сих пор не покидала тело. Голова раскалывалась на части. Дыхание было отрывистым, и каждый вдох сопровождался новой волной боли.

— Ааа… — прохрипел я.

Надо мной склонился силуэт. Зрение ещё не восстановилось, потому я видел всего лишь чёрные пятна на белом фоне. Внезапно в мою руку впилось что-то острое, и новая боль, непохожая на ту, что терроризирует меня сейчас, пронеслась по телу. Через минуту все боли, какие были, сошли на нет. Вернулось зрение, восстановилось дыхание.

— Что это было?

— Стабилизатор, — ответил Орлов. Он помог мне подняться на ноги, протянул флягу с водой. — Попей, полегчает.

— Спасибо, командир, — поблагодарил я и сделал несколько больших глотков.

— Помоги остальным. Они скоро придут в себя.

Рывком, без посторонней помощи, встал на ноги Свиридов. Закопошился Бондарев. Где-то застонали другие.

Когда все пришли в себя, выяснилось, что два бойца «Гидры» не перенесли действия анабиотика. Средство было недоработано, а потому подошло далеко не всем.

Вокруг уже рассветало. Часы показывали без десяти пять. Выходит, мы провалялись без сознания около восьми часов. Повезло, что на нас не напоролся ни один мутант.

— Противник! — вдруг заорал лейтенант Кальмаренко, смотря на экран КПК. — Сигналы противника на шесть часов!

 

***

 

Выброс закончился. Наёмники выбрались из укрытия. Там, внизу, было тесно, да и ментальная энергия выброса давила, но теперь всё закончилось, и Демон взялся за Сарацина.

— Что случилось?! Почему Скиф погиб?!

Снайпер замешкался, но быстро ответил:

— Враг отстреливался. Задел Скифа. Тот умер сразу. Потом он скрылся в темноте. Я хотел догнать его, но начался выброс. Пришлось вернуться.

— Надо найти его труп!

— Демон, у нас неоконченное дело, — напомнил Янычар.

Тот справился с собой. Последовал приказ:

— Вперёд. Мы должны убедиться, что военсталы погибли под выбросом.

Они двинулись в путь. Вся ночь ушла на долгую, трудную дорогу.

— Я пеленгую их. Множественные сигналы на поляне неподалёку отсюда, — рапортовал Янычар. — Без движения.

— Значит, погибли. Пойдём, посмотрим.

Каково же было удивление наёмников, когда они увидели в центре поляны лишь небольшую горку, сложенную из наладонников.

— Твою дивизию! Они повсюду! — закричал один из наёмников.

Бойцы синдиката не были глупцами. Они быстро заняли оборону, использовав в качестве укрытий всё, что могло подойти. Завязалась перестрелка. Кто-то схватился врукопашную. Демон видел, как Янычар скрестил свой именитый клинок с палашом сталкера в чёрном комбинезоне. Оба саблиста стоили друг друга. Дуэль закончилась гибелью наёмника: противник рубящим ударом отсёк его кисть, а потом пронзил Янычара насквозь. Военный в бронекостюме неизвестной модели из ВСК-94 расстрелял двоих. Долговцы, обойдя с фланга, ударили по спрятавшимися за валунами. Человек, в котором Демон во время слежки за Барьером отметил командира всего подразделения, убил не то четверых, не то пятерых солдат. Вся операция была провалена.

Просвистела пуля. Демон приник к земле с окровавленной головой.

 

***

 

Фантом давно следил за отрядом Демона. После операции в Тёмной долине, когда он сработался со сталкером Беркутом и помог тому вытащить из западни друзей, снайпер вернулся на окрестности Армейских складов и продолжил слежку за блокпостом наёмников. Однажды оттуда вышел тяжеловооружённый отряд карателей под предводительством полевого командира Демона. Они отправились вглубь Зоны, а Фантом последовал за ними. Конечно, на достаточно большом расстоянии, чтобы его заметили бывшие собратья. Больше всего снайпера заинтересовал его прямой конкурент Сарацин. Тот постоянно отставал от отряда, копался в КПК. Явно набирал сообщения. Докладывал кому-то?

А ведь два года назад он и подумать не мог, что станет наёмником. Его всё время службы готовили на снайпера, даже вылазки в горячие точки имелись. Потом было сокращение, и его уволили. Дело в том, что на Большой земле ему и идти-то было некуда. Именно поэтому он решил плотно связать свою жизнь с армией, но случившееся разрушило его планы. Тогда он ушёл в Зону.

Снайперы работают парами. Один наводит, другой ликвидирует. Однако здесь он не нашёл напарника, а потому стал действовать в одиночку. Сам и вычислял, и истреблял.

Однажды он затеял опасную авантюру. Незаметно пробрался за блокпост наёмников. В глухом мёртвом лесу проследил за одной из групп синдиката. Ему удалось попасть в Мёртвый город незамеченным. Никто не смог выследить непрошенного гостя на своей территории, и тот просто подошёл к одному из командиров и сказал, что хочет работать в клане. Предводитель Душман приказал расстрелять наглеца, но сам командир, представившийся Демоном, заступился за снайпера. Он ценил навыки скрытности и проникновения на чужие территории. А ещё ему нужен был снайпер, так как некий араб Сарацин не устраивал его. Так он стал служить под началом Демона. За свою незаметность он получил прозвище Фантом.

Время шло. Душман не растерял своего недовольства новым снайпером. Сарацин стал конкурентом. Другие завидовали его положению в синдикате. Фантом понял, что его рано или поздно пристрелят свои же братья по оружию. Он сбежал. Потом вернулся. Затем история снова повторилась. В третий раз Фантом ушёл навсегда.

Сейчас он наблюдал в прицел винтовки, как наёмников начисто разбивают военные сталкеры. Он прицелился, выстрелил. Попал. Демон свалился на землю. Из его головы сочилась кровь.

— Прости, командир, но по-другому было нельзя, — хладнокровно протянул бывший наёмник. — Так, а ты кто?

Фантом увидел, как Сарацин под шум боя выбрался из низины и побежал в обратном направлении.

— Здравствуй, соперник, — ухмыльнулся снайпер и снова выстрелил. На этот раз промахнулся.

Зато конкурент всё понял. Он укрылся в густом кустарнике, высчитал позицию напавшего и сделал ответный выстрел.

Фантом вовремя откатился в сторону. Пуля ударила как раз в то место, где он находился мгновение назад.

Расстояние в четыреста метров было вполне посильным и для MSG-90A1 Фантома, и для SL-9SD Сарацина. Они опознали друг друга. Оба понимали, что живым из этой схватки выйдет только один. Дуэль расставит всё по местам: победивший отмстит, проигравший отправится в небытие.

Фантом вскинул винтовку. Сарацин бежал к новому укрытию. Выстрел. Промах. Выстрел Сарацина. Тоже мимо. Фантом перекатился за когда-то поваленное молнией дерево. Он осторожно выглянул из-за него. Резко отшатнулся в сторону. Вражеская пуля пролетела в считанных сантиметрах от головы. Снова вскинул оружие. Сарацин стоял посреди открытой местности. С той позиции хорошо просматривался склон, можно было достаточно легко уничтожить противника, если использовать шанс. Однако араб его пропустил. Зато Фантом нет. Приклад упёрся в плечо, цель расположилась в перекрестье прицела. Выстрел. Пуля попала в сердце, прошла навылет. Тело Сарацина свалилось на землю, а вокруг него сразу же растеклась лужа крови.

Фантом вздохнул с облегчением. Прошептал:

— Я — настоящее воплощение мести!

 

***

 

— Командир, с гадами покончено, — отрапортовал Третьяков. — Наши прочесали местность вокруг. Нашли труп ещё одного наёмника. Свежатина.

— А его убийца?

— Скрылся. Мы осмотрели то место, откуда должен был стрелять киллер. Следы пребывания есть, гильзы разбросаны. А так — никого. Кальмаренко не запеленговал никаких сигналов.

— Мог отключить КПК.

— Я думаю, тот не опасен. Вот, кстати, гильза. — Снайпер приподнял на свет стреляный цилиндр. — Семь шестьдесят два. Натовская.

Я пригляделся. Точно такие же были разбросаны снайпером близ «Агропрома». Словно в подтверждение моих раздумий, Третьяков продолжил:

— Пуля с дозвуковой скоростью. Такие нужны, если работаешь со снайперской винтовкой с глушителем.

Фантом использовал глушитель для своей немецкой винтовки. Вероятность, конечно, малая, но почему-то мне кажется, что убил наёмника всё-таки он. Если учесть его конфронтацию с бывшими коллегами из синдиката, то всё сходится. Но зачем ему вообще нужно было следовать за наёмниками? Или он тоже движется в Припять? Надеюсь, нет. Не хочу в него стрелять. Он ведь в своё время помог мне. Против тяжеловооружённого отряда военных сталкеров нет шанса ни у одного одиночки, будь он хоть трижды специалистом. Тем более, с такими снайперами как лейтенант Третьяков и Следопыт из группы Паладина.

— Во всяком случае, нам он угрозы не представляет, — заключил военстал. — Одни уже решили покусать. Зубы-то пообломали! — Третьяков пнул труп наёмника.

— Потери? — спросил Орлов.

— Все наши живы, — отчитался Кальмаренко. — Только погибшие при выбросе.

— Мои парни тоже целы, — ответил Паладин.

— Как и «Долг-121», — вставил Свиридов.

Пора было выдвигаться дальше, но надвигающийся рёв и грохот заставили нас остановиться.

— Что это? — Третьяков прислушался к шуму.

— Гон, — ответил командир. — Мутанты сгруппировались после выброса, учуяли запах крови. Скоро здесь зверья будет — не протолкнуться. Готовьтесь к бою!

Они налетели со всех сторон. Кровососы, снорки, слепыши, даже псевдогигант пожаловал. Всех манила сочащая «ароматные» запахи плоть убитых наёмников. Мы приняли кольцевую оборону, стали отбиваться. И, к счастью, весьма эффективно. По быстрым кровососам били пулемётчики, снорков раздирали в клочья выстрелы из подствольных гранатомётов, псевдогиганта уничтожил Егерь из своего ГМ-94. Контролёров, ведущих в атаку волну за волной, вышибли снайперы. В общем, мы держались. А потом пришли они. Такие же быстрые, как кровососы, но достаточно проворные, чтобы их не задели пулемёты и выстрелы из подствольников. Они прорвали нашу оборону, рассеяли кольцо на части. Псевдопсы.

Я выстрелил по одному, дал очередь по второму. Всё нужно делать быстро и по возможности эффективно. Отвлёкся на третьего. Потому и не заметил того, кто сшиб меня с ног. Он поставил свою лапу на меня, чем едва не переломал мои рёбра. Мохнатая морда нависла над моим лицом. Его взгляд столкнулся с моим. Полный агрессии, ненависти и жажды мести. Мне уже приходилось мстить другим людям. За того же Могильщика я перебил целую бригаду мародёров. Но никогда не думал, что однажды отмстить решат мне. Вот такое воплощение выбрала Немезида. Сколько душ отправлял ей, а теперь она захотела поживиться моей.

Меня намеревался убить именно тот чернобылец, с которым я столкнулся по дороге с «Агропрома» почти неделю назад. Могучее тело, шрамы, а главное — горящие злобой жёлтые глаза. В той схватке победил я, но мой противник смог выжить и скрыться. За всё это время он зарастил раны. Проигранный бой он решил компенсировать моей головой, которая вот-вот полетит с плеч, ведь он уже приподнял лапу. Длинные когти, как бы шутя, взрыли землю. С такой силищей справиться невозможно. И вот его пасть вроде как обрела очертания злобной ухмылки. Сейчас он размозжит мне голову…

Мутанта скинуло на бок. Его туша упала на землю, но резко встала на лапы. Бока были продырявлены с обеих сторон: пуля прошла навылет. Да ещё какая пуля! Такие следы может оставить только 12.7 мм. Но чернобылец выжил. Я резко перевернулся, привстал на одно колено и выудил из кобуры счастливый пистолет. Я сжимал спусковой крючок, пока не опустошил магазин. Четырнадцать бронебойных патронов разорвали моего противника в клочья.

Обернувшись, я увидел, как Следопыт махнул мне. Значит, он выстрелил в чернобыльца. Действительно он: только его крупнокалиберный «Выхлоп» стреляет таким типом патронов.

Мне было горько видеть, что произошло потом. Когда Следопыт отвлёкся, на него набросился один из псевдопсов. Зубы вцепились в горло и перекусили его пополам. Лапы разодрали тело снайпера. Я вскинул автомат и выстрелил по мутанту. Тот увернулся. Позже его настигли сразу три очереди. Зачистка подходила к концу.

Следопыт. Он был верным товарищем для парней Паладина. Он спас мне жизнь, чтобы через мгновение погибнуть.

— Мне жаль, — сказал я с сожалением в голосе.

— Он был лучшим снайпером из всех, кого я знал, — ответил Паладин. — А ещё был верным товарищем.

Саблезуб поднял с земли ВССК павшего, повесил себе на плечо.

— Ему это больше не понадобится, а нам останется памятью.

— Нам пора! — Орлов оглядел всех. — До Припяти осталось немного.

Через два часа пути вдали уже показались серые многоэтажки.

— Город-призрак, — прошептал я.

— Неужели дошли? — восхитился Енот. — Ещё чуть-чуть. Потом топать обратно. В общем, до фига работы. — Сталкер снова скис.

Орлов тем временем обратился к своим старым знакомым:

— Паладин, Свиридов, на пару слов.

Руководители отрядов отошли в сторону.

— Момент истины? — спросил сталкер в чёрной «Заре».

— Всё закончится здесь, — ответил Орлов.

— Мы договаривались.

— Я помню. Паладин, выполни последний пункт.

— Всё будет сделано, — заверил сталкер. — Только подай сигнал. Потом мои люди возвращаются на Затон. Ты же понимаешь, что в город нам не с руки?

— Понимаю.

— Для меня было честью сражаться с тобой. Как раньше, так и в последней битве, Миротворец. Пойду к своим. Пора готовиться к последнему рывку.

— Так точно, — ответил Орлов.

Свиридов поправил респиратор.

— Сто двадцать первый батальон пойдёт с тобой до конца, капитан Орлов. Мы сделаем всё, чтобы выполнить возложенную на нас задачу.

— Хорошо, Маска. Как в старые времена?

— А то? Надеюсь, ты помнишь, что за мразь засела в стенах Припяти. Он предал «Долг», убил генерала Крылова. Я должен ему отмстить.

— Боюсь, к нему не удастся даже приблизиться.

— Мне нет. По плану у меня другая работа, но если ты его увидишь, если сможешь подобраться... Прошу, Миротворец, убей его.

— Я ненавижу его так же, как ты или любой из бойцов «Долга». Но не забывай, у меня задание, и оно важнее мести.

Свиридов поник, хоть этого и не было заметно.

— Но я постараюсь, — заверил Виктор. — Постараюсь покончить с ним. Если за всем происходящим стоит он, то его смерть должна покончить со всем.