Глава XIII Артефакт катаклизма

 

У генерала Модзалевского был большой просторный кабинет, но он не шёл ни в какое сравнение с воистину огромным залом совещаний, где собралось всё руководство организации, как между собой называли эту структуру посвящённые.

Во главе широченного длиннющего стола сидел сам Анатолий Георгиевич. По правую руку находились Николай Андреевич Тихомиров и полковник Моховчук, по левую — полковник Рогозин. Остальные семнадцать стульев были заняты офицерами и учёными из различных отделов. Аналитик разговаривал по телефону:

— Да… Так точно… Мы не уверены… Есть. — Он бросил трубку на стол. — Это был министр обороны.

— Украины? — спросил генерал.

— Наш министр. Москва недовольна. Президент уже вылетел в зону бедствия.

— Да что мы можем сделать? — завопил один из майоров, сидящих поодаль от генерала.

На стене висела огромная плазма. Молодой крепкий парень, корреспондент с новостного канала «Россия-24», стоя на фоне разрушенных домов и поваленных деревьев, вёл репортаж:

— На самом деле никто не ожидал такого. Всё началось мгновенно и закончилось через несколько минут. Но за это время случилось непоправимое. Все разрушения, вы можете видеть их у меня за спиной, — не павильон со съёмок блокбастеров, как ни хотелось бы верить в обратное. Шторм налетел в один миг, потом сразу три урагана пронеслись по городу, уничтожая всё на своём пути. Жертвы исчисляются десятками, и это только в данном регионе.

Тем временем на нижней новостной строке одна за другой менялись записи:

«Президент РФ: На юге страны введён режим чрезвычайной ситуации»;

«Глава МЧС: Продовольствие в пострадавшие регионы будет выслано в ближайшее время»;

«Землетрясение на севере Индии магнитудой десять баллов. Сотни погибших, около тысячи человек считаются пропавшими без вести»;

«Цунами у берегов Японии. Масштабные разрушения на побережье»;

«Вулкан в Исландии. Уничтожены близлежащие населённые пункты»;

«Пентагон» потерял связь с одной из подводных лодок»;

«В Риме в ближайшие часы будет собран саммит по предотвращению последствий мировых катастроф, произошедших накануне ночью».

— Сколько человек погибло в этом аду? — спросил Модзалевский.

— Сотни тысяч, — сдавленно ответил Моховчук. — Это те, кого удалось опознать. Ещё без вести пропавшие.

Репортаж с Юга России сменился панорамой Вашингтона. Повсюду горели свечи в память о жертвах катастроф. В кадре появился старик в круглых очках. Похоже, у него брали интервью:

— Судя по тому, что катаклизмы пронеслись практически по всей Земле, можно смело предположить, что это не совпадение. Знаю, мои слова оспорят многие коллеги, но я считаю всё произошедшее целенаправленной атакой. Не секрет, что ведущие страны в течение многих лет работали над изобретением оружия, способного влиять на погоду, устраивать бедствия и катастрофы там, где правительство сочтёт нужным. Такое оружие стало бы намного опасней ядерного хотя бы тем, что направь его на стратегические ядерные объекты — и появятся новые Чернобыли образца восемьдесят шестого года. В настоящий момент ясно, что ни у одного государства нет столь мощного оружия. Им не располагают ни Россия, ни Китай, ни даже Соединённые Штаты.

— Выключите телевизор, — приказал генерал.

Аналитик тяжело вздохнул и тихо промолвил:

— Вот, значит, какой он — апокалипсис.

— Николай Андреевич, не ожидал от вас, — сделал замечание Модзалевский.

— Анатолий Георгиевич, мы ведь с вами понимаем, кто за этим стоит. Могу даже предположить, как он сотворил такое.

— Я о вашей догадке знаю.

— Пока в Зоне «Гидра», у нас есть шанс всё исправить, — вставил Рогозин.

— Полковник, посмотрите на мир. Вернее, на то, что от него осталось. До сих пор верите в своего человека? — надменно спросил Тихомиров.

— Орлов выполнит задание или погибнет. Он по натуре такой. Я его лично вербовал.

— Уверяю вас, тот, кто смог разрушить мир, с лёгкостью убьёт вашего капитана и всех его бойцов.

— Увидим, — буркнул полковник.

— Во всяком случае, отряд «Гидра» — наша последняя надежда, — сказал Модзалевский. — Всё в их руках. Заседание окончено.

Уже на лестнице генерала перехватил полковник Моховчук.

— Есть новости?

— Так точно, товарищ генерал. Правда, сейчас такое творится…

— Это ничего не меняет. Пока мир отвлечён на угрозу, наш крот спокойно сливает информацию.

— Вот поэтому я подошёл к вам. — Особист собрался с духом. — Могу с уверенностью сказать: я вычислил предателя.

— Да? Он близок к нашему окружению?

— Не представляете, насколько.

— Мне нужно лишь имя. И доказательства у меня на столе.

— Они уже там. Я занёс их перед совещанием. Думал, застану вас в кабинете, но вы уже ушли.

— Хорошо. Я изучу их. Так назовите имя, полковник.

 

***

 

Припять. Сосредоточение животрепещущего страха, граничащего с непроглядной тьмой, последний рубеж на пути к легендарному четвёртому энергоблоку, символ той жизни, которую уже не вернуть.

Вокруг нетронутые руины некогда заселённых высоток. Ещё двадцать шесть лет назад здесь жили люди. Теперь лишь холодный ветер бродит по квартирам, завывая в память о покинувших свой кров домочадцах. На дороге до сих пор стоят грузовики и легковушки. Вернее, насквозь проржавевшие от постоянных ливней остовы. В небе пролетела стая ворон, противным карканьем предупреждая хозяев города о приходе чужаков. Хозяева не заставили себя ждать.

Третьяков отреагировал быстрее. Едва заметив странный отблеск в одном из окон жилого помещения, он привёл снайперскую винтовку в боевое положение, прицелился и выстрелил. Тело вывалилось наружу и, пролетев четыре этажа, разбилось о землю. Я думал, что разбилось. Монолитовец продолжал шевелиться. Явно переломал все конечности, позвоночник, расшиб органы, но он пытался встать. Я не мог поверить в увиденное.

— Ненавижу их, — бросил снайпер.

— Как он выжил? — с ужасом в голосе спросил Енот. — Ты ж его подстрелил!

— Пуля прошла навылет, через лёгкое. Падение с двенадцати метров, — начал Третьяков, — но он до сих пор жив. Невозможно, да?

— И всё же?

— Они не чувствуют боли, неподвластны страху. Все боевые качества на высоте. Элита сектантов, — ответил Орлов. — Ликвидаторы. — Контрольный выстрел из командирской «Гюрзы».

— Много их? Ликвидаторов, — спросил я.

— Нет. Слишком сложный процесс создания, я думаю. Но глупо было бы полагать, что они не стремятся сделать непобедимыми всех солдат.

— Как им это удалось?

— Можно добиться чего-то схожего с применением артефактов, — предположил профессор Бондарев. — Правда, такого количества не напасёшься, плюс излучаемая ими радиация…

— Обсудим это позже. Алексей, далеко до источника?

— На другом конце города, товарищ капитан, — отозвался лейтенант, следя за сигналом в КПК.

У военных персональные компьютеры особенные, на порядок лучше наших, сталкерских. Их приборы неплохо отслеживают посторонние устройства в радиусе до пятисот метров. Даже представить не могу, как удалось создать настолько мощную систему пеленгования для наладонника. Наша-то рухлядь нужна нам только для связи между собой да ориентирования на местности. Никаких пеленгов.

Во время дальнейшего продвижения мы не встретили ни одного монолитовца. Их всех словно отозвали с позиций. Никому это не нравилось. Похоже, нам приготовили ловушку. Командир каждый раз отсылал вперёд разведчиков, но те возвращались ни с чем. Путь был чист, и мне казалось, что таковым он будет прямиком до источника сигнала. Все это понимали, а потому готовились к худшему.

Раскрошившаяся лестница, проржавевшие перила и разбитые стёкла — вот что встретило отряд, когда мы подошли к входу на стадион. Нас ожидал «Авангард».

— Источник ровно посередине поля, — известил Кальмаренко. –Место как-будто специально выбирали.

— Может, выбирали, — бросил командир. — Вперёд! Контролируйте сектора. Профессор, готовьтесь, скоро ваш выход.

Тот кивнул в ответ.

Трибуны давно пришли в негодность, от беговой дорожки осталась лишь асфальтная крошка, а некогда ровное поле покрылось бесчисленными ямами. В центре из-под земли лился голубоватый свет.

— Это оно! — обрадовался Бондарев. — Источник! Артефакт неизвестной природы!

Профессор уже направился к цели, как Орлов схватил его за рюкзак и удержал на месте.

— Вы чего? Осталось чуть-чуть!

— Стойте, говорю! У нас гости.

Со всех сторон приближались вражеские солдаты. Бледно-серые комбинезоны с обилием элементов, окрашенных в чёрный. Уплотнённая экипировка, на лица надеты противогазы советского образца, идеально подогнанные десантные рюкзаки. В руках американские пулемёты M60E4.

— А в прошлый раз они с ДПМ бегали, — усмехнулся Третьяков. — Эволюционируют?

— Вот сейчас нам покажут, где раки зимуют, — поёжился Кальмаренко.

— Тоже ликвидаторы? — уточнил Енот.

— Они самые.

Сектанты окружили «Гидру», взяли на прицелы пулемётов. Около десятка бойцов. Мы мгновенно нацелили своё оружие на них. Было ясно, что убивать нас сейчас они не намерены: уже давно могли бы это сделать.

С дальнего конца стадиона приблизился ещё один ликвидатор. Экипировка такая же, как у остальных, разве что вместо советского противогаза американский M50 с тонированным очковым моноблоком, а в кобуре пистолет Colt M1911. Монолитовец встал в трёх метрах от Орлова.

— А ты изменился, Инквизитор, — усмехнулся командир. — Променял шевроны «Долга» на нашивку сектантов.

— Миротворец, — проревел фанатик, — не тебе меня судить.

— Капитан Свиридов жаждет отмстить за убийство Крылова.

— Свиридов — пешка. Как любой другой. У меня теперь новое руководство.

— Я думал, ты единолично правишь «Монолитом».

— Я — полководец непобедимой армии. Моя цель — уничтожение неверных нашему делу. Но у всех нас, слуг великого Монолита, есть верховный.

— Кто же?

— Сейчас увидишь. Я имею честь представить тебе Харона, нашего предводителя.

К Инквизитору медленно приблизилась ещё одна фигура. За спиной висит ВСС «Винторез». Длинный чёрный плащ, армейские сапоги, печатки, глубокий капюшон. Неизвестный стянул его, и нашему взору представился шлем экзоскелета.

— Эта маска припаяна к моему лицу. Я обречён пожизненно носить её. Такова моя цена за служение великому делу. А ты, Миротворец, свою заплатил? — Голос механический, пропущен через мембрану шлема.

— Не представляешь, какую, — бросил капитан.

— Я знаю о твоей жертве, Виктор Орлов. Мне жаль, что так вышло. Но не будем ворошить прошлое, а лучше взглянем на настоящее. Признаться, я ожидал иного.

— Разочаровали?

— Во всяком случае, в слово «элита» я вкладываю куда большее значение. Взгляните на моих ликвидаторов. Они — настоящий образец непобедимости. Даже «Гидре» до них далеко.

— Откуда ты всё знаешь?

— Хочешь услышать? Думаю, стоит кое-что разъяснить. Когда образовалась аномальная Зона, стало ясно, что кто-то должен её контролировать. Поначалу Украина хотела самолично взяться за это дело. Позже в правительстве поняли, что это совсем не просто и очень дорого. Тогда они впустили сюда НАТО. Те построили «Чёрную Цитадель». В их планах был полномасштабный захват Зоны для своих целей. Страны содружества забили тревогу, и вскоре была создана организация. Как там звучит её полное название?

— Альянс независимых государств по предотвращению критических ситуаций в Чернобыльской аномальной Зоне.

— По предотвращению критических ситуаций… Вы даже войну группировок остановить не в силах. Снабдить «Долг» новым оружием — далеко не прорыв в нашем деле. «Свобода» уже разрушила лагерь «Долга» в окрестностях Армейских складов. Проект не оправдался. — Механический голос усмехнулся. — Не будем отвлекаться от темы. Между альянсом и «Цитаделью» началась конфронтация. Вы решили завязать дружбу с лояльными должниками, фактически сделав их таковыми. Натовский офицер связался с наёмным синдикатом, использую его, чтобы время от времени вставлять вам палки в колёса.

— К чему всё это?

— К тому, что Зона стала местом стычек сильных мира сего. Но никто не спросил мнения остальных. «Свобода» пытается удержаться на плаву, прочие группировки давно распались. Остались монолитовцы. Уже год мы контролируем Припять и ЧАЭС, а теперь наши планы стали куда масштабнее. Скажем, отхватить Зону — и это только начало. Но кто поможет мне в этом? Правильно, один из руководителей АНГ, с которым мы нашли общий язык. Именно он все эти месяцы сливал нам информацию прямиком из организации. Его усилиями провалилась операция отряда «Ястреб». Он спланировал вашу. Пойми, Орлов, вся твоя миссия — лишь часть глобального плана.

— Тебе нужен артефакт? — спросил командир. Его совершенно не смутило услышанное.

— Восхищён твоей выдержкой, вымпелец. Артефакт хочет заполучить мой коллега из организации.

— Ты его отдашь?

— Это уже другая история. Главное, вы выполнили свою задачу: привели к нам человека, который сможет изъять артефакт из архианомалии, что поддерживает его в равновесии. — Харон повернулся к Бондареву. — Артефакт катаклизма.

— Почему «катаклизма»?

— Всё дело в его связи с ноосферой. Артефакт полностью повторяет форму нашей планеты. Любое внешнее воздействие на него наносит неисчислимый ущерб реальному миру. Один из выживших солдат «Свободы», Грач, накануне ночью дотронулся до Артефакта. Мы даже не думали, что кто-то из того отряда выжил. Прикосновение привело к землетрясениям и цунами на Большой земле, а в Зоне начался выброс. Второй за сутки. Артефакт подверг Землю масштабным разрушениям по чистой случайности. А что будет, если его контролировать?

— Это огромная сила, верно?

— Да. Артефакт катаклизма — самое могущественное оружие, которое когда-либо видел свет. Потому он мне и нужен. Тогда мир встретит один-единственный катаклизм. Тот, что положит конец войне. Достаньте его! — Тон монолитовца резко сменился на агрессивный. — Я не могу ждать вечно!

— Отдать тебе такую силу? — недоверчиво спросил командир. — Думаешь, мы согласимся?

— Взамен я подарю вам жизни. Обойдёмся без лишнего кровопролития. Достанете артефакт — сможете уйти.

— Значит, у нас нет выбора.

Профессор испуганно посмотрел на Орлова.

— Виктор Константинович, вы серьёзно?

— Да. Приступайте.

Бондарев подчинился. Он стянул со спины рюкзак и выудил из него огромный стальной куб. Затем контейнер. Открыв его, профессор вытащил на свет странное приспособление. Больше всего оно напоминало перчатку, выполненную из металла. На месте ладони располагалась пластина. Провода, выходящие из блока питания, тянулись к ней. Профессор водрузил данное устройство себе на руку, щёлкнул предохранителем. Пластина в момент осветилась бледным светом, воздух возле неё стал колыхаться, будто над костром. В свободную руку Бондарев взял куб, оказавшийся контейнером для Артефакта, и медленно двинулся к архианомалии.

— Соколов. — Командир кивнул в сторону профессора и пошёл за ним. Я отправился следом.

— Паладин не опоздает? — озвучил я свои опасения.

— Должен успеть.

Архианомалия. Кратер посреди стадиона. Глубина около трёх метров, не больше. На дне голубоватым светом переливался странный сгусток. Он буквально парил над землёй. Монолитовец сказал, что это аномалия поддерживает его в таком состоянии.

— Дар Зоны, — восхитился Бондарев

— Скорее, проклятие. Профессор, поторопитесь.

Эколог медленно спустился в кратер, приблизил свою навороченную перчатку к Артефакту. Тот медленно подплыл к пластине. Бондарев приподнял руку. Артефакт послушно парил над ней.

— Эффект гравитационной аномалии. — Восторгу учёного не было предела. В то же время он понимал всю серьёзность затеи.

— Спустите контейнер.

Я взял в руки куб, протянул его профессору. Тот принял его и положил на землю. На специальном табло ввёл код, и верхняя часть отделилась от основной. Внутри контейнера так же колыхался воздух. Бондарев медленно перевернул руку с артефактом, и тот успешно занял своё место посреди стенок куба. Похоже, каждая грань излучает такую же гравитационную энергию, как перчатка. Профессор водрузил отделившуюся верхнюю часть.

— Теперь он под защитой контейнера. Энергии хватит на двенадцать часов. Мы должны поторопиться. Если артефакт соприкоснётся с любой из стенок…

— Мы все умрём, — закончил мысль Орлов. — Берегите контейнер.

Мы втроём вернулись к отряду.

— Теперь вы можете отдать мне Артефакт, — произнёс Харон.

Бондарев не сдвинулся с места. Виктор медленно коснулся наладонника, закреплённого на левом запястье.

— Я вижу, нам не удалось договориться, — бросил предводитель «Монолита». — Инквизитор, изъять контейнер!

Сектант уже хотел броситься к профессору. Монолитовцы приникли к пулемётам. Случившееся заставило их остановиться.

 

***

 

— От выброса как спрятался? — Фантом держал на прицеле «Вала» Умника, вцепившегося в ненаглядную «Энигму». Они шли по одной из улиц Припяти.

— Когда убегал от твоего приятеля, свалился в яму. Оказалось, это водосток. Спрятался в туннеле. Рука, блин, саднила. Хорошо, бинты с собой были.

— Сарацин подстрелил? А я на ДОТ напоролся. Под ним склад вырыли, там и засел.

— Повезло-то, — со злостью бросил Умник. — Наёмник, может, отпустишь?

— Не-а. Я тебе не верю, — заулыбался снайпер.

— Чего лыбишься?

Короткая очередь из АС едва не прострелила сталкеру ногу.

— Будешь дерзить — получишь пулю в затылок. Усёк?

— Усёк.

— Тогда двигай поршнями. Умник, блин. Чего ты вообще в Припять полез?

— Дорогу перепутал. Понёсся, куда глаза глядят. Не думал, что на город напорюсь.

— А тут я из-за угла выбираюсь.

— Ага. Петух…

— Чего?!

— Тихо-тихо! Я так, нечаянно!

— Смотри у меня! — пригрозил Фантом. — Мы здесь одни, так что…

— Одни? — раздался посторонний голос. — Оружие на землю! — Сзади послышались шаги. Как минимум два человека. В висок упёрся чей-то ствол. Чужая ладонь сместила «Вал» в сторону.

Вперёд вышёл сталкер в чёрной «Заре». В руках импортная немецкая винтовка, а за спиной висит «Выхлоп».

— Смотри-ка, Нокаут, сталкер и наёмник.

— Бывший наёмник. Может, уберёшь ствол?

— Ах, да. — Нокаут так же вышел на обозрение. Оба неизвестных продолжали держать Фантома и Умника на прицеле.

— Ну, Саблезуб, что будем делать?

— Только не убивайте! — засуетился Умник.

— За сектантов принял? Зря ты так…

— Хватит подкалываться, — бросил Фантом. — Вы были с военсталами. Я вас видел.

— Свидетель, значит, — констатировал Саблезуб.

— У вас снайпер погиб.

— Следопыт, пусть ему земля будет пухом. Ты к чему клонишь, наёмник?

— Бывший наёмник! Сколько можно повторять? В общем, я снайпер. Помогал вам отстреливать наёмников и мутантов.

— Я тебя не заметил.

— Хорошо маскируюсь.

— Пойдём, — бросил Саблезуб. — Только без лишних телодвижений, а то пришьём за милую душу.

Конвой пересёк пару улиц, прошёл через несколько проулков, пока не оказался у магазинчика.

— За покупками пришли? — поинтересовался Фантом.

— Ты мне пошути, — пригрозил Саблезуб. — Это склад снаряжения «Монолита».

Из здания выбрались ещё два бойца в чёрных «Зорях».

— Паладин, тут к тебе дело имеют.

— Не сейчас. Отойдём подальше.

Отряд укрылся за зданием на противоположном конце улицы. Пискнул КПК Паладина.

— Егерь, давай.

— Ух, не зря я столько взрывчатки тащил! — вскрикнул подрывник и нажал на кнопку детонатора.

Взрыв превратил устоявшуюся тишину города-призрака в ничто. Пламя рвануло вверх, осколки полетели во все стороны, стёкла в близлежащих домах разлетелись вдребезги. Ударная волна опрокинула столбы и остовы легковушек.

— Это был мой лучший подрыв! — восхитился Егерь. Остальные не разделяли его восторга: они только-только приходили в себя.

Паладин уставился в одну точку.

— Теперь всё зависит от тебя, Миротворец.

— Командир! — отвлёк его Саблезуб. — Что с ними будем делать? — Он указал на Фантома и Умника.

— Так что вы хотели обсудить? — спросил Паладин.

 

***

 

Мощнейший взрыв сотряс город. Одновременно с ним сто двадцать первый батальон «Долга», отделившийся от «Гидры» ещё у подходов к городу, ударил с фланга, открыв огонь по ликвидаторам. Наши бойцы тоже были готовы к сигналу Паладина. Сектантов застали врасплох.

Орлов дал очередь по Харону. Я собственными глазами видел, как тот, получивший не менее десятка пуль в упор, не просто выжил, но устоял на ногах. Внезапно меня бросило в холод. Нет, не просто холод — лютый мороз. В голове вдруг загрохотал чужой голос:

— Ты совершаешь опасную ошибку, Орлов!

Уже потом я услышал механический, пропущенный через голосовую мембрану приказ:

— Ликвидаторы, уничтожить их всех!

Пока наш отряд спешно покидал стадион, «Долг-121» продолжал борьбу с выжившими ликвидаторами.

— Капитан, их всех там положат! — обратился Кальмаренко.

— Такова их миссия, — ответил Виктор. — Не уйдём сейчас — отдадим артефакт в руки фанатиков.

Мы выбрались на перекрёсток.

— Отряд! Держаться…

Приказ капитана перекрыл рёв РПГ-7. Ракета потянулась с крыши одного из жилых домов. Бойцы мгновенно разбежались в стороны. Граната накрыла перекрёсток, уничтожила бывший гастроном. Кого-то задело осколками и взрывной волной. Меня, оглушённого, тряхнул за плечо Енот.

— Уходим! Беркут! Быстрее!

Я побежал следом за сталкером и лейтенантом Третьяковым. Мы быстро пересекли улицу.

— Видите то здание? — Снайпер указал на девятиэтажку. — Засядем там и прикроем основную группу.

— Мы там будем лёгкой мишенью! — запротестовал Енот.

— По-другому никак! Мы должны их прикрыть!

— Он прав, Миха. Я видел, что представляет собой наш Артефакт. Попадет не в те руки — всем крышка.

— Вот и отлично, — сказал Третьяков. — Давайте к точке.

Мы добрались до постройки, вбежали в крайний подъезд и поднялись на седьмой этаж. К слову, марш-бросок по узким коридорам и кривым ступеням в бронекостюме и с оружием в руках — занятие малоприятное.

— Засядем на балконе девятого и прикроем наших, — распорядился Третьяков.

На уровне восьмого этажа отсутствовала одна из внешних стен. На её месте зияла огромная дыра. То ли стена рухнула от старости, что маловероятно, то ли ей помогли обвалиться из гранатомёта. Енот остановился у прорехи и осмотрел город.

— Вон, кажись, наши. Совсем близ…

На соседней крыше сверкнула вспышка, и сталкер повалился вниз через дыру.

— Нет! — Я рванулся было за ним, но меня схватил Третьяков.

— Давай назад, а то и тебя прибьют!

— Что это, мать их, было?!

— Вражеский снайпер. Давай сюда!

Он втащил меня на лестничную клетку.

— Миха!

— Его не вернуть! Лучше вышибем ту гадину, пока он других не перебил.

Внезапно военстал притих, поднял руку, призывая к безмолвию. На следующие его действия я отреагировать не успел. Он скинул меня с площадки, и я съехал по ступеням, чуть не сломав шею. Лейтенант бросился к лестнице, но внезапный взрыв смёл его вместе с площадкой и всем девятым этажом. Я, забыв об ушибах, вскочил и бросился вниз. Тем временем новый реактивный снаряд из РПГ-7 ударил по зданию. Волна обрушила хрупкие лестницы, меня выбросило сразу на четвёртый. Оттуда я кое-как выбрался наружу, выбежал из подъезда. Ещё одна ракета ударили по седьмому. Огромные блоки вместе с мелкими осколками лавиной рушились вниз. Громадный кусок бетона и арматуры рухнул в метре от меня.

Вокруг пыль и дым. Где-то ревёт пламя. Кажется, на мгновение потерял сознание. Я лежу среди обломков. На этот раз мне повезло более чем основательно. Любой из блоков мог упасть на меня, мгновенно превратив в кровавый лоскут, но я всё же жив. Если бы не респиратор в шлеме, давно бы задохнулся от цементной пыли и радиоактивных частиц, которые теперь всем скопом летают вокруг. Чёрный дым захватил всё пространство. Я попытался встать. Осколки посекли ногу, ещё и локоть кровоточит. Я всё же встал и на ощупь побрёл вперёд. Вроде как выбрался из тьмы. Здесь хотя бы воздух чище и солнце светит. Я вышел на свет, словно первобытный человек, в кой-то век решивший покинуть пещеру. И, как тот страдалец, наткнулся на своего саблезубого тигра.

Ликвидатор налетел внезапно. Он вынырнул из дыма и подсечкой повалил меня на землю. С ранениями и лёгкой контузией я не мог оказать достойного сопротивления. Ещё и автомат потерял. Он склонился надо мной. В его руках покоилось странное оружие. Вокруг ствола расположены катушки, к ним прилегают провода, а на месте магазина прикреплён аккумулятор. Зато оптический прицел обычный — ПСО-1.

— Это я убил вашего дружка, — хохотнул ликвидатор. Его лицо не было закрыто противогазом, а потому я отчётливо видел противную ухмылку. — Он был идеальной мишенью. Стоял в проёме, оглядывался. — Сектант направил на меня оружие. — А потом я выстрелил из РПГ. Три раза. Ты везучий. Умрёшь быстро.

Меня охватила ярость. Вот кто убил Енота! Я ведь вместе с ним Зону топтать начинал, и из передряг мы на пару выпутывались. Кажется, у меня вырвался вой.

— Твоего эха никто не услышит. — Фанатик приник к прикладу винтовки.

— Эха, говоришь? — Я зло улыбнулся.

Быстро нащупал пульт управления на предплечье, вжал кнопку. Миниатюрные сервоприводы, спрятанные под бронепластинами, разом встали в пазы. Монолитовец что-то сказал, но я уже ничего не слышал, ведь работает режим звукоизоляции. Потом я опустил забрало на очковый моноблок шлема. Вытащил из кармашка разгрузки чёрный цилиндр, выдернул чеку и бросил экспериментальную светошумовую гранату «Эхо-5» к ногам противника. Все движения заняли у меня не более трёх секунд. Яркая вспышка показалась мне лишь далёким отблеском: забрало работало на ура. Я поднял его и увидел, как ликвидатор отползает в сторону, причём весьма неумело. Он ослеп и потерял слух. Полностью. Я отключил режим звукоизоляции и услышал громкий хрип сектанта. Поднялся, приблизился к поверженному, достал из кобуры FNP-45 и выстрелил в его затылок. Ликвидатор распластался на земле.

Я подобрал оружие монолитовца и двинулся к проспекту. Из проулка выбежали два человека. Направил на них винтовку, но, узнав в них Кальмаренко и пулемётчика Семёнова, сразу же опустил её.

— Павел! — вскрикнул Алексей. — Жив? Остальные?

Мой взгляд поник.

— Третьяков и Миха мертвы. Их убийца тоже.

— Жаль и твоего приятеля, и Игоря, — произнёс лейтенант. — А что это у тебя за ствол?

— Трофей. Странное оружие. Никогда такого не встречал. — Я протянул пушку Кальмару.

— Неужели они её доделали?!

— Что? — спросил я.

— Принцип Гаусса. — Он выудил из оружия металлическую коробочку. — Использует ферромагнитные снаряды. Разгоняет их до огромной скорости. Превосходная убойная сила и никаких пороховых газов. — Он вставил обойму со снарядами обратно. — В аккумулятор они «Вспышку» запихали. Интересно…

— Лёха, закончишь исследования позже, — поторопил его Семёнов. — Нам пора выдвигаться.

Я забрал гаусс-винтовку обратно.

— У тебя четыре снаряда в обойме, — предупредил Кальмаренко. — Береги.

— Нужно найти командира и присоединиться к нему, — сказал Семёнов. — Сможешь засечь?

— Уже, — ответил Алексей, по обыкновению отслеживая сигналы в КПК. — Они с остатками группы в квартале отсюда. Ведут перестрелку с противником.

— Вот чёрт! Бегом!

Мы ринулись к основной группе. За двадцать минут пересекли жилой район. Пару раз пришлось сворачивать с пути из-за большого скопления аномалий. Когда добрались до своих, выяснилось, что те уже справились с превосходящими по численности вражескими солдатами, хоть и ценой необратимых жертв. В перестрелке погибли двое наших. Остались лишь Виктор Орлов и Владимир Бондарев. Профессор крепко прижимал к себе куб-контейнер.

— Командир! — крикнул Семёнов. — Только вы? Где остальные?

— Ромашов и Братченко попали под выстрел из РПГ. А Третьяков и Дьяченко?

— Пали, — проронил я.

— Значит, остались только мы. — Орлов перезарядил автомат. — Харон не позволит нам выйти из города. Значит, нужно продёлать всё здесь.

— Что именно? — спросил я.

— Уничтожить Артефакт катаклизма, — бросил Миротворец, — чтобы никакая тварь не завладела им.

— Не стоит медлить, — вмешался профессор. — Нас могут убить в любую минуту.

Командир огляделся по сторонам.

— Засядем в той постройке. — Он указал на одноэтажную железобетонную конструкцию. — Вокруг пустырь, мы сможем просматривать местность. Стены должны выдержать пули.

— Если саданут из гранатомёта, нам конец, — заметил Семёнов.

— Не саданут. Они знают, что случится, если повредить контейнер с Артефактом.

— Тогда почему они выстрелили с крыши, когда мы покинули стадион?

— Профессор стоял далёко от места попадания. Артефакт остался бы цел. Сейчас они рисковать не станут. Постараются взять штурмом.

Мы двинулись к постройке. Нас было двадцать пять человек: ОСН «Гидра» с профессором и двумя сталкерами, группа Паладина, «Долг-121». Теперь нас лишь пятеро. Я высматривал противника с левой стороны в прицел гаусс-винтовки. Семёнов прикрывал тыл с помощью «Печенега». Кальмаренко следил за правым флангом. Профессор, находившийся в центре отряда, оберегал контейнер. Орлов, держа наготове АЕК-971, вёл нас к цели. Пожалуй, только он до сих пор не сбился с пути. Да, он сожалел о погибших товарищах, обдумывал речи врага о предателе в организации, на которую работает, но ещё у него есть задание. Когда на тебе ответственность перед всем миром, у тебя нет права на ошибку. Ты должен сделать всё возможное, чтобы события потекли в мирное русло. Твой промах — гибель тысяч. Твоё поражение — конец всему. Наверное, по такому принципу жил Виктор Константинович Орлов. Тот человек, который не отступится ни перед чем, ринется даже в роковую для него схватку, если того потребуют обстоятельства.

Из бетонной постройки выбежал монолитовец. Обычный, не обладающий повышенным болевым порогом или отсутствием страха смерти. Хотя, все фанатики в какой-то мере не страшатся гибели. Их поддерживает вера, которой они продали свои души. Сектант одет в бледно-серый комбинезон с мелкими тёмными пятнами. Поверх него бронежилет цвета хаки, а не чёрный, что носят ликвидаторы. Орлов сразу встретил сектанта очередью из автомата, но тот за считанные секунды до смерти успел выпустить три одиночных из «Вала».

— Вот зар-раза! — прорычал Семёнов и свалился на землю. Рука замерла на животе, зажимая рану. Второе ранение, чуть левее от первого, продолжало сочиться кровью. Даже такая совершенная защита, как «Булат-2М», не смогла уберечь носителя от бронебойных пуль СП-6.

Кальмаренко быстро проверил признаки жизни бойца, покачал головой.

— Виктор, быстрее! — застонал профессор.

Я взглянул на того. Он держался за бок, сквозь его пальцы выступали капли крови. Я мгновенно подставил ему плечо, помог устоять.

Командир ворвался в здание, проверяя его на наличие врагов. После отмашки «чисто», мы все забрались вовнутрь. Тело Семёнова перенесли сюда же. Капитан взял «Печенег», перекинув автомат за спину.

Бондарев, облокотившись на стену, вытащил из рюкзака новое устройство. На этот раз круглая платформа. Эколог водрузил на неё контейнер. Сняв верхнюю часть куба, к которой была присоединена ручка для переноски, он по очереди отделил его грани-стенки. Осталась лишь нижняя часть, в купе с платформой ставшая единым прибором. Именно над этой конструкцией парил Артефакт катаклизма: его поддерживал генератор гравитационной энергии, которым являлась та самая нижняя грань контейнера.

— Алексей, — подозвал профессор. — Помогите.

Кальмаренко подбежал к учёному.

— Вас нужно перевязать.

— Поздно... Что делать дальше… вы знаете… — Бондарев зашёлся в хрипе, а после замер. Голова свесилась на грудь.

— Профессор! — заорал лейтенант.

— Кальмаренко, соберись! — приказал Орлов. — Они уже близко.

Лейтенант вынул из рюкзака профессора шесть трубообразных устройств, каждое по двадцать сантиметров в длину. Эти столбы он вставил в специальные отверстия, расположенные по краям платформы. Теперь трубы окружали тот светящийся сгусток, за которым в последние дни охотились все, кому не лень. Голубоватая сфера, прожилки на ней повторяют рельеф всей планеты. Одно лишнее прикосновение, и на другом конце света начнётся хаос.

— Значит, целью миссии было уничтожение Артефакта? — спросил я. — Мы пришли сюда, в Припять, чтобы покончить с ним?

— Нет, — ответил Виктор. — Учёные из АНГ создали контейнер для переноски и устройство изъятия. Нам приказали найти источник сигнала и доставить его в штаб. — Орлов нахмурился. — Но мы с профессором Сахаровым решили поступить иначе. Зная, что источник такого мощного сигнала таит в себе немалую опасность, мы решили уничтожить его. Бондарев создал установку для расщепления аномальной энергии.

Я посмотрел на платформу с Артефактом.

— Вы намеренно ослушались приказа руководства, чтобы предотвратить катаклизмы, которые может создать эта штука.

— Всё верно, — подтвердил Кальмаренко. — Мы догадывались о неимоверной энергии Артефакта, но даже не предполагали, на что конкретно он способен. Бондарев взял меня в ассистенты, научил пользоваться его устройствами.

— Этот предмет положил начало сотням тысяч жертв всего за минуту, — промолвил Миротворец. — Пора его уничтожить.

Кальмаренко активировал устройство. По тонким цилиндрам-столбам пронёсся ток, а потом сразу шесть дуговых разрядов ударили по Артефакту. Внезапно раздался страшный грохот, в небе сверкнули тысячи молний.

— Ничего себе! — вырвалось у меня.

Гроза улетучилась так же быстро, как появилась. Тем временем разряды продолжали испепелять Артефакт. Тот перестал светиться, заметно потускнел, от него начали отпадать мелкие фрагменты. Расщепление протекало стабильно.

— Ликвидаторы, — сказал Орлов. — Я отвлеку их.

— Я с вами! — Кальмаренко вскочил с места.

— Никак нет! Вы оба должны остаться здесь. Охраняйте установку.

Командир приготовил пулемёт к бою.

— Артефакт катаклизма должен быть уничтожен. Убедитесь, что всё пройдёт именно так.

Орлов выскочил из укрытия, дал короткую очередь по отряду монолитовцев и ринулся в дальний проулок. Те погнались за ним. Что ж, отвлечь их он смог, но долго это продолжаться не будет. Я устроился у окна, вскинул гаусс-винтовку и нацелил её на бойца в экзоскелете. Вжал спуск. Первые две секунды катушки накапливали энергию, и лишь на третьей ферромагнитный снаряд вырвался из канала ствола. Главное, не было никакой отдачи. Вражеский солдат повалился замертво. Новая цель, три секунды, новый труп. Снайпер на крыше соседнего гастронома — теперь и он «двухсотый». Грохот «Печенега» всё отдалялся вглубь города. Орлов уводил основную группу противника от нас и Артефакта.

Я направил оптический прицел на одну из крыш высоток. Увиденное, думаю, не забуду никогда. Сталкер в чёрном плаще вмиг подбежал к краю, вскинул «Винторез». Винтовка вздрогнула в руках Харона, а через секунду смолк грохот «Печенега».

— Чёрт!

Я нажал на спусковой крючок. Две секунды, выстрел. Гаусс-винтовка разгоняет снаряд до неимоверной скорости, чем и объясняется её убойная сила. И всё же… Я отчётливо видел, как фигура в чёрном плаще буквально уклонилась от пролетевшего снаряда. Снова вжал спуск. Катушки накопили заряд, но винтовка лишь издала сухой щелчок. Кальмар ведь предупреждал, что у меня всего четыре выстрела. Зато противник не заставил себя ждать. Я вовремя откинулся в сторону, потому как по моей позиции ударили пули «Винтореза».

— Кто ты такой?! — вскрикнул я.

— Что?

Теперь Артефакт не был той переливающейся голубым свечением сферой. Он стал серой бесформенной массой, от которой то и дело отлетали мелкие фрагменты.

— Всё? Он потерял свою силу