ГЛАВА VI. НОВОБУЛАХОВКА 13 страница

X x x

Декабрь 1982 года. Огромный пыльный плац Термезского полигона. Стоитучебная дивизия - курсы молодого бойца перед отправкой в крайнеДемократическую и, ясный пень, Республику - никак не меньше, Афганистан.Бескрайние коробки шинелей и пилоток на обожженных солнцем до ржаных корокоттопыренных курсантских ушах. Два первых месяца после призыва, благополучно канули в небытие. Позади- немало: первые безответные пиздюлины от, познавших законы выживания,старших товарищей с широкими лычками и, по умолчанию, имеющих право на все,узкоглазых земляков с бескрайних югов Союза; дизентерийные, ошпаривающиежопу, зелено-желтые среднеазиатские поносы на бесконечной, перекрытойбревнами и досками, траншее полевого туалета; падение внезапно побелевшим,вытянутом в напавшей вдруг зевоте ебалом - в песок, от тепловых и солнечныхударов; легкие пробежки во все еще стирающей ноги до мяса кирзе на смешные,для новобранцев, дистанции в каких-то сраных шесть километров по утреннемухолодку - всего плюс тридцать, о чем тут разговаривать; и, наконец-то,вершина познания этого всеохватывающего явления под священным и многограннымтермином "армия": четыре кусочка, просвечивающего на свет, хлеба в сутки,как питательный базис под полкотелка юшки с тремя гнилыми обрывками капусты,двумя позвонками с хвостом от консервированной в томате кильки инесколькими, с трудом дрожащими на чуть теплой поверхности, полупрозрачнымипятнами, якобы, жира. Только что закончился вечерний развод. Ночью - сдача зачета. Выпускнойэкзамен КМБ*. Лысое Братство, с чувством глубоко удовлетворения, вместообычного киносеанса, уже прослушало занимательный полуторачасовой конкурсритуального камлания замполитов. Победил начпо**. Кто бы сомневался: шаман,однако! --------------------------------------------------------------- *КМБ - курсы молодого бойца. **Начпо (жарг.) - начальник политотдела воинской части в СоветскойАрмии. --------------------------------------------------------------- Наша коробка у самого края плаца - первый батальон. Пехота. Первая рота- моя, родная - гранатометчики. Вторая - пулеметчики. Третья - снайперы. Третью видно сразу: у каждого четвертого на брови правого глаза -полукруглый подживающий рубец. У каждого десятого - левого. Это - понятно...Войну начать на окраинах огромной страны, техники на миллиарды в топкукинуть - легко. Сто копеечных резиновых наглазников выдать на учебную часть,или штатные в туркестанском краснознаменном* панамы, вместо несуразных, подсумасшедшим азиатским солнцем, пилоток - напряг. Впрочем, о чем это - я?!Наглазники, панамы - подумаешь! Через две недели я приеду в 860-й отдельныймотострелковый полк. Пункт постоянной дислокации - район города Файзабад,провинция Бадахшан. Все горные долины, как назло, раскинулись в двух-трехкилометрах над уровнем моря. Господствующие высоты - до шести-семи тысячметров. Стык Памира и Гиндукуша. Рядышком Гималаи. Резко континентальныйклимат. В горах - сорок мороза - норма. Зимнее снаряжение: брезентоваяплащ-палатка, армейский бушлат - тот самый ватник времен первой и второймировой, и байковые портянки под кирзовый сапог. Для любителей продвинутогоэкстрима - резиновый ОЗК**, типоразмера: зеленый верх, белый низ. Все...Какие там перьевики, спальники, горные вибрамы и прочие навороты? О чем -стоны?! Шерстяные носки и свитеры - только в виде награбленных по кишлакамбакшишей***! Да и то - пока твой "вшивник", между операциями, не найдутотцы-командиры. Попался - ищи новый! И это - в ведущей боевые действия средивысокогорья воинской части! Солдат у нас исконно - раб, зэк и скотина - водном лице. Безмозглое животное - обязанное преданно вылизывать своюбесценную родину за освященное завываниями жрецов почетное право положить нажертвенник ее очередного капища свое здоровье и саму жизнь. Вот поэтому,наверное, и Россия под большевиками - рухнула, и Союз - под партийнымииудами... Никак не въедем всем миром в простую истину, что нехрен человека сружьем - раком ставить. --------------------------------------------------------------- *ТуркВО - туркестанский военный округ. **ОЗК - общевойсковой защитный костюм. ***От "бакшиш" (фарси) - подарок. --------------------------------------------------------------- Ну, это сейчас. Тогда - на полигоне - развесив еще здоровые уши,внимательно слушаем командира роты. Гвардии капитан Солебродов четок, быстри конкретен. - Значит так, воины. Мы не можем провалить зачет. Не имеем моральногоправа. Надеюсь, это понятно. Поэтому! За роту будут отстреливать лучшиестрелки. Четыре названные фамилии - шаг вперед... Вторым по списку звучит Деркулов. Удивительно, что не первым... Насобучают стрельбе из РПГ-7 с оптическим прицелом. Правда, наш граник в Афганепрактически не используется - незаконные военизированные бандформирования набронетехнике, как назло, не катаются, а создать осколочную гранату подсуществующий гранатомет - тямы, еще лет десять, не хватит. Это же вам неочередная орбитальная станция! Ну да кого это - волнует... Стреляем мы, всреднем, на двести-триста метров. Как можно промазать по искореженной махинепрославленного отцами Т-34, я просто не представляю. Сам гранатомет, посложности, занимает промежуточное положение между ломом обыкновенным ибольшой совковой лопатой. Ну и традиции, как без них... У меня, сына бывшегофронтовика, преподавателя ПТУ с полноценным кабинетом НВП*, первая воздушка,голубая и недосягаемая мечта любого моего сверстника, появилась на периодлетних каникул, годика в три. Я разговаривал менее четко, чем, подходящей покалибру дробью, стабильно дырявил на импровизированной мишенибежево-пластмасовых пупсиков моей, белугой ревущей, племянницы. --------------------------------------------------------------- *НВП - начальная военная подготовка. --------------------------------------------------------------- Солебродов смотрит на нас, подобревшим взглядом кашалота: - Любой может отказаться, это не просто - по восемьдесят выстреловподряд. Уши отобьет, точно. Мы, гордые избранники, презрительно корчим губы и снисходительноулыбаемся - раза три уже пострелять успели... волки! А ты тут, командир, сосвоими нюнями... Ведь уже, рогом битвы, прозвучало трепещущее в груди"Надо". Да чхали мы на уши! Тоже еще - потеря... Называют еще двоих солдат. Зачем нужны "подстрахуи" мы пока недогадываемся - стрелять-то должны - попарно. За каждой назначенной тройкойзакреплен свой сержант. За нашей - старшина Кабалия. То ли сван, то лимингрел, я так и не понял, - ленивый и, в общем-то, безобидный переслужившийдембель. Помню он, постоянно, выделял своим гортанным акцентом: "У нас,сэвервной Грюзии... мой сэвер Грюзии... ми - на сэвере Грюзии..." - можноподумать, пол континента она занимает, его "Грюзия". Еще два-три часа и, получив оружие, выдвигаемся в пустыню. Кромешная узбекская ночь. Небо затянуто смогом "афганца" - неповторимойсмеси из мелкой дисперсии поднятой в воздух пыли, запаха ночной пустыни ипредвкушении скорой отправки "за речку*". Ни звездочки. Роль освещениявыполняют фары командирского уазика - сбоку от построенной в три шеренгиколонны да два патронных цинка, с налитой в них солярой и жирно чадящимитряпками, подсвечивающих снизу ломаный прямоугольник мишени номер шесть"Танк". --------------------------------------------------------------- *"За речку" - т.е. за Амударью, в ДРА. --------------------------------------------------------------- У края директрисы стоят, приехавшие с часовым опозданием, проверяющие.В ночной тишине плывут еще не сполна познанные и покуда не полюбившиеся,богатые терпкими оттенками, пряные коньячные ароматы. Офицеры роты работают.Мы, овечьей отарой, пытаемся держать строй. Это - не просто. По любымвыкрикиваемым Солебродовым фамилиям, даже бабайским*, мы, отобранные пары,поочередно гаркаем полной грудью "Я!!!", и дождавшись команды: "Выйти изстроя!" выскакиваем вперед. Легкая пробежка на позицию, подготовка гранат кстрельбе, изготовка, выстрел, смена номеров в паре - все под звонкие командыкомандиров взводом. Возвращаясь, снова расталкивая всех, лезем в глубинушеренг. Принимающие зачет офицеры рассеяно не замечают уловки. --------------------------------------------------------------- *Бабай, бабаи, бабайский (жарг.) - оскорбительное обозначениевоеннослужащего, выходца из средней Азии. Термин происходит от "баба"(тюркск.) - старик. --------------------------------------------------------------- После первых выстрелов мы уже ничего не слышим. Теперь нами тычками ихлопком по спинам, управляют сержанты. Команды понимаем по кивкам офицерскихголов - благо процедура в три шага: "готовь-с, заряжай, огонь". Я, как иостальные "зачетчики", подготовился. Оба уха глубоко забиты ватой изспециально сковырнутого матраса; под откидной лопух шапки подложен обрывокпоролона; тесемочки под бородой затянуты до красных полос на коже. Тольковсе ухищрения - до одного места. При выстреле, обложенную тоненькимидеревяшечками стальную трубу реактивного противотанкового гранатометаседьмой модели, надо прижимать к плечу той самой частью головы где, какназло, в самом центре - твое ухо. Причем, напротив, внутри граника,находится та самая половинка, которая перед выстрелом накручивается награнату - обрубленный черенок стартового порохового заряда к выстрелу. Какиеватки, какие шапки и откинутые шинельные воротники?! Смешно! Надо простопредставить одноствольный дробовик слоновьего калибра в сорок миллиметров,заряжаемого тридцатисантиметровым патроном, из которого надо стрелять сплеча, упираясь ушной раковиной - в казенник. Даже ассистируя второмуномеру, стоя рядом, после одного единственного выхлопа - на день глохнешь. На десятом заходе (тридцать выстрелов - лично и столько же - вторымномером) я чувствую, что со мной, что-то не так. Еще десять отстрелов, черезхарактер - "я ведь солдат! это мой долг! товарищи смотрят!" - и меняначинает тошнить. В прямом смысле слова: согнувшись пополам позади строяроты - рыгаю слюной и слизью из пустого, прилипшего к спине желудка. Ещепять заходов и на шестом я теряю сознание прямо на позиции. Проверяющийполковник снисходительно говорит Солебродову. - Как вы их учили, капитан? Неженки! Три выстрела сделать не всостоянии... Меня, настучав по щекам и щедро взбрызнув из фляжек, оттаскивают забетонную будку управления полигоном. Я - предпоследний. Только один паренекиз Красноярска, уж не помню имени, достоял до конца, так и не вырубившись.Наша замена тоже, финиша не осилила - под занавес рота отстреливала всамостоятельном порядке. Сто восемь человек. Три выстрела на рыло. Итоговая оценка "хорошо". Завсе про все - всего четыре оглохших курсанта. День-два умеренной менструациииз ушей, неделя полной глухоты, недоуменные пожатия плечами, прячущегосуетливые, по ватерлинию залитые спиртом, зенки, фельдшера санчасти и...пятнадцатого декабря, массовая посадка выпуска на Ми-шестые*. "Доброе утро, Афган!" - закончили упражнение! --------------------------------------------------------------- *"Ми-6" - тяжелый военный транспортный вертолет. Сленговое название вОКСВА "корова". ---------------------------------------------------------------

X x x

- В нашей части на директрису под РПГ ставят юных офицеров. Убавитьзеленой борзости. Пока бригаду пропустит, отстоит стрельбы - его словно весьдень в уши пялили. - Тю, Грыгорыч! А я думал вы тротиловые шашки им в каску, под жопуподкладываете... Юр, скажи! Как у вас в ВДВ зеленых "кадетов" инициируют? --------------------------------------------------------------- *"Кадет" (жарг.) - бытовавшее в солдатской среде периода афганскойвойны презрительное наименование офицера. --------------------------------------------------------------- Внезапно смешки перекрыл отдаленный шум техники. - Вот блядь... Приготовиться!!! Боря - сползай, маякни Никольскому. Пять минут, и на дороге показалась идущая к нам колонна: "Леля", тританка, две БМП и четыре БТР. Внутри еще и спецуры полно - вон, бошки издесантов торчат. Ссука! Ну, что ты будешь делать... Чем я их тормозну? ПротивопехоткамиПередерия? Да, поставил Дед "озимые"! Цельных три штуки напихал в сугробыобочины - на большее оснащения не хватило. Неплохо... да вот только спецурунадо еще как-то из брони выманить. За мостом, под снегом дороги, еще три "восемьдесят девятые"бесконтактки - остатки Сутоганской щедрости капитана Петренки. Старый ипоследние две штуки поставил бы да я не дал - вообще голыми останемся. Негусто, одним словом... если обойдут - будем мокрыми кальсонами от нихотмахиваться. Упрись, попробуй - в лысом предлесье под десятью мобильнымиартсистемами, не считая пулеметов и прочего говна. Эх, был бы тут, вокругдороги, махонький полуразрушенный городской квартальчик, мы бы с этимвзводом поиграли в кошки-мышки... "чемоданчик" у мартышки. Ладно, сюда они не заедут - высоковат склон лесной окраины, но огнем -просто сроют вершину вместе с нами. Ровно семьсот метров - что тут попадать!И увертливости мы лишены - по колено в снегу, по заросшему кустарникомразнолесью - особо, горной козочкой не поскачешь... Но и в поселок пускатьнельзя. Жопа... - Передать по цепи. Дэн - начинаешь. Ты - сигнал для всех. Удар по"Лоаре" - отход. Снайперы - разобрать три БТРа. Каждому - по два выстрела вмоторный отсек своей "коробочки". Сваливаете по отстрелу - немедленно.Передерий, - подрыв сюрприза только по высадке десанта, или моей команде.Всем приготовиться!!! Замерли... Мы, широко растянувшись чуть ли не на сотню метров, лежимдостаточно далеко от края леса - голые ветви и подходящий наклон позволяюткаждому выбрать чистый от препятствий тоннель в свой сектор дороги. Плюс,чуть смещены от моста назад, - под углом смотрим фашикам в зад. Когдакамрады встанут у Ольховатой, то будут пялиться в заросли на двести метровлевее нас. Там более логичная засадная точка. Вот пусть и высматривают, покалупалки не повылазят. Колонна встала. Броня развернув пушки елочкой, тяжко уперласьисподлобьем башен в наш лес. Из бэтэра, пригибаясь и озираясь, перебежками,к мосту скользнуло четыре фигурки. У двоих в руках палки миноискателей.Парни, вы, прям, как в вестерне: еще, по длинной кобуре - на ляжку, ивылитые ковбои, бля! Смелее! Все, что вы ищите - позади вас! Пока юркие коллеги Денатуратыча обследовали раздавленный ПрокопомГАЗон, головная "Тварына" чуток повела вперед длинным дулом и, мгновеннопотонувши в снежном облаке, оглушительно плюнула огромным желто-оранжевымшаром. В лесном склоне в трехстах метрах по курсу низко ухнул гром разрыва.Над лесом зарокотал оскорбленный гам воронья. Мазила!!! Ну, нахрена,спрашивается - птичек беспокоить? Сразу видно - чужаки... У нас, каждыйбывший пионер, с коротких синих штанишек заповедь помнит - про, мать его,природу. Выждав минуту, головной "Тварды", добавив двести метров дальше покурсу, перднул еще разок. Ну-ну... мистер Угадай-ка. После третьеговыстрела, танк докрутил ствол прямо и медленно поволок свою черепашью тушувперед. За ним тронулись остальные машины. Пора начинать пятнашки... - Дэн!!! - Готов! - Огонь!!! За мгновения, пока "Корнет" долетает до приговоренной "Лели", Антошиныхлопцы успевают по два раза приложиться к своим AMVшкам. Жаль, эффективности- не рассмотреть. "Громовцы" - ни разу не ЦУРюки - в первую же секунду послеатаки открывают шквальный огонь. И точно как лупят, паразиты - вжатой в снегморды не поднять! Задом, раком, на карачках, гребя снег клешнями и увязая по яйца - рвемназад - отходим за спасительный склон. Даже Кузнецов ни мгновения непритормозил, по обыкновению. За все про все, уложились в неполные пятьсекунд, не считая отхода. Вовремя... Прямо за скатом, один за одним, словноглуша рыбу в озере, наши организмы встряхивают близкие разрывы тяжелыхтанковых орудий. Моя слышимость привычно садится до отметки "через ватныйматрас". Тело вспоминает знакомые ощущения, намеком на подташнивание илегкой, отстраненной потерянностью - привет из контуженой юности. Несколькоснарядов рвется в кронах деревьев над головой. Сверху, забивая глаза и пугаяударами по спинам, сыплются деревянные ошметки, труха, обломки веток.Отметочку в блокнотик Судьбы: разик - повезло, никого осколками непокрошило. Бегом, махровые*! Пока Фортуна не отвернулась!!! Мы, не озираясь,рвем по снегу к спасительному спуску вниз. Сзади, поддавая в жопу скорости,слышен гул приближающейся брони. Погоня?! Да что же вы, твари, такиеупорные, а? Какие проблемы? Езжайте назад, мало вам, что ли - за сегодня?!Сейчас добавим... --------------------------------------------------------------- *"Махровые" (сленг) - т.е. "махра"; распространенное в войскахКонфедерации обозначении пехоты. --------------------------------------------------------------- - Передерий, Подрывай! - Иван Григорьевич быстро поколдовав со станцией- утвердительно кивает. Взрывов я не слышу. Ему - виднее... - Давай, сюда!Ко мне!!! - пока подгребает моя последняя надежда, я приваливаюсь спиной кразвесистому дубу, и, открыв пасть толстолобиком в аквариуме супермаркета -жадно хапаю вдруг обедневший кислородом воздух... - Дед! Ставь "поминалки"по нашим следам. Второй раз Леху Петренко помянул благодарно за день ... Тебя бы, паря,сейчас - сюда со всеми твоими прибамбасами. Вот бы где встретили чувачков -со старта! Передерию объяснять лишнего не надо. За минуту, пока я чуток отдышался,он, по нашим следам, в редколесье перед спуском, успел засунуть под снегштук пять своих "клякс". Причем не абы где, а в наиболее удобных для проходаместах. Красавец! Жихарь тормознул в пяти шагах от меня. Простоприклеенный... Гирман у самого обрыва - замыкает начавшую спуск засаднуюгруппу. - Все! Все!!! Хватит! Пошел, Дед, пошел!!! Сломя голову, где съезжая на задах, где кубарем - летим вниз. Надголовой вдруг смолкает канонада. Это - плохо... Если сейчас польский спецназвылетит на наши позиции - станет совсем туго. У нас - все быстро - пока внизсъезжаем. По лужку еще шагов двести, и в гору - два раза по столько же.Снегу - по самые помидорасы! Поди побегай... Успели больше, чем боялся... На середине пути, в каких-то жалкихдвухстах метрах до позиции Борюсика, над головой весело зачвиркали латунныептички. Считай - местами поменялись. Только что мы их из засадырасстреливали, теперь они - нас. Кранты! Приплыли... - К бою!!! В цепь! Справа-слева, по одному... Отходим! Кузнецов - душиих! Кое-как, захлебываясь снегом, расползаемся и принимаемся отгавкиваться. Стовбур, гандон, выживу - никогда не прощу тебе загнанные маскхалаты!Словно насосавшимися вшами на ослепительной простыне, мы распласталисьгрязными пятнами по белоснежной равнине. Представляю картинку вголографических прицелах наших гостей. Да сверху-вниз! Тир!!! Сколько смог, забурился поглубже, нерпой накидывая на себя ластамисухой, сыпучий снег, закопался, и, придерживая клокочущее дыхание, осмысленоотдолбил короткими очередями по мерцающим меж кустов фиолетовым вспышкам,один магазин. С подствольника не достать - далеко. И очень хорошо! Пшекисюда тоже не со штурмовыми пукалками, небось, прискакали. Разбавляя буханье Антошиных пацанов, над головой раскатисто рычит"Утес". Следом, присоединяется, закашлявшийся длинным стаккато, АГС."Громовцы" - сдают назад. Ага, камандосы! Это вам - не в Рубежное ночьювломиться... не положено, таким суперменам с тяжелым вооружением таскаться,вы - и так крутые перцы, дальше некуда. Золотые береты, мать вашу! - Не дрочить! Отходим!!! - Командир! Командир! Что там еще за возня... - Командир! Денатурат - ранен! Пока, разрывая легкие, в один рывок, догреб до оторвавшейся впередгруппы, думал - сдохну. Дед запрокинув в небо лицо с ошарашенными глазами,задыхаясь в кровавом кашле, утонул спиною в снег. Вокруг него сбились толпоючетыре, не считая меня, бойца. Мы - слишком хорошая цель... - Не стоять! Разбежались! Бугай - носилки! Жихарь! Два промедола ивперед - выносите... Быстро, быстро, быстро!!! Антон! Да угомони ты этихсук, наконец-то... Задрали! Юра вбивает Передерию в бедро две ампулы обезболивающего и, просунувпод него капроновые носилки, вместе с Бугаем волокут раненого вверх.Навстречу летят волчата Гридницкого. Вырвались... Спецназеров все же отогнали за кромку леса. Только их снайперы все ещепостреливают одиночными. Тоже дальнобойщики - пули, злыми шмелями, надголовами гудят. Судя по огню парными двойками, лупят с чешских "Фальконов"*.Надо побыстрее за скат... Спускаемся к БТРу. Впереди носилки. За вшитые вткань обрезиненные ручки, вцепилось шестеро рук. Дед мягко плывет как накатере - только мокрые хрипы выдают состояние. --------------------------------------------------------------- *Крупнокалиберная винтовка Falcon, кал. 12,7 мм. --------------------------------------------------------------- На броне мои афганцы - Прокоп, Стародум и Чапа - встречают. Глазаполнятся невысказанной виной. Расслабьтесь... Ваш поезд, братишки, давноушел - эти гопаньки уже не для вас. - Деда в машину? - Подождите... - опустился на колено рядом. Передерий в сознании, нокак-то сумеречно в глазах. Плывет наш Старый по реке забвения... В середине,на ладошку правее центра грудины, бронежилет вздыбился согнутой пополампластиной. На пару с Юрой освободили место ранения. Это совсем не такпросто, как кажется: броник не куртка, его не спустишь в два реза, аснимать, раздирая липучки - только раненого мучить да и осколки костей можнос места сдвинуть. По виду дыры - "двенадцать и семь"* Сквозное:бронепластина задника просто вырвана из кевлара. Пропитав насквозь сложенныеподушки двух перевязочных пакетов, под спину натекло кровищи. Представляю,что пуля с легким сделала. Лопатка, как показалось, или частично вырвана,или раздроблена. На ощупь - не понять. Ребра тоже в труху, не иначе, а ну-ка- такой удар. Общая контузия, травматический шок, пневмоторакс, внутренняякровопотеря. Да и не мальчик. Вилы... --------------------------------------------------------------- *Имеется в виду, калибр пули. --------------------------------------------------------------- - Григорьевич, слышишь меня? Наш сапер повел по кругу заволоченным, очумелым глазом, двинулся что-тосказать или показать и опять мокро зашелся, выхаркивая алые хлопья. - Держись, Дед! Держись, родной! Совсем чуток осталось. Сейчас - ужебыстро... Сейчас поедем. Только не сдавайся - понял?! Не сдавайся! -повернулся к своим: - Плотно перевязать. Весь чай, какой есть греть и -поить. Юра посмотри, что в аптечке... Сердечное, тонизирующее - ну, ты вкусе. Мягкие анальгетики, если есть... Быстро! Гирман, тем временем, толкает в плечо и показывает головой в небо. Ну, что там - еще? - Воздух, командир... Блядь, ну, что за день! Даже я теперь слышу рокот приближающихсявертолетов. Не наши, понятно... - Юра, Деда - в БТР. Всем - к бою! Антон - стволы на броню! Дэн -разворачивай расчет... Воздух!!! Дэн не успел... Минуты не прошло, как из-за вершин вынырнуло два"головастика"* с красными крестами над коронованной петушней. Ни мгновенияне задумываясь, по очереди, с обеих подвесных кассет окатили наш бэтэрдесятком НУРСов** и, на закусь, щедро полили с пулеметов. Встречный огонь изКПВТ и "Кончаров" видимого результата не принес, но ни "карусель"***завернуть, ни на второй заход выруливать - летчики не стали: развернувшись,пошли на колонну. --------------------------------------------------------------- *"Головастик" - многоцелевой вертолет МИ-8 Советского производства.Сленг времен войны в Афганистане. **НУРС - неуправляемые реактивные снаряды. ***"Карусель" - разновидность воздушного боя, когда вертолеты, вращаяськосым вертикальным колесом - раз за разом наносят огневые удары по наземнымцелям. Сленг времен войны в Афганистане. --------------------------------------------------------------- - Что за хрень, откуда? - Гирман с удивлением посмотрел на меня. - Окно им открыли, сто пудов... Видал - кресты? Санитары полей, в ротим ноги! Все - собрались! Посчитаться! Потери?! Трое задеты осколками. Ни в счет! У нас половина людей, за сегодня,такой царапней покоцанна. - На борт! Расчет "Корнета" - сверху... - наклонился к раскрытому люку- Прокоп! Наискось по лугу, вон к той прогалине! Мигом пролетев километр - останавливаемся. - Дэн! Машинку в зубы - за мной! Кузнецов! Давай сюда ствол! - Я не... - Молчать!!! Все остаются здесь. Винтовку - сюда! Рот закрыть!Выполнять!!! - Ну, почему, Аркадьич! - По кочану! Мое сердце - не братская могила. Вот почему! Сидеть,ждать... Все - закончили базар! Повел бешеным взглядом на деловито тащившего второй "Кончар"Жихарева... - Да я так, командир, только - поссать. Вдруг зацепят кого - помочьдотащить... Молча повернулся и пошел к примеченной прогалине... За мной, увязая вснегу и пряча глаза от колючего студеного ветра, грузно обрушая сугробы,упорно шли четыре моих волкодава. Еще не вечер, камрады, сейчас - повоюем... На дороге по-своему весело. "Леля", согревая сердце старого партизана,развернувшись наискось, полыхает праздничным пионерским салютом. Ее даже нетушат. Народ в основном возится с понуро повесившей нос ствола БМПшкой надругой стороне Ольховатой. Что, красавица поджарая, до своей "бесконтактки"- доехала? А ты - думала, тут тебе одни пиздахахоньки со старыми "калашами"будут? Угу...Щаз!!! У остальных машин своей суеты хватает. БТРы уже вернулись -выгружаются. Поврежденных не видно - все на ходу. Плохо, значит,отстрелялась Антошина братва. Незачет... На носилках, и просто на снегу -люди. Неслабо мы огрызнулись, однако. Видимо, ОЗМки хорошо по открытымдесантам - стальной крупой секанули. Над колонной завис "Ми-восьмой" -заходит на посадку. Второй уже садится на сигнальных дымах. Извините,пановэ. Взявшись за оружие, вы автоматически потеряли свою, обеспеченнуюширокими красными крестами, неприкосновенность, теперь - не обессудьте... - Дэн. Цель - вертолет на земле. Не жди загрузки. Бей, как удобно...Юр, прицепом, по два раза второму в моторы и отход. - Усек, командир. Сколько не ожидаешь рвущего череп грохота "Корнета", все равно, всегда- неожиданно. Сотрясая нутро, наполняя всего тупой болью, оглушает морознымнабатом и звоном миллионов цикад. Никогда к этому, вновь и вновьнапоминающему о контузиях, удару не привыкнуть. Непроизвольно вздрогнув, я поправил прицел и один за одним, оченьбыстро, всадил три финика в горб зависшего над дорогой "головастика". Хоть иматерю безбожно, но понимаю моего Антошу: видя, что реально попадаешь -невозможно удержаться и не ширнуть разок-другой лишку. Взводный-один тоже -попал. Вертолет качнуло и повело вбок. Ракета "Корнета", ринувшись алой звездочкой за целью, ярко брызнувослепительно белым, взорвалась в центре машины. Висевший в метре над землей"восьмой", накренившись, дернулся в сторону, зацепил лопастями за землю и,утонув в белом мареве, с протяжным воем, бешено завертелся волчком. Встороны, жутковатыми осколками, полетели обломки лопастей, фрагменты обшивкии куски человеческих тел. Просто мясо... Второй в воздухе удержался, но за нами - не пошел. Повезло... нам. Долетели до Успенки. Дед плохой, но держится. На брошенной времянкеблокпоста - нахохлившись, сидит землисто-серый, промороженный до костногомозга, Гусланчик. Ну, что за детский сад? - Ярусов! Какого хера ты тут делаешь?! - толку теперь слушать, этотклацающий зубами лепет... - В машину! Растереть, укутать, отпоить чемером! Врезали со всех скоростей через Успенку - в Лутугино. Вроде, успели... Дед в госпитале. Пока жив. Гусланчик, придурашка - теперь в другойпалате. Дождался своих, называется. Мало того, что поморозился, так еще ижар ударил. Легкие у парнишки никуда не годные. Месяц, как отлежался послепневмонии. Подтянулся остальной отряд. Кобеняка наседкой мечется, не знает за чтохвататься. Зато Юра - знает: у скачущего козликом вокруг термосов с горячимСтовбура - половина хари лиловым наливается. Мотнул головой взводному: - Полечил? - Говорит, маскхалаты Слюсаренко за ГСМ вымутил. - Чего, на?! Мы по лимиту генштаба горючее получаем! Какое еще, кебеням собачьим, мутилово?! Эй ты, рожа, а ну иди сюда... Бегом,толстожопый! Естественно! Как у нас да без говна, обойдешься. Этот хитровыебанныйхохол, начальник складов бригады, если не выдурит чего сверху - жрать,гнида, не станет: кусок в глотку не пролезет. Сколько уже было вокругскладов движняка, так нет же - Колодий, какого-то хрена, держит эту паскуду.Наверняка, из куркульской солидарности... - Прокоп, заводи шарманку! - у меня все клокочет внутри: Дед - наволоске висит, с Русланом - жопа, а тут этот жирный клоп со своимговномутством... - Поехали, Юр, прокатимся до складов. На входе нам преграждает дорогу моложавое откормленное сурло с нулевым"калашом" сотой серии. Красавец! У нас на вооружении таких и в помине нет, ау складского отсосняка - есть. Юноша еще молод и умом незрел. Напрасно!Надо, надо знать героев в лицо и уж, тем паче, никогда не становиться у нихна пути. Это - глупо, и для здоровья - накладно. Слюсаренковец только успелоткрыть рот и выдавить из сытого нутра первые слипшиеся слоги, как у Жихарясрывает клапан: не говоря ни слова и, кажется, даже не глядя на часового,он, одним незаметным движением, ухватывает своей лапой его за лицо и глухотюкает затылком о бетонный угол. Продолжая движение обмякшего тела,подхватывает падающий автомат и ударом ноги открывает обитую стальным листомдверь. Немая гоголевская сцена. Невысокий, с погонами старшего прапорщика нафрантоватом цигейковом полушубке, Слюсаренко колобком завис меж тремя,угодливо тянувших лыбы, педерастичного вида шестерками. Нас он знает мелькоми не вполне понимает, как эти два фронтовых придурка, посмели без звонка,приказа и, даже без доклада часового! внезапно очутиться в святая-святых -его, для всех запретной, бригадной кладовочке. - Шо трэба?! - Не ори, погодь. Сейчас расскажем... - я облокотившись на стальнойуголок перил и закуривая очередного детеныша измученной жарой верблюдицы,пытаюсь угадать в какую извращенную форму выльется сейчас Юркина ярость... Не угадал! Про себя, ставил бутылку - против двух, что Слюсаренковыхватит с носака промеж толстых ножек. Прогадал! Юра вцепился внезапнопобелевшему кладовщику в душу, завалил кургузым тельцем на стол и ухватив,первый попавшийся под руку карандаш, в одно движение, пропорол им насквозьмясистую ушную раковину Слюсаренки. Тот, завизжав легченным кабанчиком,пытаясь попутно лягнуться, сноровисто вздрыгнул коротенькими ножками и,вырываясь, забился в визге, но за все свои старательные потуги заработаллишь оглушительную затрещину по всей толстой сопатке - плашмя. Его вертухаи, благоразумно не вмешиваясь, стояли молча. Явно постарше,чем их внезапно прикимаривший на посту, товарищ. Прапорщик мигом потерялбылую резвость и размазывая по лицу кровавую юшку, высоко, по-бабьи,заголосил. Хороший задел для начала успешных переговоров... Совсем другое дело, ато - "Якого биса?!" Тоже мне - бесогон нашелся... Жихарь тоже доволен походом. На обратном пути, нагло всучил мневозвращенную пачку зимних маскхалатов, и идет - в штаны кончает: новенький"Винт"* тискает. --------------------------------------------------------------- *"Винт" (сленг.) - ВСС "Винторез" (Винтовка Снайперская Специальная)кал. 9 мм. --------------------------------------------------------------- Ночью умер Передерий. Утром - Ярусов. Большой, небритый и добрый начальник санчасти только сочувственноразвел руками. Эвакуировать раненых в Луганск все равно не успели бы, а вполевом лазарете - много ли сделаешь? Обезболили хотя бы и на том - спасибо.Вскрывать тела я не разрешил - смысл? Грохнул с пацанами со ствола по кругу бутылку конька да поехал вштаб... Все согласования заняли не больше получаса. В семь утра выдвинулиськолонной по направлению Лутугино - Красный Луч - Снежное. Дед при жизнивсегда, чуть потеплев прищуренной сеточкой вокруг глаз говорил не так, какпринято, а "Снежное", с ударением на первом слоге. Ну, понятно - городдетства. Тебе, старый, все недосуг было смотаться - предлагал же - теперьсами привезем. Адрес нашли в документах. Неясно, кого из родни найдем - онникогда ничего о ней не рассказывал - но, по любому, похороним на родине. Ябывал там да и сам родился всего в четырнадцати километрах - ослепительнокрасивые места есть тут; еще не Донецкая Швейцария, но уже почти. С Русланчиком - сложнее. Славяносербск занят СОРовцами и их вернымиЦУРками. Ко всему, непонятно - кого искать. Говорил, вроде, что родителиэвакуировались. Значит так тому и быть: вместе погибли, рядышком и ляжете. Дорога стремная - пошли всем отрядом. Тут коммандосы фашиков ужестолько людей захватили да машин побили, что и не считает никто. Мы у них -отвязываемся, по-полной, они - у нас. На дворе - "Зимнестояние". Очередное"Борыспилськэ замырэння", как и любое другое, соблюдается лишь на бумаге.Тактический прием, не более. Мои гаврики на броне и внутри БТР. Завернутые в плащ-палатки тела - наКАМазе. Кобеняка, Антоша и Гридня - со мной в Патроле. Жихарь поехал сДедом. Причем, остался в кузове. Вдвоем с Мыколой. Мальчишка совсемсломался, хоть и силищи, что в том однофамильце* - все время плачет.Замкнулся. Просто никого не слышит. --------------------------------------------------------------- *Бугай (укр.) - бык. --------------------------------------------------------------- За два часа дошли до Луча. Заехали минут на двадцать в штаб Каргалина.Место расположение - притча во всех языцех - бывшее здание городского отделаКГБ у парка возле железнодорожной станции. Два раза их уже точечно бомбили,одни подвалы остались и все равно - ностальгия сильнее. Владимир Геннадиевич в ситуацию вник и отправил с нами своегопорученца. Словно в одной пробирке с Демиными проктологами в штатском ихклонируют - до чего похожи. И этот - такой же: "Да. Нет. Все будет пучком".Господин Эффективная Функция. Как ему бабы дают - как резиновому дружку, чтоли? Еще один рывок и, без приключений, въехали в Снежное. Все посты, приодном появлении обвешанного брониками штабного джипа, стоят навытяжку. Нам еще, как оказалось, надо ехать до поселка "Десятая". По номерушахты обозвали, не иначе. Прибыв, подняли на уши весь район. Из роднинашлась только младшая сестра. Мать умерла лет десять тому как. Отца никтоне помнит. Пятидесятилетняя неопрятная тетка, выслушав скорбную весть,безуспешно попыталась выдавить слезу, потом махнула рукой и сказала: - Прожив нэпутьово и помэр ни за що... Ни переубеждать, ни доказывать я ничего не стал. На вопрос о его семьеона в ответ только презрительно скривилась: - Та розишовся вин давно, кажецься. Я, хлопци, нэ знаю. Простить мэнэ,я пиду, у мэнэ забот повэн рот. Поди, покажи семейные могилки и вали - кто держит... Кладбище с поэтичным названием "Овсяное". Старая часть наглухо заросла.Еле прорубились к месту. Мать лежит рядом с дедами. Оградка кустамизадавлена, как и проход со всех сторон. Свободного места нет. Ничего,разберемся... - Что же ты, сестричка, Ивана коришь, а сама на материну могилку спохорон не захаживала, а? Та отворачивает налитый злостью взгляд и, с трудом сдерживаясь, молчит.Представляю, как такая бабища в глаза может вцепиться, но не сейчас -понимает, не дура, тут этот номер не пройдет. Муж ее, уебан небритый,выглянул разок в окно и спрятался в доме. Ссыкун! Даже на порог не вышел,чмо. Бык здоровый, моих лет примерно - и не на фронте, а сидит у жены подюбкой, в толстые ляхи клещом вцепился. - Чего мужик твой не в армии? Видно, как сразу испугалась: задергались глазенки на сытой, круглойрепе. - Та больный вин, ще диты, онукы... у нас - ртив повэн двир. Кормыты,ликуваты... - затараторила на своем уродливом суржике. - Правильно, правильно - умирают пусть другие. Даже брат родной, геройи гордость Республики, за вас всех погибнув, и тот - слезинки неудосужился... Ничего, придут твои щиры хохлы, вспорют на ваших глазах твоим"онукам" брюшины, да навернув кишки на шею, утопят, как дрысливых котят вдворовом нужнике. Вот тогда вспомните, вечно заклопотанные вы наши, прообщий долг и трижды проклянете свою "ридну хату край села"... - онапопыталась что-то возразить... - Иди, мать иди... по-добру, по-здорову...пока я не сорвал на твоей хребтине всего, что накипело. Да! - крикнул яспешно засеменившей прочь фигурке... - Ребят моих покорми. Пожалуются натвое гостеприимство - вешайтесь всем своим гнусным выблядком! - Зачем ты с ней так? - укоризненно начал было Кобеняка. - Василь Степаныч, дорогой, за могилками присмотри, а? С тротиломразберись - до вечера тут ковыряться, что ли?! К концу дня в отрезанном с обеих сторон чужими захоронениями проходе,взрывая, долбя ломами и кирками окаменевшую глину, согреваясь костром иместным самогоном, вырубили две могилы. В разрушенных и брошенных домахнашли подходящие по размерам шкафы-пальчики. Обмытый в санчасти Дед сурово лег в открытом дубовом корпусе - будемзакапывать, сверху дверь филенчатую положим, чтобы землей - не на лицо...Голый пришел, в простыне и саване палатки - уходишь. Ведь, наверняка,Старый, у тебя за столько лет службы - вся грудь в крестах. Ничего, на томсвете - твой труд и твою жертву оценят. У небольшого Ярусова вообще получился сказочный гроб. Низ телапросунули в освобожденную от ящиков полость, а с середины корпуса оказаласьдверца из светлого матового ореха с хитрым переливчатым стеклом. Пацаненканемного раскрыли от брезента, чтобы было видно лицо. У ног пост