Условия сотрудничества и принцип различил

Другая попытка подступиться к вопросу о связи между общественным сотрудничеством и распределением долей заставляет нас вплотную приблизиться к ключевым тезисам теории Ролза. Ролз представляет себе рациональных, непредубежденных по отношению друг к другу индивидов, которые встречаются в определенной ситуации, т.е. индивидов, рассматриваемых в отрыве от всех их характеристик, которые не связаны непосредственно с этой ситуацией. В этой гипотетической ситуации выбора, которую Ролз называет «исходным положением», они выбирают первичные принципы концепции справедливости, которые будут регулировать всю последующую критику общественных институтов и их реформирование. Принимая это

решение, ни один из них не знает своего места в обществе, своего классового положения или социального статуса, своих врожденных талантов и способностей, своей силы, уровня интеллекта и пр.

«Принципы справедливости выбираются за занавесом неведения. Это гарантирует, что никто не выиграет и не проиграет при выборе принципов в результате естественных или социальных случайных обстоятельств. Так как все имеют одинаковое положение и никто не способен изобрести принципы для улучшения своих конкретных условий, принципы справедливости становятся результатом честного соглашения или торга»²¹.

О чем достигли бы соглашения индивиды в исходном состоянии?

«Лица в исходном положении выберут два весьма различных принципа: первый требует равенства в приписывании основных прав и обязанностей, а второй утверждает, что социальное и экономическое неравенство, например в богатстве и власти, справедливо, если только оно приводит к компенсирующим преимуществам для каждого человека, и, в частности, для менее преуспевающих членов общества. Эти принципы исключают обоснование институтов теми соображениями, что трудности для некоторых людей компенсируются большими благами общества в целом. То, что некоторые должны иметь меньше, чтобы остальные процветали, может быть, и рационально, но не справедливо. Но нет никакой несправедливости в больших преимуществах, заработанных немногими, при условии, что менее удачливые тем самым улучшают свое положение. Интуитивная идея здесь заключается в следующем: так как благосостояние каждого зависит от схемы сотрудничества, без которого никто бы не мог иметь удовлетворительной жизни, разделение преимуществ должно быть таким, чтобы вызвать желание к сотрудничеству у каждого, включая тех, чье положение ниже. Два упомянутых принципа кажутся честным соглашением, на основании которого лучше обеспеченные или более удачливые в смысле социального положения, ни о ком из которых мы не можем сказать, что они того заслуживают, могли бы ожидать сотрудничества со стороны других, если некоторая работающая схема является необходимым условием благосостояния всех»²².

Второй принцип, который Ролз называет принципом различия, устанавливает, что институциональная структура должна быть

²¹ Rawls, Theory of Justice, p. 12 [русск. пер.: Ролз. Теория справедливости. С. 26].

²² Rawls, Theory of Justice, pp. 14—15 [русск. пер.: Ролз. Теория справедливости. С. 28—29].

сконструирована таким образом, чтобы в рамках нее группа наименее обеспеченных находилась по крайней мере не в худшем положении, чем группа наименее обеспеченных (не обязательно та же самая группа) в условиях любой другой институциональной структуры. Если люди в исходном положении, совершая столь важный выбор базовых принципов справедливости, будут следовать минимаксному критерию, то, по утверждению Ролза, они выберут принцип различия. В данном случае нас интересует не то, действительно ли индивиды в описанном Ролзом положении выбрали бы минимаксный критерий и действительно ли они выбрали бы те конкретные принципы, которые формулирует Ролз. Тем не менее следует задаться вопросом, почему индивиды в исходном положении выбрали бы принцип, фокусирующийся на группах, а не на индивидах. Не приведет ли применение минимаксного принципа в исходном положении к тому, что каждый индивид решит максимизировать положение наихудшим образом обеспеченного индивида? Строго говоря, этот принцип свел бы оценку общественных институтов к вопросу о том, каких результатов достигают в их рамках самые неблагополучные и депрессивные индивиды. Но перенесение акцента на группы (или репрезентативных индивидов), чтобы избежать этого, представляется решением ad hoc, которое к тому же является недостаточно мотивированным с позиции отдельного индивида²³. Нет ясности и в том, какие группы следует учитывать: есть ли основания исключать группы страдающих депрессией, алкоголиков или репрезентативных паралитиков?

Если некая институциональная структура I не удовлетворяет принципу различия, значит, при J положение некоей группы G хуже, чем оно было бы при другой институциональной структуре I, удовлетворяющей принципу. Если другой группе F лучше в структуре J, чем было бы в структуре I, предпочтительной с точки зрения принципа различия, достаточно ли этого, чтобы сказать, что при J «некоторые... имеют меньше, чтобы другие могли процветать»? (Здесь нужно иметь в виду, что группа G имеет меньше, чтобы группа F могла процветать. Можно ли сделать то же утверждение применительно к I? Имеет ли Fв условиях I меньше, чтобы G могла процветать?) Предположим, что в некоем обществе имеет место следующая ситуация.

1. Группа G имеет сумму А, а группа F имеет сумму В, причем В больше А. При этом можно было бы устроить так, чтобы G имела больше, чем A, a F имела меньше, чем В.

²³ Rawls, Theory of Justice, sect. 16, esp. p. 98. [русск. пер.: Роля. Теория справедливости. §16, особ. с. 94]

(Последний вариант мог бы быть связан с каким-то механизмом перехода части имущества от F k G.)

Достаточно ли этого, чтобы утверждать, что

2. G бедствует, потому что F процветает; G бедствует, чтобы Fпроцветала; процветание F вызывает бедственное положение G; G бедствует из-за того, что F процветает; положение G не улучшается по причине того, что положение F столь хорошо.

Если да, зависит ли истинность утверждения 2 от того, что G находится в худшем положении, чем F? Возможна еще одна институциональная структурах, которая передает имущество от наименее обеспеченной группы G к группе F, еще больше ухудшая положение G. Делает ли возможность К истинным утверждение, что в условиях /положение F не улучшается по причине того, что положение G столь хорошо?

Обычно мы не считаем, что истинности гипотетического высказывания (как в 1) достаточно, чтобы сделать истинным некий индикативный причинно-следственный вывод (как в 2). Если бы вы решили стать моим преданным рабом, моя жизнь во многих отношениях улучшилась бы, при условии, что я смог бы преодолеть первоначальный дискомфорт. Является ли причиной моего нынешнего положения то, что вы не стали моим рабом? Если бы вы пошли в рабство к более бедному человеку, его положение улучшилось бы, а ваше ухудшилось бы, но следует ли из этого то, что этот бедный человек бедствует из-за того, что вы процветаете; имеет ли он меньше ради того, чтобы вы могли процветать? Из утверждения

3. если бы Р совершил А, то Q не был бы в ситуации S,

мы сделаем вывод:

4. то, что Р не делает А, является причиной того, что Q находится в ситуации S; то, что Рне делает А, вызывает то, что Q пребывает в S,

только в том случае, если мы считаем также, что

5. Р должен совершить А, или долг Р — совершить А, или на Р лежит обязательство сделать А и т.д.²⁴

²⁴ В данном случае мы упрощаем содержание 5, но не в ущерб нашему анализу. Кроме того, конечно, и другие мнения, не только 5, в сочетании с 3 сделали бы оправданным вывод 4; например, вера п истинность материальной импликации «если 3, то 4». Однако для нашего анализа релевантными являются высказывания типа 5.

Таким образом, вывод 4 из 3 предполагает 5. Нельзя перейти от 3 к 4, чтобы после этого перейти к 5. Утверждение, что в конкретной ситуации некоторые имеют меньше, чтобы другие могли процветать, часто опирается как раз на ту оценку ситуации или институциональной структуры, для получения которой оно вводится. Поскольку эта оценка не следует из гипотетического суждения как такового (например, 1 или 3), то для ее получения должен быть введен независимый аргумент*.

Как мы видели, Ролз утверждает, что «так как благосостояние каждого зависит от схемы сотрудничества, без которого никто бы не мог иметь удовлетворительной жизни, разделение преимуществ должно быть таким, чтобы вызвать желание к сотрудничеству у каждого, включая тех, чье положение ниже. Два упомянутых принципа кажутся честным соглашением, на основании которого лучше обеспеченные или более удачливые в смысле социального положения... могли бы ожидать сотрудничества со стороны других, если некоторая работающая схема является необходимым условием благосостояния... всех»²⁵.

Нет сомнений, что принцип различия представляет условия, на которых менее обеспеченные согласились бы сотрудничать. (Какие лучшие условия для себя они сами могли бы предложить?) Но является ли это честным соглашением, на основе которого менее обеспеченные могли бы рассчитывать на добро -вольное сотрудничество остальных? В отношении выгод от общественного сотрудничества ситуация симметрична. Более обеспеченные выигрывают от сотрудничества с менее обеспеченными, но и менее обеспеченные выигрывают от сотрудничества с более обеспеченными. Однако принцип различия не нейтрален по отношению к более обеспеченным и менее обеспеченным. Откуда берется эта асимметрия?

Возможно, симметрия исчезает, если задать вопрос, сколько каждый выигрывает от общественного сотрудничества. Этот вопрос можно было бы понять двояко. Сколько люди выигрывают от общественного сотрудничества по сравнению с тем, что они имеют в своем владении в рамках некооперативной схемы? Иначе говоря, какова величина Т_i—S_i для каждого индивида i?

* Хотя Ролз не проводит ясного различия между 2 и 1 и между 4 и 3, я не утверждаю, что он делает незаконный переход от гипотетического утверждения во втором случае к индикативному в первом. Но все равно на эту ошибку стоит указать, потому что ее легко совершить, и она может показаться обоснованием позиции, которую мы опровергаем.

²⁵ Rawls, Theory of Justice, p. 15 |русск. пер.: Ролз. Теория справедливости. С. 28-29].

Другой вариант: сколько каждый индивид выигрывает от широкого общественного сотрудничества по сравнению не с полным его отсутствием, а с. более ограниченным сотрудничеством? В отношении широкого общественного сотрудничества последний вопрос более уместен. Ведь если не удается достичь общего соглашения о принципах распределения выгод от общественного сотрудничества всех со всеми, не каждый предпочтет полное отсутствие сотрудничества, если возможен другой взаимовыгодный договор о сотрудничестве, с условиями которого могут согласиться некоторые люди, хотя и не все. Эти люди будут участвовать в таком более узком соглашении о сотрудничестве. Чтобы сосредоточиться на выгодах сотрудничества между более и менее обеспеченными, нужно попытаться представить себе менее глобальные системы распределенного общественного сотрудничества, в которых более обеспеченные сотрудничают только между собой и менее обеспеченные — только между собой, без какого-либо перекрестного сотрудничества. Члены обеих групп выигрывают от внутреннего сотрудничества в рамках своих групп, и доля каждого оказывается большей, чем она была бы, если бы общественного сотрудничества вообще не было. Индивид выигрывает от более широкой системы сотрудничества между более и менее обеспеченными в той степени, в какой нарастает его выигрыш от более широкого сотрудничества, а именно — на ту сумму, на которую его доля в условиях общего сотрудничества больше, чем она была бы в условиях какой-либо схемы внутригруппового (но не межгруппового) сотрудничества. Общее сотрудничество принесет больше выгод более обеспеченным или менее обеспеченным, если (возьмем простой критерий) средний дополнительный выигрыш от общего сотрудничества (по сравнению с ограниченным внутригрупповым) будет больше для одной группы, чем для другой.

Можно было бы поразмышлять о том, есть ли неравенство между средним приростом дохода каждой из групп и если есть, то в чью пользу. Если в составе более обеспеченной группы есть те, кто сумел сделать нечто, несущее большой экономический выигрыш для других, — скажем, новые изобретения, новые идеи и способы производства и т.п.*, — трудно избежать вывода, что от сис-

* Им не обязательно быть более обеспеченными от рождения. В используемом Ролзом контексте «более обеспеченный» означает исключительно следующее: производит больше того, что имеет экономическую ценность, способен делать это, имеет высокий предельный продукт и т.п. (Роль непредсказуемых факторов мешает представить себе априорное разделение двух групп.) Наш текст следует Ролзу в разделении людей на «более» и «менее» обеспеченных исключительно в целях критического анализа аргументов, которые он выво-

темы всеобщего сотрудничества менее обеспеченные выигрывают больше, чем более обеспеченные. Что следует из этого вывода? Я не хочу сказать, что более обеспеченные должны получить даже больше, чем они получают в системе глобального общественного сотрудничества, построенной на основе титулов собственности*.

дит из этого разделения для обоснования своей теории. Теория, основанная на титулах собственности, не опирается на представление о том, что такого типа классификация важна, или даже о том, что она возможна, — она вообще не опирается на какие бы то ни было элитистские предпосылки.

Поскольку сторонник теории, основанной на титулах собственности, не принимает калиброванный принцип «каждому по его природным способностям», он может легко допустить, что то, что человек с развитыми природными способностями приносит на рынок, зависит от способностей других и от того, как они решат их использовать, от желаний покупателей, которые проявляются на рынке, от наличия на рынке других предложений и от того, чем другие могут заменить то, что он предлагает, а также от других обстоятельств, являющихся итогом несметного числа решений и действий других людей. Точно так же мы видели ранее, что похожие соображения, которые Ролз приводит по поводу социальных факторов, от которых зависит предельный продукт труда (Rawls, Theory of Justice, p. 308 [русск. пер.: Ролз. Теория справедливости. С. 275]), не могут выбить из колеи сторонника теории, основанной на титулах собственности, хотя они и способны подкосить обоснования, которые выдвигают сторонники принципа калибровки распределения в соответствии с предельным продуктом.

* При условии, что они в состоянии идентифицировать друг друга, они могут попытаться потребовать увеличения своей доли, сплотившись в группу и совместно предъявив свои условия другим. С учетом большого количества участников и заинтересованности некоторых из более обеспеченных в том, чтобы отколоться от группы и заключить сепаратный договор с менее обеспеченными, коалиция более обеспеченных непременно исчезнет, если не сможет наложить санкции на перебежчиков. Те, кто остался в коалиции более обеспеченных, могут использовать в качестве «санкции» бойкот и отказаться от сотрудничества с изменником. Чтобы расколоть коалицию, менее обеспеченные должны были бы (при условии, что у них есть такая возможность) предложить кому-то из более обеспеченных стимул, достаточный для того, чтобы компенсировать ему потери, которые возникают для него из-за невозможности сотрудничать с другими более обеспеченными. Возможно, кому-то было бы выгодно покинуть коалицию только в составе достаточно большой группы перебежчиков, которую исходная коалиция могла бы стремиться уменьшить, делая особые предложения ее членам и склоняя их изменить этой группе, и т.д. Это сложная проблема, и ее делает еще более сложной тот очевидный факт (вопреки тому, что мы используем классификационную терминологию Ролза), что не существует достаточно резкой границы между менее и более обеспеченными, чтобы определить, какие группы возникнут.

Но из этого вывода следуют глубокие подозрения в отношении введения ограничений на добровольное общественное сотрудничество (и возникающее из него распределение имущества) во имя честной игры, в результате чего те, кто и так больше всего выигрывает от этого общего сотрудничества, выигрывали еще больше!

Ролз призвал бы нас представить себе, как менее обеспеченные индивиды говорят примерно следующее: «Слушайте, более обеспеченные: вы выигрываете от сотрудничества с нами. Если вы хотите сотрудничать с нами, вы должны согласиться на наши разумные условия. Мы будем сотрудничать с вами, только если будем получать максимум возможною. Это значит, что наше сотрудничество должно приносить нам такую долю, что любая попытка ее увеличить принесет нам меньше». Насколько щедры эти условия, можно оценить, представив себе, что более обеспеченные отвечают почти симметричным предложением: «Слушайте, менее обеспеченные: вы выигрываете от сотрудничества с нами. Если вы хотите сотрудничать с нами, вы должны согласиться на наши разумные условия. Мы предлагаем следующие условия: мы будем сотрудничать с вами до тех пор, пока мы будем получать максимум возможного. Это значит, что наше сотрудничество должно приносить нам такую долю, что любая попытка ее увеличить принесет нам меньше». Если эти условия вполне обоснованно кажутся возмутительными, почему не кажутся возмутительны -ми условия, предложенные менее обеспеченными? Почему бы более обеспеченным не проигнорировать первое предложение, если предположить, что кто-нибудь осмелится сформулировать его явным образом?

Ролз очень подробно объясняет, почему менее обеспеченные не должны жаловаться на то, что получают меньше. Его объяснение сводится, попросту говоря, к тому, что менее обеспеченный индивид не должен жаловаться, потому что неравенство идет ему на пользу, от неравенства он получает больше, чем получал бы в условиях равенства. (Хотя он мог бы получать еще больше в другой системе, основанной на неравенстве, которая поместила бы кого-нибудь ниже, чем его.) Но Ролз обсуждает вопрос о том, сочтут ли более обеспеченные (или должны ли они счесть) удовлетворительными условия соглашения, только в следующем отрывке, где А и В обозначают двух репрезентативных индивидов, причем А более успешен: «Трудность в том, чтобы показать, что у А нет оснований для недовольства. Возможно, от него требуют согласиться на меньшее, чем он мог бы иметь, потому что если он будет иметь больше, то меньше достанется В. Что же можно сказать более успешному человеку? Начнем с бесспорного: благополучие каждого зависит от модели общественного сотрудничества, без которого ни у кого не будет хорошей жизни. Во-вторых, только на приемлемых условиях мы можем просить каждого о добровольном сотрудничестве. Принцип различия, таким образом, представляется хорошей основой и дает более обеспеченным или попавшим в более благоприятные условия основания рассчитывать, что остальные будут сотрудничать с ними, если наличие разумной общей договоренности будет необходимым условием блага для всех»²⁶.

То, что Ролз представляет себе в качестве доводов, приводимых более обеспеченным людям, не доказывает, что у них нет оснований для недовольства, и совсем не уменьшает весомости их возможных жалоб. Довод о том, что благополучие всех зависит от общественного сотрудничества, без которого ни у кого не будет сносной жизни, мог бы быть приведен и менее обеспеченным, если бы кто-нибудь предложил какой-либо другой принцип, в том числе принцип максимизации выгод более обеспеченных. То же самое касается утверждения о том, что требовать от всех добровольного сотрудничества можно только на разумных условиях. Возникает вопрос: какие условия были бы разумными? Те слова, которые в воображении Ролза будут сказаны индивиду Л в качестве довода, являются просто постановкой проблемы, они не позволяют отличить предложенный им принцип различия от почти симметричного контрпредложения, которое в нашей версии делают более обеспеченные, или от любого другого предложения. Таким образом, когда Ролз продолжает: «Принцип различия, таким образом, представляется хорошей основой и дает более обеспеченным или попавшим в более благоприятные условия основания рассчитывать, что остальные будут сотрудничать с ними, если наличие разумной общей договоренности будет необходимым условием блага для всех», присутствие в этой фразе выражения «таким образом» озадачивает. Поскольку предшествующие фразы являются нейтральными по отношению к его предложению или к любому другому предложению, вывод о том, что принцип различия представляет собой хорошую основу для сотрудничества, из них следовать не может. Ролз просто повторяет, что он кажется разумным; вряд ли такой ответ может убедить того, кому он не кажется разумным*. Ролз не доказал, что более обеспеченный человек Л не имеет оснований для недовольства

²⁶ Rawls, Theory of Justice, p. 103.

* Я рассматриваю анализ Ролза как относящийся к более обеспеченным и менее обеспеченным людям, которые осознают, к какой из групп они принадлежат. Можно представить себе, что эту ситуацию обдумывает кто-то, пребывающий в исходном положении («Если я окажусь более обеспеченным, то ...; если я окажусь менее обеспеченным, то...».) Но этого недостаточно. Зачем Ролз утруждает себя высказыванием: «Два упомянутых принципа кажутся честным соглашением, на основании которого лучше обеспеченные или более удачливые... могут ожидать сотрудничества со стороны других» (Rawls, Theory of Justice, p. 15 [русск. пер.: Ролз. Теория справедливости. С. 29]). Кто и когда ожидает? Как это перевести в гипотетические суждения, в терминах которых рассуждает индивид, пребывающий в исходном положении? Аналогичные вопросы возникают и относительно следующего высказывания Ролза: «Трудность в том, чтобы показать, что у А нет оснований для недовольства. Возможно, от него требуют согласиться на меньшее, потому что если он будет иметь больше, то меньше достанется В. Что же мощно сказать более обеспеченному человеку? ... Принцип различия, таким образом, представляется хорошей основой и дает более обеспеченным ... основания рассчитывать, что остальные будут сотрудничать с ними...» {Theory of Justice, p. 103, курсив мой. — Р. Н.). Следует ли понимать это так: некто в исходном положении размышляет, что ему сказать себе в этот момент, если он обдумывает возможность того, что он окажется одним из более обеспеченных? И значит ли то, что он в этот момент говорит себе, что принцип различия а этот момент кажется ему честной основой для сотрудничества, несмотря на то что (в то время, как) он обдумывает возможность того, что он является более обеспеченным? Или он говорит, что даже потом, если и когда подтвердится, что он относится к более обеспеченным, принцип различия будет казаться ему честным в этот более поздний момент времени? А когда же, по нашему мнению, он будет проявлять недовольство (жаловаться) [complain]? Не тогда, когда он находится в исходном положении, потому что тогда он соглашается с принципом различия. И когда он находится в процессе принятия решения, пребывая в исходном положении, его не тревожит то, что позже он будет жаловаться. Дело в том, что он знает, что у него не будет причин для недовольства какими-либо последствиями того принципа, который он сам, пребывая в первоначальном состоянии, вскоре рационально выберет. Должны ли мы представлять себе, как он жалуется на самого себя? Разве не являются универсальным ответом на любые последующие жалобы слова: «Ты сам согласился (или ты бы согласился, если бы находился в таком исходном положении)»? Какая «трудность» беспокоит здесь Ролза? Попытка втиснуть «трудность» в исходное положение запутывает ситуацию окончательно. И, кроме того, что делают здесь размышления о «честном договоре» (§3) и «честном основании» (р. 103 [русск. пер.: Ролз. Теория справедливости. С. 97|), в то время как индивид в исходном положении, не обладающий еще конкретными моральными представлениями и уж точно не способный их использовать, занят рациональными эгоистическими выкладками?

Я не вижу подходящего способа включить то, что Ролз говорит об условиях сотрудничества между более и менее обеспечен-

тем, что от него требуют обойтись меньшим, чтобы В мог иметь больше, чем он имел бы в другом случае. Ролз не может доказать этого, потому что у А действительно есть основания для недовольства. Не так ли?