Дальнейшее получение парафиновых форм с материализованных органов 3 страница

I. Медиум на виду - материализованная фигура невидима для обыкновенного зрения, но проявляется на фотографической пластинке.
П. Медиум невидим - фигура видима и фотографирована.
III. Медиум и фигура видимы - фигура одна фотографирована.
IV. Медиум и фигура видимы и оба одновременно фотографированы.
V. Медиум и фигура невидимы - фотография получается в темноте.

I. В первой рубрике объективное доказательство материализации получается посредством трансцендентальной фотографии. Кажется, будет логично предположить, что если подобного рода фотография может изобразить различные материальные формы, недоступные для наших обыкновенных чувств, то эта же самая фотография тем более может изобразить ту форму, которая при некоторых условиях достигает степени, материальности, доступной для наших внешних чувств, хотя в момент фотографирования это чувственное восприятие и не имело бы места; или, другими словами, мы имеем право предположить, что та фигура, которая является на сеансах в материализованной форме, может и должна также явиться путем трансцендентальной фотографии. Если полученная фотография будет соответствовать материализованной фигуре, наблюдавшейся на сеансах и неоднократно для этого описанной, то не может быть более речи о галлюцинации. Случаи этого рода довольно обыкновенны. Медиумы для материализации нередко получали трансцендентальные фотографии своих невидимых руководителей, т.е. тех фигур, которые обыкновенно материализуются на их сеансах. Я остановлюсь только на нескольких примерах и начну с классической фигуры Кэти Кинг, материализованная форма которой, являвшаяся через посредничество мисс Кук, была фотографирована несколько раз г. Гаррисоном при магнезиальном свете, а потом г. Круксом - при электрическом. Тип этой самой фигуры был воспроизведен и в трансцендентальной фотографии у г. Паркса, медиума для подобного рода фотографий, о котором мы уже говорили выше (с. 54), и с тою особенностью, что он получает свои фотографии при магнезиальном свете. Вот как свидетельствует об этом факте г. Гаррисон, весьма сведущий по части фотографической техники вообще и спиритической фотографии в частности: «Что касается меня лично, то я не мог признать ни одной из фигур, появлявшихся на пластинках г. Паркса, но, насколько было возможно, я видоизменял условия. Без ведома г. Паркса я написал м-с Корнер (бывшей Флоренс Кук), жившей по соседству, и просил ее, чтобы она после полудня зашла к Парксу для сеанса спиритической фотографии; я имел в виду, что внезапное участие такого сильного и благонадежного медиума должно изменить характер получаемых изображений, чего не будет, если они наперед приготовлены на транспарантах. Несколько часов спустя по получении моего письма м-с Корнер посетиa г. и г-жу Парке, которые ее не знали; ей пришлось объяснить им, кто она и для чего пришла. М-с Паркс тотчас же сказала: «О, пойдемте вниз и тотчас же снимитесь: мы должны получить что-нибудь хорошее!» Четверть часа спустя после условленного времени явился и я; г. Парке вошел в комнату с только что проявленным негативом, на котором рядом с м-с Кронер находилось ясное изображение знаменитой Кэти в ее обыкновенном белом одеянии. Это служит отличным доказательством честности фотографа, ибо, как уже сказано, м-с Кронер совершенно неожиданно для Паркса пришла к нему всего за несколько минут до меня» (см. «Спиритуалист», 1875 т. 1,с. 162).
И удивительно в этой фотографии то, что она более походит на фотографии материализованной Кэти, которые Гаррисон снимал также при магнезиальном свете, чем на фотографии, снятые Круксом при электрическом. Я имею экземпляр этой фотографии, которую в 1886 году подарила мне м-с Кук, мать медиума. Она очень напоминает фигуру и позу Кэти на изображении, помещенном в «Спиритуалисте», 1873, с. 200.
Для второго примера я беру материализованные фигуры, не принадлежащие к европейской расе и обладающие вследствие того столь характерным типом, что не трудно убедиться в их тождественности. На материализационных сеансах мисс Вуд и мисс Ферлэм, медиумов из Нью-Кестля, появлялись между прочими две маленькие чернокожие фигурки, известные под именами Покка и Сиссей. В сообщениях, получавшихся от их имени, они заявляли себя принадлежащими к расе чернокожих. Присутствовавшие на сеансах ясновидящие медиумы утверждали то же самое. И вот на фотографиях, снятых с этих медиумов Гудзоном в Лондоне, видно: на одной, возле мисс Вуд, черная фигура Покка, обыкновенно материализующаяся на ее сеансах, а на фотографии мисс Ферлэм видна черная фигура Сиссей (см. «Medium and Daybreak», 1875, p. 346).
На фотографии, экземпляр которой имеется у меня_; сняты вместе мисс Ферлэм и мисс Вуд, и на полу, около мисс Вуд, сидит чернокожая фигура в белой одежде, это Покка: ее черное лицо открыто, а неевропейский тип ее сразу бросается в глаза. На другой фотографии, также имеющейся у меня, подле мисс Ферлэм, как бы в воздухе, видна фигура в белом, с черным лицом, это Сиссей. На этих фотографиях - трансцендентальных - фигуры эти представляются именно в том виде, как они являлись множеству лиц, присутствовавших при их материализации Подтверждающие этот факт свидетельства я приведу дальше, когда буду говорить о прямом фотографировании этих самых материализованных фигур.
В этих случаях мы имеем условия, требуемые д-ром Гартманом: медиум и материализующаяся на сеансах фигура сняты на одной фотографии, но только трансцендентальной. Теперь, в виде исключения, приведу случай, в котором позировал не медиум, а г. Реймерс, так как интересно проследить одно и то же проявление в различных видах его объективации. Мы знакомы уже с фигурой Берти, появлявшейся на сеансах г. Реймерса даже при разных медиумах и в реальности которой он вполне убедился, получив сперва оттиски ее руки в муке и затем форму той же руки, отливок которой изображен на упомянутой выше фототипии. Когда г. Реймерс находился однажды у трансмедиума (м-с Вудфорд), Берти не замедлила появиться и на просьбу Реймерса о фотографии отвечала: «Хорошо, я надеюсь, что это удастся; ступай завтра к Гудзону, и, быть может, мне дозволено будет исполнить твое желание». На следующий день г. Реймерс отправился к Гудзону. «Я сам вычистил пластинки, - говорит он, -и не выпускал их из виду до вставки в камеру». На первой пластинке появилась в воздухе, налево от г. Реймерса, фигура с женским en trois quarts лицом, обращенным в его сторону. Голова ее покрыта шарфом или вуалем, образующим конусообразную шапочку и спускающимся шлейфом вниз. Ни на одной из гудзоновских фотографий я не видал подобного головного убора. Драпировка бюста с одной стороны опускается до земли, а с другой приподнята до подбородка, как бы придерживаемая снизу скрытой под нею рукой. Туловища не видать. При второй выставке, тотчас после первой, появилась на пластинке таже фигура в воздухе с лицом, также обращенным к г. Реймерсу, но только с правой стороны.
Что это та же самая фигура - в этом не может быть со мнения, но так как она явилась с другой стороны, то все в ней изменилось: положение фигуры ниже, чем когда она была слева, и ближе к г. Реймерсу; то же лицо, но в профиль, тот же головной убор, но складки падают иначе; та же драпировка почти до земли, но с другой стороны; правая рука, приподнимавшая ее до подбородка опустилась ниже груди, где продолжает ее придерживать. Реймерс описал этот опыт в «Psych. Stud.» (1877 S. 222); но я даю эти подробности по двум фотографиям! присланным им мне. В письме ко мне от 15 мая 1876 года г. Реймерс объясняет, почему он с первого раза не нашел полного сходства: «Мне редко удавалось видеть лицо совершенно ясно, и я долго пребывал в сомнении, пока наконец не убедился теперь, что это та же личность, наружный вид которой меняется, смотря по условиям. Чрезвычайная подвижность фигуры и кратковременность ее появления не позволяли мне хорошо запомнить черты ее лица, но теперь она часто появляется точь-в-точь такая, как на прилагаемых фотографиях, в головном уборе времен Елизаветы. Вчера она появилась в целом облаке газа и поднялась вверх, как на фотографии».
Я должен здесь прибавить, что объективность материализации Берти подтверждается и опытами трансцендентальной фотографии, произведенными г. Реймерсом в собственном доме с тем самым медиумом, который обыкновенно служил для этой материализации, причем все фотографические манипуляции были проделаны самим г. Реймерсом. Вот его слова:
«Будучи в Бристоле, я посетил м-ра Битти, достигшего, как известно, в этой области столь замечательных результатов, и встретил у него г. Аксакова, также занимавшегося исследованием этих фотографий. Доставши все нужные приборы, я принялся за дело и в скором времен был в состоянии сам делать снимки. Познакомившись с разными способами подделки, я решил буквально все проделать сам - от начала до конца, так чтобы всякая возожность обмана была положительно исключена. Даже и фон я устроил сам, так как слышал, что фигура, нарисованная на фоне каким-то химическим составом - не заметным для глаза - может быть воспроизведена фотографией. Приготовившись таким образом, я усадил в своей комнате группу, в которой участвовал и медиум, и не спускал с нее глаз во все время съемки. На первых шести выставках никого, кроме нас, не вышло, но на семи последующих проявилась та самая фигура, которую мы видели бесчисленное число раз. Замечательно, что во время этих сеансов г-жа Л. (ясновидящая) часто говорила мне: «Я вижу белое облако над вашим плечом, теперь ясно вижу; судя по вашему описанию, это должна быть наша Берти», и действительно, на всех фотографиях над моим левым плечом показывается голова» («Psych. Stud.» 1884, S. 546).
Далее мы увидим, как г. Реймерс получил фотографию этой самой фигуры в полной темноте.
II. Теперь мы перейдем к обыкновенной фотографии тех самых материализованных фигур, изображения которых были перед этим получены трансцендентальным путем, только при обратных условиях - медиума не видать, а фигура видна и фотографирована.
В этом разделе я приведу два примера. Первый описан в «Medium and Daybreak» в 1875 году, на р. 657, м-ром Баркасом, человеком положительной науки, а по специальности своей геологом. Живет он в Нью-Кестле на Тайне и от времени до времени читает там лекции по астрономии, геологии, оптике и физиологии. Вот выдержка из его статьи:
«В пятницу 20 февраля 1875 года я был приглашен в один частный дом в Нью-Кестле на опыты фотографирования материализованных фигур. На сеансе 6 февраля был сделан опыт и получилась фотография маленькой закутанной фигуры. В обоих сеансах фотографом был м-р Лооз. Первая снятая фотография известна под № 1, а негативы, полученные в моем присутствии, известны под № 2, 3 и 4. В восемь часов 20 февраля мы собрались большой гостиной. Присутствовали: две молодые девушки в качестве медиумов, четыре дамы, четырнадцать человек мужчин и два фотографа, м-р Лооз и его сын. Лооз не спиритуалист; он никогда не занимался исследованием этого предмета и до пятницы 6 февраля, когда он снял первую фотографию, он никогда не видал подобных явлений. В отгороженном ширмами углу гостиной, направо от камина, положили на пол две подушки для медиумов, которые, одетые в темные платья и пальто, вошли за ширмы в 8 ч 27 мин. Камин и находившееся над ним зеркало завесили темно-зеленым сукном, которое должно было служить фоном для фотографий. Перед камином в двух с половиной футах от прохода за ширмы, стоял стул. Лампочку с магнием поставили на маленький круглый столик около ширм, а подле, на стуле, поместился старший Лооз, чтобы зажигать магний, когда это понадобится. На середину комнаты выдвинули фортепиано и установили его приблизительно футах в десяти от камина. На фортепиано поставили фотографическую камеру, и фокус был взят на пространство, находящееся между ширмами и стулом. К сукну, обтягивавшему камин, на расстоянии четырех футов от полу, прикололи три листа белой бумаги с целью точнее определить вышину имевших явиться фигур, как это видно на фотографиях. Участвовавшие в сеансе разместились рядами по обе стороны фортепиано, позади него и напротив входа за ширмы, откуда ожидалось появление фигур. Все участники составили цепь, свет же был настолько убавлен, что мы сидели почти в темноте. Так просидели мы около часа, занимаясь по временам пением народных мелодий. В 9 же ч 3 мин нам было сказано стуками, потом одним из медиумов в трансе, что надо прибавить свету в газовом рожке и зажечь спиртовую лампочку для того, чтобы несколько подготовить имеющую появиться фигуру к яркому магнезиальному свету, необходимому для фотографии. Спиртовая ламп, и газ были зажжены, и комната осветилась достаточно. В 9 ч 40 мин нам сказали держать пластинки наготове в ожидании фигуры. Как только все это было сделано и о том заявлено, одна из половинок ширмы отодвинулась и перед нами появилась маленькая женская фигура или, по крайней мере, живое маленькое существо, драпированнoe по-женски. Она встала у откинутой половинки ширм, против камеры. Магнезиальная проволока была немедленно зажжена. Яркий свет магния осветил всю фигуру. Широкое одеяние покрывало ее всю, за исключением лица и рук, которые были темно-коричневого, почти черного цвета, и одна рука темнее другой. Одеяние ее, казалось, состояло из обыкновенной кисеи, падавшей пышными складками до самого низа, нисколько не помятой и не запачканной. Лицо у нее было темно-коричневое, как у мулатов, глаза большие, тусклые, с тяжело поднимавшимися и опускавшимися веками, налитые кровью, как обыкновенно бывает у негров; нос большой, широкий и толстые ярко-красные губы. Лицо, по нашим английским понятиям, никак нельзя было назвать красивым. Оно выражало робость и удивление, охватывающие человека малообразованного и непривычного к обществу, когда он попадает в чуждую для него среду. Ее лицо под ярким светом магния было мне отлично видно, но фигура не могла выносить света и стала понемногу от него отворачиваться, почему на фотографии № 2 видна только незначительная часть лица, черты которого разобрать невозможно. Темные тени на платье происходят от складок в одежде, так как магний освещал фигуру сбоку. На всех фотографиях ноги как будто отсутствуют, а туловище и тело точно на подставке. Выставка продолжалась около десятки секунд. Когда фигура скрылась, нам было дано обещание, что она постарается явиться опять.
Приготовив вторую пластинку, стали ожидать вторичного появления фигуры. В этот раз она смотрела на нас прямее, чем в первый, и лицо ее совершенно походило на описанное мною выше. Она, видимо, делала усилия, чтобы сохранить свою позу перед камерой, но мало-помалу стала отворачиваться от света, и фотография № 3 вышла точно так же неудачна. Выставка продолжалась двенадцать секунд. Мы стали упрашивать фигуру вернуться на место и держать лицо повернутым к камере. Она обещала исполнить наше желание с условием, чтобы присутствующие закрыли глаза и никто, кроме фотографов и его помощника, не смотрел на нее. Мы, конечно, согласились на ее условия. Опять стали приготовлять пластинку но раньше, чем все было готово, нам сказали, что один из медиумов, находясь в трансе, будет выведен и посажен на стул для того, чтобы поддержать силы фигуры во время фотографирования. Один из медиумов, завернутый в темный плащ, вышел, автоматически двигаясь, из-за ширм и сел на стул. Когда все было готово, маленькая фигура появилась снова и встала около медиума. Согласно данному обещанию, присутствующие закрыли глаза, и получилась фотография № 4. На ней видно неясное очертание лица, бесспорно похожего на то, которое я видел в продолжение первых двух выставок. Последняя длилась около четырнадцати секунд. Фигура и медиум скрылись за ширмы в 10 ч 25 мин. Напряжение медиумической силы было так велико, что прошло более часу, прежде чем медиумы пришли в нормальное состояние, жалуясь на сильное утомление.
Неподдельность этих явлений впоследствии подтвердилась поразительным образом. Оба медиума были в Лондоне у Гудзона, не раз уже получавшего так называемые спиритические фотографии, и позировали у него для своих портретов и могущих притом явиться иных изображений. В результате получилась на одной из фотографий маленькая темная женская фигурка, лицо которой ясно видно и совершенно сходно с лицом фигуры, появившейся на только что описанном частном сеансе» («Medium and Daybreak», № 289, октября 15-го 1875, р. 657-658).
Медиумы, служившие для этого опыта, были мисс Вуд и мисс Ферлэм, как заявляет о том м-р Баркас в своем сообщении на съезде английских спиритуалистов, бывшем в Лондоне в 1877 году; описывая тут этот самый опыт, oн заканчивает его следующими словами: «Мне могут возразить и, по-видимому, не без некоторого основания, что в том случае не было принято никаких мер предосторожности, т.е. медиумов не раздевали и не облекали в другое платье, не привязывали и по окончании сеанса не осматривали их платья. Все эти возражения совершенно справедливы, но, несмотря на отсутствие подобных предосторожностей, факт появления, несомненно, живой человеческой фигуры, по внешнему виду нисколько не похожей на медиумов, служит сам по себе достаточным доказательством, что эта фигура не была один из медиумов; а подвижное лицо ее со всеми признаками жизни явно доказывает, что это была не маска» («Spiritualist», 1877, № 234, февраля 16-го, р. 77).
Я должен здесь заметить, что, по Гартману, когда явление не представляет никакого сходства с медиумом относительно «роста, внешности, цвета кожи и национальности, то в этом нельзя видеть трансфигурацию медиума, и тогда для объяснения этого явления приходится искать другие причины» (с. 113). Таков именно случай, о котором сейчас была речь, и, следовательно, явление маленькой негритянки должно, согласно понятиям г. Гартмана, быть рассматриваемо как галлюцинация. Но тем не менее это явление было фотографировано, и, следовательно, его негаллюцинаторный характер должен, согласно понятиям г. Гартмана, быть признан достаточно доказанным. Для второго опыта, о котором я буду говорить, мне послужит классическое явление Кэти Кинг. Она была фотографирована при магнезиальном свете 7 мая 1873 года г. Гаррисоном, издателем «Спиритуалиста», который, как знаток фотографического искусства, проделал сам все манипуляции. Подробное описание упомянутого опыта, первого в этом роде в летописях спиритизма, помещено г. Гаррисоном в «Спиритуалисте» на с. 200-201, вместе с гравюрой по этой фотографии. Я упомяну здесь только о необходимых для меня подробностях. Сеанс происходил при самых строгих условиях. Перед началом о м-с и мисс Корнер, присутствовавшие в качестве свидетелей, удалились вместе с медиумом, мисс Флоренс Кук, в ее спальню и там, раздев ее и тщательно обыскав надели на нее вместо платья, прямо на белье и на юбки темно-серый суконный ватерпруф и тотчас же привели её в сеансовую комнату, где г. Луксмор и связал ее руки тесьмой по запястьям. Узлы были осмотрены каждым из присутствующих и потом припечатаны печатью. Тогда мисс Кук была посажена в кабинет, также предварительно осмотренный. Г. Луксмор в особом письме свидетельствует, что он тщательно осмотрел весь кабинет в то время, когда м-с и мисс Корнер осматривали медиума. Если б тут было что спрятано, то он не мог бы не увидать этого. Тесемка от завязок была пропущена через медную скобку, укрепленную в полу, выведена из-под занавески наружу и крепко привязана к стулу в нескольких футах от кабинета, так что малейшее движение медиума было бы тотчас обнаружено... На узлы, завязываемые г. Луксмором, можно положиться: он моряк и знает это дело хорошо. Что касается кабинета, то это было не что иное, как небольшое пространство между углом комнаты с одной стороны и выступом камина с другой, отделенное занавеской; ни дверей, ни окон в этом углу не было, в чем я мог убедиться и лично, когда был на одном из сеансов в доме г. Кука, о котором скажу ниже... Как только медиум вступил в кабинет, он впал в транс, и через несколько минут Кэти выступила в комнату, одетая вся в белое, как бывало и прежде. В конце сеанса узлы, печати и завязки были тщательно осмотрены всеми присутствующими, найдены в целости и тогда только разрезаны. Завязки были настолько туги, что вокруг запястьев от них оставались заметные следы.
При этих условиях было снято с Кэти четыре фотографии в продолжение сеанса. По мнению г. Гартмана, который обязался давать нам только естественные объяснения, был фотографирован не кто иной, как сам медиум. Но Гартман забывает, что в этом, по-видимому, простом опыте три акта, которые все должны быть объяснены естественными причинами. Первый акт состоит в том, ч медиум, по мнению Гартмана, вышел из завязок, которыми был связан, и затем снова в них очутился без всякого повреждения; тут, следовательно, факт проникновения материи, факт трансцендентальный, для которого Гартман не дает нам никакого естественного объяснения. Второй акт состоит в том, что медиум, одетый в темно-серый ватерпруф, через несколько минут явился в белом одеянии, с белым поясом и с белым вуалем; тут, следовательно, был, по Гартману, принос и исчезновение этого одеяния; это опять факт, хотя Гартманом и допускаемый, но тем не менее факт трансцендентальный, для которого опять-таки он не дает нам никакого объяснения. Третий акт состоит в появлении фигуры; этот акт Гартман объясняет нам посредством естественной причины, утверждая, что эта фигура - сам медиум. Итак, Гартман объясняет нам явление естественное с помощью двух явлений сверхъестественных. Едва ли какая-нибудь критика одобрит такой способ толкования. Поэтому с своей стороны я позволю себе утверждать, что, доколе Гартман не представит нам простого и естественного объяснения для первых двух актов данного опыта, дотоле его естественное объяснение третьего акта с точки зрения его собственной логики несостоятельно.
Во время этого фотографического опыта произошел еще следующий любопытный факт: «К концу первой половины сеанса Кэти сказала, что ее сила уходит, что она просто тает. И действительно, проникший в кабинет свет разрушал, по-видимому, нижнюю часть фигуры, и она опустилась вниз так, что затылок касался пола, от тела же ничего не оставалось. Ее последние слова были, чтобы мы пели и сидели смирно несколько минут. Это было исполнено, и Кэти скоро явилась опять в том же виде, как прежде, вслед за тем была снята еще одна фотография. Луксмор с своей стороны свидетельствует, что «вскоре послe снятия одной из фотографий, Кэти, раздвинув занавеску, сказала, чтобы мы посмотрели на нее, причем оказалось, что все ее тело исчезло. Вид ее был самый странный: она как будто держалась только на шее, голова была у самого пола, белое же платье ее лежало на полу, под нею». Если бы фигура Кэти не была фотографирована на этом сеансе несколько раз, до и после этой дематериализации воочию, то Гартман, разумеется, воспользовался бы этим случаем, чтобы увидать в нем отличное подтверждение своей гипотезы, что явление Кэти было тут не что иное, как галлюцинация. Но так как Кэти была фотографирована, - значит, она не была галлюцинацией, а только ее дематериализация была временною галлюцинацией; таким образом, для одного и того же явления мы имеем два совершенно противоположных объяснения: в данный момент это медиум, в следующий момент это галлюцинация! Но кем же эта галлюцинация произведена? Самим медиумом! Итак, медиум, возвратившись в кабинет, имевший только тридцать семь дюймов в длину и двадцать один дюйм в ширину, в мгновение ока меняет свой туалет, облекается в свой суконный ватерпруф, входит в свои завязки, бросает свое белое платье на пол (платье реальное, так как оно было фотографировано) и над этим платьем заставляет видеть галлюцинацию своей головы! Где цели и смысл подобного дивертисмента? Вот настоящий случай для фотографии... Но это в далеком будущем.
Мы имели в этих обеих рубриках два рода опытов, которые пополняли друг друга: фотография невидимой фигуры подтверждалась фотографией той же фигуры, становившейся видимой, и обратно. Таким образом, трансцендентальная фотография служила доказательством подлинности явления, воспроизводимого обыкновенной фотографией. Эти факты, достаточно убедительные по себе, не отвечают, однако, условиям, требуемым Гартманом, и мы перейдем теперь к рубрике, где встретимся с условиями, которые уже весьма удовлетворительны для обыкновенных смертных, но все еще не дIII. Фотографирование материализованной фигуры в то время, когда фигура и медиум видимы одновременно.
Здесь на первом месте нам представляется второй опыт Гаррисона, происходивший пять дней спустя после первого, т.е. 12 мая 1873 года, также при магнезиальном свете и на котором было снято четыре фотографии Кэти; все те же меры предосторожности были повторены, но с тем существенным дополнением, что в то время, когда Кэти была фотографирована, медиум был на виду. Вот заявление о том:
«Мы, нижеподписавшиеся, желаем опять засвидетельствовать, что на сеансе мисс Кук, бывшем 11 мая, Кэти выходила из кабинета при тех же доказательных условиях обыскивания и завязывания медиума, как на сеансе 7 мая, но с тем добавлением, что мисс Корнер, сидевшая влево от кабинета под таким углом, что могла удобно видеть все происходившее внутри его, заявила, что видит одновременно мисс Кук и Кэти; положение же всех остальных присутствующих не позволяло им видеть происходившее внутри. Было бы, пожалуй, бесполезным делать вторичное заявление относительно наших фотографических опытов при тех же доказательных условиях, если б не прибавился тот факт, что мисс Кук и Кэти были видимы одновременно.
Amelia Corner, 3, St. Thomas's Square, Hackney.
Caroline Corner, 3, St. Thomas's Square, Hackney.
J.C. Luxmore, 16, Gloucester Square, Hyde Pare.
William H. Harrison. Chaucer Road, Herne Hill.
G. R. Tapp, 18 Queen Margaret's Grove, Mildmay Pare, London, N».
(«Спиритуалист», 1873, с. 117).
По правде сказать, подобное же заявление могло бы быть сделано и относительно первого опыта г-м Луксмором, который точно так же сидел тогда возле самого кабинета, где находился медиум, так что, когда Кэти разжигала занавески и показывалась для фотографирования, Луксмор мог видеть медиума, и только его крайняя добросовестность не позволила ему заявить об этом, как это видно из нескольких слов его, произнесенных на митинге в октябре 1873 года на Гауер-стрит, когда речь зама об этом фотографическом сеансе (см. «Спиритуалист», 1873, с. 361).
Самые же положительные фотографические доказательства, относящиеся к этой рубрике, без сомнения которые мы имеем в опытах г. Крукса. При внимательном их изучении нельзя не подивиться поверхностном отношению Гартмана к этим опытам, устанавливающим факт материализации вне всякого сомнения. Что может быть страннее следующих слов его: «К сожалению, Крукс в опытах с мисс Кук не сохранил той степени критической обдуманности, которую можно ожидать от научного исследователя; он считает достаточным гальваническое связывание медиума и не различал отдельной фигуры от трансфигурации, а также не принимал в расчет влияния передачи галлюцинаций и их значения по отношению к появлению воображаемой фигуры» (с. 22-23). Так как далее я уже не буду иметь случая говорить об этих опытах Крукса, значение которых Гартман старается умалить, то я должен сказать здесь о них несколько слов.
Приведенные мною строки Гартмана содержат два обвинения против Крукса:
1) Первая его ошибка состоит в том, что он считал связывание медиума гальваническим током вполне достаточным.
2) Вторая его ошибка состоит в том, что он не сумел различить материализованной фигуры от трансфигурации медиума.
Первое обвинение, для которого, очевидно, требуется представить какое-нибудь основание, поясняется Гартманом в следующей заметке: «Связывание посредством прикосновения к электродам, как употребляли его Крукс и Варлей при сеансах для физических явлений с г-жою Фай, может считаться достаточным обеспечением, но нельзя признавать таковым прикрепление к рукам, посредством резины, монет и мокрой бумаги, которые могут быть сдвинуты назад или наверх и не помешают медиуму выступить» («Psych. Studien» I, S. 341-346), S. 22.) Последние три строчки этой заметки относятся именно опытам Крукса и Варлея с мисс Кук, когда она была введена в гальванический ток. Итак, какими-нибудь тремя строчками Гартман думает опрокинуть все значение опытов, произведенных с величайшим тщанием двумя толь именитыми физиками, как Крукс и Варлей! Посмотрим же, насколько факты оправдывают Гартмана.
Достаточно прочитать эти три строчки, чтобы убедиться, что Гартман не понял ли смысла, ни значения опыта, о котором идет речь. Для вполне ясного понимания постановки этого опыта, столь же важного, сколь и остроумного, я должен просить читателя познакомиться со всеми его подробностями в статье Варлея, напечатанной в «Psych. Studien» (1874, S. 341-349)¹. Но для тех, которые не имеют этой возможности, я должен дать здесь вкратце его описание по возможности в словах самого Варлея.
Чтоб разрешить вопрос, находится ли мисс Кук внутри кабинета в то время, когда Кэти находится вне его, г. Варлею² пришла мысль пропустить слабый электрический ток через тело медиума в продолжение всего времени, покуда фигура находится на виду, а результаты наблюдать посредством указаний отражательного гальванометра, находящегося в комнате...
«Опыт, о котором идет речь, происходил в доме мирового судьи Луксмора в Лондоне. Задняя гостиная была отделена от передней посредством тяжелой занавески и имела целью служить темным кабинетом. Комната была осмотрена до начала сеанса и затем двери в нее заперты. Передняя гостиная освещалась лампой за экраном. Гальванометр был поставлен на камин в расстоянии от десяти до одиннадцати футов от занавески. Присутствовали: Луксмор, г. Крукс, г-жа Крукс, г-жа Кук с дочерью, г. Тапп, г. Гаррисон и я (Варлей).
Мисс Кук посадили в кресло в задней гостиной; два золотых с припаянными к ним платиновыми проволоками были прикреплены посредством резины к рукам медиума немного выше запястья. Между монетами и телом была положена тройная простилка из толстой белой пропускной бумаги, смоченной раствором азотно-кислого аммония. Платиновые проволоки были проведены вдоль рук до самых плеч и прикреплены к рукам тесемками, так что движение рук оставалось свободным. К каждой платиновой проволоке была прикреплена тонкая, обвитая бумажной ниткой, медная проволока, которая была выведена в переднюю гостиную, где находились присутствовавшие. Проволоки были соединены с двумя элементами Даниеля и проверочным кабельным аппаратом. Когда все было готово, занавески были опущены, медиум (мисс Кук) остался в темноте и слабый электрический ток проходил через его тело во все время сеанса... Ток протекал из обоих элементов через гальванометр, через элементы сопротивления, через мисс Кук и затем обратно к батарее».
Прежде чем мисс Кук была введена в ток, при соединении золотых, образовавших полюсы батареи, гальванометр давал отклонение в 300 делений.
После того как мисс Кук была введена в ток и когда золотые были прикреплены к ее рукам несколько выше запястья, гальванометр указал только 220 делений.
Итак, тело медиума, введенного в ток, представляло сопротивление электрическому току, равное 80 делениям шкалы.
Весь смысл этого опыта основан именно на сопротивлении, оказываемом телом медиума электрическому току.
Малейшее изменение в месте нахождения полюсов батареи, прикрепленных к рукам мисс Кук эластическими повязками, неизбежно произвело бы изменение в величине сопротивления, представляемого телом медиума.
При этих-то условиях фигура Кэти явилась несколько раз в разрезе занавески, несколько раз показала свои обе руки, обнаженные до локтя, спросила бумаги, карандаш и писала в виду присутствовавших.
По мнению Гартмана, это было проделано самим медиумом, причем «монеты и мокрая бумага могли был сдвинуты назад или наверх и не помешать медиуму выступить» (с. 22).
Если б монеты вместе с мокрой бумагой были сдвинуты назад до самых плеч, чтобы обнажить обе руки медиума, то пространство, пробегаемое электрическим током, сократилось бы, по крайней мере, на половину и, следовательно, сопротивление, оказываемое телом медиума, также сократилось бы на половину, т.е. на 40 делений, и гальванометр поднялся бы с 220 на 260 делений. Вместо этого мы видим совершенно противоположное: с самого начала сеанса не только не было никакого увеличения в отклонении, но, напротив, уменьшение, которое продолжалось до окончания сеанса и было вызвано высыханием смоченной бумаги; это обстоятельство только увеличило сопротивление электрическому току и произвело уменьшение в отклонении гальванометра с 22 на 146 делений.
Если бы один из золотых был «сдвинут назад» хотя бы только на один дюйм, то гальванометр уже поднялся бы и попытка медиума была бы изобличена; но, как я уже сказал, гальванометр в продолжение всего сеанса только опускался.
Итак, доказано абсолютным образом, что монеты, прикрепленные к рукам медиума, не сдвинулись ни на одну линию и что руки, появлявшиеся и писавшие, не были руками медиума и что, следовательно, связывание посредством гальванического тока для доказательства присутствия медиума позади занавески есть метод абсолютно верный; предложенное же г. Гартманом объяснение для доказательства недостаточности этого способа связывания обличает только недостаточное понимание экспериментального метода, о котором идет речь.
Помимо этой капитальной ошибки со стороны Гартмана, проистекавшей от незнания физического принципа, лежавшего в основании опыта, нельзя не удивляться тому, что Гартман нисколько не проникся всею тонкостью опыта, несмотря на разъяснения, помещенные в отчете, напечатанном в «Psych. St.»; из них ясно, что с помощью употребленного метода имелась в виду возможность н только констатировать неповрежденность аппарата прилаженного к рукам медиума, по даже всякое движение этих рук при неповрежденпости аппарата. Изменения в электрическом токе, проходившем через тело медиума были указаны посредством отражательного гальванометра - инструмента столь чувствительного, что самый слабый электрический ток, переданный атлантическим кабелем на расстоянии 3000 миль, оказал бы на него действие. Малейшее движение медиума, сидевшего за занавеской, вызвало бы и движение в гальванометре. Это было проверено до начала сеанса, как это видно из следующего места упомянутой статьи Варлея, где все движения гальванометра во все продолжение опыта изображены в цифрах минута за минутой: «Прежде чем медиум впал в транс, ему было предложено сделать руками круговые движения; изменение величины металлической поверхности в действительном соприкосновении с бумагой и телом вызвало отклонение от 15 до 20 делений и даже более; следовательно, если медиум во время сеанса сделал бы хотя какое-нибудь движение руками, то этот факт был бы немедленно указан гальванометром. В сущности мисс Кук изображала собою телеграфный кабель во время электрической проверки» («Psych. Stud.», 1874, S. 344).
А г. Гартман говорит нам, что «монеты и мокрая бумага могут быть сдвинуты назад и наверх и не помешать медиуму выступить». Чтобы проделать эту операцию и показать свои обе обнаженные руки, медиум должен был бы засучить до плеч рукава своего платья вместе с монетами, резинками, мокрой бумагой, платиновыми проволоками и завязками, прикреплявшими эти проволоки к рукам. И все это не только без перерыва электрического тока, хотя бы на одну секунду («Если бы ток был прерван хотя бы на одну десятую долю секунды, то гальванометр покачнулся бы по крайней мере на 200 делений». «Psych. St.», S. 344), но даже не вызывая никаких других отклонений, кроме тех, которые соответствовали простому движению рук!! Но и это не все: до окончания сеанса медиум должен бы был, согласно объяснению Гартмана, привести в прежнее положение рукава своего платья вместе со всеми приспособлениями; несмотря на это, мы видим, что в 7 ч 45 мин Кэти повторила еще раз опыт с писанием, причем вся обнаженная рука ее была видна вне занавески; а в 7 часов 48 мин Кэти пожала руку г. Варлея и сеанс был окончен. В эти три минуты гальванометр дал только ничтожные колебания - от 146 до 150 делений. Следовательно, медиум не имел никакой возможности проделать все необходимые движения для восстановления своего прежнего положения.
И еще: г. Гартман забывает, что Кэти показывалась не иначе, как в своем белом одеянии, покрывающем голову и тело. Также и в этом сеансе Кэти отодвинула занавеску и показалась нес