Педология в России и СССР

В России идеи педологии восприняли и развивали В. М. Бехтерев, Г. И. Россолимо, А. П. Нечаев и др., в то время как И. Павлов и его школа были настроены весьма критически.

В СССР педология находилась на пике своего развития в 20-30-е годы XX века, особенно после поддержки Л. Д. Троцкого, когда педологию «скрестили» с фрейдизмом. В школах шло активное внедрение практик психологического тестирования, комплектации классов, организации школьного режима и т. п., в Москве и Петрограде были созданы институты советской «психоаналитической педологии», соответствующие «Дома ребенка» (в работе Московского Дома принимали участие А. Лурия, В. Шмидт, Э. Адлер).

Однако сильный перекос деятельности педологических лабораторий в сторону сортировки учащихся на основе их интеллектуальных качеств не согласовывался с линией коммунистической партии на равноправие всех представителей рабочего класса в получении образования, не согласовывался и с идеологией всеобщего равенства, воплощаемого в практике «группового обучения». Кроме того, безграмотная реализация «психоаналитического» уклона в воспитании детей показала всю несостоятельность длительно существовавшего за государственный счет союза педологии и психоанализа. Активную борьбу против педологии вели А.С.Макаренко, К.И.Чуковский.

Результатом этого стал разгром и крах педологии, наступивший после постановления ЦК ВКПб «О педологических извращениях в системе Наркомпросов» (1936).

Однако вместе с педологией было на долгие годы заморожено и развитие некоторых продуктивных ветвей психологии как естественно-научной дисциплины.

С 1950-х гг. начинается постепенный возврат некоторых идей педологии в педагогику и психологию.

С 1970-х гг. начата активная работа по использованию тестов в педагогике и системе образования.

Основные представители советской педологии: П. П. Блонский, М. Я. Басов, Л. С. Выготский.

30.Развитие идеи трудового воспитания и практика трудового образования в западной европе в 17 и 19 веках

педагогика производительный труд обучение

Обращение к проблеме происхождения воспитания нужно обратить к древним пластам культуры. Принято считать, что приблизительно три миллиона лет тому назад из животного мира отпочковалась ветвь гоминидов, послужившая исходной формой предков человека-австралопитека и самых древних людей – архаитропов и палеоаитропов, из которых сформировался в ходе истории современный человек. Жаль, но достоверных данных о характере воспитания детей в ту доисторическую эпоху нет. [2, 254]

Палеонтологи совершенствовали способы изготовления орудий труда и охоты, вели различные виды групповой деятельности, что способствовало улучшению общих условий жизни. В результате этого детей стали шире привлекать к трудовой деятельности. В совместном труде ускорялось развитие детей и подростков. Ранее включение детей в трудовую деятельность, обусловленное жизненными потребностями, имело и воспитательное значение: в процессе совместного труда с взрослыми дети не только овладевали практическими умениями, но и усваивали нормы общения, приобщались к традициям поведения старших [43, 45].

Можно предположить, что в это время еще отсутствовали специальные формы воспитания, и они не отделялись от совместной жизни детей и взрослых. Таким образом, можно говорить лишь о тенденциях, которые способствовали зарождению самых примитивных форм воспитания как более или менее организованного процесса. Однако совместный труд детей и взрослых постепенно приобретал со старших обучающий – направленный образ действий. Вместе с этим подражание детей поведению взрослых в быту, совместном труде, отражавшееся в играх, способствовало усвоению подрастающими поколениями практических умений и навыков, (что приводило к развитию человеческой личности). [44,65].

Включение детей в совместной с взрослыми труд, подражательные игры в группах сверстников-все это входило в естественный ритм жизни первобытной общины, создавая определенную воспитательную среду. Происходило развитие всех качеств личности и овладение новыми знаниями через труд, что приводило к развитию человеческой личности. [43,34].

Рассмотрим воспитание и образование в Византии. В Византийской империи высокого уровня развитие достигло домашние формы обучения и воспитания. О воспитании заботились тем меньше, чем ниже социальный статус. Мальчики обычно наследовали профессию отцов. В семье простолюдина мальчики к 6–7-ми уже привлекали к посильной работе в доме и поле, в мастерской или лавке, и труд становился его главным воспитателем. В 14–15 лет юноши обычно выполняли уже настоящую мужскую работу и становились главной опорой семьи, если в ней не было зрелого мужчины [37, 36].

Воспитание девочек отличалось от воспитания мальчиков. Их с самых ранних лет готовили к единственной роли – роли жены и матери. Весь «курс наук» простолюдинки проходили на кухне, в саду, в поле, за прялкой [10,39].

Дети богатых семей воспитывали иначе. К 5–7 годам мальчик попадал в руки наставника-педагога (дядьки), который наблюдал за играми ребенка, развлекал воспитанника и учил его грамоте. К началу XVIII в. византийцы стали ценить превыше всего силу. Поэтому большинство аристократов готовили своих сыновей к военной кафедре. Детей учили хорошо владеть оружием и искусству верховой езды, развивать выносливость и изучение наук проходило параллельно с трудовым воспитанием. Девочки из знатных семей могли заниматься изучением наук и художественным рукоделием, если родители не были против [18,47].

Получить хотя бы начальное образование в Византии было не просто во все времена. Большое предпочтение византийцы отдавали трудовому воспитанию детей с ранних лет, считая труд необходимой основой для правильного развития как физических, так и умственных и нравственных качеств детей [10,65].

Идея соединения обучения с производительным трудом в истории нашла свое развитие и анализ в педагогических трудах многих зарубежных выдающихся ученых, педагогов, мыслителей, философов.

Одним из представителей в эпоху феодализма является великий англичанин Томас Мор (1478–1535). Он был родоначальником утопического социализма, первым критиком общественного строя, основанного на частной собственности и первым предвестником нового, социального общественного устройства.

В идеальном государстве на острове Утопия [5,39] изобретенном Т. Мором в своем произведении, реализована идея обобществление средств производства, господствует коммунистический труд, коммунистическое распределение продуктов. На этом острове реализована идея об обязательном участии всех граждан в создании материальных благ. От участия в производительном труде освобождаются самые выдающиеся ученые, но и то, только до тех пор, пока их научная деятельность эффективна [5,46].

Томас Мор впервые выдвинул идею гармонического сочетания умственного и физического труда. В своей книге он обрисовывал новую систему воспитания [5,63]: всеобщее и обязательное обучение, равенство мужского и женского воспитания, обучение на родном языке и т.д. И уделял много внимания развитию идеи соединения обучения с производительным трудом [5,32].

Не менее выдающимся и ярким представителем является Томазо Кампанелла (1568–1639). В социально-политических воззрениях Т. Кампанеллы центральное место занимает создание единого мирового государства, что будет иметь своим следствием устранение всех конфликтов между людьми, установление мира, счастья на земле [4,56].

В течении двадцати семи лет Т. Кампанелла был заточен в тюрьму за участие в заговоре против испанского государства. Находясь в заключении, он написал одно из великих своих произведений – сочинение «Город Солнца» (1602, опубликовано 1623) [5,65]. В нем он изображал, подобно Т. Мору, идеальное государство, где нет частной собственности, где все одинаково трудятся, имеют все возможности заниматься науками и искусствами [5,64].

Значительное место в книге Т. Кэмпанеллы занимает описание воспитания детей в городе Солнца. Воспитание носит полностью общественный характер и равно для всех граждан государств [5,67].

Воспитание, по мнению Т. Кампанеллы, должно быть организовано так, чтобы дети развивали все свои силы и способности. Он указывал, что умственное образование должно сочетаться и с физическим и нравственно-эстетическим воспитанием, с участием детей в труде, с обучением профессиям [34,68].

Томмазо Кампанелла продолжает в своей работе развитие идеи соединения обучения с трудом, считая, труд необходимым условием для формирования всесторонне гармонически развитой личности. Он подчеркивал необходимость привлечения детей к труду с ранних лет, считая это положительным фактором в воспитании детей [34,98].

Продолжателями идеи раннего утопического социализма являются выдающийся английский философ-материалист и педагог Джон Локк (1632–1704) и английский экономист и социальный реформатор Джон Беллерс (1634–1725).

Джон Локк разработал интересную педагогическую систему, оказавшую очень большое влияние на дальнейшее развитие буржуазной педагогики [25,78].

Характерной особенностью педагогической теории Д. Локка является унитаризм: руководствующим принципом воспитания он считал принцип полезности. Обучение, по мнению Джона Локка, должно иметь ввиду, нужды будущей практической деятельности воспитанника: «Тем не менее я не могу не сказать, что я желал бы, чтобы он учился ремеслу, ручному труду; и даже более того – не одному, а двум или трем, причем одному более основательно» [25,92].

Джон Беллерс (1654–1725) также настаивал на изменении общественного устройства и отстаивал мысль о зависимости благосостояния страны от степени вовлечения всех в трудовую деятельность. Он разработал проект преобразования общества путем трудового воспитания всего народа. Для этого он предлагал организовывать трудовые колледжи, в которых живут и работают дети богатых и бедных семей. Дети, подростки и юноши должны воспитываться в духе трудолюбия. [5,64].

Джона Беллерса высоко ценил К. Маркс, который писал, что истинный феномен в истории политической экономии, уже в конце XVII в. полной ясностью понимал необходимость уничтожения нынешней системы воспитания и разделения труда…» [28,89].

Своим проектом Джон Беллерс поддерживает и продолжает развитие идеи соединения обучения детей с производительным трудом в истории педагогики.

В первые десятилетия XIX века в Западной Европе происходит возрождение идей раннего утопического социализма, который мы рассматривали выше.

Наиболее ярким представителем этого направления общественной мысли были французы Клод Анри Сен-Симон (1760–1825), Франсуа Мари Шарль Фурье (1772–1837), а также англичанин Роберт Оуэн (1771–1859) [34,105].

Характеризуя воспитание, присущее новому обществу К.А. Сен-Симон Ф.М.Ш. Фурье и Р. Оуэн уже подошли к пониманию социально-педагогического значения индустриального производства, предупреждая о негативных последствиях, к которым может привести пренебрежение им. В их сочинениях проявилось осознание необходимости распространения всеобщего образование и его связи с организацией общественного труда. Связь обучения с трудом, науки воспитания здорового и развитого поколения [36,165].

Ф.М.Ш. Фурье говорил о том, что даваемые школой знания, оторванные от практики, отбивали интерес и охоту к учебе у детей. Он оценивал связь воспитания с трудом, с практикой как основу материального поколения «индустриальных влечений». Ф.М.Ш. Фурье считал целесообразным организацию для детей с самого раннего возраста участия в трудовых объединениях взрослых, в виде разнообразных, непродолжительных по времени и смягчающих друг друга трудовых занятий, своеобразных трудовых игр [7,324].

Всестороннее развитие умственных и физических мир каждого ребенка и формирование у детей наибольшей способности к труду социалист утописты XIX века относили к ведущим факторам, способствующим проявлению всех способностей человека. Аналогичные мысли высказывались и позднее, когда научно-технический прогресс стал рассматриваться в качестве основы перестройки общества [7,42].

На педагогическую теорию во второй половине XIX столетия сильное влияние оказала философия позитивизма. По определению основоположника О. Канта (1798–1857), опыт и теоретическое знание есть совокупность субъективных ощущений и переживаний. Авторитет позитивистской методологии в тот период был так велик, что под ее влияние попал крупнейший американский философ, педагог и социолог Джон Дьюи (1859–1952) [14,105].

Отправляясь от идей У. Джемса, родоначальника прагматизма, Д. Дьюи рассматривал воспитание как процесс накопления и реконструкции опыта с целью углубления его социального содержания. Он считал, что накопление ребенком индивидуального опыта ведет к формированию его личности [14,123]. Исходя из этого, Д. Дьюи выдвинул идею создания «инструментальной» педагогики. Согласно этой концепции обучение должно сводиться преимущественно к игровой и трудовой деятельности, где каждое действие ребенка становится инструментом его познания, собственного открытия, способом постижения истины [14,125]. Реализация идей Д. Дьюи на практике осуществлялась в 1884–1916 гг. в различных школах. Первые практические опыты Д. Дьюи были связаны с работой с маленькими детьми, которые с раннего возраста приучались делать все самостоятельно, преимущественно в игровой форме. Позже в школах опора делалась на трудовую деятельность [15,169].

Идеи прагматизации вобрало в себя и трансформировало педагогическое направление, возникшее в Германии в результате редкого недовольства формализмом и пассивностью старой школы и получившее название трудовой школы. Начало этому направлению положил швейцарский педагог Роберт Зейдель (1850–1933), который в своей работе «Трудовая школа как социальная необходимость» наметил основные принципы ее построения [21,68]. Первая такая школа была организована в 1888 году и называлась коллективно-трудовой колонией, в которой использовалось около 20 разных видов производительного труда. Каждый ученик должен был основательно изучить одно из ремесел и иметь представления обо всех других. [21,40].

Научное обоснование движению трудовой школы дал немецкий педагог Георг Кершентейнер (1834–1933).

В 1908 г. Г. Кершентейнер в докладе на тему «Школа будущего – трудовая школа» изложил основные принципы о организации такой школы. Трудовая школа должна стать таким образовательным учреждением, которое готовило бы детей главным образом из народа к будущей трудовой деятельности, причем основная ее цель не сообщение знаний, а выработка у учащихся элементарных трудовых навыков и воспитание дисциплины поведения [20,67]. Для детей только то имеет значение, чего они добиваются путем самодеятельности, поэтому в школу и должен быть введен ручной труд. Это, по определению Г. Кершентейнера, вполне отвечало бы природе самих детей поскольку 90% из них обладают образным мышлением, а не абстрактным, и они с большим удовольствием предпочтут практические занятия умственным. При организации народной школы лучше всего было бы соединить преподавание с ручным трудом и изобразительно-иллюстративной деятельность. Ручной труд вводился в школу, как самостоятельный предмет, а сама организация обучения на ранних ступенях примыкала к игровой деятельности. [20,67].

В 1903 г. вышла в свет работа Вильгельма Августа Лая (1862–1926) «Экспериментальная дидактика», в которой он излагал свои требования к трудовой школе. Труд рассматривался им не как учебный предмет, а как принцип преподавания всех учебных дисциплин. Ручной труд, считал В.А. Лай, должен вводится в народную школу прежде всего как средство умственного, физического и духовного развития учащихся [23, 55]. Теория В.А. Лая, названная им «школой жизни», была наиболее близкой к концепции Д. Дьюи. Он пытался создать новую педагогику – педагогику действий, где труд являлся необходимым заключительным звеном естественного процесса взаимосвязанных реакций и принципом преподавания, способствующий обучению и воспитанию [231,67].

В 1910 году на собрании учителей в Страсбурге В.А. Лай выступил с докладом о новых педагогических течениях, в котором он обратил внимание на значительнейшую путаницу в понятиях терминов в педагогических концепциях и предложил разграничить понятия «школа труда» и «школа действий», показав, что эти понятия хотя и имеют общие черты, но не совпадают. Под «школой труда» подразумевался производительный труд, а под «школой действия» – разносторонняя деятельность, куда входит как составная часть и производительный труд. В.А. Лай указывал и на то, что под понятием «трудовая школа» в педагогическом мире часто понималась не одно и тоже. [23,59].

Начало XX века характеризовалось быстрым распространением школ с трудовым уклоном не только в европейских странах, но и в азиатских, например, в Японии. Вместе с тем у представителей трудовой школы не было единодушия по многим вопросам, и, прежде всего, по вопросу о целях трудового воспитания [21,37].

Можно сделать общий вывод, что трудовое обучение наблюдается со времен появления человека. Идея соединения обучения с трудом вызывало к себе пристальное внимание многих великих ученых и педагогов, которые разрабатывали, анализировали, развивали идею внедрения трудового обучения в общеобразовательную школу с начальных классов. В реформаторском движении трудовой школы выделились две основные группы – сторонники понимания труда в школе, как всякого рода активной деятельности и так называемые мануалисты – сторонники понимания труда как деятельности ручной, направленной на создание материальных ценностей.

31. Идея соединения умственного и ручного труда, как средство выработки общих трудовых навыков, необходимых трудящемуся любой профессии, средству формирования соответствующих нравственных качеств, была более ярко отражена в теории «трудовой школы» и «гражданского воспитания» немецкого педагога Георга Кершенштейнера. В статье «Школа будущего - школа труда» он изложил основные принципы организации такой школы, представил модель новой трудовой школы. Трудовая школа должна стать таким образовательным учреждением, которое готовило бы детей главным образом из народа к будущей трудовой деятельности, такая школа должна давать ученику минимум знаний, максимум умений и трудолюбия, а также соответствующие гражданские убеждения. Для новой школы необходимо: обширное поле ручного труда, который, в зависимости от способностей ребенка, станет средством умственного развития; освоение труда, которым занимаются родители; работа, осуществляемая совместно с товарищами. При организации народной школы лучше всего было бы соединить преподавание с ручным трудом и изобразительно-иллюстративной деятельностью, широко используя опытническую и лабораторную работу.

Г.Кершенштейнер предлагал для практических занятий разные мастерские, кузню, школьный сад – вообще ту сферы деятельности, к которой у ребенка есть интерес. И хотя такая трудовая школа знакомит учащимся с методами и приемами труда характерными для определенной отрасли знаний (средняя школа) или практической деятельности (народная начальная школа), она носит не профессиональный, а политехнический характер.

Профессиональную подготовку Г. Кершенштейнер предлагал осуществлять в «дополнительных» школах для работающих подростков, окончивших народную школу.

Идеи Кершенштейнера перекликаются с идеями швейцарского педагога И.Г. Песталоцци не только в плане соединения обучения с трудом, но и в плане всестороннего развития личности, которую оба предусматривали в своей трудовой школе.

В тесной связи с концепцией трудовой школы у Г.Кершенштейнера выступала теория гражданского воспитания, изложенная им в работе «Понятие гражданского воспитания». В ней он рассматривал народную школу и армию как наиболее действенные государственные воспитательные институты, способные формировать у молодежи желание трудиться на благо отечества и защищать его. Учить детей работать практически нужно не для того, что бы став взрослыми, « они понимали цель и благо государства, службе ему посвящали бы себя, работали преданно во имя людей или великой идеи».

Задачи школы обеспечение учащихся профессиональной подготовкой с приданием её нравственного значения, и воспитание гражданина - патриота. Для реализации этих идей организация школьного производства должна осуществляться по типу трудовой общины. В докладе "Школа будущего - трудовая школа" изложил основные принципы организации такой школы: готовить детей, главным образом из народа к будущей трудовой деятельности, причем основная цель не сообщение знаний, а выработка у учащихся элементарных трудовых навыков и воспитание дисциплины поведения. Для детей только то имеет значение, чего они добиваются путём самодеятельности, поэтому в школу и должен быть введён ручной труд. При организации народной школы лучше всего было бы соединить преподавание с ручным трудом и изобразительно - иллюстративной деятельностью. Ручной труд вводился в школу как самостоятельный учебный предмет, сама организация обучения на ранних стадиях примыкала к игровой деятельности.

В тесной связи концепции трудовой школы у К. выступала теория гражданского воспитания, изложенная им в работе "Понятие гражданского воспитания". В ней он рассматривал народную школу и армию как наиболее действенные государственные воспитательные институты, способные формировать у молодёжи желание трудиться на благо Отечеству и защищать его.

Цель государства и задачи общественной школы.

Государственное устройство, воплощающее в своих целях нравственную идею, является высшим внешним нравственным благом.Самое лучшее воспитание то, которое делает самого воспитателя все более излишним. Цель общественной государственной школы - воспитать ценных граждан. Задачи общественной школы: помочь выбрать профессию, приучить смотреть на профессию как на службу. Смысл трудовой школы заключается в том, чтобы при минимуме научного материала выявить максимум умений, способности к радости от труда.

Итоги: трудовая школа - это такая организация школы, для которой образование характера преобладает над всем.

32.Школа действия А. Лая

В 1903 г. вышла в свет работа Вильгельма Августа Лая « Экспериментальная дидактика», в которой он излагал свои требования к трудовой школе. Труд рассматривался им не как учебный предмет, а как принцип преподавания всех учебных дисциплин. Ручной труд, считал А.Лай, должен вводиться в народную школу прежде всего как средство умственного, физического и духовного развития учащихся. А.Лай представлял свое видение школы в так называемой педагогике действия.

Исходным пунктом и способом реализации педагогики действия выступали для него не книги и объяснения учителя, не один лишь интерес, воля, труд или что-либо подобное, а, как писал он сам, лишь полная жизнь ребенка с ее гармоническим разнообразием реакций. В основе обучения должна лежать последовательность таких действий, как восприятие, умственная переработка воспринятого и внешнее выражение сложившихся представлений с помощью описания, рисунка, опытов, драматизации и других средств. Именно ручной труд выступал у А.Лая как принцип преподавания, способствующий обучению и воспитанию. Труд является необходимым заключительным звеном естественного процесса взаимосвязанных реакций. Особая роль отводилась третьему компоненту его триады – выражению, которое и являлось собственно действием, направленным на приспособление ребенка к окружающим условиям среды, в том числе и социальным. Это приспособление ребенка было основной задачей «школы действия».

В книге «Школа действия. Реформа школы сообразно требованиям природы и культуры» А.Лай писал о том, что его школа ставит своей целью создать для ребенка простор, где бы он мог жить и всесторонне реагировать на окружающее, она должна быть для ребенка общиной, моделирующей природную и социальную среду, вынуждающей согласовывать свои действия с законами природы и волей сообщества окружающих его людей. В 1910г. на собрании учителей в Страсбурге А. Лай выступил с докладом о новых педагогических течениях, в котором он обратил внимание на значительную путаницу понятий и терминов в педагогических концепциях и предложил разраничить понятия «школа труда» и «школа действия», показав, что эти понятия хотя и имеют общие черты, но не совпадают. Под «школой труда» подразумевался производительный труд, а под «школой действия» - разносторонняя деятельность, куда входит как составная часть и производительный труд. А.Лай указывал на то, что под понятием «трудовая школа» в педагогическом мире часто понималось не одно и тоже. Таким образом, в реформаторском движении трудовой школы выделялись две основные группы – сторонники понимания труда в школе как всякого рода активной деятельности (мускульной, интеллектуальной, творческо-изобретательной) и так называемые мануалисты – сторонники понимания труда как деятельности, направленной на создание материальных ценностей.

В экспериментальной педагогике Вильгельм Август Лай полагал, что в основе детских поступков лежат врожденные либо приобретенные рефлексы, которые нужно изучать в и лабораториях, и в естественных условиях. Главным ориентиром воспитания рассматривалось изучение детской физиологии и сенсорики. В основу воспитания он ставил деятельность ребенка, считая, что эту деятельность нужно организовать с учетом его особенностей, рефлексов, потребностей физиологии и психологии. Обучение, по определению А.Лая, должно следовать за биологическими стадиями развития ребенка, выступая как бы в качестве механизма управления рефлексами, импульсами и воли учащихся согласно нормам культуры. Концепция А.Лая – важная ступень в познании ребенка и педагогической теории. Ученый справедливо ставил результаты воспитания в зависимость от психолого-биологического фактора. Однако он заметно ограничивал предмет педагогической науки биологией ребенка, что обедняло возможности изучения закономерностей воспитания.

33. Прагматическая школа Д.Дьюи

Джон Дьюи (1859—1952) — американский философ, психолог и педагог, видный представитель прагматизма (от греческого pragma — дело, действие; философия действия), ведущего направления в философии и педагогике в Соединенных Штатах Америки. В качестве критерия истины прагматисты признают пользу, при этом значимость пользы определяется чувством “внутреннего удовлетворения”, или “самоудовлетворения”. Идеи Дьюи оказали большое влияние на школу и дошкольное воспитание в Америке и других странах, были частью движения за “новое воспитание”.

Дьюи родился в Берлингтоне, образование получил в Вермонтском университете. С 1884 по 1930 г. он был профессором философии и педагогики в ряде университетов Америки, написал более 30 книг и массу статей. Уже в своей первой работе “Мое педагогическое кредо (1897) Дьюи, отправляясь от прагматических идей У. Джемса, родоначальника философии прагматизма, подверг резкой критике современную ему школу “учебы за отрыв от жизни и требовал радикальных преобразований в содержании и методах обучения.

Дьюи выступил как теоретик буржуазной школы, отрицающей всякую сословную замкнутость и открытой на всех ступенях всем. В его предложениях о перестройке системы образования отразились требования буржуазии эпохи империализма, когда аграрно-индустриальная Америка превращалась в мощную индустриальную державу, вступившую в борьбу за колонии, за мировое превосходство во всех сферах экономической жизни. “Индустриальному миру с его усовершенствованными машинами требовались более грамотные рабочие, умеющие приспособляться к изменяющимся условиям производства, обладающие большими знаниями и трудовыми умениями. В Америке, как и в других странах, выдвинулась проблема трудового обучения. Ручной труд вводился в учебные планы общеобразовательных школ, средних и начальных; появлялись первые практические пособия по трудовому воспитанию. В то же время одним из требований нарастающего рабочего движения было требование всеобщего обучения, улучшения материальной базы школ для детей трудящихся, включения в школьные программы научных знаний. В этих условиях Дьюи ратовал за школу, которая способствовала бы укреплению буржуазной демократии и классового мира. Он сформулировал новые принципы и правила учебного процесса, чем и реабилитировал политику буржуазии в области народного образования. В основе педагогических взглядов Дьюи лежала субъективно-идеалистическая философия прагматизма, теория врожденных инстинктов и неизменности биологической природы человека.

По методике Дьюи проводилась работа в опытной начальной школе при Чикагском университете, организованной в 1896 г., где обучались дети с 4 до 13 лет, и в нескольких других школах. Считая детские сады учреждениями, где закладывается “фундамент всей последующей школьной жизни”, Дьюи организовал также опытную работу и с маленькими детьми.

Опираясь на положения прагматизма и свои представления о значении инстинктов в развитии личности, Дьюи построил работу в дошкольных учреждениях на игре, в школе — на труде, на деятельности детей. Типичная картина жизни учреждений, работавших по методике Дьюи, резко отличалась от традиционной: дети группами и индивидуально свободно занимались в детском саду своими игрушками, в школе — своими “делами”. Дьюи писал, что в такой обстановке дети уже не пассивно воспринимают действительность, знания, а творчески подходят к своей работе в мастерских при школе: “десяти-, двенадцати-, тринадцатилетние мальчики и девочки прядут, ткут и шьют”. Такая организация обучения соответствовала главному принципу прагматической педагогики — “учить, делая”. Ведь прагматизм превыше всего ставит опыт, признает критерием практику. Единственная реальность, по Дьюи, личный опыт человека. Дьюи чуждо понятие общественной практики; под практикой он подразумевал лишь нужды, стремления и интересы индивида.

Мышление, согласно Дьюи, “обслуживает личный опыт и является биологической способностью, возникающей как средство практической борьбы за “выживание”, за наиболее успешное приспособление к среде. Идеи, возникающие при решении конкретных жизненных задач, являются “инструментом”, “ключом”, открывающим “замок (возникшую задачу), эти “инструменты” — идеи имеют ценность лишь в том случае, если они полезны индивиду. Так появилась идея о школе “делания”, задача которой прежде всего — подготовка к личному успеху в жизненной борьбе.

Цель организации детской деятельности, по Дьюи, не в том чтобы дети познавали действительность, свойства и отношения предметов и явлений, а в том, чтобы, действуя, они наиболее целесообразно приспособлялись к среде, подбирали средства и способы наиболее успешного преодоления возникающих препятствий, накапливали опыт и соответствующие ему знания. Деятельность детей Дьюи сделал центром, вокруг которого “группируются научные занятия, сообщающие сведения о материалах для них и процессах их обработки”.

Дьюи игнорировал необходимость систематического изучения учебных предметов. В его школах это почти отсутствовало. Учебный процесс строился как сообщение детям отдельных знаний (в комплексе) для “обслуживания узкопрактических и утилитарных целей, стоящих перед ними.

Из практики детских садов Дьюи исключил разработанные Фребелем занятия по обучению детей различным видам деятельности, он считал необходимым “радикальные изменения в букве этого учения... полную эмансипацию (детских садов. — Н. М.) от необходимости следовать какой-либо предписанной системе или последовательному ряду даров, или занятий”.

Учитель в школе и воспитательница в детском саду, считал Дьюи, не должны планировать заранее процесс работы с детьми. “Учительница должна учить детей, как пользоваться инструментами, как выполнять известные процессы, но не по какому-нибудь заранее составленному плану, а по мере того, как что-нибудь требуется по работе”. “В учебной передаче инициатива принадлежит учащемуся даже больше, чем при торговле покупателю”,— писал Дьюи.

Проповедуя теорию врожденных способностей, Дьюи так сформулировал роль воспитателя: “Ребенок постоянно деятелен и сам дает ход заложенным в него способностям. Роль же воспитателя сводится к тому, чтобы дать правильное направление его деятельности”.

Дьюи устранил из педагогического процесса все изобретенные Фребелем формы, методы и средства прямого воздействия на детей, и разработал теорию и методику косвенных воздействий, которым придавал в воспитательном процессе большую роль. “Учитель обязан знать,— писал он,— какие силы стремятся раз-. виться в определенный период развития ребенка и какой сорт деятельности поможет их выражению, только тогда он сможет обеспечить необходимые стимулы и материалы”.

Коротко суть своей методики Дьюи выразил следующими словами: “Воспитание... должно опираться... на первоначальное и независимое существование прирожденных способностей; дело идет о их направлении, а не о их создании”.

Развитию маленьких детей, считал Дьюи, наиболее способствует игра. "Как и Фребель, он рассматривал эту деятельность как побуждаемую инстинктом, в то же время он критиковал символизм Фребеля, доказывал, что дети любят играть с шаром, в круговые игры не потому, что “круг — символ бесконечности и должен будить в душе ребенка потенциально существующее там понятие бесконечности”, а потому, что им так удобно.

Дьюи утверждал, что детям не нужны систематические знания как распыляющие их внимание и выдвинул отдельные темы, взятые из жизни, которую дети стремятся воспроизвести в воображаемой форме. Они начинают, считал Дьюи, с изображения в деятельности, игре, рисунках и т. п. того, что сами видят в домашней жизни, затем обнаруживают связи ее с окружающим. Эти их представления постепенно развертываются в отдельных частях темы, выступающих на первый план в разное время. “Воссоздавая один и тот же образ жизни... ребенок работает в чем-то одном, давая различные его фазы, ясные и определенные, и связывая их в логическом порядке друг с другом”. Таким путем воспитывается у него “чувство последовательности”.

Прагматическая педагогика Дьюи стала в США официальной, она была положена в основу работы школ. Ее практические последствия оказались весьма отрицательными. Выяснилось, что учащиеся школ США значительно отстают в своих знаниях от сверстников из европейских стран, вследствие чего американские педагоги и представители общественности подвергли резкой критике эту систему.

Однако прагматическая теория Джона Дьюи как обоснование бездуховности, делячества, частного предпринимательства и стремления во что бы то ни стало достичь личного преуспевания, свойственных американскому образу мысли и жизни, продолжает существовать в школьной практике в несколько подновленном виде, который придали ей последователи Дьюи.

34.в тетради

35.Основные этапы развития русской педагогики

Вся история развития отечественного образования может быть представ­лена тремя периодами:

I период — с X в. до XVIII в. — церковно-религиозная педагогика,

II период — с XVIII в. до второй половины XIX в. — государственная педагогика.

III период — со второй половины XIX в. до 1917 г. — общественная педагогика.

Церковная педагогика характеризуется преобладанием церкви и ее мировоззрения в народном образовании.

Период государственной педагогики отличается тем, что дело народно­го образования взяло в свои руки государство, оттеснив церковь. Образо­вание теперь должно было служить государственным интересам, готовить просвещенных людей для государственной службы, быть практичным, профессиональным, а для этого сословным. Образование не должно выво­дить учащихся из тех сословий, к которым они принадлежат по рожде­нию, но и не должно оставлять население вовсе без образования.

Самое лучшее — давать образование в меру, каждому сословию — свой тип об