A) Регулирование обменного курса валюты

Как было показано выше, изначально Бреттон-Вудская система опиралась на твердые обменные курсы и обязательство членов МВФ по поддержке обменных курсов путем проведения соответствующих операций. После краха этой системы в первой половине 1970-х гг. и перехода стран основных валют на гибкие обменные курсы потребовалось также внести изменения в Статьи Соглашения МВФ. Основные изменения заключались в изложении Статьи IV Статей Соглашения МВФ в новой редакции. После внесения соответствующих изменений указанная норма определяет правовые рамки современной системы валютных режимов.

В соответствии с разделом 1 Статьи IV Статей Соглашения МВФ государства-члены обязаны сотрудничать с фондом и другими государствами-членами в обеспечении упорядоченности валютных режимов и в содействии стабильности системы обменных курсов. Для этого государства-члены обязаны прилагать усилия, чтобы направить свою политику в финансово-экономическом секторе на обеспечение его роста и стабильность цен, и стремиться содействовать стабильности валют за счет такой денежно-кредитной системы, которая не ведет к возникновению непредсказуемых сбоев.

Кроме того, в соответствии с разделом 1 Статьи IV Статей Соглашения МВФ государства-члены обязаны избегать манипулирования обменными курсами или международной валютной системой для «предотвращения действенной стабилизации платежного баланса или для получения несправедливого преимущества в конкуренции с другими государствами-членами». На основании этой нормы запрещается, в частности, девальвация валюты, с помощью которой государство-член намеревается получить преимущества для своего экспорта.

Соблюдение обязательств, предусмотренных разделом 1 Статьи IV, контролируется МВФ в соответствии с разделом 3 Статьи IV Статей Соглашения МВФ. Как уже упоминалось выше, МВФ не ограничивает сферу своего контроля вопросами курсовой и валютной политики и распространяет её на другие аспекты экономической, финансовой и даже социальной политики.

В соответствии с разделом 2(b) Статьи IV Статей Соглашения МВФ государства-члены могут пользоваться правом широкого усмотрения при установлении собственного валютного режима. Они могут в одностороннем порядке или в рамках валютных соглашений поддерживать твердые обменные курсы или предусматривать «иные формы валютного режима по выбору государства-члена». Государства-члены МВФ лишь обязаны уведомлятьфонд о своем валютном режиме (раздел 2(a) Статьи IV Статей Соглашения МВФ).

B) Валютный контроль

Раздел 2 Статьи VIII Статей Соглашения МВФ обязывает государства-члены воздерживаться от ограничений на производство платежей и переводов по текущим международным операциям без утверждения фондом. Эта норма представляет собой запрет ограничений на производство платежей по текущим международным операциям с оговоркой о согласии на соответствующие ограничения. Под платежами по текущим операциям следует в соответствии с разделом (d) Статьи XXX Статей Соглашения МВФ понимать платежи, «которые производятся в целях, отличных от перевода капитала». К этой категории, в частности, относятся платежи, подлежащие выплате в связи с ведением внешней торговли, иной текущей деятельности и обычными банковскими операциями, платежи в форме процентов по ссудам и дохода от инвестиций, платежи в счет погашения ссуд или в счет амортизации прямых инвестиций и платежи на содержание семей. Из этого определения следует, что раздел 2 Статьи VIII касается тех ограничений на валютные операции, которые имеют отношение к международному платежному обороту.

Ограничения на валютные операции в рамках оборота капитала в это определение не включены. Напротив, из раздела 3 Статьи VI Статей Соглашения МВФ прямо следует, что государства-члены могут «применять меры контроля, которые являются необходимыми для регулирования международного движения капитала». Поскольку не всегда можно четко разграничить платежный оборот и оборот капитала, раздел 3 Статьи VI Статей Соглашения МВФ дополнительно устанавливает, что меры контроля не могут применяться таким образом, чтобы ограничивать расчеты по текущим операциям.

Раздел 2 Статьи XIV Статей Соглашения МВФ содержит важное исключение из запрета на ограничения на валютные операции в рамках платежного оборота. Изначально эта норма предусматривала, что государства-члены МВФ могли сохранять ограничения на валютные операции в рамках платежного оборота в течение переходного послевоенного периода и были обязаны отменить их лишь по истечении определенного срока. В ходе изменения Статей Соглашения МВФ, которое было осуществлено в 1976 году, ссылка на послевоенный период была удалена, право же на сохранение ограничений — оставлено. По этой причине обязательство по упразднению ограничений на валютные операции в рамках платежного оборота не применяется, если член МВФ заявил фонду о своем решении воспользоваться исключением, предусмотренным разделом 2 Статьи XIV.

С учетом разрешения МВФ на ограничения на валютные операции в рамках платежного оборота и возможности на сохранение соответствующих ограничений, предусмотренной разделом 2 Статьи XIV Статей Соглашения МВФ, встает вопрос: как следует квалифицировать допустимые ограничения на валютные операции за рубежом? Ответ на этот вопрос дает раздел 2(b) Статьи VIII Статей Соглашения МВФ: на государства-члены возлагается обязанность по взаимному признанию соответствующих ограничений на валютные операции.

Для обеспечения такого признания в Статьях Соглашения МВФ используется примечательное средство: в соответствии с разделом 2(b) Статьи VIII Соглашения МВФ исполнение «валютных контрактов» (англ.: exchange contracts), идущих вразрез с правилами валютных операций, которые допускаются регулирующим деятельность МВФ правом, не может быть принудительно исполнено (англ.: unenforceable) на территории ни одного другого государства-члена.

Эта норма имеет колоссальное практическое значение. С одной стороны, вызывает споры вопрос о том, касается ли выражение «исполнение (…) не может обеспечено» условий вынесения судебного решения по существу, т.е. вопроса о допустимости самого искового заявления (такова позиция судебной практики), или же это выражение следует понимать в материально-правовом смысле (так считают некоторые правоведы).

С другой стороны, дискуссионной остается интерпретация понятия «валютный контракт». По одному из имеющихся мнений, это понятие подлежит расширительному толкованию и охватывает все обязательства, которые отражаются на платежном балансе государства. В соответствии с этой точкой зрения, к данной категории относятся кредитные договоры и прочие сделки в рамках оборота капитала. В отличие от подраздела (а) раздела 2 Статьи VIII раздел (b) не будет в таком случае ограничиваться платежным оборотом. Согласно иной позиции, понятие «валютный контракт» следует толковать ограничительно и включать в его объем только те сделки, которые имеют отношение к платежному обороту.

Например, в имеющем принципиальное значении решении 1994 г. Верховный суд ФРГ, в соответствии со второй точкой зрения, дал ограничительное толкование понятию валютного контракта[39]. При этом суд сослался на систематическое положение и назначение соответствующей нормы. Верховный Суд ФРГ указал на то, что Статьи Соглашения МВФ проводят принципиальное различие между платежным оборотом и оборотом капитала. Правила валютных операций, регулирующие оборот капитала, не ограничиваются, соответственно, государства-члены МВФ не обязаны мириться с ограничениями собственного суверенитета. По этой причине суд не счел необходимым особо выделять ограничения на валютные операции в рамках оборота капитала, т.к. государства – члены МВФ обязаны соблюдать правила валютного контроля (эта обязанность предусмотрена разделом 2(b) Статьи VIII). Следовательно, суд усмотрел тесную взаимосвязь между разделами 2(а) и 2(b) Статьи VIII.

Руководствуясь определением платежного оборота, приведенным в разделе (d) Статьи XXX Статей Соглашения МВФ, Верховный Суд ФРГ пришел к выводу, что зарубежные инвестиции, как правило, следует расценивать как передачу капитала, а потому на них нельзя распространять действие раздела 2 Статьи VIII Статей Соглашения МВФ.

Эта судебная практика Верховного Суда ФРГ соответствует практике судов Великобритании и США. Однако судебные органы других государств-членов МВФ придерживаются расширительного толкования понятия «валютный контракт». Например, Федеральный арбитражный суд Московского округа указал, что валютными контрактами являются, например, контракты на рынке Forex с целью получения спекулятивной прибыли[40]. В 1998 г. Банк России также отнес к «валютным контрактам» срочные сделки (поставочные и расчетные (индексные) форвардные контракты; сделки типа "опцион", сделки типа "своп" и др.)[41].

Следует отметить, что само понятие «оборот» не имеет точного значения. Государственные органы и суды разных стран расходятся в первую очередь в оценке систематического положения раздела 2(b) Статьи VIII и в толковании назначения данной нормы. За неимением авторитетного толкования этого понятия, данного Исполнительным советом МВФ, оно толкуется в русле традиции, бытующей в соответствующем правопорядке.

Одним из последствий ограничительного толкования является то, что на вопрос об обязательности соблюдения за рубежом ограничений на валютные операции, регулирующих оборот капитала, необходимо отвечать, руководствуясь национальным коллизионным правом. В соответствии с практикой судов некоторых стран (например, ФРГ) иностранный должник не может ссылаться на подобные ограничения в ответ на требование произвести платеж. Такой вывод суда, который защищает интересы отечественных кредиторов, может снижать эффективность иностранных правил валютных операций, которыми регулируется оборот капитала. Защищая в одностороннем порядке внутригосударственные интересы, этот вывод определенным образом противоречит Статьям Соглашения МВФ, которое ориентировано на международное сотрудничество.

Как решить задачу?

Иск имеет шансы быть удовлетворенным, если в опровержение требования произвести оплату нельзя сослаться на раздел 2(b) Статьи VIII Статей Соглашения МВФ. Для этого в первую очередь необходимо проверить, идет ли в случае обязанности по внесению вклада в капитал речь о «валютном контракте» в значении указанной нормы. Если это понятие толкуется расширительно, то его объем включает в себя все сделки, которые отражаются на платежном балансе государства, т.е. и размещение капитала тоже. Поскольку указанное ограничение на валютные операции, введенное Автаркией, как таковое допускается в соответствии с разделом (b) Статьи XIV Статей Соглашения МВФ, оно подпадает под действие раздела 2(b) Статьи VIII Статей Соглашения МВФ. Следовательно, требование произвести оплату в таком случае не подлежало бы удовлетворению. Если же применение раздела 2(b) Статьи VIII Статей Соглашения МВФ ограничивается операциями, которые касаются платежного оборота, то обязанность банка A по внесению вклада в капитал не подпадает под действие этой нормы. В обоснование последней позиции можно сослаться на систематическое положение указанной нормы, прежде всего на её близость к разделу 2(a) Статьи VIII, действие которой бесспорно распространяется исключительно на платежный оборот. Если суды России придерживаются данной позиции, то компетентный суд России может также следовать ей. Соответственно, в удовлетворении иска нельзя отказать, сославшись на раздел 2(b) Статьи VIII Статей Соглашения МВФ.

Вопросы на закрепление и повторение к § 9 III:

1. Каким образом действующие в МВФ правила распределения голосов нарушают международно-правовой принцип суверенного равенства? Какие аргументы могут быть приведены в оправдание этого нарушения?

2. Что понимают под «письмом о намерениях» или под «механизмом «стенд-бай»? Как они могут быть охарактеризованы с точки зрения международного права?

3. Из какой международно-правовой нормы следует, что современная международная валютная система не построена на твердых обменных курсах?

4. При каких условиях допускаются ограничения на валютные операции в соответствии с правом, регулирующим деятельность МВФ?

5. Как в российской судебной практике толкуется понятие «валютные контракты», которое употребляется в разделе 2(b) Статьи VIII Статей Соглашения МВФ?