Связь между логическими уровнями и естественным языком

 

Подразделение продукта неврологических преобразований (ПД), порожденное повторными актами наименования для двух категорий естественного языка, существительных и глаголов, приводит к иерархии логических уровней, порожденных отношением логического включения.

 

Мы нашли и определили одну из самых фундаментальных иерархий, неявно присутствующую в самой структуре естественного языка и в паттернах мышления, основанных на естественном языке – логических уровнях, порожденных упорядочивающим отношением логического включения.

 

Опираясь на установленные иерархии, мы можем теперь заново рассмотреть другие типы иерархий. Как мы заметили, когда участники семинаров выполняют упражнения в разбиении, возникают споры определенного рода. Вначале это нас удивило. Но после анализа спорных вопросов мы выяснили их общий паттерн.

 

Каждый раз, когда возникал спор, он неявно вращался вокруг вопроса, какой упорядочивающий принцип надо использовать для порождения иерархических отношений. Например, начав подразделения существительных с одного и того же слова корабль, некоторые участники полагали, что законным ответом на требование разбиения вниз может быть слово корпус:

 

 

В этом случае участники применили другой принцип упорядочения для порождения иерархии – иконическое отношение, или отношение части к целому. Заметим его параллельность логическим уровням, определяемым логическим включением, поскольку упорядочение по принципу часть/целое также допускает непрерывное уточнение уровней иерархии.

 

 

Эта иерархия объясняется отношением части к целому, то есть упорядочивающим принципом, фундаментально отличным от логического включения. Применим изложенные выше формальные характеристики логических уровней к этой иерархии. Более конкретно, поставим вопросы:

Наследуются ли правила принадлежности для множеств иерархий от правил принадлежности, определяющих более высокие множества иерархий?

(критерий наследуемости)

 

Имеют ли множества, лежащие ниже в структуре дерева, меньше элементов, чем лежащие выше их?

(критерий сужения)²²

 

Ответы очевидным образом отрицательны. На первый вопрос ответ приводит к смешанному результату: утвердительному в некоторых случаях (корпуса, доски…) и отрицательному в других (планширы, болты…). Правило принадлежности для корабля не встречается систематически среди правил принадлежности, определяющих подчиненные множества иерархии. Корпусы и доски плавают, но планширы и болты – не обязательно плавают.

 

Ответ на второй вопрос в точности противоположен тому, который мы получили в случае логических уровней. В мире ПД (продуктов неврологических преобразований) есть гораздо больше болтов, гаек, досок, клея, корпусов, палуб и планширов, чем кораблей. Таким образом принцип упорядочения части/целого порождает иерархии, не удовлетворяющие формальным критериям, определяющие логические уровни.

 

Иерархии, образуемые отношением части к целому, имеют структуры, весьма отличные от структур иерархий, порожденных логическим включением. Принцип уменьшения объема – сужение – кажется обращенным, то есть вообще говоря, продвигаясь вниз по иерархии, образованной отношением части к целому, мы обнаруживаем все больший объем, все большее число объектов в рассматриваемых множествах. Множества, лежащие ниже в иерархии, имеют больше элементов, чем лежащие над ними. Требование наследуемости не допускает никакой ясной формулировки. Если это происходит, то, по-видимому, без всякого паттерна, во всяком случае без ясного нам паттерна.

 

Рассмотрим иерархию, определенную ТОТE-ом:

 

 

Уже первое исследование ТОТ-а поддерживает сделанное ранее утверждение, что ТОТ дает примеры иерархий части/целого.

 

В этом разделе мы поставили себе цель открыть диалог об иерархических упорядочениях, постоянно используемых в паттернах и приложениях НЛП. Мы предложили точную формулировку двух самых распространенных упорядочений, чтобы стимулировать тщательное рассмотрение этого вопроса практиками НЛП при развитии и описании паттернов. Мышление, основанное на лингвистических паттернах, будет несомненно требовать явного представления этих отношений порядка.

 

Форма и сущность: процесс и содержание

 

Сущность* – это материал, из которого состоят физические объекты. Форма – это способ организации вещества, делающий объект тем, чем является. Статуя Давида Микеланджело, стоящая во дворце Медичи во Флоренции в Италии, отличается от других статуй не качеством мрамора, использованного Микеланджело, а совершенной формой, которую он сообщил этому материалу. Один человек отличается от другого не столько веществом – плотью, кровью, костями и мускулами – сколько своим индивидуальным обликом или формой. Когда мы видим нечто приближающееся издали, то в некоторый момент мы вдруг осознаём, что это человек, а еще через какое-то время узнаём в нем форму определенного друга или знакомого.

 

Различие между формой и содержанием есть именно то, что отличает приложения НЛП от приложений других систем изменения и, как мы полагаем, в значительной мере объясняет огромный успех некоторых приложений НЛП и их быстрое распространение почти во всех частях нашей планеты.

 

Это различие не поддается тривиальному определению; поэтому мы начнем с ряда достаточно ясных примеров такого различия, а затем рассмотрим для контраста работу, попросту не делающую такого различия, и работу, претендующую на это различие, но в действительности не делающую его.

 

Одним из самых ясных примеров этого различия является метамодель. Метамодель, первая модель (набор паттернов), созданная в НЛП, неизменно уделяет внимание этому различию. Метамодель – это множество вопросов с чисто синтаксической основой, имеющая целью уточнение или возражение на словесные высказывания – более конкретно, на их связь с опорными переживаниями на ПД, которые они представляют. Естественным следствием строгого использования этой модели является ряд словесных возражений на обедненные части мысленных карт клиента, не находящего адекватных выборов, чтобы создать желательное для него качество жизни. Например, если клиент произносит в надлежащем профессиональном контексте предложение вроде следующего:

 

Много людей мне не доверяет!

то анализ этого предложения обнаруживает одно существительное людей и один глагол доверяет, столь лишенные конкретности, что их невозможно истолковать без слушателя (а в действительности без говорящего), который галлюцинирует то, что эти слова в самом деле могут означать. Классическое применение метамодели требует следующего словесного ответа¹² на это предложение:

 

Какие именно люди (вам не доверяют)?

или

 

Не доверяют вам, но каким образом?

 

Если эти возражения метамодели применяются правильно (то есть рекурсивно и в порядке, вначале уточняющем по определенным критериям существительные, а затем определяющем глаголы), то отсюда происходят последствия, указанные в заголовке этого раздела – расширение обедненных частей мысленных карт клиента, как часть процесса создания вариантов, нужных ему для достижения желательного качества жизни.

 

Как указывалось в раннем описании метамодели, ее возражения носят вполне общий характер:

 

для неточных существительных Какой ______именно?

для неточных глаголов ______, _______ , каким образом?

 

пробелы представляют неточные существительные и глаголы

 

Эти возражения применяются к любому существительному или глаголу, независимо от их содержания. Подставьте любое подходящее (по контексту) существительное вместо людей (мужчин, женщин, детей, людей из Восточной Азии, предпринимателей, собак, гекконов, животных с перепончатыми лапами), или любой подходящий (опять-таки по контексту) глагол вместо доверяет (любит, обращает внимание, прислушивается, помогает, уважает, поддерживает…). Заметим, что пара вопрос – возражение остается одинаково эффективной, независимо от изменения значений при подстановке различных существительных (или глаголов) в открытую форму возражения. В области лингвистики различие выражается разницей между синтаксисом и семантикой: соответственно, между изучением структуры языка и изучением значений языка. Итак, мы приходим к выводу, что эффективность модели инвариантна по отношению к изменению значения. Это чисто синтаксическое упражнение, никоим образом не зависящее от содержания разговора.

 

Второй пример происходит из формальной логики. Логик заметит, что в исчислении высказываний правильность паттерна точно так же инваририантна по отношению к значению. Имеется в виду тот факт, что если предложение S¹ справедливо и предложение S² также справедливо, то конъюнкция S¹ и S² (буквально, S¹ и S²) тоже справедлива. Далее, если одно из двух предложений ложно, то вся конъюнкция ложна; если же два предложения соединены дизъюнкцией (в виде S¹ или S²), то эта форма остается истинной, если истинно одно из предложений или оба. Все это происходит независимо от содержания предложений, обозначенных переменными S¹ и S².

 

Третий пример мы возьмем из области из области двумерной, или плоской геометрии: в геометрии имеется множество объектов, именуемых кругами. Этот геометрический объект – круг – можно определить как любое множество, все точки границы которого (определяющей множества точек объекта) находятся на равном расстоянии от его центра. Алгебраическое определение границы круга (окружности) задается общим уравнением

 

r² = x²+y²

 

(где центр круга принимается за начало координат). Заметим, что все это не зависит от размера круга, от цвета круга, от контекста, в котором вы находите круг, и т. д. Иными словами, круги являются кругами независимо от их размера, цвета, контекста, материального состава круга, рассматриваемых как его содержание, тогда как приведенное алгебраическое определение круга есть его форма. Таким образом, круги инвариантны по отношению к размеру, цвету и т. д. Эти три примера представляют вполне ясные случаи, иллюстрирующие различие между формой и содержанием.

 

В таком контексте как практика НЛП, где различие между процессом и содержанием является пробным камнем этичной практики, тот факт, что некоторая процедура эффективна, не значит еще, что она является законным или этичным паттерном, который можно включить в технологию нашей деятельности.

 

 

Вернемся теперь к примеру Сатир, изложенному выше, в Главе 1 Части Ш, в разделе Логические типы и логические уровни. Если бы Вирджиния просто подставила вместо выражения чувства обиды, навязанное ею как предпосылка, некоторое лингвистическое выражение, относительно свободное от содержания (технически, некоторую переменную), то мы сочли бы такую работу гораздо более близкой к идеалу. Она могла бы, например, сказать:

 

…теперь, когда вы должным образом выразили свой гнев, который вы в самом деле чувствовали, (обратите внимание на прошедшее время глагола), не хотите ли вы рассказать о глубоких чувствах, стоящих за этим гневом?

 

попросту удалив дополнение (обиды) и превратив выражение.

Может быть, подобный маневр мог бы превратить предложенную Дилтсом иерархию в модель процесса; например, вместо стандартной содержательной иерархии, такой как предложенная Дилтсом, он мог бы лучше защищать некоторую формальную концепцию – скажем, что существует иерархия, в которой изменение чего-то на высшем уровне иерархии вызывает изменение на низшем уровне. Кажется, это и является главной целью его иерархии:

 

Воздействие каждого уровня состоит в организации и контроле информации на более низком уровне. Изменение чего-то на высшем уровне необходимо повлекло бы за собой изменение некоторых вещей на нижних уровнях…

Дилтс, 1991, стр. 26¹³

 

Далее, вместо (в настоящее время не мотивированного) предположения, что некоторая определенная последовательность предложенных им (но не определенных) наименований является стандартным паттерном организации для людей, он мог бы предложить ряд выясняющих этапов, которой позволил бы каждому клиенту или пользователю предлагаемой иерархии определить для себя упорядочение этих уровней, превратив таким образом содержательные наименования в процессы, позволяющие каждому пользователю развить свою собственную подходящую ему иерархию, с соблюдением личной неприкосновенности пользователя модели.

 

Иерархия Дилтса в самом деле частично налегает на то, что мы называем опорными точками – местами в системе, где минимальное различие способно привести в движение всю систему, вызвав в ней значительные изменения. Например, в Главе 3 Части П, Новый код цепочка превосходства представляет явный пример множества опорных точек, иерархически упорядоченного по отношению к исполнению, причем каждый верхний узел иерархии представляет опорную точку для изменения функций всех объектов, расположенных ниже. Может быть, нечто в этом роде можно сделать из модели Нейро-логических уровней.

 

Откровенно говоря, мы сомневаемся, существуют ли иерархии для живых систем со свойствами, указанными в приведенной выше цитате (изменение чего-то на высшем уровне необходимо повлекло бы за собой изменение некоторых вещей на нижних уровнях). Заметим, что в формулировке Дилтса используется модальный оператор необходимо. Это могло бы означать, что в данном перечне наименований изменение в одном из уровней выше некоторого поведения необходимо изменило бы это поведение.

Но это прямо противоречит десятилетиям работы в терапевтических применениях НЛП, не говоря уже о таких смежных областях как психиатрия… Как уже было сказано выше в историческом разделе книги, Бендлер и Гриндер были удивлены богатыми и отчетливыми представлениями, созданными многими шизофрениками, с которыми они работали. Эти представления указывали на утонченную способность строить сознательные представления, более чем адекватно описывавшие происхождение и функционирование в данный момент их шизофренических паттернов. Ничто из этого точного и явного знания не изменяло их поведения. В терминах иерархии Дилтса, эта способность и выраженные шизофрениками ценности не смогли вызвать никакого сдвига в их поведении, как этого требуют свойства предложенной Дилтсом иерархии.

 

В действительности нам незачем рассматривать крайние случаи шизофреников, поскольку каждый клиент, входящий в кабинет терапевта с объявленной ценностью, которую он придает изменению своего поведения, представляет яркий пример, опровергающий построение Дилтса. Ясно, что у этих клиентов есть заявленная ими ценность, подлежащая изменению, но их поведение все же продолжается. Если вы будете утверждать, что такие клиенты не изменяют своего поведения, потому что они не развили нужные способности, то вы просто приведете еще один контрпример. В самом деле, требуемое от иерархии свойство состоит в том, что изменение на высшем уровне иерархии (по Дилтсу) необходимо изменяет вещи, находящиеся на нижних уровнях. Поскольку ценность находится на более высоком уровне, чем способность, а способность на более высоком уровне, чем поведение, такие изменения должны были бы произойти. Но в действительности они не произошли.

 

Чтобы подойти еще ближе к делу, остановимся на минуту и спросим себя:

 

Есть ли что-нибудь в вашем поведении – скажем, ваш вес, или ваше физическое умение, или ваша способность лучше рисовать или более разборчиво писать, – что было уже одной из ваших желательных ценностей, но чего не достигло еще ваше поведение?

 

Каждая такая ценность без соответствующего изменения способности и фактического поведения составляет убедительный контрпример к утверждению, содержащемуся в иерархии Дилтса.

 

Формулировка свойств иерархии Дилтса содержит также наименование управление:

 

…воздействие каждого уровня состоит в организации и управлении информацией на уровне, расположенном ниже его.

 

Искусство приложений НЛП сосредоточено не на управлении, а на выборе. Управление – это одна из иллюзий сознания, основывающаяся на декартовом расколе – точно та же иллюзия, которую мы встречаем в нелепых выражениях, ставящих дух выше материей.

 

Мы просим Дилтса пересмотреть такие притязания. Для этого было бы достаточно что-нибудь столь простое, как ответ на возражения метамодели против наименований, составляющих уровни иерархии плюс управление. Далее, мы предложили Дилтсу применить модальный оператор возражения к термину необходимо. Наконец, как указано выше, мы приветствовали бы, если бы он явно описал принцип упорядочения, порождающий его иерархию. Все это было бы весьма желательно. Далее, пока не будет достигнута полная ясность, мы просим его конкретно разъяснить, что его иерархия НЕ представляет логических уровней. От его ответа на поставленные здесь вопросы будет в дальнейшем зависеть, следует ли вообще рассматривать его модель как часть деятельности НЛП.

 

Хотя решение вопроса, составляют ли Нейро-логические уровни часть НЛП, должно ожидать дальнейшего объяснения Дилтса, мы во всяком случае занимаем совершенно неудовлетворительную позицию в рассматриваемом основном вопросе. Как один из создателей НЛП, я (ДГ) в течение ряда лет страстно настаивал, что различие между процессом и содержанием – это ключевое различие для двух важнейших областей практики НЛП:

 

1. потрясающая сила и эффективность приложения паттернов НЛП прямо зависит от различения процесса и содержания; именно это отличает НЛП от других технологий изменения;

 

2. этический вопрос – как уже было сказано, текущие стандарты практики НЛП требуют, чтобы практик делал различие между содержанием и процессом, оставляя содержание полностью клиенту и манипулируя процессом бесстыдно и эффективно.

В нашем анализе принципов упорядочения, порождающих различные иерархии НЛП, мы до сих пор не могли дать формальную характеристику различия между процессом и содержанием. Предполагаемое различие либо не существует, либо имеет статус подсознательного знания, подлежащего объяснению.

 

Вот краткая формулировка интересующей нас проблемы. Возьмем любую иерархию, порожденную некоторым принципом упорядочения (например, логическим включением, или отношением части к целому). Выберем в иерархии любой уровень lⁱ и спросим себя, действительно ли произвольно выбранные элементы этого уровня составляют содержание непосредственно находящегося над ними уровня l^i-1. Далее, соответствует ли вашей интуиции, что множество, указанное на ближайшем высшем уровне l^i-1 имеет смысл рассматривать как форму этих элементов? Рассмотрим теперь множество на уровне l^i-2, ближайшем уровневыше l^i-1. По отношению к этому множеству множество на уровне l^i-1, ранее составлявшее форму элементов на lⁱ, становится теперь одним из элементов, составляющих содержание множества на уровне l^i-2.

 

Приведем конкретный пример, относящийся к этическому вопросу: по-видимому, на практике имеется хорошее интуитивное согласие, где надо провести границу между процессом и содержанием. Представим себе, например, что хорошо подготовленный терапевт НЛП работает, делая доступным для клиента подлежащий изменению материал. Рассмотрим различие между двумя наборами указаний А и В:

 

Набор А Набор Б

 

Представьте себе картину того, Посмотрите, кто вас тогда ос-

что тогда случилось корбил

Ощутите то, что вы испытали Ощутите, как вы были оскорблены

тогда

Послушайте, что было сказано в Послушайте, какие ужасные

том случае вещи говорились

 

Как мы предполагаем, каждый подготовленный практик НЛП классифицирует набор А как набор указаний о процессе, и при этом сочтет набор Б неэтичным нарушением личной неприкосновенности клиента – вмешательством в содержание. В действительности мы сочувствуем этому суждению. Но интуитивное согласие вряд ли является достаточной основой для принципов, охраняющих неприкосновенность личности клиента. В чем же состоит конкретное различие между наборами А и Б? Рассмотрим предпосылки набора А

 

Утверждение в наборе А Предпосылки набора А

Представьте себе картину того, что

тогда случилось, → вы видели, что тогда нечто случилось

Ощутите то, что вы испытали тогда → вы испытали ощущения

Послушайте, что было сказано в → нечто было сказано, и вы

том случае это слышали

Утверждения набора БПредпосылки набора Б

 

Посмотрите, кто вас тогда оскорбил → кто-то вас тогда оскорбил

Ощутите, как вы были оскорблены → вы были оскорблены и ощуща-

ли это

Послушайте, какие ужасные вещи го- → тогда говорили ужасные вещи

ворили

 

Изучите графическое представление рассматриваемой иерархии:

 

 

В изображенной иерархии на верхнем уровне находится просто название множества возможных путей доступа к рассматриваемому переживанию. На среднем уровне перечисляются основные несловесные представления, сообщающие рассматриваемое переживание. На нижнем уровне перечислены некоторые конкретные способы доступа в каждой из систем представления. Важно здесь, что термины на среднем уровне являются формами по отношению к нижнему уровню и содержаниями по отношению к верхнему.

 

Иными словами, набор Б, состоящий из содержательных утверждений, бесспорно нарушающих неприкосновенность личности клиента, представляет это содержание в пределах исходных переживаний, доставленных тремя главными системами представления. В этом смысле три главных системы представления формальны; они являются процессами – различными стратегиями доступа к содержанию исходного переживания. Однако по отношению к множеству высшего уровня – доступу к исходному переживанию – они являются содержанием.

 

Теперь подумайте: представьте себе, что вы смеетесь над терапевтом, принимающим в качестве предпосылки одно из утверждений набора Б. Но в чем различие между этим подходом и подходом терапевта, указывающим, какую из систем представления надо использовать как стратегию доступа (как это делается в наборе А)? Следует ли нам попытаться измерить, насколько вторгается содержание в работу нашего терапевта, установив, что манипуляция содержанием не ниже некоторого уровня в иерархии допустима, а ниже этого уровня недопустима? Если бы мы поступили таким образом, мы прибегли бы к количественному описанию как раз в одной из областей, где требуется категорическое различие.

 

Вы можете возразить, что за исключением людей, потерявших один из своих входных сенсорных каналов, любое переживание прошлого будет по определению содержать образы, ощущения и звуки – представления, соответствующие трем главным системам представления. Мы ответим на это, спросив, каким образом терапевт вправе принимать решение, какой системой представления клиент должен пользоваться для доступа к исходному переживанию, но в то же время не вправе сделать ни одного утверждения набора Б. В чем же состоит в принципе различие между выбором множества А или множества Б?

 

Если вы скажете, что терапевт обнаружил несловесный ключ (например, движение глаз или происшедший физиологический сдвиг), то можно считать, что неприкосновенность личности клиента соблюдена; если же такие несловесные указания не оказываются источником решения о выборе определенной системы представления, то решение терапевта должно быть оправдано какими-то другими критериями. Если не может быть предложен и проверен никакой другой критерий, то мы оказываемся в самом неудовлетворительном положении. Иными словами, в настоящее время не существует формального различия, позволяющего нам принципиально различить процесс и содержание в практическом приложении паттернов НЛП.

 

Из этого краткого обсуждения вытекает, что на практике решающее значение имеет источник содержания. В этом смысле метамодель является безупречно этичным средством, поскольку терапевт ограничивается в ней использованием одной только словесной продукции, происходящей от клиента, и только на нее отвечает, причем ему особо преграждается путь к введению содержательного материала. Точно так же обстоит дело с применением якорения: каковы бы ни были переживания клиента – якорь просто стабилизирует доступ к этим переживаниям, ничего к ним не добавляя и никоим образом их не модифицируя – разумеется, если он выполняется с точностью и с кодовыми словами (тайная терапия). То же происходит и в манипуляциях с субмодальностями – клиент предъявляет различия в субмодальностях между представлениями, которые у него действуют, и представлениями, которые у него не действуют. Терапевт просто сравнивает и передает эти различия с одного из представлений на другое, что является формальной манипуляцией. Заметим, что в этих случаях источником содержания является единственно клиент, и никогда не терапевт.

 

Таким образом, мы делаем следующее предложение для этичного применения паттернов НЛП в работе изменения:

 

1. Терапевт должен вести себя таким образом, чтобы сообщение все время конгруэнтно передавалось клиенту, чтобы за изменение был ответственен клиент, и чтобы при этом содержание изменений не раскрывалось.

 

2. Если клиент предпочитает раскрыть содержание переживаний и контекстов, лежащих в основе предстоящей работы изменения, то терапевт должен избегать любой попытки понять содержание. Он будет оперировать этим содержанием на любом уровне, манипулируя процессом в том стиле, в котором он предпочитает представляться клиенту. Если клиент не настаивает на раскрытии содержания, самой ценной стратегией являются кодовые слова (по существу, произвольные переменные) и тайная работа изменения, поскольку они обеспечивают неприкосновенность личности клиента.

 

3. Мы не смогли до сих пор установить формальное различие между содержанием и процессом. Поэтому терапевт обязан постоянно совершенствовать свою сенсорную чуткость, чтобы уметь обнаруживать текущие состояния и стратегии, естественно применяемые клиентом на подсознательном уровне. Он должен использовать эти подсознательные выборы и решения клиента в процессе принятия решений, ведущих к успешному выполнению требований клиента (что является содержанием – в смысле высшего уровня описанной иерархии). Самым основным требованием, предъявляемым к подготовленному практику НЛП, является калибровка.

 

4. Следует соблюдать развитые выше принципы сортировки: в этом контексте особенно важны переживания, препятствующие непрерывному продвижению клиента к его целям, представленным на ПД, то есть на долингвистическом уровне. С этими представлениями надо обращаться на этом же уровне, не накладывая на них лингвистические категории.

 

5. Важный навык терапевта, использующего паттерны НЛП, состоит в культивировании применения лингвистических переменных в своих словесных коммуникациях. С их помощью он должен давать клиенту эффективные и конгруэнтные указания, навязывая ему минимум содержания (минимум подразделений, исходящих от терапевта, а не от клиента) – или, что то же, принимая как можно меньше решений за клиента. Конкретные лингвистические переменные, которые мы имеем в виду, легко входят в категорию интенсивных определений.

 

Используем в виде примера предыдущую работу:

ПостоянныеПеременные (интенсивные определения)

…посмотрите, кто вас оскорбил … …картина того, что тогда

случилось

…какое вы ощутили оскорбление… …ощущения, которые вы тогда

испытали

 

…послушайте ужасный… …что говорится в этом случае

 

Понятия постоянных и переменных (интенсивные определения) здесь хорошо служат. Можно ретроспективно заметить, что первоначальным источником вошедших в НЛП явных различий формы и сущности, а со временем процесса и содержания была работа Гриндера как профессионального специалиста по синтаксису, занимавшегося паттернами естественного языка. В трансформационной лингвистике различие между синтаксисом и семантикой представляет собой отчетливое разделение труда, в котором специалисты по синтаксису сосредоточиваются на открытии и описании синтаксических форм, представляющих правильно построенные предложения изучаемого языка. Лингвисты, специализирующиеся в семантике, занимаются смысловыми отношениями между различными лексическими объектами, образующими словарь рассматриваемого языка. Образцом этого различия является знаменитое предложение Хомского:

 

Бесцветные зеленые идеи яростно спят.

 

Эта последовательность английских слов синтаксически правильно построена в классическом смысле, но семантически крайне странна. Целью ее построения было доказать, что можно построить предложения, совершенно правильные по форме, то есть по их синтаксической структуре, но бессмысленные, то есть не удовлетворяющие семантическим требованиям языка. Если, как мы доказывали в историческом обзоре, синтаксис может изучаться независимо от семантики, то задача специалиста по семантике значительно упрощается (хотя вряд ли становится простой). Таким образом, синтаксическая структура предложения есть форма, а его смысл – семантика – есть содержание; это два различных класса явлений.

 

Это и есть главное различение, стоящее за метамоделью. В этой модели отчетливо представлено различие между формой /процессом и сущностью /содержанием, так что она представляет собой принципиально новую модель словесной коммуникации, эффективность которой основывается именно на описанном различии. Фундаментальная стратегия Бендлера и Гриндера при развитии классического кода означала введение этого различия в нелингвистические области человеческой деятельности. Такие паттерны как якорение, субмодальности, фрейминг, рефрейминг и т. д. возникли как продукты этой стратегии исследования, в которой движущей силой является форма – надо нажимать на форму, оставляя клиенту содержание.

 

В более широком плане мы надеемся, что сообщество НЛП найдет полезными конкретные предложения, формализмы и форматы (например, для описания паттернов), предложенные выше. В таком случае мы можем предвидеть будущий публичный диалог, который будет содействовать развитию более удовлетворительных критериев различения того, что мы здесь по традиции называем процессом и содержанием. Это различение применяется для определения, является ли некоторый предполагаемый паттерн формальным, и тем самым пригодным для включения в технологию НЛП. Оно служит также, чтобы уточнить применение желательного различения, как основы этичной практики в приложении паттернов НЛП к работе изменения. Мы надеемся, что станет возможным более удовлетворительное, то есть формальное представление этого решающего различения. Насколько и каким образом это различение может быть обобщено, исходя из уже указанных ясных случаев, составляет, как мы должны признать, эмпирический вопрос. Мы приглашаем серьезных исследователей принимать этот вопрос во внимание в отчетах о своей работе.