Регистрация ксенонимов словарями

corrida* ОALD; OEED; WNWD; RHD;

fjord* ОALD; OEED; WNWD; RHD;

mosque* OALD; OEED; WNWD; RHD;

voodoo OALD; OEED; WNWD; RHD;

gelati WNWD; RHD;

kaaba* OEED; WNWD;

kashrut(h)WNWD; RHD;

shastraOEED; RHD;

kabaka RHD;

arigato RHD;

* Звездочками отмечены те ксенонимы, которые включены в (русскоязычный) Большой энциклопедический словарь (БЭС). В этом плане характерно, что наиболее частотные ксенонимы английского языка появляются и в русском языке.

Таким образом, у нас есть основания проводить границу между полным словарем ксенонимов и Базовым словарем. Базовый словарь ксенонимов – это совокупность наиболее значимых элементов культур народов мира, которые входят в запас знаний, необходимых для современного образованного землянина. Базовый словарь включает в себя общедоступные ксенонимы, не нуждающиеся в специальном пояснении. Из упомянутых в приведенной выше таблице регистрации ксенонимов словарями corrida, fjord, mosque, voodoo, судя по данным словарей, общедоступны.

Ксенонимам Базового словаря противостоят специальные ксенонимы, под которыми следует понимать языковые единицы, используемые для обозначения специфических элементов внешних культур, редко встречающиеся в популярных текстах и доступные лишь специалистам. Ксенонимы gelati, kaaba, kashrut(h), shastra включены в словник лишь двух словарей, поскольку они менее частотны в межкультурном общении, а ксенонимы kabaka (историческое название монарха Буганды, части современной Уганды) и arigato (японское «спасибо») появляются лишь в самом объемном словаре.

В текстах АЯМО лексика Базового словаря, как показывает языковая практика, используется на правах знакомых слов, т.е. без пояснения:

Jerusalem, Mecca, Rome, Moscow – all are places of pilgrimage, whether the faithful come to pray at the Wailing Wall, circle the kaaba, be blessed by the Pope or file past Lenin’s embalmed body in the great mausoleum on Red Square. (Fodor’89).

Ни один из упомянутых в этом примере ксенонимов (Jerusalem, Mecca, Rome, Moscow, Wailing Wall, kaaba, Pope, Lenin, Red Square) не поясняется. Даже слово kaaba, выделение которого курсивом указывает, казалось бы, на его неполную освоенность английским языком, не получает пояснения: видимо авторы путеводителя, учитывая специфику своей аудитории, полагают, что потенциальные читатели знают о священном камне мусульман в Мекке.

Ксенонимы Базового словаря настолько хорошо известны землянам, что их используют уже в переносном смысле, употребляют в качестве общеизвестных символов. Это хорошо видно в следующем примере, где для описания нового торгового центра (shopping mall) в США используются метафорически общеизвестные ксенонимы: всемирно известный памятник индийской культуры Taj Mahal; знаменитая площадь в столице России – Red Square; любимица парижан Eiffel Tower; центр католицизма St Peter’s basilica:

A kind of Taj Mahal of shopping malls, it will be larger in square footage than Red Square, contain almost twice as much steel as the Eiffel Tower and have enough space to hold 20 St Peter’s basilicas (Newsweek 23.12.1991).

Как видим, в описании современного торгового центра автор вводит в качестве сравнения элементы иноязычных культур, ничуть не сомневаясь в том, что все они известны читателю.

Аналогичным образом вводятся в текст и русскокультурные ксенонимы. Ниже приводится предложение, открывающее статью о современной России в американском журнале:

In the traditional Russian bylina, or folk epic, a dashing warrior in shining armor rescues the good Czar from the evil influence of his scheming boyars (Time 01.07.1996)

В этом примере четыре ксенонима русской культуры: Russian, bylina, czar (tsar), boyar. Поскольку речь идет о первом предложении текста, очевидно, что никакой дополнительной информации ни об одном из этих ксенонимов читателю не поступило. Следовательно, есть все основания полагать, что, по мнению автора, три ксенонима – Russian, czar (tsar), boyar – читателю известны; и лишь один, bylina, незнаком. И не случайно это неосвоенное заимствование выделяется курсивом и уточняется с помощью краткого пояснения – folk epic.

Произведенные нами предварительные (и весьма приблизительные) подсчеты показывают, что ксенонимы составляют значительную часть словаря современного английского языка – не менее 16% слов. Чем меньше объем словаря, тем меньше и доля представленных там ксенонимов. Если, скажем, в Большом Оксфордском словаре их не менее 100 тысяч, то в словарях малого объема в 50-60 тысяч слов не более 750-1500 ксенонимов.

Базовый словарь ксенонимов АЯМО и представленность в нем различных культур.Для изучения конкретных разновидностей АЯМО важно знать и Базовый словарь данной внешней культуры, потому что это та база ксенонимов, к которой мы можем прибегать в ходе межкультурных контактов без каких-либо дополнительных пояснений. Базовый словарь мировой цивилизации АЯМО – это совокупность наиболее значимых элементов земной цивилизации, независимо от того, с каким социальным знаком эти элементы – положительным (Mozart, Beethoven, Tchaikovsky) или отрицательным (Spanish Inquisition, GULag, Fascism, Holocaust). Право быть представленным в Базовом англоязычном словаре земной цивилизации, пусть даже только названием своего народа, не говоря уже о пяти-шести элементах своей культуры, заслужил далеко не каждый народ.

Объективных данных по словнику такого словаря пока что нет, и мы можем лишь воспользоваться косвенными наблюдениями. Так, американский ученый Э. Хирш (E.D. Hirsch) в своем исследовании приводит обширное приложение «What Literate Americans Know» объемом в 4,900 единиц. Изучение этого приложения показывает, что 19%, т.е. около тысячи слов, относятся именно к ксенонимам. Можно предъявить множество претензий к принципам составления «списка Хирша», можно усомниться в том, что «средний гражданин США» и «средний англоязычный землянин» это идентичные понятия, и тем не менее данные Хирша можно принять за отправную точку.

Понятно, что Базовый словарь любой внешней культуры начинается с ее названия, а в небольшую группу жизненно необходимых элементов входят, как минимум, наименование официального языка, ее жителей, столицы, основной денежной единицы, а также те ксенонимы, которые отражают вклад данной культуры в фонд земной цивилизации. Чтобы проследить представленность различных культур землян в Базовом словаре АЯМО нами была выделена внешнекультурная часть приложения работы Хирша, и в качестве примера взяты данные по букве «М». Мы произвели классификацию этих ксенонимов в соответствии с их культурной принадлежностью и обнаружили следующее:

ARAB/ISLAMIC COUNTRIES: Месса ‹› minaret ‹› monsoon ‹› mosque ‹› Muhammad ‹› mujahidin ‹›Muslim;

AUSTRIA: Mahfer ‹› Mozart;

AZTEC: Montezuma;

CHINA: Mao Zedong;

FRANCE: Madame ‹› Mademoiselle ‹› Maginot Line ‹› Manet, Edouard ‹› Marat, Jean Paul ‹› Marie Antoinette ‹› Marseillaise ‹› Marseilles ‹› Matisse ‹› metro <> Mine (pl. Mines) ‹› Monmartre ‹› monsieur ‹› Montaigne ‹› Mont Blanc ‹› Montesquieu;

GERMANY: Mann, Thomas ‹› Marx, Karl ‹› Mein Kampf ‹› Mephistopheles ‹› Mercedes (car) ‹› Munich;

GREECE: Macedonia ‹› marathon ‹› Medea ‹› Medusa;

HUNGARY: Magyar;

INDIA: maharaja(h) ‹› Mahatma Gandhi ‹› Mogul;

ISRAEL: Masada ‹› Messiah ‹› Moses ‹› Mossad;

ITALY: Machiavelli ‹› Madama Butterfly ‹›Marco Polo ‹› Mars ‹› Medici ‹› Mediterranean Sea ‹› Mercury ‹› Michelangelo Buonarotti ‹› Minerva ‹› minestrone ‹› Montessori ‹› Morpheus ‹› Muses ‹› Mussolini;

MADAGASCAR: Madagscar;

MALAGASY: Malagasy;

MALAWI: Malawi;

MALAYSIA: Malaysia;

MALTA: Malta;

MAYA: Maya;

MOHICAN. Mohican;

MONGOLIA: Mongolia;

MOROCCO: Morocco;

MOZAMBIQUE: Mozambique;

NETHERLANDS: Mata Hari (actually cosmopolitan);

PERSIAN: mujahidin;

PHILIPPINES: Marcos;

PORTUGAL: Madeira ‹› Magellan;

SPAIN: machete ‹› Madrid <> macana

TURKEY: Marmara.

Характерно, что множество народов здесь не представлено даже наименованием своей культурно-языковой группы, например: Маврикий, Мавритания, Мали, маори, Мари, Молдова, Монако, Мордовия и т.д. В этой связи особую ценность приобретают все те инокультурные элементы, которые все-таки представлены в Базовом словаре. Возьмем пример из газеты, в которой упоминается и кратко характеризуется Финляндия:

The country that gave the world the composer Sibelius, the epic Kalevala poem, Finnish art nouveau architecture, ... has a winter that lasts longer than all the other seasons put together (ChrScM 16-22.07.1995).

Здесь представлено всего несколько элементов финской культуры, входящих в Базовый словарь АЯМО финской культуры: the composer Sibelius, the epic Kalevala poem, Finnish. Эти элементы финской культуры (сюда, видимо, следует присоединить и название столицы Финляндии – Helsinki, да знаменитую финскую баню «сауна»/sauna) являются частью общего Базового словаря АЯМО, они закреплены в англоязычных справочных изданиях (в частности, они включены в словарь OEED), стали достоянием мировой культуры в целом.

«Лингвистическая гравитация». Приведенные данные показывают, что культуры различных народов известны мировому сообществу неодинаково. Есть основания утверждать, что существует нечто вроде «принципа языкового тяготения», в соответствии с которым влияние одного языка на другой прямо пропорционально значимости культуры народа-носителя данного языка (в мире, в конкретном регионе). Языки международного общения оставляют след на языках всего региона, в рамках которого используют данный язык. Так, греческий и латинский языки повлияли фактически на развитие языка всех землян, но в первую очередь – на развитие языков европейского региона. Русский язык оказал сильнейшее воздействие на языки народов российского региона. Английский язык оказывает сейчас сильнейшее влияние на языки всей планеты, и есть основания полагать, что это влияние будет только увеличиваться. Напротив, некоторые народы не сохранились в лингвистической памяти земной цивилизации даже в виде своего этнонима – наименования этого культурно-языковою коллектива.

Периферийные (маргинальные) ксенонимы и «лексикографическое отставание» в регистрации ксенонимической лексики. В словарный состав входят языковые единицы, достаточно часто встречающиеся в употреблении. Узко специальная лексика зачастую не попадает даже в самые большие словари и поэтому может быть отнесена к периферии словаря. Это относится и к ксенонимам, многие из которых веками ждут своей очереди на получение права «языкового гражданства». Так, древнее русское слово «ковш» лишь во второй половине XX века попадает в словарь новых слов – 12,000 Words. A Supplement to Webster’s Third New International Dictionary – в качестве ксенонима kovsh. Именно такие языковые единицы (в том числе) упоминает Большой Оксфордский словарь в своей Additions Series (vol.1, p.ix), когда говорит о новых единицах словника, которые завершают стадию своего освоения («the new entries nearing the final stages of completion»). На постепенный характер освоения ксенонимической лексики английским языком указывает и тот факт, что дата первого употребления целого ряда русизмов в английском языке, введенных впервые во второе издание Большого Оксфордского словаря, предшествует, и порою значительно, не только дате второго (1989), но и дате первого издания (1928) этого словаря (в приводимых ниже примерах эта дата стоит в скобках): ataman (1835); balaclava (1881); balalaika (1788); blin (1889); doukhobor (1876); duma (1870); omul (1884). В частности, русизм «балалайка» впервые был употреблен в примере 1788 года, но еще двести лет ждал признания своего словарного «гражданства».

Таким образом, огромный пласт ксенонимической лексики состоит из трех слоев: сравнительно небольшого слоя общеyпотребительных ксенонимов – Базовый словарь АЯМО; значительно большего слоя специальных ксенонимов; слой номинальной ксенонимической лексики, находящийся на подступах к словарному составу английского языка и отражающий постепенное формирование словаря АЯМО.

Однако, как уже отмечалось выше, освоенность различных внешнекультурных полей семантического пространства (континуума) неодинакова. Конечно, наиболее значимые элементы мировой культуры представлены во всех ведущих языках (и это уже было показано выше). На всех развитых современных языках мы с успехом обсуждаем Пунические войны и Карфаген (который должен быть разрушен), судьбу ацтеков и цивилизации майи, вторжение в Америку конкистадоров и деятельность испанской инквизиции, богатство султанов, шахов, микадо, кайзеров и царей, Столетнюю войну и Варфоломеевскую ночь, Третий Рейх и мусульманский джихад. Но семантический континуум земной цивилизации освоен различными языками неравномерно.

Тик, ксенонимы ‘Shastra’ и ‘voodoo’ уже вошли в общий словарь АЯМО и, в частности, включены в энциклопедический словарь OEED, но в равнозначном российском словаре (БЭС) они отсутствуют, а это значит, что в русский ЯМО эти ксенонимы еще не поступили, находясь, скорее всего, на стадии окказионализмов. В английском языке, скажем, есть специальное слово для обозначения инокультурных парламентов (‘diet’, в особенности в приложении к парламенту Японии), а в русском языке такого ксенонима нет. Зато можно привести многочисленные примеры таких ксенонимов, передающих элементы культур соседей русского народа – «абрек», «аул», «кунак», «лаваш», «сакля», которые знакомы большинству россиян, но отсутствуют в современном АЯМО (в частности, в словаре OEED).

Словарь современного английского языка и русская культура. Обращение к межкультурным контактам требует чёткого представления о подготовленности адресата к восприятию информации о внешней культуре. Внешние культуры освоены в различной степени АЯМО, и русская культура в этом отношении занимает выигрышную, хотя и не ведущую позицию. Прямые контакты англичан и русских восходят к периоду правления Ивана Грозного, и с этого времени англоязычный мир уже постоянно поддерживает контакты с русской культурой (см., в частности, работы М.П. Алексеева). Прочные связи России с Западной Европой начались с эпохи Петра Великого, укрепились в период правления Екатерины Великой и расцвели в эпоху золотого и серебряного веков русской культуры XIX – начала XX веков. В XX веке интерес к России усилился в связи с событиями Октябрьской революции. В 1920-1930-х годах этот интерес понизился, но в период второй мировой войны и в особенности после запуска первого спутника в октябре 1957 года самое пристальное внимание снова было приковано к СССР. Именно тогда и родилась новая специальность – Sovietology/ Kremlinology.

Если рассматривать освоенность культурного континуума английским языком, то следует признать, что в первую десятку культур, более всего известных в англоязычном мире, следом за французской культурой, бесспорным лидером, идут (без указания их места, по алфавиту) арабская, еврейская, индийская, испанская, итальянская, китайская, немецкая, русская, японская. Особое место занимает культурное наследство Древней Греции и Рима, наложивших ощутимый отпечаток на все развитие земной цивилизации, включая и английский язык. Русская культура занимает приблизительно 5-7 место. Впрочем, определить с точностью это место сложно, да и в этом нет необходимости. Важно то, что семантический континуум русской культуры освоен английским языком значительно глубже, чем в случае многих культур.

Ксенонимы-русизмы поступали в английский язык неравномерно. До установления прямых контактов с англичанами в царствование Ивана Грозного русизмы в английском языке практически не появлялись. Окольными путями туда пришло слово sable, поступившее через французский язык. Лишь немногим раньше прихода к власти Ивана Грозного в английский язык вошли этнонимы Muscovite (1537) и Russian (1538 – все данные по OED). Поскольку оба эти ксенонима – Muscovite и Russian – являются названиями народа, это говорит о том, что в то время англичане имели лишь приблизительное представление о русской культуре.

Освоение русскокультурного континуума ускорилось лишь во второй половине XVI века, когда в словаре английского языка появился целый ряд русизмов-ксенонимов: pood (1554), rouble (1554), czar (1555), telega (1558), Muscovy (1573), beluga (1591), starlet (1591), Cossack (1598). Показательно, что в эту ксенонимическую группу входят наиболее значимые в коммуникативном плане словарные единицы: название монарха, страны, влиятельной социальной группы страны (Cossack), а также торговая номенклатура.

В XVII столетии наметился спад в англо-русских контактах, что было вызвано сначала Смутным временем в России, а потом – английской смутой – Буржуазной революцией, которая напугала русских царей. В этот период в английский язык поступают считанные русизмы, в частности, copeck (1698). Вполне оправданно то, что название мелкой денежной единицы вошло в словарь АЯМО значительно позже, чем наименование основной денежной единицы – rouble.

В XVIII-XIX столетиях наблюдается оживление межкультурно-языковых контактов. В словаре английского языка появляются русизмы czarevitch (1710), czarina (1717), Siberia(n) (1719), arsheen (1734), astrakhan (1766), Ural (1785), dessiatine (1799). И снова каждый ксеноним – это весомый элемент внешней культуры: названия членов царской семьи, топонимика наиболее важных районов России, меры измерения, товары торговли.

Однако основная масса ксенонимов русской культуры стала поступать в английский язык, начиная со второй половины XIX века, когда в английский язык устремился пусть не бурный, но достаточно равномерный ручеек русизмов. В результате подавляющее большинство русской ксенонимической лексики - это сравнительно новые поступления.

В рамках русскокультурной ксенонимической группы словаря АЯМО также можно выделить самые разнообразные тематические подгруппы. Приведем лишь некоторые из этих подгрупп на материале наиболее употребительных ксенонимов:

географические ксенонимы – Altai, chernozem/ black earth, Caucasus, Crimea, Don River, (Russia’s) Far East, (Russia’s) Far North, Moscow, Muscovy, oblast’, polynya, Russia, Leningrad/ St Petersburg, Siberia, Soviet Union, Stalingrad, steppe, taiga, tundra, Ural, Volga, Yalta;

общественно-политические ксенонимы – apparatchik, Bolshevik, boyar, Cheka, Comecon, commissar, de-Stalinization, glasnost’, GULag, Kremlin, (Russian) Nihilism, October Revolution, Okhrana, Pale of Settlement, pogrom, Politburo, Presidium, (Statin) purges, Red Army; Russo-Turkish Wars, Russo-Japanese War; show trials, Stalinism, Time of Troubles; tsars of Russia: Ivan the Terrible, Peter the Great, Catherine the Great, Alexander I-III, Nicholas I-II; War Communism, Yalta Conference;

ксенонимы мира литературы и искусства – Chekhov, Cherry Orchard, Crime and Punishment. Dostoevsky, Firebird, Hermitage, Moguchaya kuchka (Mighty Handful / The Five), Petrushka, Prokof’ev, Rakhmaninov, Russian ballet, Russian baroque, Shostakovich, Solzhenitsyn, Stravinsky, Tchaikovsky, Three Sisters, L. Tolstoy, Uncle Vanya, War and Peace;

религиозные ксенонимы – Dukhobor, Khlyst, Old Believer, (Old) Church Slavonic, onion dome, pope, Patriarch, Russian Orthodox Church, shaman, starets.

Здесь даны лишь отдельные тематические группы, причем ни одна из них не исчерпывает реального списка полного словаря АЯМО(РК), в особенности, если сюда включать специальные и окказиональные ксенонимы. Полный перечень ксенонимов всех тематических групп превратился бы в длинный многостраничный список, выходящий за рамки данного пособия; англоязычный словарь ксенонимов русской культуры должен иметь словник не менее 10000 единиц.

Для практики англоязычного описания русской культуры наиболее существенно противопоставление Базового словаря АЯМО(РК) и достаточно представительной группы специальных русизмов-ксенонимов. Ксенонимы, вошедшие в Базовый словарь, не нуждаются в пояснении, в то время как специальные и в особенности окказиональные ксенонимы коммуникативно ущербны, и требуются специальные языковые операции (мы на них подробно остановимся ниже) при введении их в текст. С чисто практической точки зрения АЯМО(РК) русские ксенонимы в английском языке можно разбить на три .группы.

1. Первую группу составляют ксенонимы, входящие в Базовый словарь. Эти русизмы фиксируются малыми словарями объемом в 50-70 тысяч слов (с поправкой на лингвистичность или энциклопедичность того или иного словаря), в том числе словарями учебного типа. В состав этой группы входит около ста ксенонимов-русизмов:

Altai; balalaika, beef Stroganov, Bolshevik, borshch, Catherine the Great, Caucasus, Chiekhov(ian), collective farm, commissar, Cossack, Crime and Punishment, Crimea, Crimean War, Cyrillic (alphabet), dacha, Don River, Dostoevsky(^~kian), fellow traveller, Five-Year Plan, glasnost, Gorbachev, gulag, ...... hammer and sickle, Hermitage, intelligentsia, Ivan, Ivan the Terrible, Kalashnikov, KGB, Khrushchev, knout, kope(c)k, Kremlin, Lenin(ism), Leningrad, Mendeleev, Moscow, Muscovite, Muscovy, Nihilism, October Revolution, I. Pavlov, Anna Pavlova, perestroika, Peter the Great, pogrom, Politburo, Presidium, Prokofiev, Rakhmaninov, Rasputin, Red, Red Army, Red Guard, Red Square, ruble, Russia(n), Russian Federation, Russian Orthodox, Russian Revolution, Russo-(e.g.: Russo-Japanese War), Russophilism, Russophobia, St Petersburg, samovar, shaman, Shostakovich, Siberia, Slav, Slavophile, Soviet, Soviet Russia, Soviet Union, sputnik, Stalin, Stalin purges/trials, (Battle of ) Stalingrad, steppe, Stravinsky, Supreme Soviet, Tchaikovsky, Tolstoy(an), troika, Trotsky, tsar/czar, tundra, Ural, USSR, vodka, Volga River, War and Peace, Winter Palace, Yalta (conference), Yel’tsin.

2. Вторую группу составляют ксенонимы, которые фиксируются словарями среднего или большого объёма (т.е. со словником от 100 до 500 тысяч единиц и более), но доступны лишь специалистам; при введении таких русизмов в текст обычно оказывается необходимым их пояснить. Это слова типа chernozem, kulak, nomenklatura; gusli, oblast, Raskolnik, starets, Zemsky Sobor. Bсе эти ксенонимы следует отнести к разряду специальных. Тот факт, что их уже фиксируют лексикографы, говорит о том, что они прошли языковую апробацию, вошли в узус АЯМО. Их можно назвать специальными словарными ксенонимами. Естественно к словарным ксенонимам относятся и те, которые вошли в Базовый словарь АЯМО.

3.В третью группу входят те окказиональные русизмы, которые не фиксируются даже самыми большими словарями, например, типа Большого Оксфордского (OED), но встречаются в англоязычных текстах о России, например:

[The gradual erosion of the freedom of movement of peasantry] was closely linked with the increase in the number of pomest’e estates... (CamEnc, 1994).

Хорошая освоенность семантического континуума русской культуры английским ЯМО позволяет вводить в текст достаточно много ксенонимов Базового словаря без какого-либо пояснения. Вот пример из современного путеводителя по Европе:

[Russia] is the Communist Revolution and the incredible beauty of Russianchurches and religions icons. It is the music of Peter Ilyich Tchaikovskyand Nikolai Rimsky-Korsakov,space exploration, and the art treasures of the Hermitage.Itis Stalin’s purges, vodkaand caviar, a troika ride across the snow in bitter cold, and the warmth of a family gathering around the samovar. It is a parade of intellectual and religious dissidents, the «Song of the VolgaBoatman,» the voices of Leo Tolstoyand Fyudor Dostoyevsky,and the Kremlinclock chimes ringing out across Red Square. It is borschtand ballet, balalaikasand bureaucracy (Birnhaum).

Оставим на совести авторов оценку русской культуры и обратим лишь внимание на обилие ксенонимов одной культуры (15), используемых в пределах одного предложения без какого-либо пояснения. Каждый из использованных авторами русизмов – это своеобразная веха в истории как русской культуры, так и англо-русских культурно-языковых контактов. Среди ксенонимов, включенных в это предложение, собственно наименование культуры (Russian), без которого о культуре вообще трудно говорить; топоним Volga; русизм Kremlin, который для всего мира ассоциируется с правителями России: (СССР) и Red Square, на которой московский Кремль расположен; Hermitage – один изтрех крупнейших музеев мира (собственно самый крупный, включаемый в книгу рекордов Гиннесса); один из правителей страны XX века – Stalin; наиболее известные представители русской культуры, композиторы и писатели – Tchaikovsky, Rimsky-Korsakov, Tolstoy, Dostoevsky; элементы русского быта – balalaika, borshch (в одном из вариантов написания), samovar, troika, vodka.

Не много найдется культур, которым мы могли бы дать такую же краткую характеристику со столь высокой концентрацией ксенонимов Базового словаря. Это нетрудно сделать в случае Франции, Италии, Германии, Испании и 5-6 других культур, но затруднения возникли бы даже при обращении к другим европейским странам, скажем, Дании, Ирландии, Норвегии, Швеции.

Смешанный характер национальных культур. Необходимо сразу же указать на особенность русской, да и не только русской культуры. На земном шаре сейчас трудно найти стерильно монолитную культуру, не испытавшую влияние других культур, в особенности культур античного греко-римского мира, а также своих ближайших соседей. Это, естественно, относится и к такой многонациональной стране, как Россия. Русская культура на протяжении многих столетий находится в непрерывных культурно-языковых контактах со множеством культур народов мира. Эпоха Возрождения затронула, пусть даже косвенным образом, и Россию. И уже не приходится говорить о том огромном влиянии, которое оказала на русскую культуру близость западной Европы, с одной стороны, и культур восточной цивилизации – с другой. Русская культура многое впитала и у своих ближайших соседей. Вот почему описание русской культуры сейчас уже невозможно без упоминания множества элементов этих культур. Иными словами, в русской культуре существует слой маргинальных элементов в той области континуума русской культуры, где она смыкается с другими культурами. Не удивительно, что во многих случаях именно через русский язык такие ксенонимы поступают и в английский язык, например:

shashlyk (in Asia and E. Europe) a kebab of mutton and garnishings. [Russ. shashlyk, ultimately from Turkish](OEED shashlik).

Такие ксенонимы, как yurt, kumys, shaman и многие другие, не говоря уже о многочисленных этнонимах (названиях народов), русскими можно назвать лишь с большой натяжкой, но ксенонимический словарь АЯМО(РК.) без таких элементов будет неполным.

 

Глава 2.

ГЕНЕЗИС КСЕНОНИМОВ

Межкультурная коммуникация и билингвизм. Межкультурное общение происходит в условиях билингвокультурного контакта, и мы сможем понять механизм обозначения внешнекультурных элементов только в том случае, если поймем механизм билингвизма. Следует считать парадоксальным, что сейчас, когда билингвизм становится жизненной потребностью всех народов, когда земной шар вступил в эпоху билингвизации по модели «родной язык + английский», об этом языковом явлении пишется так мало.

Вплоть до XX века в лингвистике даже не существовало термина для обозначения этого языкового явления, а лингвисты предшествующих поколений говорили о «смешении языков» (В. Гумбольдт, Г. Шухардт, Г. Пауль). Л.В. Щерба, исследуя в начале века восточнолужицкий говор, писал о языковых контактах (1907-1915), используя в своих работах термин «двуязычие». Интерес к проблемам билингвизма снова возник лишь в начале второй полонимы XX века (У. Вайнрайх, Э. Хауген; Ю.А. Жлуктенко, В.Ю. Розенцвейг, Е.М. Верещагин).

Следует заметить, что до самого последнего времени не было единства даже в определении понятия билингвизма, и многие рассматривали билингвизм узко. Это мнение, в частности, высказано и в «Словаре лингвистических терминов»: «Одинаково совершенное владение двумя языками» (Ахманова). Очевидно, однако, что при таком подходе само явление билингвизма крайне сужается, потому что значительная часть из землян-билингвов не отвечает такому определению. Вот почему большинство лингвистов в настоящее время сходятся на том, что к билингвам следует относить тех, кто способен объясняться более, чем на одном языке, при этом степень владения вторым или иностранным языком может быть различной. Кстати, именно так подходил к «двуязычию» Щерба: «Под двуязычием подразумевается способность тех или иных групп населения объясняться на двух языках».

Теория языковых контактов и билингвизма охватывает широкий спектр самых различных языковых явлений, включая в себя и то, что раньше называли смешением языков, а теперь рассматривают как стадии формирования новых языков, в частности, пиджинизация и креолизация языков, но нас в первую очередь интересует та часть теории билингвизма, которая суммирует механизм билингвистических межъязыковых отношений. С этой точки зрения влияние билингвизма на контактирующие языки идет в первую очередь по следующим направлениям:

1. Использование «чужого» языкового материала в текстах данного языка.

2. Образование единиц из собственного языкового материала по образцу единиц контактирующего языка.

3. Наделение единиц системы функциями, которые присущи их иноязычным коррелятам.

4. Стимулирующее или задерживающее воздействие единиц данной системы на функционирование единиц или моделей другой.

5. Нивелирующее воздействие со стороны более простых и чётких моделей на аналогичные, но более сложные модели другой (Жлуктенко).

Определяющими факторами билингвистического контакта следует считать следующие два момента: точность и экономичность. Дело в том, что двуязычные руководствуются в своих межкультурно-языковых контактах в первую очередь соображениями прагматизма: проблемы межъязыковых различий сглаживаются там, где это допустимо языковой практикой, или преодолеваются посредством создания специальных языковых единиц, функцией которых становится выражение своеобразия элементов внешней культуры.

1. «Использование чужого материала» при общении на данном языке описывает процесс заимствования идионимов из контактирующего языка, при этом имеется в виду прямое заимствование: «самовар» → samovar; «гласность» → glasnost, «декабрист» → Dekabrist.

2. «Образование единиц из собственного языкового материала по образцу единиц контактирующего языка» в ЯМО выражается в опосредованном заимствовании, т.е. в калькировании «декабрист» → Decembrist.

3. «Наделение единиц системы функциями, которые присущи их иноязычным коррелятам», – это семантическое калькирование, которое выражается в копировании иноязычных единиц или элементов грамматической организации текста при одновременном стремлении остаться в рамках родного языка. Например, идионим «Эрмитаж» вроде бы заимствуется, но в то же время не в его материальной форме, а в придании уже существующему слову, hermitage, дополнительного, ксенонимического значения – the Hermitage.

Пограничным случаем следует считать гибридные образования типа Third Reich и Bolshoi Theatre.

4. «Стимулирующее или задерживающее воздействие» выражается в том, что вхождение в словарь АЯМО того или иного ксенонима во многом определяется языковыми особенностями этимона-идионима. Скажем, если в качестве этимона выступает короткое слово, не поддающееся калькированию, оно, как правило, заимствуется. Протяженный этимон, трудный для произношения и запоминания, имеет мало шансов на то, чтобы войти в словарь АЯМО, по крайней мере, в Базовый словарь В дальнейшем мы покажем, в какой степени те или и иные характеристики способствуют или, напротив, противодействуют этому процессу.

5. Пожалуй, самым важным пунктом влияния билингвизма на развитие языков следует считать последний: «Нивелирующее воздействие со стороны более простых и чётких моделей на аналогичные, но более сложные модели другой». Дело в том, что все языковое общение - это процесс отбора наиболее подходящих для коммуникации языковых единиц и способов их комбинаторики методом проб и ошибок. Только постепенно, в процессе языковой эволюции, выживают те средства языкового общения, которые наилучшим образом способны обеспечить взаимопонимание членов данного языкового коллектива на данном этапе его развития, а следовательно, на данном этапе развития языка. Принцип языковой экономии заставляет лиц, вступающих в билингвистический контакт, выбирать наиболее простой вариант межкультурно-языкового контакта.

Билингвы не боятся вводить в текст заимствования, если это удобно для контактов. Если точность, которая требуется в ходе общения, может быть достигнута с помощью опосредованного заимствования, в текст вводятся кальки. Методом проб и ошибок устанавливается оптимальный способ наименования элемента внешней культуры в каждом отдельном акте ЯМО, и наиболее приемлемый вариант входит в узус. Если межкультурный контакт не требует особой точности, описание внешней культуры упрощается. Соответственно в действие вступает каждый из упомянутых факторов билингвизма.

Ксенонимическая корреляция и обратимость. Адекватность межкультурных контактов может быть достигнута только в том случае, если между ксенонимами и их этимонами-идионимами устанавливается прочная корреляция. Прочность корреляции существует только тогда, когда мы можем однозначно перейти от ксенонима к его этимону-идиониму. Если такой переход возможен, мы говорим о присутствии в ксенонимической связи обратимости (конвертируемости), а ксеноним в этом случае мы будем называть обратимым. Обратимость может быть абсолютной, уверенной и неуверенной. Абсолютная обратимость существует тогда, когда при переходе от ксенонима к его этимону не возникает никаких трудностей. Это возможно только в том случае, когда в качестве ксенонима используется сам этимон. Это оказывается возможным, если в текст внешнекультурного описания культуры переносится без каких-либо изменений, т.е. трансплантируется, непосредственно этимон-идиоиим. В этом случае мы можем говорить о введении в текст ксенонима-транспланта, например:

Académie française (франкоязычный этимон) – Académie française, (англоязычный ксеноним-трансплант);

Sturm und Drang (немецкоязычный этимон) – Sturm und Drang (ксеноним-трансплант).

В тех случаях, когда возможен однозначный переход от ксенонима к его этимону, но он связан с определенными операциями, которые требуют квалификации, мы говорим о существовании уверенной обратимости. Так, уверенная обратимость наблюдается в следующем примере: tsar → царь. Здесь лишь требуется знать правила транслитерации для определения этимона.

В отдельных случаях корреляция этимона с ксенонимом держится исключительно на традиции, например, «Финляндия»/Finland. Самоназвание страны – Suomi, но всему миру она известна под шведским вариантом наименования, и пока со стороны самой Финляндии не предпринималось никаких попыток изменить эту ситуацию. И здесь имеет место уверенная обратимость, ограниченная однако фактом своеобразного ксенонимического «супплетивизма».

Будем различать автономную обратимость и текстуальную. Автономная обратимость существует в том случае, когда однозначный переход от ксенонима к его этимону-корреляту и наоборот возможен вне контекста. Автономная конвертируемость характерна для абсолютной и уверенной обратимости. Если переход от ксенонима к его этимону возможен только в рамках определенного текста, будем говорить о существовании текстуальной обратимости.

Например, распространенное использование оборота fur hat в значении «шапка-ушанка» – это явная схематизация описания внешней культуры, потому что под полионимическое понятие fur hat фактически может подходить любая меховая шапка. Возьмем предложение:

… the Kremlin released footage of the President; bundled in a fur hat and a sug parka… (SPb Times 16.01.1998)

Если бы сообщение не было снабжено фотографией, на которой изображен Б. Ельцин в шапке-ушанке, нам бы оставалось только гадать, какой именно фасон шапки предпочитает президент. Кстати, в данном случае речь идет о дополнении описательного оборота визуальной экспликацией, В результате обратимость достигается, но только текстуальная.

Формирование словаря ксенонимов АЯМО – это сложный и медленный процесс накопления языковых единиц, каждая из которых восходит к своему этимону. Обозначение элементов внешних культур может осуществляться различным образом, поэтому важно понимание механизма внешнекультурного наименования. Покажем это на примере англоязычного обозначения элементов русской культуры.

1. Tsarevich Alexis was a weak youth whose hysterical defiance of Peter resulted in his death at 28, after 40 blows of the knout. (Time. 10.12.1980)

2. «I used to make more limn 500 rubles a month and felt like a prince,» says a former space engineer who currently heads a department in a Moscow technical school. (Time 07.12.1992)

В этих примерах использованы различные ксенонимические единицы. В одних случаях обратимость не вызывает никаких сомнений: Tsarevich – «царевич», knout – «кнут», ruble – «рубль», Moscow → «Москва». Всё это транслитерированные заимствования, и все они характеризуются уверенной обратимостью, поскольку они однозначно связаны со своими этимонами-коррелятами. Иначе обстоит дело с такими языковыми единицами, как technical school или department второго примера. Здесь об уверенной обратимости говорить не приходится, поскольку неясно, какие именно элементы русской культуры имеются в виду:

technical school – ПТУ? техникум? технический институт?

department – факультет? кафедра? отдел?

В таких случаях мы будем говорить, что имеет место неуверенная обратимость. Вообще будет неправильно говорить о том, что перед нами ксенонимы, поскольку ни technical school, ни department не способны самостоятельно выполнять функцию языкового кода внешнекультурных элементов. Здесь мы сталкиваемся с распространенным случаем упрощения описания внешней культуры, когда мы можем рассматривать такие обозначения не более, чем приблизительные текстуальные наименования.

Неуверенная обратимость создаёт ситуацию, когда нет возможности однозначно определить, о чём идёт речь. Так, если втексте русскоязычного описания британской культуры мы столкнулись с термином