Экукоммунизм и Церковь

Содержание

ВВЕДЕНИЕ: ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ И РЕВОЛЮЦИЯ
Экукоммунизм и Церковь | Русско-еврейская революция | Революция: I. Детерминистическое освобождение | Революция: II. Националистический интернацио­­нализм | Революция: III. Демократическая сатанократия | Прогресс революции

ГЛАВА I. РОССИЯ: ЦАРЕУБИЙСТВО
Реформы против стабильности | Архиепископ Антоний (Храповицкий) и Карпатская Русь | Февральская революция | Московский Собор 1917–1918 годов | I. Избрание патриарха | II. Отношение к советской власти | III. Прославление новых Мучеников и Исповедников | Убийство Царя | патриарх и комиссары | Церковь и голод в Поволжье | заговор против Патриарха | Русская Церковь в изгнании | Обновленческий переворот | Церковь в Грузии и на Украине | Обновленческий собор 1923 года | Уроки обновленчества I

ГЛАВА II. ГРЕЦИЯ И БАЛКАНЫ: КАЛЕНДАРНЫЙ РАСКОЛ
Вселенская патриархия смотрит на Запад | Окружное послание 1920 года | Выдвижение Мелетия Метаксакиса | Империализм Метаксакиса: I. В Западной и Центральной Европе; II. В Финляндии; III. В Эстонии; IV. В Латвии; V. В Польше; VI. В Венгрии и Чехословакии | Второе падение Константинополя | "Всеправославный собор" 1923 года | Введение нового стиля | Грех против единства

ГЛАВА III. РОССИЯ: СОВЕТИЗАЦИЯ МОСКОВСКОЙ ПАТРИАРХИИ
Давление на Патриарха | Концепция Катакомбной Церкви | Митрополит Петр Крутицкий | Выдвижение митрополита Сергия | Послание соловецких епископов | Архиепископ Серафим Угличский | Декларация митрополита Сергия | Рождение Катакомбной Церкви | Ересь сергианства | Плоды сергианства | Позиция митрополита Кирилла | Усть-Кутский катакомбный собор

ГЛАВА IV. ГРЕЦИЯ И БАЛКАНЫ: НАРОДНАЯ ИСТИНА
Чудо Креста | Румынские старостильники | Исповедники Греции и Афона | Не преклонившие колени перед Ваалом | Три святых священника | Возвращение трех архиереев | Знамения с небесе | Гонение в Румынии | Разделения среди греческих старостильников | Вопрос о соборной компетенции

ГЛАВА V. РОССИЯ: ОТ ГИТЛЕРА ДО ХРУЩЕВА
Гонение в Польше | Россия под немцами | Пакт Сталина — Сергия | Культ Сталина в Церкви | Поворот к экуменизму | Церковь в катакомбах | Русская Зарубежная Церковь | Москва и Митрополия

ГЛАВА VI. ГРЕЦИЯ И БАЛКАНЫ: УДАР С ЗАПАДА
Геноцид православных сербов | У румын появляется иерархия | Греческая Церковь и коммунисты | Дальнейшие разделения в Греческой Церкви | Гонения в Греции и на Кипре | Экуменизм набирает обороты | Митрополит Хризостом Флоринский | Всемiрный Совет Церквей | Румыны консолидируются | Хризостомовцы обретают иерархию | Снятие анафем | Падение славянских Церквей | "Ересь ересей"

ЭПИЛОГ: ЗЕНИТ ЭКУМЕНИЗМА И УПАДОК КОММУНИЗМА (1970—1995)
Разделения среди греческих старостильников | Российские диссиденты и экуменисты | Ретрограды и либералы в РПЦЗ | Вопрос о благодати | Гласность и Перестройка | Украинские автокефалисты | РПЦЗ обвиняет: 1. Сергианство; 2. Новомученики | 3. Экуменизм | РПЦЗ и Катакомбная Церковь: I. Тихоновцы; II. Галынцы; III. Беспаспортники; V. Матфеевцы; VI. Хризостомовцы | Сербская война | Признаки возрождения

ЗАКЛЮЧЕНИЕ: ВОССТАНОВЛЕНИЕ РОМЕИЗМА
Политизация Церкви | Крест и Корона | Препятствия: I. Национализм; II. Экуменизм; III. Европейский антихрист | Три свидетельства

Приложение:
CЕРГИАНСТВО КАК ЭККЛЕСИОЛОГИЧЕСКАЯ ЕРЕСЬ

А. Историческое развитие сергианства
1. От "Декларации" до "интронизации" Сергия "пат­риархом" (1927–1943)
2. От "интронизации" "патриарха" Сергия до вхожде­ния Московской патриархии во Всемiрный совет церквей (1943–1961)
3. От вхождения Московской патриархии во Всемiрный совет церквей до падения Советского Союза (1961–1991)
4. От падения советской власти и доныне (1991–1998)

Б. Определение ереси и сергианская ересь в частности

ВВЕДЕНИЕ
ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ И РЕВОЛЮЦИЯ

Экукоммунизм и Церковь

Эта книга — история Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви в период от начала русской революции в 1917 г. до падения советской власти в 1991 г. Смысл названия "Единая, Святая, Соборная и Апостольская" на протяжении этого труда станет яснее. Кратко можно сказать, что это — Православная Церковь; точнее — та часть Православной Церкви, которую не подкосили последние удары экуменизма и коммунизма или, как я его называю, — экукоммунизма (1) .

Экукоммунизм может быть определен как современная (двадцатого века) доктрина о человеке в обществе, пытающаяся занять место догмата о Церкви в сознании людей.

Экуменический аспект этой ереси усиливается разрушить значение Церкви как столпа и утверждения Истины (I Тим. 3:15) проповедью о том, что, якобы, не существует одной истины, а стало быть и одной Церкви, являющейся ее столпом. Экуменизм утверждает, что все церкви, а в своей более крайней, современной форме — все религии содержат частичные или относительные истины, которые, будучи приведены к их общему нижайшему знаменателю, образуют из себя догматический базис новой "церкви" или универсальной религии нового, просвещенного человечества. Развитие этой доктрины, впервые появившейся в Англии и на Западе до своего проникновения в православный мiр через Греческую Церковь, прослеживается особенно во II, IV, VI и VIII главах настоящей книги.

Коммунистический аспект экукоммунистической ереси усиливается разрушить нравственное, социальное и эсхатологическое учение Церкви проповедью новой "революционной морали", цель которой — не Царство Небесное, а коммунистический рай на земле. Вместо Церкви мы здесь видим Партию, вместо Бога — Историю. Коммунизм, как и экуменизм, проник в православный мiр с Запада, и мы прослеживаем его борьбу с Церковью в главах I, III, V и VII.

"Идеологом экуменизма, — писал архиепископ Аверкий, — явившегося естественным следствием ностальгии протестантского мiра по Церкви, которую они потеряли, был немецкий пастор Кристофер Блюмгардт, коего протестанты зовут поэтому "великим пророком современного мiра". Он призывал всех протестантов к объединению для "созидания Царства Божия на земле", но он умер в 1919 г., не дожив до организации экуменического движения. Основная его идея состояла в положении, что "старый мiр рухнул, и на его руинах восстает новый". Он поставил перед христианством три задачи: 1) создание наилучшей социальной структуры, 2) преодоление конфессиональных разногласий и 3) совместная работа по образованию всемiрного сообщест ва наций при совершенной ликвидации войн.

Именно в этих трех пунктах были сформулированы цели экуменизма и нынешним генеральным секретарем Совета экуменического движения, Виссерт Хуфтом, который видел средства для их реализации в том, чтобы Церковь преследовала общественные цели. Для этого прежде всего необходимо преодолеть конфессиональные различия и создать одну церковь. Обновленная единая церковь будет иметь возможность приуготовить путь триумфу социализма, который приведет к созданию единого мiрового государства, как Царства Божия на земле..."(2).

Борьба между экукоммунизмом и Церковью была прообразована уже в начале века борьбой между писателем Львом Толстым, выступавшим за сведение христианства к "чистой" морали без Церкви, таинств или каких-либо иных неотмiрных элементов, и священником о. Иоанном Кронштадтским, продемонстрировавшим своей чудесной жизнью, изобиловавшей добрыми делами и чрезвычайным множеством чудес, что христианство — не в мудрости человеческой, но в силе Божией (I Кор. 2:5). Эта борьба привела к отлучению Толстого от Церкви за богохульство, тогда как о. Иоанн прославляем в лике Святых по всему мiру. Но конфронтация между Толстым и о. Иоанном, подобно как и между Арием и Свт. Афанасием на I Вселенском Соборе, была лишь прелюдией к титанической борьбе, захватившей сотни миллионов людей на разных континентах, которая до сих пор не пришла еще к своему концу. На протяжении этой борьбы природа Церкви стала яснее благодаря тому, что встала необходимость ответить на вопросы: является ли Церковь Единой, Святой, Соборной и Апостольской, как ее определяет Никейский Символ Веры? Действительно ли она имеет Божественное происхождение и природу, или же это чисто человеческая организация? Эволюционирует ли она в своем учении и практике или же остается той же самой? Включает ли она в себя все бесчисленное множество именующихся сегодня христианами или же состоит из малого остатка верных на земле? Действительно ли она — единственный ковчег спасения или же лишь один из многих путей, ведущих к Богу?

Однако, чтобы понять экукоммунизм, мы должны понимать, что в своих нападках на догмат и самое существование Церкви он является лишь частью еще более широкомасштабного нападения на понятие Предания (традиции), как источника истины не только в Церкви, но и во всех отраслях знания. Это широчайшее движение, которое я назову совершенно просто: Революция, — прошло через несколько исторических стадий, из которых первой была революция в Церкви, совершенная папой Григорием VII. Папизм привел к схоластике и гуманизму, затем к протестантизму, сайентизму, деизму, материализму, романтизму, гегельянству, дарвинизму, марксизму, фрейдизму, экуменизму и, наконец, к нью-эйджизму. Показать, как все эти "измы" связаны друг с другом и берут свое начало от первичного мятежа против Церкви, который мы называем "схизма" (раскол), — выходит за пределы нашей работы. Достаточно сейчас сказать, что подтекстом революции во всех ее стадиях является одна и та же антихристианская, антитеистическая, человекоцентристская философия.

Эту философию можно кратко сформулировать следующим образом. Человек — сам себе хозяин. Если есть Бог, то это Бог по образу самого человека, возможно — даже творение самого человека; и человек не зависит от Него в познании истины, ибо его собственный ум достаточен для этого и не нуждается в чьей-либо помощи. Мудрость веков — это миф; традиция — тормоз прогресса. Раз человек — продукт эволюции низших видов животных, то и его социальные, религиозные и политические институты находятся в процессе постоянной, восходящей эволюции. Поэтому нет такой вещи как абсолютная истина, нет никакого священного, неизменного, богоданного авторитета. Все течет, значит — все должно изменяться. Единственный неизменный, неизбежный факт — это факт революции: социальной революции, политической революции, религиозной революции и над всем этим научной революции, на которой базируются все остальные революции. Отсюда единственный непрощаемый грех (если это просто не форма заболевания, которая может быть медикаментозно вылечена в психиатрической клинике) — это грех контрреволюции, грех мракобесия, неспособности к изменению, несовременности. Позволено все — нелепейшие верования, самые ненормальные стили жизни, — лишь бы это не стояло на пути революции, той революции, которая делает человека хозяином самого себя и окружающий среды. Но тем, кто стоит на пути у "прогресса", не будет пощады; они будут выброшены на свалку истории подобно вымершим видам дарвиновской предыстории. Ибо ничто не должно стоять на пути восхождения человека к состоянию богоподобия. Как в физике антропный принцип "кажется стоящим на грани замены Бога человеком, намекая, что сознание, не связанное временнысми рамками, вызывает творение"(3), так в жизни, основанной на научной революции, человек должен заместить собою Бога, устраняя все препоны, связанные с Божественным Творцом.

После двух "пробных забегов" — английской и французской революций — свое наиболее полное воплощение революция получила в русской революции 1917 г., при этом низвергнув основной оплот традиционного мышления в мiре. Поскольку все отступнические течения европейской истории, начиная с одиннадцатого столетия, подготавливали русскую революцию и нашли в ней свое завершение, то вся мiровая история с 1917 г. определяется ею и протекает в ее тени.

Сейчас принято думать, что антикоммунистические перевороты 1989–1991 гг. положили конец этой фазе истории. Но это — ошибка. Если некоторые экономические идеи революции и дискредитированы, то ее основные принципы: замена Христианской Церкви атеистическим государством, Бога — народом, Предания — наукой, Духа — материей, — стоят так же крепко, как и всегда. Русская революция была подобна ядерному взрыву, расщепляющему элементы не только религиозной, но и всей культурной и общественной жизни; она стремилась разрушить веру, семью, нацию и личность(4) . И излучение от русской революции, так же как радиоактивное излучение от ядерного взрыва, ощущается на большом пространстве еще долгое время спустя.

Ибо, как сказали иерархи Русской Зарубежной Церкви в своем послании в октябре 1991 г., "если последствия чернобыльской катастрофы все еще дают о себе знать в организмах детей из близлежащих областей, то духовная катастрофа всей России будет оказывать свое действие в течение гораздо большего периода времени. Ясно, что как чернобыльская радиация будет продолжать многие годы уничтожать жизни детей нашей планеты своим зловещим, невидимым огнем, так и последствия духовной катастрофы не скоро удалятся от нас"(5). Вот почему эта книга начинается с русской революции и оканчивается перспективами конечного очищения религиозной и общественной жизни от ее ядовитого воздействия.

1 V. MOSS, Ecucommunism // Living Orthodoxy. Vol. XI, № 5 (September–October 1989) 13–18.
2 Архиепископ АВЕРКИЙ, О положении православных христиан в современном мире // Истинное Православие и современный мир (Джорданвилль: Свято-Троицкий монастырь, 1971)* (Цитаты, помеченные астериксом, даны в обратном переводе.)
3 М. KOHN, Joyfullyback to Church? // New Statesman and Soсiety (May 1, 1992) 32.
4 См.: И. ШАФАРЕВИЧ, Социализм как явление мировой истории (Париж: ИМКА-Пресс, 1977). См. также его статьи в: Из-под глыб / Изд. А. СОЛЖЕНИЦЫНА (Париж: ИМКА-Пресс, 1974).
5 Orthodox Life. Vol. 41, № 6 (November–December 1991) 10.